роман Победитель трилогии Благодарю. Гл. 16

Глава 16
Заграничная сказка

Этот знаковый день навсегда останется в моём сердце. В моём сознании перевернулось представление как о самом Викторе, так и о той незнакомой жизни, которая ожидала меня в скором времени. Будущее приобрело совершенно неожиданные полутона и оттенки, о которых я раньше не имела ни малейшего понятия.
Но сначала о грустном. Человек предполагает, а жизнь располагает. Действительность очень скоро внесла свои коррективы. Я была недовольна буквально всем на свете – и не только из-за плохого самочувствия, не только, возможно подсознательно, боялась предстоящей ночи – а просто было чувство неудовлетворённости вообще.

Игралась моя свадьба, единственная и неповторимая. Кому, как не мне, с моей фантазией и щепетильностью к деталям, любовью к изысканности, не сделать её весёлым и незабываемым праздником? Где будут самые классные песни, хорошая аппаратура, цветомузыка, видеокамера. Намеревалась прочитать в специальных книгах о свадебной церемонии – стихах и песнях подобной тематики. Не помешало бы даже срежиссировать предстоящее торжество. Мечтала возродить русскую народную традицию и, каких бы это ни стоило трудов, найти старинный свадебный обряд и хотя бы частично воплотить его в жизнь. Для этого требовалось распределить роли между ребятами и девчонками. А всё для того, чтобы было весело, необычно, чтобы был настоящий праздник, а не банальная обжираловка… Но ничего не удалось!

Без Вити – магазины, военкомат и райисполком, с Витей – высокие инстанции. Сейчас я сидела и ругала себя за бездействие – неужели за два месяца нельзя было найти время для подготовки? Вот и справляй свадьбу посредственную, безликую, как у всех. Только не заикайся теперь о том, что ты человек с претензиями. Нет, ты обычное существо с примитивными и минимальными жизненными потребностями, такое же, как и та серая масса, которая обтекает тебя ежедневно со всех сторон и которую ты критикуешь за безинициативность, бездеятельность, приземлённость и прочие грехи, свойственные не жизни, а существованию… Так я себя самоистязала.    

Вечером позвонила Ирине. У подруги тоже ужасное настроение, и как только я стала ныть, она не замедлила пожаловаться на судьбу. Но оговорилась, что не стала бы вводить в курс своих проблем, если бы я была в хорошем расположении духа. Ира сообщила пренеприятное известие, а именно – как на грех, именно сейчас у неё начались неприятности с глазами. Дело в том, что с недавних пор Ирина стала встречаться с парнем – конец света! – и я за неё очень радовалась, оказалось, что ничего человеческое ей не чуждо. Вскоре радость померкла, так как выяснилось, что отношения у пары далеки от идеальных, поскольку парень периодически её нервирует. Возможно, после бурного выяснения отношений Ирина плакала, что способствовало воспалению слёзных желёз, в результате чего начинался конъюктивит.

Раньше о такой болезни я даже не слышала. Воспаление настолько сильное, что она не могла по утрам разлепить из-за гноя глаза. Ни о какой работе или учёбе в таком состоянии не могло быть и речи. Даже сам визит к врачу представлялся проблематичным, ведь окулистов на дом не вызывают. Причём, вылечиться за два дня невозможно, это процесс длительный... Сначала я пыталась подсказать ей, как избавиться от напасти и искала причину, которую видела в аллергии на тушь для глаз. Недавно диагноз “аллергия” стал встречаться значительно чаще, и всё больше и больше людей страдало от неё. Причина болезни у всех разная: от аллергии на продукты питания до реакции на косметические средства.

Я посоветовала Ирине сменить тушь и какое-то время вообще не красить глаза, дать им отдых. Ира настаивала на психологических факторах и, может быть, так оно и было на самом деле. В таком случае, надо ограничить контакты с этим типом хотя бы накануне свадьбы. Но подруга почему-то не могла это сделать – либо кавалер был слишком настойчив, либо очень хорош собой. Ирина боялась, как бы в очередной раз её не прихватило перед свадьбой. Как накаркала – это всё-таки случилось, болезнь её настигла, и теперь она переживала, успеет ли вылечиться до положенного срока. Ира хотела быть свидетельницей, а я, в свою очередь, мечтала о том, чтобы была только она и никто другой, ближе подруги у меня просто нет.

Заранее мы уже обговорили,  какое платье она оденет. Для этого Ира пригласила меня домой и перемерила передо мной все, какие есть. В результате остановились на длинном, и она пошла мне навстречу. Я выбрала концертное платье красного цвета с большим вырезом сбоку и цветком на плече... И вдруг сейчас начинаются непонятки с Ириным здоровьем. Как жаль! Но мы всё же возлагали надежды на то, что за сутки не произойдёт ухудшения состояния и она всё-таки сможет прийти на свадьбу. Обсудили частности завтрашней церемонии. Я настаивала на традициях, Ирина откровенно не понимала, зачем нужны покупки-продажи невесты, это прошлый век, говорила она, и вообще просто смешно. Но подружке пришлось подчиниться моим желаниям. Обговорив все детали, мы простились.

Моё повышенное внимание к различного рода древностям всех раздражало, и Ирина была не единственной, кто не разделял моих убеждений. Я считала правильным использовать богатый опыт предшествующих поколений. Многое ценное и жизненно важное было утеряно или сознательно умалчивается. Система выживания, выстраданная народом в течение тысячелетий, закодирована в виде обрядов, обычаев и традиций, и в таком виде передавалась потомкам, которые неукоснительно соблюдали и постоянно совершенствовали систему ценностей. А мы теперь настолько глупы и, прикрываясь тем, что являемся современными людьми, отвергаем то, что помогает жить в гармонии с собой, с природой, с Космосом.

Я ещё раз продумала все нюансы народности предстоящего гуляния, которую хотела осуществить. Что бы ни говорила мне Ира, но все действия свадебного торжества глубоко символичны сами по себе и даже современная свадьба очень тесно соприкасается с такими моментами. Наиболее известный символ брака – круг, чем и является кольцо, которое символизирует верность и любовь. Фата означает покорность мужу – покрытая голова, а белый цвет – целомудрие. Переход из одного состояния в другое выражается в преодолении препятствий – на выходе из подъезда протянута бечёвка и пока невеста и жених не откупятся от народа каким-нибудь угощением, им ходу не дадут. Соединение любящих в крепкий союз связан с добыванием, это как раз и есть покупка-продажа невесты, о которой я говорила подруге чуть ранее. Идея расторжения связи с прежним состоянием – битье бокалов молодыми.

Днём позже я позвонила Полли и узнала, что она заболела гриппом и прийти, к большому сожалению, никак не может. Индийскую подругу я приглашала вместе с братом Биту, чтобы она не чувствовала себя одиноко. Даже позаботилась о развлекателях: деверь замужней подруги Саша и мой кум и его же друг Cерёжа – оба парня с высшим образованием, Саша кандидат физико-математических наук. Надеялась, что ребята знают английский язык гораздо лучше меня и смогут поддержать разговор с иностранными гостями на должном уровне. Для индусов интересно посмотреть на русскую свадьбу, запечатлеться с нами на память, а потом показывать фотографии американским и английским тётям и дядям…

Не зря я опасалась гриппа и из-за него месяц до свадьбы сидела дома взаперти, как затворница, делая исключения только для магазинов. От них-то никуда не денешься, зато только на папиной машине, избегая контакта с инфицированными гражданами в метро. Когда с Витей ходили по начальникам, я загораживалась от чихающих людей в метро и на улице. Пронесло. Хотя эпидемия косила людей, как всегда. Мы к этому привычные, в декабре-январе всегда какая-нибудь определённая заморская инфекция разгуливает по Москве. Народ мажет носы оксолиновой мазью, самые умные закапывают в нос интерферон (заменитель человеческой крови – надо же, до чего додумались!), а люди попроще не брезгуют и чесночком… Новогодние праздники всегда омрачались страхом подхватить заразу.

Грипп протекает в тяжёлой форме с высокой температурой и иногда самыми печальными последствиями, потому что при легкомысленном отношении к болезни возможны осложнения… Как бы мне ни хотелось видеть подружку-индианку в своей свите в прекрасном Дворце, но не получалось. Обладательница алмазов – она придала бы великолепие моему торжеству. “И подумать только, что это не что иное, как уголь! Если бы мы нашли алмаз в его естественном виде, мы бы его не подняли с земли!” – гласит одна из известных истин. Только после соответствующей обработки он обретает тот вид, которым восторгается весь мир. Я расстроилась из-за Полли. Брата Биту она оповестила о предстоящей свадьбе и он потерял последнюю надежду – так и не суждено было русской девушке Кире стать его невестой…
Следующий день был посвящён думам о предстоящей брачной ночи. Ну весь день! – я даже удивилась. Самочувствие не улучшалось, но и не ухудшалось, что важнее. Я по-прежнему была какая-то варёная. 

Несмотря на строжайший наказ, Витя всё-таки завалился к нам в буквальном смысле этого слова. Чуть раньше, встретившись с ребятами, они “приняли на грудь” и он решил заглянуть на огонёк. Я сразу выразила своё “фи” и первым пунктом, и вторым. При вынужденном общении с нетрезвым Витей, сразу проступили странности будущего мужа – “что у трезвого на уме, то у пьяного на языке”.
Виктор по-хозяйски зашёл в квартиру и резко спросил:
–   Что это такое?
–   Что?
–   Нога в разрез халата видна!
–   Она всегда была видна.

Я даже имела удовольствие при ходьбе любоваться собственной ножкой, иногда мелькающей в прорези длинного халата. 
–   Теперь так не будет! – командирским тоном сказал Витя. – Пришьёшь пуговицы до самого низа.
–   Какие мы сегодня строгие!
–   Я серьёзно.
–   Да ради Бога. Я думала, что тебе это нравится.
Он сильно прижал меня к себе и, чётко выговаривая слова, произнёс:
–   Мне нравится, при мне можно, – но вдруг Витя повысил голос и к концу фразы он стал железным. – Но при других – смотри  у меня!!!   

Я испугалась. Ого! Проявляет Витька власть! Вот он, оказывается, какой! А трезвый совсем другой. Может, и хорошо, что выпил, – появилась возможность узнать его потаённые мысли…
–  Так, – продолжал меня осматривать Витя; и чего он прицепился к моему халату? – И вот это тоже загородишь, – он показал на шею.
–   Как – совсем?
–   Совсем. Открыто очень, грудь видна.
–   Да где видна-то?
–   Кира, я сказал! Придут мои ребята – чтобы наглухо!
–   Да они уже видели меня в этом халате.
–   Всё! Раньше видели тебя девушку, теперь ты моя жена. Я ревную! – опять под конец фразы он повысил голос.
–   Ну хорошо, хорошо, только успокойся. На свадьбу как раз будут строгие платья.
–   Да, только строгие. Кира, я ревнивый – жуть. Предупреждаю!

В конце-концов, грозные речи возымели действие, и во взгляде промелькнул испуг. Затем ударилась в философию, и у меня был отсутствующий взгляд. В эту минуту я прощалась с девичеством и именно сейчас переходила во власть мужа. Да, рассуждала я, так устроена жизнь – теперь я буду подчиняться ему. Он станет самым близким для меня человеком, и я должна быть терпима ко всему, что бы ни происходило, уступать мужу, потому что он глава семьи, кормилец, и от него будет зависеть благосостояние нашего дома. Моя задача – быть любящей женой, хорошей экономной хозяйкой и создавать благоприятный климат в семье. Лидерство в семье мужа не оспаривалось мной абсолютно, потому что в моей семье всё было наоборот. Я заранее искала мужа с качествами лидера и пока мне везло, слабохарактерных ребят встречать не приходилось… Я вступала во взрослую жизнь. Что ждало меня в ней – счастье или разочарование? Но что бы ни выпало на мою долю, я буду делить всё пополам с ним, с моим будущим мужем, бывшим другом Витей Хозяиновым…

Я посмотрела на него более пристально. Подумала, что, вполне вероятно, лет через пять, этот человек станет отцом моих детей, и волна нежности захлестнула меня. В вихре чувств закружилось уважение, благоговейный восторг, преклонение. Под влиянием непонятно откуда взявшихся эмоций Виктор начал приобретать какие-то святые черты. Я уже сейчас очень сильно зауважала его за тот подарок, который он когда-нибудь преподнесёт мне и появилось ненормальное желание – встать перед ним на колени и обнять ноги руками. Я сдержалась от вдруг нахлынувшего на меня порыва и удивилась самой себе. Я, гордая девушка – и вдруг такое? Я, которая о детях пока даже не думает…

Виктор испугался моего отрешённого взгляда и посчитал, что переборщил со своей строгостью. Он взял своими здоровыми лапищами мои ручки, посмотрел мне в глаза добрее и сказал нормальным голосом:
–   Ты чего такая? Напугал я тебя, что ли?
–   Да нет, задумалась просто.
Наверно, произнесла фразу грустно, потому что Виктор вдруг бодро и даже радостно изрёк:
–   Ничего, Кирюха, всё у нас будет хорошо! Я тебе гарантирую! Уж если ты со мной решила быть, то не пожалеешь…
Впервые Витя с восторгом стал рассказывать о Чехословакии и сразу так многословно!

–   Ты не представляешь как там здорово! Здесь просто тюрьма, а заграницей настоящая жизнь. Можно себе представить, что творится в Европе! В общем, СССР – это, конечно, мощная держава, но люди здесь живут, как скоты. Жизнью наслаждается только верхушка, а мы – рабы. В Чехословакии семья со средним достатком имеет двухэтажный дом, машину или даже две, и все прелести новых технологий – телевизоры, холодильники, магнитофоны, кухонные комбайны. С одеждой вообще никаких проблем. В общем, хорошо люди живут! Несмотря на то, что строй социалистический, как и у нас. В данный момент нам с тобой самое главное вырваться в Оломоуц. Здесь прорвались, теперь – туда. Но туда легче. Зато в Чехословакии – рай, – живописал Виктор. – Но мы всё-таки станем экономить, как ты считаешь? Что толку, если все заработанные деньги будем проедать? В Союзе наедимся! А в Чехии умные люди, знаешь, какие деньги делают? Тем более, я теперь дока в таких вопросах – пока в штабе работал, со всеми переговорил и с вольнонаёмными в том числе, и теперь знаю кому сколько давать. Там можно так устроиться! – если с головой, конечно. Квартиру мы себе обставим однозначно, а здесь её десять лет нужно обставлять. Я думаю, если постараемся, то и на машину заработаем…

Виктор говорил фантастические вещи. Глаза мои округлились от заманчивых перспектив.
Затаив дыхание, я внимала Витьке, а потом вымолвила:
–   Скажи, а мне надо будет работать в тех местах, где тяжело?
–   Да нет, там ничего такого и нет. А на заводе, где я буду работать, одни мужчины, я тебя к заводу вообще не подпущу. Остальные места – официанткой в офицерской столовой и, на худой конец – уборщицей.
–   У-у-у…

–   Там не выбирают. Офицерские жёны за любую работу берутся, лишь бы деньги шли. Зато в Союз в отпуск едут – полвагона с собой тащат. У кого есть работа, тот и счастлив, но многие жёны не работают. А тебе работать надо, иначе туда не возьмут. Так что я первым делом по приезде должен искать тебе место. Я вот в клуб заходил, через полгода комдив уезжает, а его жена заведует и клубом, и библиотекой. Так на её место своих полно – офицерских жён. Значит, получается, только официанткой или уборщицей.
–   У-у-у…
–   Кирю-юша, ну постараюсь, естественно, официанткой.
–   Вообще тоже унизительно – подносить.

–   Нормально! Зато они домой еду сумками тащат. Экономия! Свои деньги будут в сохранности. А мы из чешских товаров здесь деньги делать будем.
Вот это муж у меня! Ладно, не всё же должно нравиться, с чем-то надо мириться. А может, даже и к лучшему, что деловой – быстро окрепнем и к тридцати годам встанем на ноги.
–   Всё будет хорошо! Накопим первоначальный капитал, а дальше…
Что-то меня тревожило…
–   Извини, перебью, но если это не совсем законно, то я боюсь за тебя...
–   Но другие-то крутят…
–   Посадить могут, я не вынесу такого позора. В этом случае никакие деньги не нужны.
–   Нет, ясно, что надо делать по-умному. И, само собой разумеется, если попался, то давать.

–   Что?
–   Не что, а кому, – назидательно уточнил Виктор. – Ну, чтобы отвязались.
В моей голове лихорадочно бегали мысли. Сообразила – “нет, это очень опасно”. Все эти игры на грани не для таких честных и порядочных особ. Боже упаси!
–   Кошмар, – с испуганным видом выдавила я из себя. 
–   Да, и такое бывает. Отдашь всё, чтобы отцепился.  Я ещё не залетал, –  стучит он о деревяшку, – а ребята такое рассказывали! Ну ничего, те тоже люди, тоже хотят жить, и их понять можно.
–   Витя, мне страшно, я не хочу. Мне не нужен достаток в доме такой ценой. Противно.   

Он увидел брезгливость на моём лице и ещё более убеждённо продолжил:
–   Везде в мире это называется бизнесом, а у нас за это сажают, придурки. Я же везу туда то, что чехам нужно, а сюда то, что нужно здесь. Я, наоборот, помогаю и тем и другим. И вообще – это такие крохи, разве на мою зарплату развернёшься? Мышиная возня. Вот офицерские жёны дают! Тащат, тащат, вчера ковёр волокла, сегодня, смотрю, опять идёт: “Ты, – говорю, – так всю Чехословакию уволокёшь в Союз” – “Ничего, – говорит, – Витя, и тебе немножко оставлю!”. Да, бабы молодцы! Бой-бабы! Понимаешь, там все шустрят, просто так не работают...

Я вообще  посмотрел, в части столько на виду лежит и без хозяина, вот если бы была возможность через границу всё это перевезти, я бы бесплатно дачу построил! Представляешь? Прямо одно расстройство – всё лежит под небом, гниёт, и никому нет до этого дела. Начальники зажрались, так хапают, что для них это уже мелочь, никому не нужно, и они даже не смотрят. А другие себе и там дачи настроили бы, они же безвылазно живут в Чехословакии, продлевают свои срока, дадут здесь кому-нибудь на лапу и опять остаются там… и за границей одаривают кого надо… Но все ленивые, не строят.
–  Ну и о жизни ты мне рассказал! Я и не знала даже, что такие отношения могут существовать за границей. Думала, конечно, но не в таком масштабе…
–  Я сначала тоже балдел, потом привык…Так во-от. Всё будет хорошо. И дети наши будут одеты лучше всех! Мы их оденем во всё иностранное. Ты хочешь?
Застеснявшись, опустила ресницы, но, тем не менее, твёрдо ответила:
–   Хочу.
–   Всё, решено – одеты будут лучше всех детей!

Как представила, что у нас будут дети, сразу же волна смущения опять накатила на меня. Это просто фантастика! Господи, неужели это возможно, неужели это когда-нибудь произойдёт? Как здорово, что они будут красиво одеты. И как здорово, что Витя говорит во множественном числе, значит, у нас будет не один ребёнок. Нет, мой Витя просто клад, мне всё нравится, что он говорит.
Так закончился предпоследний день. В последний день я запретила Виктору приходить, и предупредила, что если ослушается – разозлюсь. Весь последний день меня трясло от волнения. Я переживала, беспокоясь как пройдёт свадьба – каким образом стойко её выдержать и достойно провести.