Неведомая болезнь

Все мы в ожидании интеллектуала на своем жизненном пути, с которым можно будет перетирать обо всем, начиная с науки, заканчивая последними сплетнями шоу-бизнеса. Но когда тот появляется, мы только и делаем, что шутим с ним про говно, молчим и балуемся в темноте, резко хватая друг друга за руки. Из глупых же людей, наоборот, безрезультатно пытаемся вытащить хоть что-то остроумное, а потом расстраиваемся. Не знаю, почему это так работает.

Я встречаю тебя и потихоньку начинаю пропадать в том вдохновении, которое ты способен неосознанно вручить мне за просто так. Бабочки взлетают вверх, заходят под ребра и обволакивают их своей пыльцой. Вот от чего я так трясусь, прячась под слоем твоей черной джинсовой куртки, когда слышу удары сердца, которые, хоть бы, стучали в твоей груди целую вечность. Сбрасывая все на временный период нимфомании, мне легчает, но она не заканчивается. Почему-то я не могу себя угомонить, и, возможно, действительно больна. Я вижу тебя в десятый, сотый, тысячный, миллионный раз, и все еще не могу успокоиться.

Мы снова рядом и снова молчим. За твоей спиной десятки стран и городов, радости, печали, открытия, женщины, длинная жизнь в днях, вместо пустых дней на плаву длинной жизни. Абсолютно счастливый, достигший некого уровня дзена, когда остается лишь принимать мир таким, каков он есть, и себя вместе с ним. Самый неинтересный объект для психоанализа. Но и твое лечение мне тоже не подходит. Уткнувшись в теплую шею, меня снова швыряет от сильного напряжения к полной потере понимания устройства мира.

Мы никак не можем наиграться в эту игру. Чем больше, тем больше хочется. Чем меньше, тем больше я заболеваю бабочками и внезапным онемением конечностей от одной только прокрутки последних событий в своей голове. Мне совершенно ничего от тебя не нужно, только приходи, иначе я нажираюсь шоколадом и хожу с прыщами, пытаясь закрыть сладостями нужду в чувствах, которыми заболела из-за тебя. В твоем отсутствии нет ни капли тоски, лишь зудящая болезнь, из-за которой мне приходится отключать голову в моменты ничегонеделания, иначе совсем забудусь.

Может и не надо разговаривать, ведь это портит общую картину, лучше сразу приступать к делу. Хотя есть что рассказать, но на фоне эмоций совсем не вяжется речь. Возможно, когда переболеем этой ересью, сможем смотреть друг на друга реальнее и уделять больше времени диалогам, нежели лечению неведомой болезни. На улице уже давно не июнь, на деревьях почти не осталось листьев, а мы до сих пор не в состоянии поставить точку в этой интриге. Мои глаза слезились от счастья, когда ночью сыпался первый снежок, ведь моя окутанная нежными касаниями голова уютно отдыхала на твоих коленях, а на столе тихонько потрескивала красная свеча, которой в последствии мы устроили лучший ваксплей в моей жизни.

Сделай пару кадров, мне нравится смотреть на свою утонченную спину. Жаль, что кожа на ней так несовершенна. Нам поможет ретушь и твои крупные руки, тень от которых скроет все особенности моего тела. Однако, никто все равно не увидит эти снимки, для личного архива можно быть жестче, но кожу все равно отфотошопим. Самое интересное кроется там, где никто ни о чем не подозревает, никто никем не может управлять, контролировать и просто знать, что существуют он и она. Где в бесконечном покорении новых вершин есть часть жизни, в моменты которой убираются все средства связи, отключается свет и больше не существует ни единой души, даже орущие соседи воспринимаются полным ничтожеством, пока мои пальцы вплетаются в твои мягкие волосы и мне очень плохо от бабочек, которые пытают меня по всему корпусу тела.

Я 200 раз макаю пакетик в токсичный чай, потому что перестаю соображать, когда мы переусердствуем. Мои мысли путешествуют в тридевятых измерениях и ни в какую не способны сопротивляться запаху твоих духов, застывшему в каждой комнате, в каждой вещи, на бумаге моих блокнотов, везде, на каждой улице нашего огромного города меня сопровождает запах черной джинсовой куртки, которую я была вынуждена присвоить себе.