Вологда ч. 8

     Свернув на Ленинградскую улицу мимо находящегося на реставрации дома Засецких быстренько добегаю до музея «Мир забытых вещей», который располагается тоже в историческом здании – доме Засодимского http://qr35.ru/ru/obekty/o3510040001

     Очарование старинного особняка пленяет с порога, на втором этаже, откуда рекомендовали начать осмотр экспозиции, меня встретила персональный гид и провела краткую экскурсию по выставке «История Вологодского портрета XVIII-XIX веков». Атмосфера времени придаёт дополнительную прелесть, может, и не слишком искусным и совершенным произведениям живописцев, но милым и находящимся в родных для них пенатах.
      
     Особенно интересным мне показался рисунок с портретом Анны Фурман. Каким-то шестым чувством я ощутила тут необыкновенную love story, а всего лишь уловила едва заметную схожесть возлюбленной Батюшкова с Джейн Беннет, и вдруг сообразила, что сам Батюшков тоже слегка напоминает мистера Бингли (персонажи, точнее, актёры их играющие в «Гордости и предубеждении»).
         
     Когда Батюшков посватался к ней (1812), «она была уже немолода», чай 21 годик стукнул, но очарованный и влюблённый поэт писал:

Твой образ я таил в душе моей залогом
Всего прекрасного… и благости Творца.
Я с именем твоим летел под знамя брани
Искать иль гибели, иль славного венца.

    Но свадьбу назначили аж на лето 1815, и очень зря, поскольку жених, решив, что Анна согласилась выйти за него, не по любви, а чтобы угодить своим воспитателям Олениным, отказался от такой жертвы, написав: «Не иметь отвращения и любить— большая разница. Кто любит, тот горд». У меня тут ассоциации с откладыванием свадьбы Наташи Ростовой с князем Андреем, видимо, принято было такое длительное «испытание верности», что на небесах, где и совершаются браки, иногда не выдерживают. Жалко девушку…

    В том же году к ней сватался ещё один поэт – Николай Гнедич, но теперь уже она отказала. И только в тридцатилетнем возрасте, что для 19 века было совсем поздно, наконец-то обрела семейное счастье с богатым немецким коммерсантом Вильгельмом Адольфом Оомом. Говорят, что женщина может запросто сделать мужчину миллионером, если до этого он был миллиардером. Так и случилось, муж Анны быстро разорился, а потом и вовсе умер, оставив её с четырьмя детьми. Такая вот грустная лав стори получается, она же история одного портрета…

     На первом этаже воссозданы типичные интерьеры конца 19 – начала 20вв – гостиной, столовой, кабинета, детской, библиотеки, где-то гламур прошлого века, где-то притягательная прелесть старины, где-то просто милота, как, например, детская лошадка-качалка.
      

      
    Солидная библиотека за стеклом книжного шкафа («глубокоуважаемый шкаф») с бюро и рядом такой же основательный письменный стол с лампой под абажуром с бахромой, узкий параллелепипед странных старинных японских часов на стене, граммофон с трубой неподалеку от кафельной печи – всё погружает в воды реки времени и неторопливо несёт по её волнам.
   
      зумительной красоты и тонкости работы детские кукольные домики, предназначенные, скорее всего, и в то время для любования, а не для игры в куклы, неотразимы и век-полтора спустя. А запись стишков в альбом  - это уже девичьи забавы, но тоже ужасно мило и производит впечатление чего-то близкого, понятного, но утраченного.
         
     С сожалением оставив «Мир забытых вещей», вернулась на проспект Победы, продуваемый северным ветром, и подгоняемая им же и мыслью «не пора ли нам подкрепиться», направилась к центру. По дороге у корпуса ВоГУ №8 (говорю же, они кругом!) встретила вдруг Маяковского, который в Вологде ни разу и не был, но вот памятником посетил, оказывается. Весьма необычного франтоватого вида, с витой тростью в левой руке, не производящий впечатления могучего великана, как другие его памятники, подарок Вологде от Москвы, с 1972 обрёл свое место возле историко-филологического факультета изначально Вологодского пединститута. Снимка нет, уж больно холодно ;, зато стих!

Как Пушкин, с тросточкой чугунной
По вологодским мостовым
Идёшь, внимая благосклонно
Всем биллиардным и пивным.  (Д.Коржов)

    Шла я вообще-то в ресторан «Мясо», но где-то свернула не в ту сторону и смотрю – во! «Паровозов», про него тоже читала хорошие отзывы, а голод, как известно, не тётка, к тому же в холоде только голову можно держать, ноги-то нужно в тепле. Случайность ли это, что ноги привели меня именно в это тёплое место или закономерность, размышлять я не стала, и не пожалела.

     Очень необычная концепция оформления, не просто использована железнодорожная тематика, а вдоль столиков проложены рельсы, и подача напитков и стаканов поручена паровозикам Коляну и Аркадию. Детки аж повизгивают от восторга, а взрослые все с телефонами караулят. Столики на двоих вдоль стены выполнены в виде боковушки в плацкартном вагоне с имитацией бегущих за окном видов. На такое место меня и посадили.
         
     Несмотря на то, что была сильно замёрзшей и голодной, сумела сдержать себя в руках и заказать только куриный супчик и медальоны из свинины, ну и чай для сугреву, разумеется. Поодаль сидела женская компания средних лет, одна дама выпила поднесённую ей с борщом запотевшую рюмку водки так вкусно, что я позавидовала! Самая подходящая еда в обед для морозного дня!
         
     Согревшись и подзарядившись мы с телефоном вышли в «короткий зимний день, морозный и суровый, как символ наших дней, сгорающих за миг». День ещё не совсем догорел, проходя по мостику через речку Золотуху, увидела, что и она сдалась на милость морозу и покрылась льдом. Вспомнила позавчерашних селезней, посочувствовала им, хотя, оказывается, утки одни из самых холодостойких животных, однако же гулять по льду, видимо, не то же самое, что плавать, надеюсь, у них есть оборудованные домики и корм на случай таких холодов.

    Кремлёвская площадь как будто застыла в предзакатном сумраке, а редкие гуляющие как будто превратились в ледяные фигуры.