Право на бессмертие продолжение начало 2 тома

-Знаешь, Лен,- задумчиво сказала Светка,- я всё время про этого Бориса думаю. Я его знаю всего несколько часов, суток не прошло, как  мы  познакомились, общались от силы полчаса –час, но у меня такое чувство, что я всю жизнь его знаю. И мне его не хватает. Понимаешь, Лен, у меня ни с кем так не было. Ни с Виталиком, ни с Геной. Ни с Игорем, ни даже с Андреем этим, летчик который. С Виталиком я много раз целовалась, с Игорем и Геной  у меня почти все было, кроме…ну ты понимаешь. А с Андреем у меня было все. Правда, только один раз. Честно скажу  - мне не понравилось. Совсем. Может, поэтому я и отказала ему. А он настаивал, требовал, говорил- ты теперь  навеки моя. А я ему - и не надейся. А если совсем честно, Лен, я решила замуж совсем не выходить.  А этот Борис…Мы с ним и не целовались даже, он просто за руку меня взял, за плечи обнял- и мне так хорошо стало, так приятно. Ты меня понимаешь, Лен?

-Ещё как понимаю,- грустно вздохнула Лена. –Очень даже. Поздравляю, Свет: кажется, ты первый раз серьезно влюбилась, а может быть, и полюбила  по – настоящему. Время покажет.  Знаешь, Свет, я думаю, что я теперь могу тебе рассказать, как мы с Аликом познакомились. Между прочим, очень  похоже получилось. Не само знакомство, а ощущения. Думаю, ты поймешь, если я скажу ,что я чувствую примерно то же ,что ты:  одно прикосновение его руки, один взгляд в его глаза я не променяю никогда, ни на кого и ни на что.

-Алик-это твой армянин?- спросила Светка.
-Да,- утвердительно кивнула Лена. – Его зовут  Александр, но он сразу предложил мне называть его Аликом. А познакомились мы с ним  так…

В этот момент скрипнула дверь, и в комнату вошла Светкина мама.

-Ну, мам, ты чего? – недовольно скривилась Светка.- Мы еще не договорили.

-Вы никогда не наговоритесь,- сказала Мария Ивановна.- Леночка, тебя  к телефону. Мама. Света, а к тебе врач пришел.

 - Я пойду, Мария Ивановна,  - сказала Лена. - До свидания. До свидания, Свет, я завтра позвоню.
И в ответ на недовольный взгляд подруги добавила: - Потом поговорим.


ГЛАВА 46

…-Потом поговорим!
Алик резко встал из за стола. Он очень хотел есть, но уже почти час никак не мог отделаться от своих земляков, как сговорившихся с утра мотать ему нервы. Он пришёл в буфет к открытию: дома он позавтракать не успел, потому что не спал полночи. Час крутился в жаркой постели, сходя с ума от воспоминаний и тоски,  заснуть так и не смог, встал, вышел в сени покурить, а затем взялся за учебник: чем без толку таращиться на фонарь за окном, лучше уж делом заниматься.
Страдал он не зря: получил на экзамене первую четвёрку. Зато утром выскочил из дома, успев только одеться и умыться: на завтрак решительно не было времени. Потому что лёг спать только в пятом часу.

Но спокойно позавтракать в буфете ему  не дали. Сначала  к нему за столик уселся Хачатур, зазывавший его на какую-то вечеринку в общагу. Получил резкий отказ. Потом Рубен жалобно похвастался ночью, проведенной в постели с однокурсницей, и весьма неуклюже попытался выяснить, что у него с личной жизнью. Получил еще более резкую отповедь. В этот раз Алику удалось удержать себя в руках и не набить Рубену морду. Зато стоило уйти Рубену, как тут же приволокся Сурен  и, с нескрываемой завистью глядя на Алика, поведал, что полгруппы получили на экзамене двойки, и поинтересовался, как это Алик умудрился ответить на четыре. Алик ему сказал, что заниматься надо, а не баклуши бить. Да и на лекциях хоть изредка появляться. А  когда и обиженный Сурен отвалил от него, вдруг появился Армен и сказал,  что надо поговорить. Разговаривать  с Арменом у Алика желания было меньше всего, и он ушёл  из буфета, оставив на столе так и не тронутую порцию остывших макарон с сыром.

Лекции в тот день у них начинались со второй половины дня, и Алик решил поехать в город, зайти в какое-нибудь кафе и поесть нормально там: может, хоть там не будет надоедливых земляков.

Алик вспомнил, что на проспекте Революции есть несколько хороших кафешек. Туда и поеду, решил он.

Алик зашёл в полупустой с утра двадцать шестой автобус, прокомпостировал абонемент, сел на переднее место - прямо за кабиной водителя. Автобус был хорошо протоплен. Алик удобно устроился на сиденье и почти сразу задремал: сказалась бессонная ночь.

Проснулся  Алик от того, что водитель автобуса бесцеремонно тряс его за плечо:- Эй, парень, проснись! Ты что, пьян или заболел? Я в гараж еду.

Алик с трудом разлепил глаза, очнувшись от прекрасного сна, в котором они с Леной, взявшись за руки, бежали по летнему лугу, поросшему разнотравьем.

-Я не болен и не пьян. Я студент. Учил всю ночь, к экзамену готовился, вот и заснул. Извините. Я выйду.

Алик вышел из автобуса и оказался прямо перед зданием университета. Автобус поехал дальше, а Алик открыл дверь и зашел внутрь. Поднялся по ступенькам. Уловил запах тушеной капусты. Запах доносился определенно слева, налево Алик и повернул. Прошёл в противоположную от лестницы сторону- и увидел табличку «Буфет».

Алик решил зайти в буфет, выпить кофе и поесть чего -нибудь: с утра у него маковой росинки во рту не было..

Алик взял поджарку и кофе. Подошел к столику у окна: все остальные были под завязку. За столом сидел молодой преподаватель - так ему показалось - и читал какую - то книгу. Его чашка кофе стояла перед ним нетронутой.

- Можно присесть?- спросил Алик.
- Да, присаживайтесь, - ответили ему по - армянски. Алик внимательнее поглядел на этого человека. Сегодня он был сыт земляками по горло,  и встреча ещё с одним определенно не входила в его планы. Но этот у него вызывал почему - то симпатию. Алик опустил голову и принялся за поджарку. Допив кофе и подняв голову, он увидел, что его визави внимательно смотрит на него и, судя по выражению его лица, о чем –то напряжённо думает. Алик открыл рот, чтобы спросить, чем он вызвал такой интерес, но тут…

- Что с тобой случилось, парень? – негромко спросил земляк, глядя ему прямо в глаза. Алик почему- то почувствовал необъяснимое желание выговориться, но промолчал. А этот непостижимый земляк окончательно шокировал его, внезапно спросив: - Слушай, парень, тебя случайно не Аликом зовут?
- Аликом, - обалдевшим голосом сказал Алик, – а откуда вы…
- И учишься ты в лесном, на первом  курсе?
 – Да,- с  все возрастающим удивлением подтвердил Алик, – но откуда ты…
-И у тебя недавно случилась некоторая неприятность? Недели примерно две тому назад? Ну, чуть меньше? – продолжал этот загадочный незнакомец.

 Алик впал в ступор.- Может, ты тоже назовешь свое имя? А то…
-Пойдем, поговорим, покурим,- предложил его загадочный визави. – А для начала давай познакомимся. Меня зовут Левон.
-Пойдем,- пожал плечами Алик, - до часу у меня есть время.
-А я сегодня вообще свободен,- сказал Левон.- Сегодня среда, и на работе у меня выходной. Думал пойти в главный корпус, позаниматься в читальном зале. Но теперь я вижу, что проведу это время с куда большей пользой.

Вместо того, чтобы поинтересоваться, какую пользу он имеет в виду, Алик  спросил у нового знакомого:
-А где ты работаешь?
-Ты будешь смеяться. В пожарной охране,- ответил Левон.- С детства мечтал стать пожарным.
-Хотелось ходить в красивой форме,  ездить на большой красной машине и поливать всех водой?- улыбнулся Алик.
- Нет,- покачал головой Левон.- Мне хотелось спасать людей. Мои родители погибли на пожаре, когда мне было десять лет.
-Прости, я не знал,- сказал Алик.
-Откуда ты мог знать?

Левон пригубил кофе из своей чашки, недовольно скривился и отставил в сторону.
-Не люблю ничего холодного.
-Хочешь, возьми  себе горячего, я подожду,- предложил Алик.
-Не стоит терять время, -покачал головой Левон.- Здесь вообще –то очень  неплохо готовят кофе, поэтому я сюда и пришёл, но лучше я сварю кофе дома. Пойдем ко мне, я тут недалеко живу.

-Так ты пришёл сюда кофе попить,- сказал Алик.- А я сначала принял тебя за преподавателя. Ведь не студент же ты.
-Как раз студент,- в очередной раз удивил Алика Левон.- Некоторые называют меня «вечным студентом».  Раньше я учился на РГФ, потом на историческом. На журналистику поступал. Побыл немного филологом. На кафедре работал лаборантом, аспирантом был, в типографии работал, вахтером в общаге, секретарем в деканате. А сейчас я учусь на юридическом, на  заочном. Ладно, пойдем.

Левон встал из – за стола, снял со спинки стула куртку, оделся. Алик надел свою дублёнку. Мужчины вышли из здания университета и пошли пешком в сторону площади Ленина. Свернули направо, на Плехановскую. Погода была пасмурная, холодная. Дул резкий, пронзительный ветер. Ледяная позёмка наметала на очищенном от снега асфальте маленькие, неровные холмики. Пройдя два квартала, они перешли по переходу через дорогу и свернули налево. Зажатый между домами,  ветер здесь свистел уже не так грозно, но всё равно сильно. Мужчины еще пару раз свернули -и оказались перед высоким, красивым зданием.

-Это наше общежитие,- сказал Левон,- заходи.
-В таком общежитии и я не отказался бы пожить,- сказал Алик, отряхивая  снег с ботинок перед входом.- Больше на музей похоже, чем на общагу.
-Я же не сказал «общага», я сказал «общежитие», - уточнил Левон.
-Ты в нашем не был,- сказал Алик.
-Почему не был? Был,- в очередной раз удивил его Левон.- В последний раз - не далее, как вчера, если только ты имеешь в виду ту халупу на улице Морозова. Но почему ты говоришь «наше»? Насколько  я знаю, ты в общаге не живешь. А снимаешь комнату на Березовой роще.
-Откуда ты знаешь? -спросил Алик.
-Сейчас мы поднимемся ко мне и поговорим, в том числе и об этом.

С этими словами Левон подошел к стойке дежурной. Взял ключ и сказал: - Тёть Маш, пропусти парня. Это со мной.

Алик пошёл рядом с Левоном к лифту. Комната Левона была на четвертом этаже. Открыв дверь, хозяин пропустил гостя вперед: -Проходи, располагайся ,будь, как дома.

Алик вошел в светлое и уютное, хотя и совсем небольшое помещение. Это совсем не напоминало комнату в общаге. Скорее, маленькую квартиру. Слева от входа была закрытая дверь в санузел и открытая  - в небольшую кухоньку с маленьким столиком, крохотным кухонным шкафчиком и двухконфорочной   газовой плитой.  В самом помещении стояли  уютный диван, телевизор, магнитола, журнальный столик и два мягких кресла. Стена напротив входа была закрыта большим книжным шкафом, слева и справа от которого две двери вели в еще какие-то помещения. Справа было большое окно с балконом.

-А куда ведут эти двери?- спросил Алик, усаживаясь по приглашению хозяина на мягкий, удобный диван.
-Правая – в мою комнату, - рассеянно ответил Левон,- левая- в комнату соседа.
-Так ты не один тут живешь? – спросил Алик.
-Нет,  конечно, но так даже удобнее, да и не   так тоскливо по вечерам,- ответил Левон.- Мой сосед-аспирант с биофака. Хороший парень, начитанный не только в области своего предмета. С ним всегда интересно поговорить. Но, к сожалению,  осенью он переезжает: ему дают квартиру в новостройке в Северном и место на кафедре.
-Почему к сожалению?- поинтересовался Алик.- Ты  боишься, что подселят кого-то, с кем ты не сможешь найти общего языка?
-Во -  первых, я давно уже боюсь только Бога,- парировал Левон. - Во-вторых, у меня получается  найти общий язык почти с каждым. Хотя ты прав:  такого хорошего соседа, как Володя,  у меня может уже   и не быть. Но если и так - ничего страшного, у каждого, как видишь – своя комната,  общение можно при желании свести до минимума. В  принципе, народ тут хороший, контингент особый- аспиранты,   преподаватели и сотрудники университета. Дебоширов тут нет как класс: все мы работаем в одной системе, дорогу к начальству знают все,  чуть что - тут же бумага на стол ректору - и дебошир запросто вылетит из общаги,  а то и с работы. Не  то, что у вас на Морозова -  в половине комнат проживает самый настоящий сброд.

-Я в курсе,- сказал Алик,- поэтому  в общагу я ни ногой.
-Я знаю,- одобрительно кивнул головой Левон. - Я достаточно много знаю о тебе, парень.
-Откуда?  - вскинулся  Алик.
- Мне рассказал один из моих друзей еще в тот день,  когда всё это произошло. Ты же понимаешь: землячество - как большая деревня, здесь все всех знают- своих, разумеется. Ну а я живу тут уже почти двадцать лет.
-Что произошло? – стараясь казаться спокойным, спросил  Алик.
- То  судилище по беспределу, которое Армен над тобой устроил,- без  обиняков ответил Левон.- Сходка, если тебе так понятнее. 
-Почему по беспределу?- оторопел Алик.
-Потому, что я живу тут двадцать лет и отлично знаю, как делается и как не делается. Потому, что я не раз бывал на таких сходках. И в качестве «обвиняемого». И  в качестве «обвинителя». И  - ты не поверишь!  -  даже пару раз в качестве «судьи». Правда, последние лет пять…нет, уже шесть я туда не хожу. С некоторых пор меня не заманить туда никакими коврижками. Впрочем, на вашу,  если б заранее знал, я бы  пришел бы в качестве «наблюдателя»,  и пристыдил бы вашего Армена. На следующий  день  - а \это была суббота, если я  только ничего  не путаю – с утра я был  десяти домах и общагах - и все везде земляки взахлеб говорили только об этом. Ты не представляешь, какого бреда я тогда  наслушался. Большинство рассказывали эту историю через третьи-четвертые руки,  и поэтому у всех получались разные истории. И сходились эти истории   только в одном:   все правильно называли твои имя и фамилию, курс института, твоих обвинителей по именам не называл никто, а кто называл, путались и называли разные. Сумму «контрибуции»,  что с тебя потребовали твои обидчики,  тоже варьировали,  от пятисот рублей до пяти тысяч. Все до одного отмечали, что Армен был на себя не похож, и все до одного, сладострастно чмокая губами, говорили, что хотели бы хоть одним глазком поглядеть на деву, вызвавшую такой переполох,   потому что  все сходились во мнении, что раз поднят такой шум- значит, приз на кону стоял особо ценный. Есть  из-за кого сходить с ума и ломать копья. Но, как я понял, никто её и в глаза не видел, кроме непосредственных участников событий. Мой друг впрямую общался с одним из участников сходки, от него я и знаю подробности. Он же показал мне твою фотографию, там ты  с каким –то усатым грузином  стоишь возле фонтана, тот грузин –и его друг, он же и подарил ему  это фото. Поэтому я тебя сразу сегодня узнал.  Подумал – судьба.
- Почему?- спросил Алик.- И как ты понял, что  я –это я, а не тот усатый?
 - Во – первых,  потому,  что я армянина с грузином никогда не спутаю, даже во сне, -сказал Левон, - а во вторых, я не обязан знать по имени каждого воронежского грузина! С меня достаточно, что я знаю всех  воронежских армян – студентов - кого  близко, кого шапочно, а кого и понаслышке. Ты был последним первокурсником – земляком  в этом учебном году,  которого я узнал.  Закуришь?

Левон подошел  к книжному шкафу, снял сверху блок «космоса», вынул пачку,  распечатал и принес на журнальный столик. Алик достал свой « Ахтамар»:
-Угощайся!.

Мужчины закурили. Алик молча переваривал услышанное. Левон, помолчав немного, продолжал:
- Знаешь,  когда друг мне рассказал все это, я  даже не сразу поверил. Ну, что  у нас такие разборки устраивают периодически между своими, я знал. Что частенько так «нахлобучивают»  первокурсников, которые еще не то что защититься от наезда, понять, что происходит,  не в состоянии.  Но чтобы по такому надуманному поводу,   и  чтобы такие запредельные выводы…А  главное чтобы так поставить все с ног на голову…Поверь - такого еще не было. Эти лет двадцать уж точно. Лет пять назад была одна история - и не у нас,  у грузин. Там земляк земляку отомстил жестоко, и тоже из-за девушки.  Видишь ли, проблема в том, что многие нерусские  парни, приезжая   в Россию, совсем не учитывают здешнего менталитета. А здесь  другие совсем правила жизни,  обычаи, воспитание, жизнь другая. Я часто говорю: да вы хоть фильмы русские посмотрите, книги почитайте. Опытных людей порасспрашивайте. Если вы дикари, какой с вас спрос?  Но тогда и не обижайтесь,  что местные будут смотреть на вас,  как на горилл в зоопарке. А если  мы считаем себя образованным, культурным, древним народом, то должны и вести  себя соответственно. Как говорится в одном бородатом анекдоте,  не позорь нацию! Согласен со мной?

Алик слегка улыбнулся и кивнул. Левон продолжил:

- У меня есть друг, русский, хороший мужик.  С неделю назад он был тут у меня, сидел на том месте, где ты сейчас сидишь, о жизни рассказывал. Сейчас он высокий милицейский чин, на железной дороге работает, майор, кажется. Парень из деревни, учился в местном монтажном техникуме, и на практику ездил в Сумгаит.  Он рассказывал, что русские ребята и девчонки, воспитанные в духе пролетарского интернационализма, там попадали в совершенно иную этническую среду. Их удивляли дикие- он так и сказал-дикие – традиции местной молодежи. Стоило кому-то из русских девчонок заговорить к обратившимся к ней молодым азербайджанцем, просто доброжелательно ответить,  поздороваться, ответить на невинный вопрос,  назвать свое имя- как он тут   же считал её своей собственностью. Понимают эти люди,  считал он, только один аргумент-силу.  И после того, как им вшестером пришлось дважды драться, чтобы заступиться   за своих однокурсниц-девчонок, им пришлось оттуда уехать: мальчишкам –в Кировабад,  девчонкам- вернуться в Россию.

Я выслушал это все, виновато опустил глаза- и перевел разговор на другую тему. Виновато, потому  что знаю: наши армянские  парни часто ведут себя не лучше. Может, не так дико, согласен, но тоже не понимают,  не хотят  понимать, что если азербайджанка, армянка или грузинка ответила так же, она действительно не против  вступить в парнем этим в какие  - то отношения- какие,  когда на каких условиях- это другой вопрос. Кто не готовы, им просто  не отвечают,  да и вообще встретить их без  сопровождения, без своеобразной «охраны» не так -  то просто. А здесь русские девушки воспитаны по - другому. Они не лучше и не хуже, они просто другие. И это надо понимать. Если русская назвала парню свое имя, дала телефон, улыбнулась и доброжелательным тоном подробно рассказала, как пройти в библиотеку, это ровно ничего не значит. Их так воспитывали, их так учили. Насколько я понял, весь сыр бор разгорелся у тебя из-за   того, что девушка в один вечер познакомилась- просто познакомилась и ничего  более! - с тремя парнями -сначала с одним,   потом со вторым,  потом с третьим. И когда она ушла с этим третьим-то ли он её провожал, то ли она его –не суть важно,- то те двое возмутились: почему не с ними? Догнали их, кинулись драться вдвоем на того третьего, что само по себе подло- двое  на одного!  Что было дальше  - не в курсе. Но как –то им все же удалось от них вырваться- и ей, и тому третьему. По одной из версий, в дело вмешалась милиция.  Насколько я понял, ты и был тем  третьим? Я правильно излагаю? Если что  не так, поправь.

-В общем, все так,- кивнул Алик,- все правильно.
-Ну, я так и думал,- сказал Левон.- Мой друг рассказывал,  что твои недоброжелатели все время напирали на то, что «ну мы же первые познакомились», что само по себе бред. Они отлично понимали, что, кинувшись драться вдвоем на одного, выглядят некрасиво, и  поэтому напирали на то, что они как бы «потерпевшие»,  как будто у них что-то отняли. А на самом деле она никогда ни секунды не принадлежала ни одному из них – не больше, чем бабуля в автобусе, у  которой они спросили дорогу. Повторю, здесь русская девушка каждый день ездит в общественном транспорте, где иной раз все спрессованы,  как селедки в бочке, она ходит каждый день на работу или  в институт, где общается со   многим людьми,  в том числе и с мужчинами,  а вечером она ходит на дискотеку –с подругой, с братом или со своим молодым человеком,- и на той дискотеке она может познакомиться за вечер не с тремя,  а с тридцатью тремя парнями,  с половиной из них потанцевать –с кем быстрый,  с кем медленные танцы, -. а потом, всем мило улыбнувшись,  уйти домой с той же подругой,  братом или своим парнем, с которым каждый день она  встречается под часами, ходит в кафе или кино, и  изредка с ним целуется, вот и все. И при этом она остается чистой, невинной девушкой, для русских это нормально. А  кто там познакомился первый,  кто второй,  кто двадцать второй – это не важно. Их  так воспитывают,  они такие! Как  говорится, не  нравится  - не ешь,  но это надо знать, чтобы не попадать впросак. Кстати,  поцелуй для них важен, объятие, вообще прикосновение, на это они идут неохотно и только по своему выбору. Ведь, насколько  я понял,  ни один из твоих обидчиков к ней не прикоснулся, не успел, так?
-Так,- кивнул Алик.
-Вот именно.  К  чему это я? А к тому,  что  у нас, скажем есть  обычай –у нас при встрече все друг с другом обнимаются и целуются, в том числе парни и девушки,  а русские стесняются: у них  так не принято. Моя знакомая, скажем, просто бегала от моих дядьев, дедушек и братьев, говорила, что они к ней пристают, даже  уехать хотела, а  они  только хотели её приобнять при встрече и в щечку поцеловать, как сделали бы с любой престарелой тетушкой на её месте. Пришлось объяснять - и ей,  и родственникам. Знаешь, у русских есть прекрасная поговорка: «не лезь в чужой монастырь со своим уставом». Они – то, приезжая к нам,  кстати , в наш не лезут –и мы тоже должны, считаю, помнить,   что мы здесь для них –гости, и  если понимаем это и ведем себя соответственно,  то  гости желанные. Как  они же сами говорят  «гостю место». Словом,  всегда надо понимать, где ты находишься, и как говорят грузины, « местную шапку надевать». Кстати, у грузин несколько лет назад подобная история чуть до смертоубийства не довела. Тоже была разборка вроде вашей сходки, но там хоть понятно было,  из  - за чего. Кстати,  с тех пор я на такие сходки и не хожу.

-Какая история?- полюбопытствовал Алик?
-А такая. Два парня в один день познакомились с одной девушкой, здесь, в Воронеже, на вокзале познакомились, кажется, или в аэропорту, я точно не помню,-  и она на  второй день уже пришла на свидание к одному из них,  а второй поднял  вой среди земляков: люди добрые,  как же так,  я с ней первый познакомился!  Ну конечно -в аэропорту или на  вокзале,  где  тысячи  людей снуют туда -  сюда, все у всех что-то спрашивают и через минуту уже  об этом забывают, все нормально, обычное дело. Видите ли, он у неё что-то спросил ,она ему ответила –и все. А тут его друг подошел, тоже что-то спросил, она  и ему что-то ответила. Потом они все трое уехали оттуда- они трое и десятки человек- на каком то транспорте, потом она уехала домой, они по своим делам пошли, а на второй день  два бывших друга насмерть  из- за  нее разругались. Да так, что дошло дело до милиции. В итоге она ни одному из них не досталась, а один  полоснул другого  ножом.  В спину. Буквально. Разбирали  эту историю на такой же сходке. Но там хоть повод был. И  виноватый действительно был виноват. И его нытье «ну я же первый с ней познакомился» там не прокатило.  Мы иной раз свысока смотрим на грузин, считаем себя умнее их. Может, в каких  -то науках мы и лучше соображаем, но как касается важных жизненных вопросов,  мы по сравнению с ними иной раз как дети. Не понимаем очевидного. И если б только  грузины…Ладно, это я уже в дебри залез. Смотрю, ты   хмуришься. Ладно, тема снимается. Как русские здесь говорят, проехали. Только одну вещь, одну  умную как говорил Фрунзик Мкртчян, вещь я тебе все же скажу, только ты не обижайся.

 Как я уже сказал, я  живу тут  почти двадцать лет. Летом двадцать будет. В июне. Приехал поступать, поступил- и …и остался. И на квартирах жил, и в общагах, Одно время даже ночевал в университете – в пустых аудиториях. Все районы города знаю. И «на Ваях»  жил,  и в Отрожке, и на Юго- Западе, и в Северном, и у цирка, на Ленинградской улице жил, на 9 января, даже в центре жил одно время, на площади Ленина,  представь себе. В этом общежитии я живу  с первого дня, как оно начало заселяться. Мой научный руководитель мне помог. он продвинутый мужик, профессор. Знаешь, чем здесь особенно  хорошо? Здесь нет наших земляков.

Левон откинулся в кресле и со смаком  закурил,  пуская к потолку колечки  из синеватого дыма. Немного помолчав, он продолжил:

- Мы,  армяне,   удивительный народ. Мы можем существовать –и неплохо себя  чувствовать   -  в любой почти национальной среде, кроме мусульманских конечно. Во всех, кроме своей собственной. Есть  поговорка: где два армянина –там три мнения по любому вопросу.  Вижу, что не шокировал тебя- а значит подобные мысли приходили в голову и тебе. Слушай, давай выпьем кофе.

Левон встал и прошел на кухню. Пользуясь моментом, Алик  подошел к книжному шкафу  Не удивился обилию книг по биологии  и куче юридических справочников .  Одобрительно кивнул, заметив несколько книг на армянском. Протянул руку к томику Тургенева- и вдруг ,изумленно присвистнув, взял с полки маленький поэтический сборник с портретом своего нового знакомого –хозяина этой комнаты и этого книжного шкафа. Таких книг на полке было штук десять примерно, Алик взял в руки одну из них и вернулся к дивану.
Левон вернулся через пять минут с  маленьким, но донельзя нагруженным  подносом. Поставил поднос на стол, достал из книжного  шкафа коробку конфет и пачку печенья  - и только тут заметил, что читает его гость.

-Не возражаешь?  – Алик показал Левону книгу, повернув её так, чтобы автору был виден портрет с обложки.- Ты не говорил, что пишешь стихи, и притом по –русски.

-Я пишу стихи с двадцати двух лет,  - сказал Левон,- и как – то так получилось, что моя муза сразу заговорила по-русски.  Да и зачем мне переводчики? Лучше меня самого меня никто не переведет. Но по-армянски я тоже пишу, недавно начал. Прозу. Роман о своей жизни. Но последнее время я все чаще отвлекаюсь  от романа, пишу другое. Детективный рассказ недавно написал. Историческую повесть начал. О Шаане  Натали. А совсем недавно я задумал что-то вроде фантастической повести о конце света. Очень оптимистичную.

-Да уж ,тема –оптимистичней не бывает!  -усмехнулся Алик.
-Понимаю твой юмор,- кивнул Левон, - но это и правда оптимистичная история. Представляешь –конец света позади, вся земля  залита водой, новый всемирный потоп, и вдруг посреди Мирового океана  -из воды торчит дерево. Дерево на верхушке горы. Березка. Может, ты голоден? – спросил он Алика.- Хочешь, я сварю пельмени?  Между прочим, не магазинные, лепил сам. Я не очень часто готовлю. Часто нет времени, и почти всегда нет настроения, но когда я все же берусь за это дело, у меня получается очень  неплохо. Или хочешь, спустимся в буфет? Тут очень приличный буфет.
–Нет, спасибо, - сказал Алик,- я поел.
-Ну,  тогда давай я хоть бутерброды сделаю.

Левон принес из холодильника полбатона любительской колбасы, колбасный  сыр и  большую городскую булку. Делая бутерброды,  он продолжил свой монолог:

- Знаешь, чем хорош  университет? Здесь  можно встретить специалистов в самых разных областях человеческого знания,  причем не абы каких, а серьезных спецов своего дела. Я,  кажется, говорил тебе, что   учился на истфаке? Говорил. Со мной учился тогда один парень-земляк, Карен, очень хороший парень. Он писал диплом по истории Великой Отечественной войны. Из архивов он не вылезал,  даже в Ленинке  был, а  уж Никитка - то была ему, как дом родной. И  знаешь, что он в одном архиве раскопал? Одну преинтересную бумажку. Уж не знаю,  какими правдами и  неправдами он смог на один день, точнее, на ночь принести  её домой. Впрочем,  догадываюсь: у  него был роман с одной хорошенькой библиотекаршей. Он специально взял её, чтобы показать мне : мы тогда жили с ним в одной комнате в общаге…Да не библиотекаршу, а бумажку!- рассмеялся Левон,  глядя в удивленное лицо Алика.

-А что за бумажка –то? –заинтересовался Алик.

Левон не успел ничего ответить: в дверь постучали.

-Войдите! - громко и с ноткой облегчения в голосе  сказал Левон. В комнату зашел долговязый, неуклюжий белобрысый парень в форменной куртке. – Левон Cамвелыч,- обратился он  к хозяину комнаты,- вас на объект вызывают. Срочно. Я на машине. Поедем прямо сейчас, если вы готовы.

-Я готов,- вздохнул Левон. Грустно вздохнул, но и в этом вздохе слышалось облегчение.- Поехали, я только куртку возьму. Алик, прости, в другой раз договорим. Ты заходи ко мне в субботу, если у тебя будет время.

-Не знаю, - сказал Алик, вставая и одеваясь, -  в субботу у нас экзамен.
-Ну, на той неделе заходи …

ГЛАВА 47
-
…-Так ты уже на той неделе придешь? А я уже в деканате договорилась с Тамарой Петровной, что ты сможешь введение в языкознание, философию  и  немецкий  досдать после сессии. Только справку ей принеси, не забудь.  Алла Афанасьевна сказала, что поставит тебе зачет автоматом, если ты ей все письменные принесешь. Сказала - даже я могу к ней с твоей зачеткой прийти в любое время. Ну а с Елизаветой Андреевной я завтра поговорю: сегодня у нас «окно» было вместо русского, но завтра она точно будет- так мне на кафедре сказали.

Лена переложила телефонную трубку в левую руку, а правую засунула в карман шубки: хоть дверь телефонной будки  была закрыта,от холода это ничуть не спасало.

-Спасибо, Лен, так хорошо, что ты позвонила. А ты ко мне зайти сможешь?
-Прости, Свет, но  сегодня не могу: сегодня  я буду учить введение - завтра экзамен ,ты сама знаешь. После экзамена я обещала зайти на кафедру русской литературы, их заведующий со мной поговорить хочет. А с двенадцати у нас занятия,  русский современный поставили дополнительно, за вчерашнее окно, ну и до полдесятого  - лекции,  как обычно. Послезавтра у нас с утра занятия, а после занятий я обещала с бабушкой побыть, тетушке опять к врачу,  ну а послепослезавтра утром философию сдаем, а на двенадцать Наталья контрольную поставила, сказала- кто напишет без ошибок, сразу получит зачет, если пропусков нет, конечно, а после контрольной- опять до ночи. Между прочим, философ тобой интересовался, спрашивал, что у тебе с ногой. А я и не знаю, что ему говорить.

-Ясно, - сказала Светка. – Ладно,  увидимся в понедельник.
-Ты утром на зачет-то придешь?
-Нет, я в понедельник утром к врачу пойду, справку возьму, приду к двум, занесу справку Тамаре в деканат, а потом на пары приду. У нас там что в понедельник?
-Русская литература, кажется,  - сказала Лена, - то есть нет, сначала зарубежка в двенадцать, русская потом, две пары. А в шесть я к юристам на лекцию пойду. Пойдешь со мной?
-Пойду,- согласилась Светка,- только после лекций мы сразу поедем ко мне,  ладно? Мне с тобой поговорить надо, посоветоваться кое о чем, ну и помнишь –ты мне кое  - что рассказать обещала, не передумала?
-Я никогда не передумываю, -сказала Лена.- Ладно, там посмотрим. До встречи. Выздоравливай!

(продолжение следует...)