Андрей Сахаров о новой мировой войне

                Некоторые ошибочно называют меня отцом водородной бомбы. Я им не был, это коллективное дело. В создании водородной бомбы принимали участие десятки человек. И это было страшное дело. Тогда мы были убеждены в том, что создание атомной бомбы или создание термоядерной бомбы, необходимо для установления мирового равновесия, для того, чтобы наша страна могла спокойно и мирно развиваться, не находясь под прессом подавляющего превосходства другой стороны. Мы с американцами создали оружие, которое дало человечеству мирную передышку. Но я убеждён в том, что эта передышка не бесконечна. Если будет продолжаться ядерное противостояние на таком чудовищном уровне, который достигнут сейчас, то никакое «честное слово», и никакие соглашения не помогут.
                Я никогда не сомневался в жизненной важности создания советского сверхоружия для нашей страны и равновесия во-всём мире. Ядерная война может возникнуть из обычной, а обычная война, как известно, возникает из политики. Но ядерную войну невозможно выиграть. У нас у физиков нет комплекса Оппенгеймера, синдрома вины. Мы себя успокаиваем тем, что мы отодвигаем возможность войны. Каждое разумное существо, оказавшееся на краю пропасти, сначала старается отойти от этого края, а уж потом думает об удовлетворении всех остальных потребностей. Но что значит отойти от края пропасти?  Для человечества отойти от края пропасти – это значит преодолеть разобщённость. Ведь существующая разобщённость угрожает всему человечеству гибелью. Перед лицом этой опасности любое действие увеличивающее разобщённость человечества, любая проповедь о несовместимости мировых идеологий и наций – это безумное преступление. Всемирная опасность войны – это угроза для всего человечества. Но я лично убеждён в том, что человечество нуждается в мирной ядерной энергии. Она должна развиваться, но при абсолютных гарантиях безопасности.
                Уже после создания термоядерной бомбы, на одном из совещаний в котором принимали участие руководители партии и государства, в своём выступлении я говорил о том, что необходимо активизировать борьбу за мир во-всём мире. И что мы учёные-физики должны принимать в этом активное участие. На это Никита Сергеевич Хрущёв заметил «что вам учёным-физикам нужно, в первую очередь думать и решать свои научные проблемы. А борьбу за мир оставьте нам политикам. Мы в этом немного лучше разбираемся. Учитывая, что сейчас мы имеем термоядерную бомбу, наша борьба за мир, которую мы постоянно ведём, будет ещё более эффективной. Ведь наши оппоненты на мировой арене понимают только силу».
А, когда я предложил в одностороннем порядке отказаться от проведения испытаний ядерного оружия, Хрущёв заявил, что «это невозможно сделать в одностороннем порядке, так как американцы не хотят этого делать. В противном случае мы окажемся в невыгодном положении и лишимся возможности совершенствовать своё ядерное оружие, а они будут продолжать это делать».
Но я лично был убеждён в том, что наши учёные могут и должны быть способны встать на общечеловеческую, общемировую позицию – выше эгоистических интересов своего государства, «своей» общественной системы и её идеологии – социализма или капитализма – всё равно. Как физик, как учёный, я чувствовал себя в неоплатном долгу перед смелыми и нравственными людьми, которые являлись узниками тюрем, лагерей и психиатрических больниц, за свою борьбу в защиту прав человека в нашей стране.
                Когда меня и академика Зельдовича привлекли к работе над атомным проектом, нас вызвал к себе первый заместитель председателя правительства Берия. Он поставил перед нами конкретные задачи, а в конце беседы спросил, когда мы намерены посетить атомный полигон в Казахстане. Мы ответили, что вероятно в ближайшие месяцы сделаем это, и на неделю отправимся туда в командировку. Но совершенно неожиданно для нас Берия распорядился, чтобы мы вместе со своими семьями немедленно отправлялись на полигон, где будем теперь проживать постоянно, пока не будет создана атомная, а затем и термоядерная бомбы. Что там для нас уже созданы все необходимые условия. И нам пришлось выдержать несколько серьёзных скандалов со своими жёнами, которые по понятным причинам отказывались уезжать из Москвы в Казахстан на неопределённое время. Но, в конце концов, им пришлось смириться с этим. Выезжая в Казахстан, мы захватили с собой огромное количество продуктов на первое время. Но к нашему удивлению в построенном городке у полигона в магазинах было изобилие продуктов, в том числе и импортного производства.  От чешского пива до бразильского кофе, французских, армянских , грузинских вин и коньяков, до апельсинов, мандаринов, бананов и ананасов, крабов, икры, несколько сортов различных колбас и других деликатесов, которых трудно было достать даже в Москве. Поражало также наличие других товаров неродного потребления: бытовых приборов, одежды и обуви импортного производства.  И если вначале в командировку в Казахстан специалисты ехали неохотно, то потом жёны стали  требовать этого, и приходилось  даже выдумывать причины, чтобы лишний раз побывать на полигоне.  Тем более, что все от строителей и рабочих до учёных стали получать большую заработную плату, в несколько раз превышающую прежнюю.               

                Сталинизм в Советском Союзе имел общие черты с фашизмом в Германии, хотя и были определённые отличия. Это гораздо более изощрённый заряд лицемерия и демагогии, опора не на откровенно людоедскую программу, как у Гитлера, а на прогрессивную, научную и популярную среди трудящихся социалистическую идеологию, которая являлась очень удобной ширмой для обмана рабочего класса. И которая использовалась для усыпления бдительности интеллигенции и соперников в борьбе за власть, с коварным и внезапным использованием механизма цепной реакции пыток, казней и доносов, с запугиванием и оболваниванием совсем не трусов и не дураков. Античеловеческий режим Сталина был столь же жестоким, сколько идеологически узким и слепым по своей жестокости.
                Бедой Советского Государства, советского образования, советской школы, являлись огромные программы, которые невозможно было сколько-нибудь серьёзно выполнить, приводящие лишь к перегрузке учащихся. Конечно, ещё хуже противоположная крайность – отсутствие высоких интеллектуальных требований к учащимся. Переполненные душные классы, другие неудобства и бедность. Национальная рознь, доходящая до нацизма, алкоголизм, цинизм, и общая разочарованность - всё это чрезвычайно серьёзно оказывало негативное влияние на людей.  Ведь ничто так легко не может покалечить человека, как плохая школа и плохая семья. Бесплатный характер здравоохранения и образования -  не более чем экономическая иллюзия в советском обществе, где вся прибавочная стоимость экспроприируется и распределяется государством. В здравоохранении и образовании особенно пагубно отразилась иерархическая классовая структура советского общества с его системой привилегий. В советском здравоохранении мы имели нищету общедоступных больниц. В образовании нищету и бедность сельских школ, переполненные школы и придавленность школьного учителя, казённое лицемерие в преподавании, распространение на подрастающее поколение духа равнодушия к нравственным, художественным и научным ценностям. Профессия врача и педагога не пользовалась в советском обществе должным уважением, им выплачивалась низкая заработная плата. Особенно это тяжко сказалось на гуманитарной интеллигенции, на её приниженном положении, у которой было полное ощущение тупика. Доказательством этому служит вся советская литература – страшно серая, казённая и скучная.
                Мы живём в быстро меняющемся мире. Промышленное производство, распашка целинных земель, применение ядохимикатов, гидротехническое строительство неконтролируемым, стихийным образом, это всё меняет облик земли, нашу среду обитания. Научное изучение всех взаимосвязей в природе и последствий нашего вмешательства явно отстаёт от темпов происходящих изменений. В воздух и воду выбрасывается огромное количество вредных отходов промышленности и транспорта, в том числе канцерогенных. Рано или поздно это примет опасные масштабы. Сейчас, когда широко обсуждаются возможные проблемы с разрабатываемым искусственным разумом, я могу лишь заметить, что человеческому обществу, в первую очередь, необходима интеллектуальная свобода. Свобода получения и распространения информации, свобода непредвзятого и бесстрашного обсуждения, свобода от давления авторитета и предрассудков. Прогресс неизбежен, его прекращение означало бы гибель цивилизации. Но человек не должен превратиться в курицу или крысу в известных опытах, испытывающую электронное наслаждение от вделанных в мозг электронов. В то-же время нельзя не учитывать наличие в любом человеческом обществе достаточно большого количества дураков. Ведь в дураке, как правило, вызревает гигантская биологическая энергия. Его не одолевает совесть, ни сомнения. Самолюбие его безмерно, мораль ему неведома. Дураки не должны иметь доступа к искусственному разуму. Дурак может сделать всё, что угодно, особенно влечёт дурака страсть к разрушению, и переделке мира.
                Но не из ложной скромности, а из желания быть точным замечу, что судьба моя оказалась крупнее, чем моя личность. Я лишь старался быть на уровне собственной судьбы. Я вынужден фиксировать внимание на негативных явлениях, так как именно о них умалчивает казённая пропаганда, и так как именно они представляют вред и опасность. Тем не менее, я считаю, что какой-то высший смысл существует и во - вселенной и в человеческой жизни тоже. Сейчас я не знаю, в глубине души, какова моя позиция на самом деле. Я не верю ни в какие догматы, мне не нравятся официальные церкви, которые сильно связаны с государством, и которые отличаются главным образом фанатизмом и нетерпимостью. В то - же время я не могу представить себе Вселенную и человеческую жизнь без какого-либо осмысляющего их начала, без источника духовной теплоты, лежащей вне материи, и её законов. Вероятно, такое чувство можно назвать религиозным. В судьбу или рок я не верю. Я считаю, что будущее непредсказуемо и не определено, оно творится всеми нами – шаг за шагом в нашем бесконечно сложном взаимодействии.
                Особое значение имеет конвергенция двух систем капиталистической и социалистической, которые должны остановить военное состязание, которое стало опасным и бессмысленным. Они должны думать о том, как обогащать друг друга, вместо того, чтобы бороться друг против друга. Необходимо создание мирового правительства. Убеждён, что такое правительство неизбежно возникнет не позднее, чем к 1984 году, хотя время трудно прогнозировать. Только мировое правительство способно решить проблему предотвращения термоядерной войны, как и другие общечеловеческие проблемы.