Киносценарий- Возрождение было возможно-26

Киносценарий- Возрождение было возможно-26 (3/4)

Мечты и жизнь

Адаптированный киносценарий по книге Вардкеса Тевекеляна "Жизнь начинается снова"(1950 год)

Видеоклип https://yandex.ru/video/preview/4599591119599057521
Словно птица Феникс На стихи поэта Евгения Доставалова
Дата публикации 5 сен 2024

ИНТ. РОБЕРТ-КОЛЛЕДЖ. КОТЕЛЬНАЯ. СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ МАТЧА.
АВТОР, АШОТ

После ухода эконома Ашот долго не может собраться с мыслями. Минут десять он сидит неподвижно и отсутствующим взглядом смотрит на горящие угли. Потом, заметив на манометре резкое снижение давления, встаёт и привычно загружает топку углем. Он долго стоит у топки, опираясь на лопату. Мысли его путаются, он вспоминает вчерашнюю игру, горячие аплодисменты, сердечные поздравления каких-то незнакомых ему людей, восторженный взгляд красивой девушки, приглашение на ужин, во время которого только и говорили о его игре.

АШОТ (сам себе, беспомощно опустив руки)

 А сейчас всему конец

(Вдруг ему становится невыносимо душно, точно в котельной не хватает воздуха. Швырнув лопату, Ашот выходит во двор.)

НАТ. РОБЕРТ-КОЛЛЕДЖ. ДВОР КОТЕЛЬНОЙ
АВТОР, АШОТ, ГОЛОС ЭКОНОМА, СТАРШИЙ КОЧЕГАР

АВТОР

Утреннее солнце щедро заливает всю окрестность золотыми лучами; с моря дует легкий ветерок и тихонько шевелит листья на высоких тополях; не переставая журчит беспокойная речушка, а чуть подальше, на поляне, в зеленой траве пестрят множество полевых цветов. В дремотном покое, царившем вокруг, слышится монотонный шум морского прибоя.
Этот укромный уголок напоминает Ашоту родную долину, вызывая в нем каждый раз далекие, приятные воспоминания.
Но сегодня он ничего не замечает, боле того, ему кажется, что все вокруг — и речка, и тополя, и морской прибой — повторяет одно:

ГОЛОС ЭКОНОМА

«Знай свое место».

(К нему подходит старший кочегар.)

СТАРШИЙ КОЧЕГАР ОГАН (В хорошем настроении, хлопнув Ашоту по спине)

Молодец! Задал ты им вчера жару!

АШОТ (с досадой)

Это было вчера.

СТАРШИЙ КОЧЕГАР

Ну и что же?

АШОТ

А то, что похоже за это сегодня меня уволняют. Уж больно не по душе директору, что я посмел забыть своё место. Как так, я посмел играть в коменде колледжа.

СТАРШИЙ КОЧЕГАР

Да, брат, не любят они, когда кто-нибудь из нас оказывается способнее их.

АШОТ

Значит, нашему брату никогда в люди не выйти?

СТАРШИЙ КОЧЕГАР

Почему же! Мы и есть самые настоящие люди, живем своим, честным трудом.

АШОТ

Я не к тому. Вот, скажем, я, к примеру, хочу быть настоящим футболистом, играть в составе хороших команд, показать свои способности, но сделать этого не могу, потому что я беден, работаю кочегаром.

СТАРШИЙ КАЧЕГАР

Да, так получается.

АШОТ

Это же несправедливо!

СТАРЫЙ КОЧЕГАР

Вот чудак! Чего захотел! Справедливости… Погоди, придет время, будет справедливость.

АШОТ

Когда это будет?

СТАРШИЙ КОЧЕГАР

Этого я точно сказать не могу, но твердо знаю, что настанет такое время.

АШОТ

К тому времени я состарюсь, и справедливость мне будет ни к чему. Хороший футболист играет до двадцати семи — тридцати лет, потом выходит в тираж, я об этом в книжке читал.

СТАРШИЙ КОЧЕГАР

Не ты, так другие рабочие сыграют, не все ли равно кто!

(Ашот, махнув рукой, уходит в котельную.)

АВТОР

К вечеру его тревога возросла. Девушка назначила ему свидание на набережной, и сейчас в душе Ашота происходила борьба: идти ему или нет? Что он скажет ей? Признаться, что он не студент, а простой кочегар, что ему запрещено играть, — она отвернется и уйдет. А обманывать ее какой смысл: рано или поздно она узнает правду. Ашот решил не ходить и лег на свою койку, но, когда стрелки часов показали без десяти пять, он вскочил и побежал. По дороге он столкнулся с капитаном футбольной команды Арцруни, но тот только небрежно кивнул ему головой.

НАТ. НАБЕРЕЖНАЯ В СТАМБУЛЕ
АВТОР, АШОТ, СТУДЕНТЫ, ЛЕВОН, КАПИТАН АРЦРУНИ, ШУШАНИК –МИЛОВИДНАЯ ДЕВУШКА

АВТОР

Шушаник — так звали девушку — еще не было. Ашот с замирающим сердцем стал ждать ее. Он впервые шел на свидание с девушкой и поэтому очень волновался.

(Вдали виднеется тонкая фигура Шушаник. Она идёт быстро, почти бегом. Ашот идёт ей навстречу.)

ШУШАНИК (тяжело дыша)

Еле вырвалась!  Как нарочно, мама сегодня не пошла к себе после обеда, и мне пришлось придумать предлог, чтобы уйти из дому.

(Говорит она этом небрежно, как будто обманывать мать для нее было делом привычным. Они долго гуляют по саду, потом, выбрав укромное место, садятся на скамейку. Шушаник без умолку рассказывает о своем доме, о своих занятиях.

ШУШАНИК

Зачем мне было зря мучиться и кончать школу! Я все равно учительницей быть не собираюсь. Зато очень люблю читать, особенно французские романы. Наши армянские писатели мне не нравятся: они какие-то тяжеловесные и все пишут скучные вещи.

 (Потом, как будто вспомнив что-то очень важное, Шушаник начинает говорить совсем о другом.)

ШУШАНИК

Мои подруги, узнав, что мы с вами знакомы, позвонили мне сегодня — наверное, Адольф им наболтал, — попросили даже познакомить с вами, но я этого никогда не сделаю.

(Ашот, взволнованный близостью красивой девушки, не вникает в ее слова. Он молча слушает и изредка украдкой смотрит на ее лицо…)

АВТОР

Потом они встречались ежедневно — то в саду, то на набережной, — и каждый раз, идя на свидание, Ашот собирался рассказать Шушаник всю правду о себе, но почему-то это ему не удавалось. Он начинал говорить, что он беден, что у него никого нет, что она принимает его не за того, кто он есть на самом деле, но Шушаник, не давая ему досказать, восклицала.

ШУШАНИК

Знаю, все знаю! Хватит об этом! Вы мне нравитесь таким, какой вы есть, — сильным, смелым, — и с вами мне хорошо.


АВТОР

Ашот постепенно стал забывать ту горечь, которую испытал после своего изгнания из команды, и всерьез поверил в счастье, которое, ему казалось, выпало на его долю. Он искрение увлекся девушкой и, не думая о будущем, всей душой отдался своей любви. Он совсем забыл товарищей.

НАТ. РОБЕРТ-КОЛЛЕДЖ. ОБЩЕЖИТИЕ
АВТОР, АШОТ, СТУДЕНТЫ, ЛЕВОН, ШУШАНИК

ЛЕВОН

Конечно, сейчас тебе стыдно дружить с такими, как я, тебе нужно другое общество: стал знаменитостью!

АШОТ

Брось, Левон! Я тебя люблю так же, как и раньше!

ИНТ. ЖИЛЬЁ МУРАДА
АВТОР, МУРАД

Мурад напрасно надеется, что Ашот придет к нему. Несколько вечеров он даже не выходит из дому, боясь, что Ашот может прийти и не застать его, — но Ашота не было. Это искренне огорчает Мурада, но он старался найти всякие причины для того, чтобы оправдать Ашота.

ИНТ. ТИПОГРАФИЯ.
АВТОР, МУРАД, АШОТ, МИСАК, РАБОТНИКИ ТИПОГРАФИИ, ТУРОК ИСМАИЛ, КЕМАЛ, ТЕФИК

АВТОР

Мисак и другие рабочие типографии тоже знают об успехе Ашота — им об этом подробно и с гордостью рассказывал Мурад.

 ТУРОК ИСМАИЛ

Собрать бы всех рабочих-футболистов и организовать свою команду, наши показали бы им класс игры!

МУРАД

А Ашота назначить капитаном.

МИСАК

Вот чудаки! У вас ведь ничего реального еще нет, только одни мечты. Подумайте сами: для спортивного общества нужны инструкторы, инвентарь, наконец стадион. Положим, инструкторов вы наймете, кое-какой спортивный инвентарь купите, — а кто даст вам стадион? Нет, для того чтобы организовать спортивное общество и содержать команду, нужно иметь мощную рабочую организацию — профсоюз, вот что. Тогда со всем этим можно будет справиться.

Услышав слово «профсоюз», несколько рабочих спешно отходят от беседующих.

ИСМАИЛ

(Подмигнув, показывает на них.)

АВТОР

Мурад ничего не знал о профсоюзе, это слово он сегодня услышал впервые, но идея создания рабочей организации, где будет своя футбольная команда, в которой Ашот мог бы стать капитаном, ему очень понравилась, и поэтому на следующий день в перерыв он подошел к Мисаку.

ИНТ. ТИПОГРАФИЯ.
АВТОР, МУРАД, АШОТ, МИСАК, РАБОТНИКИ ТИПОГРАФИИ, ТУРОК ИСМАИЛ, КЕМАЛ, ТЕФИК

Мисак с Исмаилом внимательно читают какую-то газету.

МУРАД

Ну как, дядя Мисак, будем мы организовывать свою команду?

МИСАК

Разве позволят они нам организовать свою команду? На, почитай, что тут написано о твоем друге.

(Мисак протягивает ему газету «Спортивное обозрение».)

МУРАД (читает)

«Недопустимый поступок футболистов «Роберт-колледжа».
В прошлое воскресенье футбольная команда «Роберт-колледжа» на своем стадионе встретилась с командой Стамбульского университета, которой в прошлом году проиграла со счетом 1:4. Зная наверняка, что и в этом году встреча не сулит победы, колледжцы пошли на недопустимый спортивным этикетом поступок. Они нашли здорового, как бык, рабочего, немного натренировали его, взяли в свою команду в качестве центра нападения и только благодаря этому выиграли матч. Все три гола были забиты этим рабочим. Удары его были почти смертельны, и никакой голкипер, будь он лучшим игроком, не мог бы их отразить.
Как удалось выяснить нашему корреспонденту, этот «знаменитый» центр нападения работает кочегаром в котельной колледжа.
Достойно сожаления то, что дирекция колледжа допустила участие своего рабочего в студенческой команде. Так, чего доброго, скоро все грузчики порта начнут играть в футбол».

АВТОР

Мурад дважды прочитал эту заметку, и все-таки до него не дошел ее основной смысл, он понял только то, что оскорбили его товарища.

МУРАД

Разве рабочему нельзя играть в футбол?

ТУРОК ИСМАИЛ (сердито)

Как видишь, оказывается, не положено, господа буржуи не разрешают.
Это дело нельзя так оставлять, этим оскорбляют весь рабочий класс.

МИСАК

Ты говоришь так, словно у тебя сила, печатный орган, где можно выругать этих буржуазных писак, — но скажи на милость, что мы с тобой можем сделать?

ТУРОК ИСМАИЛ

Напечатаем тысячи листовок с протестом и разбросаем по всему городу.

МИСАК

Ну, уж если печатать листовки, то по какому-нибудь политическому вопросу. Это же мелочь!

ТУРОК ИСМАИЛ

Вот именно, ты не прав! Этот вопрос на первый взгляд кажется мелким, между тем он затрагивает элементарные права рабочих. Выступая по этому делу, мы будем иметь множество сочувствующих.

АВТОР

Турок по национальности, наборщик Исмаил был горячим и порывистым человеком, о его доброте и отзывчивости говорила вся типография, но самое странное для Мурада было в том, что Исмаил и его двое товарищей — Кемал и Тефик — не подчинялись господствующим в то время в Турции национальным предрассудкам, они в одинаковой степени дружили как с турками, так и с армянами, греками и рабочими других национальностей. Так, Исмаил был очень близок с мастером Мисаком. Во время обеденного перерыва Исмаил непременно садился за один стол с Мисаком, они вместе читали газеты, часто спорили о политике, и это не мешало им быть единодушными, когда решались вопросы, касающиеся всех рабочих типографии; они же руководили кассой взаимопомощи, заменяющей печатникам профсоюз. Исмаил дружелюбно относился и к молодому Мураду и настоятельно советовал ему научиться набору на турецком языке.

ТУРОК ИСМАИЛ

Мурад, ты же хорошо читаешь по-турецки, почему бы тебе не учиться набору на этом языке?

МУРАД

На что это мне? Все равно никто не поручит набирать по-турецки, я ведь армянин.

ТУРОК ИСМАИЛ

Это как сказать. Нужно смотреть вперед, а не жить сегодняшним днем. По-твоему, турки и армяне будут вечно враждовать?

МУРАД

Не знаю.

ТУРОК ИСМАИЛ

А вот я знаю. Турецким рабочим и крестьянам нечего делить с армянами, и вообще придет такое время, когда народы всего мира будут жить в мире и согласии.

МУРАД

Когда это будет?

ТУРОК ИСМАИЛ

Когда победит мировая революция и исчезнут все богачи. Я, например, хотел бы набирать книги на всех языках мира, даже по-китайски и по-малайски, — со временем это пригодится.

АВТОР

Исмаил в конце концов обучил Мурада турецкому набору.
По настоянию Исмаила в Стамбуле появилась первая листовка. В выходе ее Мурад принял самое активное участие.
В этой листовке давался резкий ответ «Спортивному обозрению». Заканчивалась она словами: «И у нас в Турции нарождается свой рабочий класс, с каждым днем растет и крепнет его самосознание. Нашей буржуазии пора это понять. Хотят они этого или нет, но с этим фактом им придется считаться».

Листовка встревожила полицию. Многочисленные столичные газеты на разных языках по-разному реагировали на это событие. Оказалось, что в Стамбуле было много людей, которые остро восприняли оскорбление, нанесенное представителю их класса. О существовании их, тем более об организации, могущей отпечатать листовки, никто до сих пор не подозревал. Дело Ашота получило широкую огласку, о нем заговорили.
Спрятав две листовки в карман, Мурад после работы помчался в Бебек, к Ашоту. Отыскав его в общежитии лежащим на койке в костюме, Мурад удивился.

ИНТ. РОБЕРТ-КОЛЛЕДЖ. ОБЩЕЖИТИЕ
АВТОР, АШОТ, СТУДЕНТЫ, ЛЕВОН, МУРАД

МУРАД (подсев к Ашоту, лежащего на кровати)

 Что с тобой?

АШОТ

Ничего.

МУРАД

Чего же ты лежишь, да еще в одежде?

АШОТ

Просто настроение плохое.

МУРАД

Давай выйдем, я должен тебе сообщить важную новость.

(Ашот нехотя поднимается)

НАТ. ВОЗВЫШЕННОСТЬ НАД БОСФОРОМ
АВТОР, АШОТ, МУРАД

Они направляются в глубь парка.
Отыскав удобное место на возвышенности, откуда виднеется голубая гладь Босфора, они садятся.

МУРАД (протягивая Ашоту листовку)

На, Ашот, читай. Мы за тебя такой ответ дали, что у твоих обидчиков глаза на лоб полезут.

АШОТ

Какие обидчики? О чем ты говоришь?

МУРАД

Ты ничего не знаешь?

АШОТ

Ничего…

МУРАД (показав на заметку в «Спортивном обозрении»)

Ну, тогда сначала читай вот это.

АШОТ

Вот оно что! Я сейчас все понимаю!

МУРАД

Видишь, а раньше ты не понимал…

АШОТ

Я совсем не об этом.

МУРАД

 О чем же еще?

(после паузы)

Чего ж ты молчишь?

АШОТ

Ладно, тебе скажу, другому ни за что не сказал бы.

АВТОР

И Ашот рассказал о своем знакомстве с Шушаник, о встречах, о своей любви к ней.

МУРАД

И что же?

АШОТ

Часа два тому назад я, как всегда, пошел на свидание с ней… Она не пришла…

МУРАД

Что же тут такого?

АШОТ

Как что? Она узнала все…

МУРАД

Ну и наплевать, подумаешь! Ты лучше прочти, что мы написали в ответ.

АВТОР

Ашот мельком пробежал листовку, но по выражению его лица Мурад понял, что листовка на Ашота не произвела никакого впечатления.

НАТ. У ВХОДА В САД КОЛЛЕДЖА
АВТОР, АШОТ, МУРАД

Они молча доходят до ворот и молча прощаются….
АВТОР

Газетная шумиха, поднятая вокруг имени Ашота, не утихала. Некоторые либеральные газеты порицали «Спортивное обозрение», называли заметку нетактичной. Мурад, читая эти статьи, приходил в восторг, совершенно не думая о том, какие последствия все это может иметь для Ашота. Он только радовался тому, что его товарищ отомщен. Что касается душевных переживаний Ашота, то Мурад считал их пустяками. Несмотря на свою обиду, Мурад был убежден, что Ашот обязательно придет к нему и признает недостойность своего поведения.

ИНТ. ЖИЛИЩЕ МУРАДА
АВТОР, МУРАД, АШОТ, ЛЕВОН

Вскоре Ашот приходит к Мураду домой. Поставив свой чемодан в угол, Ашот молча опускается на табуретку и глубоко вздыхает. Мурад внимательно смотрит на него.

МУРАД

Ну рассказывай: каким добрым ветром тебя пригнало к нашему берегу?

АШОТ

Это все из-за тебя!
Да, из-за тебя. Защитники нашлись! Какие-то дурацкие листовки выпустили. Как будто я просил вас об этом! Если бы не ты, то никто из нас не знал бы о моем существовании, а сейчас посмотри, какая шумиха поднялась.

МУРАД (удивленно)

Значит, ты недоволен, что нашлись люди, которые, рискуя своей свободой, отчитали твоих обидчиков?

АШОТ

Есть чему радоваться! Вот выбросили меня на улицу — ты будешь кормить меня или твои товарищи?

МУРАД

Если будет нужно, то накормлю, да ты и сам тоже не калека. Лучше толком расскажи: в чем дело?

АШОТ

Что туг рассказывать! Все очень просто. Вызвали меня к Крокодилу. «Идите в контору и получайте расчет», — говорит. Я его спрашиваю: «За что?» — «Мы не держим рабочих, которые связываются со всякой шантрапой. Здесь благородное учебное заведение, и нам нужны благоразумные рабочие», — отвечает он. Напрасно я ему доказывал, что ничего не знаю и ни с кем не связывался, — он твердит свое: «Получайте расчет и немедленно уходите из колледжа».
По совету Левона я пошел к директору-американцу искать защиты. Как только я зашел к нему, американец вскочил с кресла как ужаленный, ткнул меня в грудь и спрашивает: «Футболист?» Я кивнул головой: да, мол. Он просто выгнал меня. Да, могу еще добавить: в приемной я встретил Смпада; оказывается, его приняли в колледж.

МУРАД

Черт с ним, со Смпадом! Я одного не понимаю: чего ты так отчаиваешься? Подумаешь, трона лишили! Поступишь в другое место — вот и все.

АШОТ (грустно посмотрев на свои большие, сильные руки)

Тебе легко говорить: имеешь профессию, прилично зарабатываешь, — а я что? Где еще найду я такую работу — тринадцать лир в месяц и на всем готовом?  Или ты забыл, как мы с тобой, босые, оборванные, бегали, как ишаки, по всему Стамбулу в поисках заработка и голодными ложились спать?

МУРАД

Этого больше не случится, не беспокойся. Поживи у меня до тех пор, пока найдешь себе приличное место. Моего заработка вполне хватит на двоих.

АШОТ

Сидеть на твоей шее, как нищий… Нет, спасибо!

(Ударив кулаком по столу, громко.)

Погоди, я им горло перегрызу!

(Но тут же он снова садится, опустив голову на руки, и вдруг плечи его начали вздрагивать. Ашот плачет.)

АВТОР

Мурад растерялся. Ему приходилось быть со своим товарищем в самых трудных обстоятельствах, но никогда еще он не видел его плачущим, и Мурад понял, что с Ашотом случилось что-то более серьезное, чем потеря работы.