Давай сбежим!

Весь Париж был одним большим, шикарным фасадом, а жизнь Мари — уютной задворкой за ним. Ее мир пах старыми книгами, чаем с бергамотом и тихим отчаянием. Она была писательницей, виртуозно описывавшей страсти, которые сама испытала лишь на кончике пера.

Ее личный ад и наркотик звали Лео. Бармен из соседнего бара «Проклятый попугай». Не мужчина, а ходячий грех. С руками, покрытыми татуировками, с голосом, который скрипел, как старая палуба, и с взглядом, от которого даже у уличных кошек подкашивались лапы. Он был тем самым парнем, про которого матери шепчут дочерям: «Держись от него подальше». Что, естественно, делало его в тысячу раз привлекательнее.

— Мари, да он тебя на кофе даже не пригласит, он тебя на счетчик посадит! — фыркала ее подруга Кати, смакуя эклер с ядовито-розовой глазурью. Они сидели в их забегаловке «Кафе-Ситрон», и Мари в тысячный раз украдкой наблюдала, как Лео через улицу разгружает ящики с бутылками. Мускулы играли на его спине, как у гладиатора.

— Он просто… сложный, — вздыхала Мари.

— Сложный? Детка, у него в голове опилки, замешанные на текиле! Он тебя раздавит, а потом даже не вспомнит твоего имени.

Но в последнее время «сложный» Лео вел себя подозрительно. Он стал заходить в «Ситрон» не только за своим утренним кофе «для быдла», как он его называл. Он заказывал капучино. И садился за ее столик. Сначала молча. Потом начал задавать вопросы. О книгах. О ее мнении. От его внимания у Мари перехватывало дыхание, как от удара в солнечное сплетение.

И вот тот самый вечер. Мари, подгоняемая саркастическими советами Кати («Просто подойди и скажи, что твое сердце бьется, как сумасшедший барабан!»), решилась на отчаянный шаг. Она прошла мимо его бара, поймала его взгляд и… сбежала. Не в романтическом порыве, а в паническом, споткнувшись о собственную сумочку.

Она уже почти добежала до угла, ругая себя на чем свет стоит, когда чья-то сильная рука мягко, но настойчиво взяла ее за локоть.

— Такой быстрый забег, а я даже не успел предложить тебе выпить, — его голос прозвучал прямо над ухом. Он дышал ровно, будто и не бежал за ней.

Мари обернулась. Он стоял так близко, что она могла разглядеть крошечную серебряную серьгу-гвоздик в его мочке и след старого шрама на брови.

— Я… я просто…

— Ты просто пялилась на меня все утро, а теперь убегаешь. Непорядок. Нарушаешь баланс вселенной.

Он не отпускал ее локоть. Его пальцы были обжигающе горячими.

— Лео, я…

— Знаешь, что я думаю? — он перебил ее, наклонившись так близко, что его губы почти касались ее виска. — Я думаю, что ты устала. Я устал. Давай сбежим. Прямо сейчас. От этого дерьмового кофе, от твоих дурацких книг, от моих пьяных клиентов. Просто свернем за угол и исчезнем.

Сердце Мари колотилось где-то в горле. Это была не романтика. Это было похищение. И ей оно нравилось.

Именно в этот момент из-за соседнего дерева, словно джинн из бутылки, материализовалась Кати с телефоном наготове.

— О, боги! Мари, ты в порядке? — ее голос был сладок, как сироп, но глаза сверкали сталью. — Лео, она не из тех девочек, с которыми можно «просто свернуть за угол», ясен тебе горизонт?

Лео медленно повернул голову, не отпуская Мари. Его лицо расплылось в медленной, хищной улыбке.

— А, подружка-наседка. Я как раз боялся, что наш побег будет слишком скучным без мадмуазель Драмы.

— Ты мне не нравишься, — заявила Кати, скрестив руки на груди.

— Взаимно, солнышко. Но, к сожалению для тебя, нравлюсь я не тебе.

Он снова посмотрел на Мари. Его взгляд был вызовом. Выбором. Остаться здесь, с Кати и ее предостережениями, или сделать шаг в неизвестность с этим наглым, опасным и невероятно притягательным человеком.

Мари глубоко вздохнула. Потом выдернула локоть из его руки. На мгновение в его глазах мелькнуло разочарование. Но она не отступила. Вместо этого она сама взяла его за руку. Крепко. Уверенно.

— Кати, извини. Но, кажется, я наконец-то нашла сюжет для своей новой книги, — сказала Мари, глядя прямо в глаза Лео. — И он обещает быть чертовски интересным.

На этот раз его улыбка была другой — не хищной, а одобрительной, почти нежной.

— Ну что, писательница, — сказал он, сжимая ее пальцы. — Пошли сочинять нашу историю. И да, — он бросил взгляд на Кати, — первая глава будет очень, очень пикантной.

И они зашагали прочь, оставив Кати с открытым ртом на парижской мостовой, растворяясь в сумерках, как два заговорщика, которые только что украли самую большую тайну города — друг друга.


Приглашаю на свою страницу в
Стихи ру https://stihi.ru/avtor/veronique28
и мой творческий блог
VK https://vk.com/akademiyaliderstva