Эмпатия

В июньский вечер 2025 гола в Москве на Садовом затянул дождь, и Пётр укрылся на остановке общественного транспорта «Сыромятники». «Подожду бэшку, надеюсь,  не будет много людей», - решил он. Через пару минут подкатил электробус Б. «Кажется, начал привыкать, что это не троллейбус, да и какая разница?» - подумал Пётр и зашёл в салон. Он оплатил проезд банковской картой, огляделся. Несмотря на конец рабочего дня, людей было немного, и он выбрал место у окна, где не было совсем никого сбоку и напротив. Сделал он так не из-за неприязни к незнакомцам, а из избыточной деликатности. «Зачем беспокоить людей, если можно этого не делать», - рассуждал он, глядя в окно. Электробус проехал модернистское здания Курского вокзала, скрытое лет двадцать назад торговым центром Атриум. «Многие, наверно, сейчас и не знают, что за Атриумом есть вокзал», - допустил Пётр. Он вставил в правое ухо эйрподс и включил на айфоне лекцию. Он всегда вставлял наушник только в правое ухо потому, что  левый наушник в левом  ухе не держался и вываливался. «Форма ушей разная», - предполагал Пётр, но большого значения этому не придавал, поскольку лекцию можно было слушать и в одно ухо. «Институт глазных болезней, следующая остановка - метро Красные Ворота», - объявил автоинформатор. «Интересно, раньше ГЛОНАСС включал эти объявления, а сейчас, наверное, водитель сам запускает запись, ведь ГЛОНАСС теперь - коллективный Сусанин», - подумал Пётр и осторожно осмотрелся, не услышал ли кто-то, о чём он подумал. Напротив сидела женщина и смотрела в окно. «Странно, когда она тут появилась?», - удивился Пётр. Он скрытно и коротко присмотрелся к ней. «Пожилая, но красивая, лицо доброе,  словно незаметно улыбается, глаза светятся, будто что-то хорошее вспоминает», - зафиксировал он и отвернулся.
- Ведь не обещали дождь, - сказала она.
Пётр взглянул на женщину и поставил лекцию на паузу.
- Я утром смотрел прогноз, вечером показывал дождь, - мягко, но всё же возразил Пётр.
- Ошибаются они часто, почему ошибаются? - спросила женщина.
- Ну, вот всё же утром давали правильный прогноз, - держал оборону за синоптиков Пётр.
- Ну, ошибаются же часто, почему ошибаются? - едва улыбаясь, настаивала на вопросе женщина.
- Я не знаю, -  уважительно к профессии синоптика ответил Пётр.
- Всё вы знаете, - значительно произнесла женщина.
- Хм, - хмыкнул Пётр.
- У вас глаза такие добрые, всё видно вам, - сказала женщина.
Пётр улыбнулся. «Разговор странный, конечно, но ничего плохого она не говорит и не делает», - подумал он.
- Губы бантиком, такие редко бывают, уши большие, лисьи, заострённые вверху, - улыбаясь говорила незнакомка.
- Вы не из спецслужб? - пошутил Пётр. Женщина слегка нахмурилась, как будто давая понять, что острота не удалась.
- Вы специалист по профайлингу? - исправился Пётр.
- Я врач, - быстро и многозначительно пояснила дама, как будто, ничего этим не сказала. - Вы очень сильный человек, вам достаточно посмотреть на другого, чтобы всё о нём узнать?
- Всё? - спросил Пётр.
- Всё, что прожито, - уточнила женщина.
«Ещё минут семь мне ехать, интересно, куда этот разговор зайдёт», - напряженно подумал Пётр.
- Большая Спасская, следующая остановка Метро Сухаревская - Московский театр Олега Табакова, - объявил автоинформатор.
- Вот, моя остановка, - глядя в окно сказала женщина и встала.
- Угу, - с облегчением кивнул Пётр.
- Всё вы знаете, всё, что прожито, что не прожито не знает никто, - произнесла напоследок попутчица и вышла из электробуса.
Пётр включил лекцию, послушал немного, но не перестал думать о разговоре с попутчицей и поставил на паузу потребление чужих знаний.

«Всё вы знаете, всё видите, интересно, конечно», - размышлял Пётр.

Напротив него села интеллигентная старушка. Немного боком, ровно держа спину и грустно, с бесконечным сожалением глядя в пустоту перед собой. Аккуратная, но не подходящая возрасту причёска, как будто скопированная с фотографии, на которой ей сорок. Пётр увидел какое-то мерцание в правом глазу старушки.

«1 января 2010 года
Я была у Лины. Я тиха и печальна из-за несуразности отношений-не отношений с рыцарем. Рыцарь не совершенен, непоследователен, противоречив. Он артист, живёт впечатлениями, мгновениями света и тьмы, любви, тепла и равнодушия.
5 января 2010 года
Искала в интернете рыцаря, нашла. Он красив, хотя я раньше никогда об этом не думала. На одной из фотографий у него лицо римского императора. Тепло к рыцарю перевешивет мои чувства к другим людям. Я думаю о нём, разговариваю с ним.
Что даёт нам чувство любви? Что мы обретаем, любя человека?
6 января 2010 года
Рыцарь сейчас — драгоценная часть меня.
По дороге домой в вагон метро вошла женщина средних лет и громко произнесла: «С Рождеством!». Я отозвалась: «Спасибо огромное!». Мы немного с ней поговорили. Она из Оренбурга. Она удивлялась сумрачным московским лицам».

«Оренбург, я там тоже недавно был», - подумал Пётр и задрожал от прочтенного. «Что это было? Дневники её?», - он посмотрел ещё раз на старушку, стараясь не попадать взглядом в правый глаз, она сидела также печально ничего не созерцая.

Пётр резко встал и пошёл в другую часть электробуса. Сел напротив деда, который неодобрительно рассматривал в окно замену тротуарной плитки, но при появлении Петра, сместил фокус на него. «Битва взглядов тут или что», - раздражённо подумал Петр, чувствуя на себе пристальный взор деда и посмотрел ему в светящийся правый глаз.

«15 января 2011 года
Советский союз был бастионом тотального воровства, начиная от правительства и кончая дворником. Воровство было не только физическое, но и духовное, и интеллектуальное.
25 января 2011 года
Жить стали лучше, но обидно, жить могли бы ещё лучше, если бы нас не обворовывали, да не врали бы нам.
14 февраля 2011 года
Головотяпство и безответственность строить в России коммунизм, в стране, где царит варварское сознание.
20 февраля 2011 года
Умирают рано люди потому, что у них нет ценности жизни».

Петр неприязненно отвел взгляд: «В 2011 году странно писать про Советский Союз, еще и так тошно. Все у тебя воруют, обманывают, а тебе не дают, ладно, что там дальше».

«6 июля 2011 года
Человек не властелин природы, а её дитя».

«Ты что на даче нажрался чтоли, дитя природы», - подумал Пётр и засмеялся.

- Что вы нашли смешным? - недовольно спросил дед.
- Нет, это я задумался просто, настроение хорошее, - сказал Пётр.
- Отчего оно может быть у вас хорошим? - усомнился дед.
- Просто, без причины хорошее, отчего оно должно быть плохим? - объяснил Пётр.
- Смех без причины - признак дурачины, - буркнул дед.
- Да, помню ещё со школы это, - ухмыльнулся Пётр.
- И нечего не поменялось, таким же и остались, - бубнил дед.
- Это ценность жизни такая - радоваться, - произнес Петр, наблюдая за реакцией деда.
- Чему радоваться? - возмутился он.
- Жизни радоваться, - ответил Петр.
- Безответственный вы человек, иноагент, - обвинил Петра дед.
- Дом Шаляпина, следующая остановка - Метро Смоленская, - объявил автоинформатор.
- Черт, проехал из-за вас. Своровали у меня время, варварское сознание, головотяпство и  безответственность, строить коммунизм и плитку менять, - насмехнулся напоследок Петр.
Дед застыл в недоумении.
«Надо валить», - решил Петр и вышел на улицу.
«Интересно, почему я видел только 2010 и 2011 годы у них? Что за баг такой? Может им моргать надо чаще, чтобы годы переключались, надо разобраться», - ехидно рассуждал Петр, рассматривая фасады домов на Новинском бульваре.

- Держите его, это шпион, - услышал он сзади.

Дед стоял на остановке и рассказывал случайным людям про Петра. Вероятно, что рядом с американским посольством, которое находилось там неподалеку, не так много случайных людей, так как в сторону Петра от остановки двинулись двое в штатском, а со стороны здания посольства один полицейский.
«Дед - активный гражданин, сука», - ругнулся Петр. Полицейский и двое в штатском приближались. «Бежать вредно и бессмысленно, буду стоять в недоумении на месте», - решил Петр.
- Ваши документы можно посмотреть? - настойчиво попросил подошедший полицейский.
- Да, - спокойно ответил Петр и быстро заглянул полицейскому в правый глаз.
Расстроенное лицо женщины, а он, то держится за голову, то пытается что-то объяснить. «С женой поругался, чтоли», - подумал Петр.
- Вот паспорт, только я бы не хотел задерживаться, надо домой пораньше прийти, - сказал Петр.
- Это почему, - поинтересовался полицейский.
- С женой немного повздорил, хочу сегодня загладить, - соврал Петр.
- Понимаю, - поддержал полицейский,  но передал паспорт одному из штатских.
- Гражданин, в чем вы обвиняете его? - спросил штатский деда.
- Он шпион, он что-то знает, - выдал дед.
- Что вы знаете? - устало спросил штатский.
- Что-то знаю, - улыбнулся  Петр и осторожно заглянул штатскому в правый глаз.
Какая-то пивная за МКАД. Парни эти сидят понурые за столом, на котором две кружки лагера и две тарелки с колбасками-гриль. Говорят о том, как много развелось любителей пустых доносов. Мол, слишком просто донести стало, даже с дивана вставать не надо, а им потом реагировать по всем правилам.

- Не стыдно вам людей от дел отвлекать? - обратился он к деду.
Штатские и полицейские посмотрели на деда. Он побагровел.
- Не отвлекаю я, он шпион, иноагент. Он знает, что-то, - запыхтел дед.
- Что знает? - усмехнулся один из штатских.
- Что я чувствую, - ляпнул дед.
- Так это эмпатия, когда понимаешь других, - пояснил второй штатский.
- Не задерживаем, - сказал Петру первый  штатский и протянул паспорт.
- За эмпатию пока не забираем, - пошутил второй.
Петр взял паспорт, посмотрел на обескураженного деда, не удержался от сканирования правого глаза напоследок.

Дед сидел на кухне, пил чай и рассказывал молодой женщине про злоупотребления управляющей компании. В кухню закатился мячик, за ним вбежала девочка лет пяти. Дед сказал ей что-то поучительное.

«Такая внучка классная, а ты шпионов ловишь. Интересно, почему в этом месте я вчера вижу», - подумал Петр.

- Всем хорошего вечера, - сказал Петр, - Внучке привет, - добавил он деду так, что услышали это только они двое, и  пошел прочь.

- Эй, ты чего, дед, держись. Зови скорую, - услышал Петр сзади.

«Без меня разберутся», - решил он и смешался с пешеходами на Новинском бульваре.