Глава 9. Ключ?

     В тот вечер, в комнате бревенчатого строения, именовавшего себя отелем, Эльвира обдумала ситуацию и продвинулась ещё на шаг в своих умозаключениях.
     «Учитывая все обстоятельства, - размышляла она, - убийца, скорее всего, уже не в лагере. Даже оказавшись вне подозрений, любой на его месте всё же не оставался бы спокоен. Если только у него не канаты вместо нервов, эти две могилы – крайне неприятное соседство. Стало быть, остаётся выяснить, кто из мужчин покинул поселение вскоре после случившегося, и по какой причине».
     Придя к такому заключению, на следующий день она снова отправилась к хозяину «Звезды надежды».
- Кто уехал из лагеря за последний месяц? – повторил он её вопрос, впрочем не выказывая удивления, так как она сочла нужным предуведомить его, что ей нужны статистические данные.  – Да мало кто. Этот лагерь известен. Парни предпочитают зимовать здесь, чтобы иметь фору весной. Так что не более тридцати человек, я так думаю.
- Это те, кому удалось заработать?
- Не совсем … не совсем так, - возразил хозяин, - таких не более трети от всех уехавших. Те, кто потеряли надежду, - другая треть.
- Ну, а остальные?
- Уехали по самым разным причинам.
     Так как «журналистка» настаивала, хозяин начал перечислять, загибая   толстые пальцы.
- Долговязый Том уехал из-за болезни лёгких. Рябому Джиму привалило небольшое наследство, и он сказал, что не хочет больше гробить здесь свою жизнь.
     Так он назвал ещё девять-десять имён.
- Ну, и ещё тот большой шотландец, - добавил он в конце. – Никто не знает толком, почему он уехал, но никто и вообще не знал о нём ничего, если не считать того, что человек он неприятный. Да и в салун он захаживал не часто, не более полудюжины раз, - заключил хозяин с вполне объяснимым презрением.
- Как звали этого шотландца?
- Он называл себя Кеннеди.
     Имя показалось Эльвире знакомым, хотя она не могла бы сказать, почему.
- Наверно, он был из тех, кто потерял надежду?
- Если так, то очень недальновидно с его стороны, если вспомнить, что его участок был по соседству с Кэмеронами, которые набрели на самую большую золотую жилу в этом сезоне. Но может быть, его соблазнила цена, которую ему предложила за заимку, на той стороне холма цены прямо-таки взлетели. Но всё равно, это было не умно, и я не знаю другого старателя в лагере, кто поступил бы так. Из этого холма ещё нароют кучу золота, точно говорю. Чудно, как подумаешь, что те два парня, которым повезло первыми, так и не увидят, как их золото превратится в звонкую монету.
     И широкое лицо хозяина выразило что-то похожее на жалость.
- Да, а всё из-за того, что кто-то был слишком жадный. Теперь всё достанется вдове. Я слышал, законники с ног сбились, разыскивая её.
- В самом деле? – сдержанно спросила миссис Уайт.
     И затем продолжила:
- А были ещё другие шотландцы, кроме Кеннеди, которые тоже уехали? Меня интересует национальность старателей, видите ли.
     Оказалось, что уехали ещё трое шотландцев.
     Тщательно записав их имена, Эльвира грациозно поблагодарила любезного хозяина и распрощалась.
     То, что ещё оставалось ей узнать, легче было получить у Милли.
     И Милли оправдала её ожидания.
     Призванная описать четырёх шотландцев – на этом следовательница сосредоточила теперь свои усилия – она с готовностью охарактеризовала Дэвида Макферсона как «негодную мартышку», Уилла Грейга – как «сопливого мальчишку», а Дональда Лейта как «старикашку», которого ревматизм прогнал с приисков. Таким образом, Эльвира вычеркнула и этих троих из списка предполагаемых кандидатов в убийцы.
      В её списке оставалось одно имя – Кеннеди, описание характера которого она уже частично получила от хозяина салуна. Милли обрисовала ей его наружность в достаточно благоприятном свете. Может быть, его лицо не было благодушным, но и некрасивым оно тоже не было, телосложение его было мощным, а возраст – самым цветущим. Слушая, Эльвира почувствовала, что её сердце забилось чаще. Нащупывая путь в темноте, неужели она случайно набрела на ключ?
      Но надо было проверить и ещё кое-что, в конце концов, у неё не было ничего, кроме гипотезы.
     Человек, которому принадлежало кольцо, должен быть не только шотландцем и молодым, оставить золотые прииски внезапно и без понятного мотива, он также должен быть джентльменом, поскольку гербы и девизы – принадлежность старинных и знатных родов.
     В следующую минуту этот вопрос был разрешён. Хотя сама Милли была далеко не леди, она с лёгкостью отличала джентльмена от простого «мужлана». И того, кого она ранее называла «медведем», она, не колеблясь, определила как джентльмена.
     Итак, головоломка сложилась. Эльвира склонилась над своей записной книжкой, стараясь скрыть ликование. Её глаза остановились на записи «Уильям Кеннеди», которую она сделала под диктовку хозяина салуна.  Вдруг она резко подняла голову.
- Послушайте! Что вы говорили мне об обрывках писем, найденных в печке? Что одна записка была подписана …?
- Подписана им, Кеннеди. Записка для этой кошки Беллы.
     Но мнимая журналистка уже не слушала её. То, что она всюду натыкалась на это имя, не могла быть простой случайностью. Её вдруг словно ударило разрядом тока. Она как будто пыталась решать арифметическую задачу разными способами, но всё время приходила к одному и тому же результату. Она еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть, и поспешно прикусила кончик своего карандаша.
     Боясь выдать себя, она поднялась, чтобы уйти, хотя Милли всё ещё болтала.
     У окна она остановилась, взглянув на улицу, которая была необычно оживлена.
- Что такое? Почему так много людей? – нервно спросила она.
     Милли тоже выглянула.
- А, это мировые судьи! Они пришли, чтобы провести расследование линчевания, что случилось после убийства. Как бы кое-кому не ответить за это! Например, мяснику Бобу, ведь это он вздёрнул того парня! Они возвращаются следующим судном, так наши вышли поглазеть на них. Не каждый день мы тут видим мировых судей.
     Эльвира отпрянула от окна.
- Подожду, пока толпа рассеется, - сказала она и инстинктивным движением опустила вуаль.