Не бросайте камни в побежденных

  Рядом с вокзалом расположился живописный сквер. В центре сквера ухоженная клумба, цветы на которой цвели с ранней весны, до поздней осени. Так умело их подбирал вокзальный цветовод дядя Гриша. До войны незаменимый был маневровый машинист. Да вот вернулся без правой руки. Теперь лютики-цветочки по всему вокзалу – его работа. Ничего, главное, что на железной дороге оставили.

  Там же, в сквере, на невысоком постаменте, выкрашенная в рыжий цвет белочка. И фонтанчик чистой, питьевой воды.

  Мальчик Миша никогда мимо этой белочки не проходил. Вот и сегодня водички напился возле белочки. Папа его за руку тянет. Они по делам на станции были. Теперь им в другое место срочно надо. Миша свою ручонку из папиной надежной руки вырывает. Что он, маленький что ли! И выбегает на привокзальную площадь.

  По площади машины сегодня не ездят. Там кучи камней лежат и горы песка насыпаны. А на площади группа мужчин работает. Все в черных спецовках и черных шапочках. Одни таскают камни, другие подносят песок. Третьи молоточками стучат, камни в мостовую укладывают.
- Папа, а кто это такие? А что они делают?
- Это, сынок немцы. Пленные немцы. Их в плен взяли. Война закончилась, так эти нам в городе дороги строят. Которые во время войны разбомбили.
- Немцы? Те самые немцы, что в наших стреляли на войне?

  Миша камень подхватил с земли, в сторону немцев замахнулся. Эх, не успел бросить! Папа за руку схватил и камень на дорогу упал.

  Ну как же так, это несправедливо. Оглянулся по сторонам. А люди вокруг ходят, как ни в чем не бывало. Ни камней, ни палок не хватают и мужчин в черных костюмах не колотят.
- Папа, но это же немцы…
- Да, это немцы. Но теперь они пленные немцы. Теперь их бить нельзя, не положено.

  Шли домой, а Миша все не мог успокоиться. Вот, у соседки бабушки Сони немцы двух сыновей на войне убили. У маминой подружки Поли тоже немцы отца убили. А сколько у них на улице мужчин вернулись с войны или без руки, или без ноги.

  И никак не мог без страха, без содрогания вспоминать того мужчину, у которого ног не было совсем. Он ездил на фанерке с колесами из шарикоподшипников, отталкиваясь от земли специальными подушечками. Эта его фанерка с шарикоподшипниками гремела и дребезжала на всю улицу.

  Это немцы лишили его ног. А по городу там и сям разрушенные войной здания стоят. Папа говорит Мише, что входить в эти здания нельзя, они могут обрушиться. Но как же, думал Миша, а вдруг там, в здании наш раненый красный боец до сих пор лежит и ему помощь нужна?

  Домой пришли, Миша сразу к бабушке кинулся,
- Бабушка! Бабушка! Мы с папой возле вокзала немцев видели! Настоящих! Тех самих, что в наших солдат стреляли!

  Миша не так давно с бабушкой на почту ходил. И видел там фронтовика – инвалида. Мужчину худенького, в выгоревшей, почти белой, гимнастерке и с прокуренными, желтыми усами. У мужчины не было кистей рук на обеих руках. Но он приколачивал маленькими гвоздиками фанерные крышки на посылки.

  К культе правой руки у него был прикреплен молоточек. Складкой кожи на левой культе он ухитрялся брать гвоздики. И ловко так, весело молоточком стучал. Работа у него такая. Что делать, если на войне руки потерял. Бабушка тогда говорила, что это немцы его так…
- Бабушка, ну почему немцы там ходят, разговаривают, даже смеются. Почему их никто не бьет?
- Так они же пленные, Миша. Может, некоторые из них и на войну не хотели идти.

  Там, в Германии, у них у всех есть мамы, у некоторых есть дети, такие же, как и ты. И даже есть среди немцев такие, у которых дома есть бабушки, такие как я. Наши солдатики победили их. И взяли в плен. Теперь они не враги, потому что воевать уже не могут и, наверное, уже не хотят. Домой они хотят.

  Бабушка Мишу обняла, посидела молча, подумала
- А знаешь, Миша, поговорку такую – «Лежачего не бьют!».

  Миша такую поговорку знал, конечно. Это всегда так. Если на улице пацаны подрались, и один из них на землю упал, то все сразу кричат – «Лежачего не бьют! Лежачего не бьют!». Потому как, если упал, то значит все, побежден. И победившему бить того, кто упал и больше не сопротивляется, даже стыдно. По мальчишеским правилам. Бить того, кто с тобой не дерется, это неправильно, нехорошо.

  И про немцев на вокзале вспомнил. Так вот оно что! Наши немцев победили. Теперь они, побежденные, в плену, будто на земле уже лежат. Бить тех, кто сопротивляться уже сил не имеет, кто уже побежден и на земле лежит, нельзя, не надо. Это стыдно. Хорошо, что он камня не бросил на вокзале в немцев.

  Пусть знают, он, Миша, тоже победитель!