Дневник. Май 1986

4 Мая. Пасха.
Майские праздники прошли ужасно грустно. Четыре дня было выходных.
Одно утешение - баня наша открылась. Оттого и мучаюсь постоянно, что
моюсь в религиозные праздники. И погода была не очень тёплая, так что
позагорать не пришлось.

В общем-то и хорошо, что не пошла в поход в такой холод. Была мысль
махнуть в Геленджик, но повышенная радиация в тех местах из-за аварии
на Чернобыльской станции резко остановила. Так и пропало у нас 4 дня.

6 Мая 1986 Вторник.
Так хочется теперь в день рождения убавлять себе годы. Была счастлива тем,
что достала дефицитный по нашим временам торт "Птичье молоко", и мечтала
накормить своих девчонок до отвала. День был насыщен делами, и я только
успевала везде бегать.

Надо было заскочить в Зональный Институт за деньгами на спицы в бывшую
свою аналитическую лабораторию. Поднимаясь по лестнице на третий этаж, я
отчетливо вспомнила, как встречала здесь Захарова. Или воблу ему выносила,
или для того, чтобы о чём-то договориться. Всегда старалась поймать его на
лестнице, вот здесь, на повороте. Подняв глаза, я увидела его. С третьего этажа
спускался не кто иной, как Захаров собственной персоной. У меня, наверное,
был такой глупый вид и, конечно, удивлённый. Смеясь он спросил: "Коленочки
не подкосились?"
- Да, подкосились. Ты что здесь делаешь?
- Я у Юрочки был. А ты?
- А я о тебе думала. Вот сейчас, шла и думала. Надо же!
- Как живёшь?
- Нормально. А ты?
- Я на больничном. Аппендицит вырезали. Гуляю вот теперь. Свободен, как
ветер. Приходите ко мне в гости сегодня с Олей.
 - Мы не можем сегодня... У меня день рождения. И мы отмечаем на работе.
- Поздравляю. Желаю тебе вот такого, - он развёл руки, как рыбак, - и побольше.
- Себя что ли желаешь?

Он смутился. Мимо нас проходили сотрудники, здоровались. Надо же, как нас
сталкивает судьба. Ну что же теперь. Я уже ничего не могу поделать. Я отбегала
за ним своё, жаль что не отлюбила. Тянет к нему, к его мужской силе, как
магнитом, тянет.
- Я тебя задерживаю? - спросил он.
- Да, мне надо идти...
- Ты куда сейчас? Вы не придёте ко мне?
- Вовка, приходи ты к нам, - вдруг выпалила я.
- А это будет удобно?
- Я не знаю. Еды много. Вкусный торт. Приходи часика в три.
- Да я к Юре...
- С Юрой приходите!
- Ладно. Придём.

Я мчалась к Лидии Никифоровне, и мучилась сомнениями: "Зачем я их
пригласила? Сейчас так строго с этим делом на работе, и потом, два чужих
мужика. Как воспримут это девчонки..." Чего-то мне было не по себе.
Да ещё Л.Н. задержала... Когда я прибежала, мне доложили, что Оле позвонил
какой-то бас, и они ушли в неизвестном направлении. Мне пришлось раскрыть
карты немного, что бас - это мой друг, и я пригласила его на день рождения.
- А откуда Оля его знает?
- Да я их познакомила. Случайно.
Напустив туману на их мозги, я виновато спросила, не возражают ли они, если
к нам придут два посторонних мужика.
- Да что ты, Наташ, это же прекрасно. Так надоели все наши дистрофики.
В общем-то я допускала, что они с Олей пойдут к нему, но, видимо, в данной
ситуации так не поступают друзья.

Юрочка был в поле, и Захаров пришёл один с букетом тюльпанов. Оля говорила,
что он хотел купить розы, но роз они не нашли. Поздравил меня, поцеловал в
щёчку от Юры, в другую - от себя. Голова у меня чуть не закружилась от этих
поцелуев. И этот его принцип: не тратить на женщин ни копейки. Несмотря ни на
что мне очень приятен был его приход, лучше всяких подарков. Хотя пришёл он
как друг, может, больше к Оле, чем ко мне, и вид у него был подарочный,
уверенный в себе и сексуально озабоченный мужчина.

Я боялась стеснённой обстановки, но он как-то быстро вписался в коллектив, не
умолкая, рассказывал анекдоты, случаи. Как он приехал из деревни, и сначала
не мог спать голым. Девчонки подшучивали над ним. По поводу операции
аппендицита сказал мне, что всю красоту ему сбрили, теперь вот ждёт, пока
обрастёт. Такой вот сюрприз на мой день рождения. Появилась привычка -
какая-то лапучесть, хватает за интимные места, корча из себя Гришку Распутина.

9 Мая 1986
День Победы удалось отпраздновать. В Раздорах проснулся "Лев". Приехал
из Сухуми, худой и загорелый. Видимо, от нечего делать заговорил с нами.
Небрежно пригласил к своему гамаку. Нашлись доброжелатели, которые
пытались придать нашим отношениям прежний оттенок. Утром я, как назло,
потеряла майку, на этот раз возле кладбища. Возвращались мы уже в начале
десятого, и я думала выйти в Ромашково, чтобы попытаться её найти. Лёва
мне советовал так и поступить.
- Ты ведь дорогу знаешь, через лес, к окружной, и до Рабочего.
- Что-то нет настроения бродить возле кладбища в столь поздний час.
- Какая же ты трусиха!

Я пропустила мимо ушей это замечание. Хотела его спросить, вытолкнет ли он
из электрички на кладбище свою дочь и жену побродить в ночи, но вспомнила,
что у него недавно умерла мать. Хотелось ещё напомнить, что по его милости я
уже бродила в лесу ночью. Но так нежно он смотрел на меня - зачем портить
настроение человеку... На прощанье он поцеловал меня в нос.
"Не болей! Пока!" Вот так мы, видимо, и расстались...

...Но приходит то время, когда
Начинаем считать мы года
И всё чаще грустим и поём
О не найденном счастье своём.