Оса Путешествие на запад к Сердцу Океана

     Пролог

— Я...

— Молчать! Вас требует военная разведка. За мной.

Пробормотав это, он повёл Видеху в лагерь, к зданию штаба. Здание стояло справа от огромной площади, примерно посередине, в тени деревьев, окружавших его со всех сторон. «Платц», — подумал Видеха. И верно: из-за угла, бодро отбивая ботинками такт «трум-трум-трум», маршировал взвод десантников. Сержант скомандовал: «Песню за-пе-вай!» — и взвод, надрывая глотки, запел:

 В далёкий край товарищ улетает,
 Родные ветры вслед за ним летят.
 Любимый город в синей дымке тает:
Знакомый дом, зелёный сад и нежный взгляд...

Видеха сделал ещё одну попытку достучаться до офицера.

— Капитан, я уже не раз пытался объяснить охране, что...

— Заключённым запрещено вступать в разговоры с караулом, — отрубил тот.

— Но я не заключённый...

— Молчать! Заключённый!

Взвод, делая второй круг по плацу, горланил:

 Пройдёт товарищ все фронты и войны,
 Не зная сна, не зная тишины.
 Любимый город может спать спокойно,
 И видеть сны, и зеленеть среди весны...

— Давайте я догадаюсь, вы сири, верно? — вдруг неожиданно спросил офицер, обернувшись к нему. Голубая планета с золотой молнией — эмблема десанта — сверкнула на его фуражке. Видеха вдруг почувствовал, что эта молния нацелена прямо на него.

— Я... — снова начал он.

Не дав ему ответить, капитан чёрным, надраенным до блеска ботинком, в котором отражались синие облака, распахнул дверь и доложил:
— Вот он, господин полковник.

Офицер разведки поднял взгляд от бумаг. Всё вокруг было выдержано в официальной гамме: серая комната с голубыми элементами, такой же стол. Даже в окне, где взвод солдат, завершив свой марш, наконец-то поворачивал в сторону столовой, отражались всё те же два цвета — цвета формы Звёздного десанта.

— Так вы и есть Моха Видеха? — Офицер поднял тяжёлый взгляд человека, привыкшего к беспрекословному подчинению.

— Так точно, господин полковник!

— Что ж, — сказал офицер, — интересное у вас имя. Видимо, ваши родители были люди с фантазией. — С совершенно серьёзным лицом, без тени улыбки, констатировал он, словно прикрепил ещё один файл к делу Видехи.

— Так точно, господин полковник!

— Как вы знаете... — задумчиво глядя в окно на пустеющий плац и закуривая сигару, произнёс он, — нам известно всё. Мы — разведка. И о вас у нас есть полное досье.

«Наконец-то», — подумал Видеха про себя, — «всё становится на свои места». В голове его сначала появился лазурный океан, который он видел на каком-то рекламном плакате. Потом девушка в бикини, с этого же плаката. И наконец, совершенно чужеродная на этом красивом и благопристойном виде деталь — он сам. Он уже стал потихоньку обнимать девушку за плечи, как с белоснежных облаков послышался раскат грома, не предвещавший ничего хорошего.

— Мы потеряли агента на одной из их планет...

До Видехи не сразу, но стал доходить смысл сказанного.

— Агента, господин полковник?

— Вы замените его. Вылет завтра.

— Как... — Слова Видехи не хотели выходить из его рта, он выдавил: — Завтра?

— Именно так. Вы будете «осой». — Офицер сверкнул золотой коронкой, улыбаясь. Сам процесс, казалось, доставлял ему видимое удовольствие. — Да, завтра. Вы не согласны? — Уже без всякой улыбки закончил он.

— Э-э-э... я... — замямлил Видеха, — я, господин пол...ковник... я немного устал... — с мутнеющим взглядом медленно проговорил он.

И с грохотом повалился на пол.

— Дежурный! — заорал взбешённый офицер. — Уберите к чёрту эту тряпку отсюда!

Тем временем Видеху, которого двое здоровенных солдат тащили по плацу за собой как мешок, посещали видения: агенты ССД догоняли его и тащили в свой дрон. Странно было то, что лица агентов в точности были как у девушки с плаката. Он отбрыкивался и кричал: «Я сири! Сири!»

— Конечно, конечно, — со зловещей улыбкой приговаривали громилы-девушки и продолжали его тащить.

Один из солдат не выдержал и с силой ударил Видеху по щеке.
— Вот сволочь, ещё и брыкается... — доложил он товарищу.

Сильная боль в правой щеке привела его в чувство.
Он замотал головой, солдаты остановились и бросили его на асфальт.
— Смотри, Джек, этот кусок дерьма хочет что-то сказать... — Оба дружно заржали.

Видеха поперхнулся, помотал головой и огляделся. Голубое небо отражалось в начищенных ботинках десантника прямо у него под носом.

— Где я? — с трудом выдавил он.
— Пока на этом свете, но если ещё вздумаешь лягнуть меня, отправишься на тот, — уже без всякого смеха, нагнувшись, произнёс громила.
— Вставай, сирийская ты сволочь. Сержант приказал отправить тебя в расположение части и накормить, хотя я... — он презрительно сплюнул сквозь зубы, — просто прикончил бы тебя, чтоб не тратить сухпайки.
— Ясно... — ответил Моха Видеха.

Он встал. Пошатнулся, покосился на двух громил, сопровождавших его, и, хромая, пошёл за ними...
               
               
                Часть 1.

      В надраенном до блеска окне отражалась большая столовая с десятками длинных столов и скамеек вдоль них. Посередине одного из них сидел Видеха, уперевшись локтями в крышку стола и положив голову на ладони. Казалось, убери он эти подпорки — и голова немедленно скатится на стол, подпрыгнет, ударившись пару раз о него, и покатится по полу к тому месту, откуда шёл к его столу упитанный повар, держащий в руках парящую кастрюлю.
     У повара не было белого колпака и белого фартука, он был в обычной форме десанта, зато у него были пышные усы, торчащие густыми щётками по обе стороны носа. Подойдя ближе, он поставил кастрюлю так, что на столе подскочили и зазвенели алюминиевые чашки.
  — Лопай, — бросил он, разворачиваясь спиной и уходя по серо-голубой плитке на полу. На одном из его ботинков присох кусок зеленоватой каши. И Моха, поднимаясь со скамьи и направляясь к кастрюле, подумал: «Сержант не знает». Из-под открытой им крышки не пахло ничем аппетитным. «А то бы он заставил тебя, друг, надраить ботинки собственными усами», — закончил он свою мысль, накладывая себе в чашку зеленоватой субстанции, от которой пахло машинным маслом, и глядя вслед уходящему повару.
     Есть не хотелось. Оркестр из мучительных мыслей и боли играл туш. В проёме дверей в дальнем конце столовой о чём-то говорили его охранники; обрывки фраз долетали до него.
  — Да куда этот задохлик денется, здесь закрытый периметр. Сэм и Чарли скорее всего уже в баре, а мы стережём тут эту падлу…
  — Знаешь, что тебе сделает сержант, если он сбежит?
  — Да ты посмотри на него..

  На освещённый вечерним летним солнцем стол стали падать серые, похожие на пепел, снежинки… Ложка в его руке задрожала… Над головой застрекотал квадрокоптер. Он лежал, зарывшись в осенние листья, не шевелясь; вдалеке слышался лай собак — прочёсывали лес. Вторую неделю он прятался и лишь по ночам выходил на поиски еды; от голода сводило желудок. Ноющей болью простреленная нога отдавала в виски. Сири искали тех, кто сжёг в порту четыре эсминца… Он провёл рукой по голове, и его челюсти стали методично пережёвывать безвкусную смесь.
    За спиной послышались шаги. Он обернулся. Перед ним стоял Джек, кажется, так звали одного из них.
  — Послушай ты… — начал он. — Ты это... не вздумай никуда улизнуть. Постовые стреляют без предупреждения, усек?
  — Мы это... отойдём с Даком по важным делам. Казарма напротив столовой, не заблудишься, дневальный покажет тебе койку. Врубился?
  И смотри… — перед носом у Мохи показался здоровенный кулак. — Усек?
  Видеха молча кивнул. Ему не хотелось говорить. Он не думал бежать. Бежать ему было некуда.
   Дожёвывая свою кашу, он потащил себя в казарму, что была в двух десятках метров от столовой. Всё было так, как и сказал десантник. Дневальный указал ему на койку, и он лёг, забывшись тяжёлым пустым сном.
  — Взвод! Ровняйсь! Смирно! Кажется, спал он недолго; за окнами был ещё день, но уже смеркалось. Послышались ещё команды и звуки шагов по казарме.
  «Надо поспать, надо поспать», — повторяя как заклинание, думал он, — «завтра задание, нужен отдых». Он лежал и смотрел в потолок, сон всё не приходил…

  На сереющем в уходящем дне потолке ветер шевелил густой ковёр трав. По узкой тропинке, утопая в густой летней пыли, шелестело колесо. Велик катил его к другу Сане. Лето полыхало жаром, летал тополиный пух. Разорванные на коленках джинсы хранили в своём кармане, завернутую в старую газету, тайну. Запчасть от настоящего боевого крейсера, списанного на свалку…
  Большое звёздное небо висело над костром, и пламя почти доставало до звёзд. Палатка. Отец. В руках у него верёвка. — Смотри, морской узел. Надёжно? Вот то-то и оно… учись..
  Из кухни доносился запах пирога, щекотавший ноздри. Солнце, пробиваясь в окно, слепило глаза. — Моха! Хватит дрыхнуть, завтрак остынет! — звал его из далёкого прошлого голос мамы..
  В старом заброшенном сарае на краю города Саня спорил с ним. — Да один землянин стоит двух сири, поверь мне, брат…
  Он держал в руках первый в своей жизни настоящий боевой бластер, сержант дружески похлопывал его по плечу. — Служу Флоту! — выкрикивал он… Война…
  «Сирианские звери уничтожили несколько мирных городов», — докладывал сводку диктор… Больше не было ни дома, ни друзей, не было ничего...

  Первый день в разведшколе, «Каменный мешок», как они её называли. Табличка над дверью его кельи: «STATUS: SOLITARY. PERMANENT.» «Статус: Одиночное. Постоянно.»…
  «Вашего имени больше не существует», — голос инструктора был плоским. «Вы — призрак. У призрака нет друзей. У призрака нет прошлого. У призрака есть только цель». Его личные вещи сожгли у него на глазах. Фотографию матери он украдкой стёр с лица земли, разрывая её в клочья в кармане. Он не хотел, чтобы они трогали её своими грязными лапами. Ему выдали новое лицо. Не метафорически. Хирургическим путём. Без прошлого, без имени, без лица. Он — никто. Одиночество было официальным, утверждённым начальником штаба. Из него сделали оружие. Заточенное как бритва, опасное как радиация, проникающая всюду… Оса…
  Звуки в казарме затихли. Наступила ночь. Он лежал и смотрел в потолок…
  Каждый день эти четыре года мог быть последним… Свои охотились за ним, не зная кто он, и чужие не зная, кого они ищут. Там, откуда он уходил, оставались только страх, смерть, хаос — и пустота. Пустота стала заполнять его изнутри. Холодная пустота. Он, каждый день идущий на смерть и презиравший страх, стал её бояться. Это стало невыносимо. Душа его почернела. И в этой выжженной чёрной пустыне шёл снег. Серый снег, похожий на пепел, холодный пепел надежд...
  Этот последний разговор с полковником… разрушил последнюю надежду и вморозил её в лёд. Шахматы. Игра. Расклад этой игры виделся ему теперь ясным как никогда. Он сжал кулаки. Ногти впились в кожу с такой силой, что выступила кровь. Он не почувствовал боли. «Игрушка в руках системы… кукла», — со злостью подумал он. — Но в эту игру можно играть и вдвоём.

  За окном казармы начинался день. Стояла полная, пронизывающая всё тишина, какая только бывает в эти утренние часы перед восходом. Солнце ещё не взошло, но первые его лучи освещали начало его пути .
  Он встал с койки. Подошёл к окну. Посмотрел на своё отражение. На фоне восходящего солнца, из бликов стекла, на него смотрела Оса. Некоторое время они молча смотрели в глаза друг другу. Потом его лицо дрогнуло в едва заметной улыбке. Он отошёл от окна и стал собираться в поездку.
  Спустя два часа за ним прибыла машина из штаба. Никто не обратил внимания на то, что, когда он открыл дверь казармы, вместе с ним наружу вылетело маленькое насекомое. Да если бы кто и заметил — кому какое до этого дело? Кого могла заинтересовать обычная оса?

                Часть 2

Майор Секретной службы Дональд Макдак просматривал отчёты за прошедший год. Армия Земли успешно продвигалась, захватив десять планет противника. Тайные агенты Земли, «Осы», работали без устали — и работали превосходно. Но с одной планетой все методы оказались бессильны. Ни одному агенту не удалось на неё внедриться, а разведданные были настолько скудны, что правильнее было бы сказать — их не существовало вовсе.

Апайя. Планета на дальних рубежах империи Сири. Этот мир оставался почти не изученным, и ходили слухи, что сирианцы и сами столкнулись там с чем-то необъяснимым. Все попытки высадить агентов заканчивались провалом.

Макдак задумчиво перебирал личные дела. Его взгляд остановился на деле Видехи. Молодой парень, 25 лет. Дональд помнил его. Он помнил каждого вербованного им агента — это была его профессиональная привычка.

— Зачитать файл. Выделить ключевые моменты. Проанализировать, — отдал он команду машине.

На прозрачном экране замелькали данные, и ровный синтезированный голос отрапортовал:

— Моха Видеха. 26 лет. Уроженец Земли. «Статус: Одиночное. Постоянно.». Степень допуска: 94. Вероятность успеха: 35 процентов. Уровень физической подготовки: 72. Уровень…

— Ясно, — прервал Макдак. — Парень не выжил.

— Нет, сэр. Миссия завершена. Агент получил новое задание.

— Хм, — майор пожал плечами. — Возможно, это тот, кто нам нужен. Соедини меня с его куратором.



Пока Моха летел в штабной машине, он размышлял о новом задании. Нужно было самостоятельно выбрать место для тайника и разработать план. Погруженный в мысли, он не заметил, как прибыл в космопорт.

Его ждал бот странного вида, чья внешность ускользала от взгляда, мимикрируя под окружающее пространство. Он стоял на специальной площадке на окраине порта. Перед Мохой бесшумно открылся проём, и он шагнул внутрь. Весь интерьер был голографической проекцией.

Пилот тепло поприветствовал его.
— Располагайтесь, Моха, чувствуйте себя как дома, — с улыбкой предложил Дик — так он представился.

Гель кокона начал мягко обволакивать тело Видехи. Тот сложил вещи в багажный отсек, который сам подстроил свои размеры под груз, и с любопытством посмотрел на Дика. Пилот был старше, лет около тридцати, среднего роста, с аккуратной бородкой, короткой стрижкой и крепким телосложением.

Тело Дика, завернутое в кокон, уже было неподвижно, но его голографический образ повернулся к собеседнику.
— Вам сказали, куда мы летим?
— Нет. Место высадки будет засекречено, как я думал, до подлета к планете. Разве нет?
— Планы изменились, я думал, вы в курсе, — прозвучал его голос. — Теперь наша цель — планета Апайя. Вы слышали о ней?

«Какой же я невезучий», — подумал Видеха.
— Нет, — нетвердым голосом произнес он.

— Неудивительно, — продолжил Дик. — Из того, что мы знаем: во-первых, она существует. Во-вторых, она входит в Империю Сири, но и это не точно. В-третьих, это планета-океан, полностью покрытая водой.

Наши экспедиции были оснащены по последнему слову техники: специальные подводные дроиды-разведчики из металлического стекла. Но все попытки проваливались по одному сценарию: корабль достигал планеты, исчезал, а позже его находили в другом конце галактики целым и невредимым. Экипаж был в полном порядке, но без единой записи в квантовом журнале, с пустыми док-станциями для дроидов и без единой здравой мысли в голове. Никто ничего не помнил.

— И теперь посылают нас? На этом? — с сомнением спросил Видеха.
— Да, — ответил пилот. — Нас и это. Знакомьтесь: «Миг-Х» — разведывательный кокон класса «Призрак». Воплощение инженерной мысли. Невидим для всех известных систем мониторинга, способен двигаться в любой среде, оснащен мощным интеллектом. Может, нам повезет.

Где-то с беззвучным импульсом сошлись силовые поля, герметизируя отсек. Они оказались заперты в идеальном технологическом коконе, созданном для того, чтобы быть невидимым. И от этой мысли предстоящая встреча с чем-то, что игнорирует любые технологии, вызвала в Мохе привычный прилив адреналина.

                ***
До подлета к орбите оставалось несколько часов. «МИГ-Х» уже вышел из пространственного туннеля и двигался на орбитальной скорости. Кораблей противника или дронов в ближайшем пространстве не обнаруживалось, дорога к планете была свободной.

«Орбита защищена неактивным силовым полем, соединенным с несколькими искусственными кольцами, состоящими из дронов. Система защиты типична для планет Союза, не применяется на планетах Федерации, не применяется Сири», — доложил «Р-8».

— Разве наша цель не сирианская планета? — с новой тревогой спросил Моха, глядя на свинцовую гладь океана, простиравшуюся повсюду.

— Получается, что нет, — озадаченно ответил Дик, не отрываясь от виртуальных панелей управления. — Я тоже считал, что мы попадем в империю.

Он быстро пролистывал данные о системах Союза.
— Но нас пропустят. Федерация ведет с ними торговлю, и мы в списках допуска. Наше оружие только в рамках самообороны. Сейчас запрошу порт приема.

В пространстве перед ними высветились координаты принимающего порта — плавучей платформы на ночной стороне планеты.
— Отлично, — сказал Дик. — Уклонимся от порта. Темнота сыграет в нашу пользу. Нужно найти укрытие в океане.

«МИГ-Х» мягко вздрогнул, встречая первые слои атмосферы. Вся обшивка корабля симулировала прозрачность, создавая полный эффект невесомости и открытого пространства. Они словно летели напрямую в бездонную ночь, под которой угадывалось бескрайнее матовое марево — океан под ночной пеленой. Лишь призрачные схемы систем жизнеобеспечения и навигационные маркеры напоминали, что между ними и враждебной средой все же есть барьер.

— Входим в атмосферу, — предупредил Дик.

Спокойный, с легкой металлической ноткой голос корабельного «Р-8» нарушил тишину: «Термозащита стабилизирована. След сведен к минимуму».

Дик не отрывал взгляда от сканирующих экранов. Сплошная водная гладь. Ни огней, ни признаков портов — лишь хаотичные помехи в глубоководных районах.
— Глубинные аномалии. Ищем укрытие. Меняю курс на 274, понижаюсь. Вижу подводный каньон.

«Дроны-сканеры на орбите перешли на активное сканирование. Вероятность обнаружения в текущей конфигурации — 12%».
— Уведем их под воду. Готовь преобразование в подводный режим.
«Гидроимпеллеры и система подавления гидролокации заряжены. Кстати, два дрона-патруля сошли с орбиты. Запрос на идентификацию. Выглядят… любопытными».
— Игнорируй. Погружение!
«Целеуказание включили. Очень настойчивы. Активировал полное электромагнитное затухание».

С внешних камер наблюдения на корпус «МИГ-Х» легла странная рябь. Его очертания поплыли, исказились, а затем и вовсе растворились в черноте ночи над океаном.
««Дроны дезориентированы.Кружат на месте, как акулы, потерявшие кровь в воде. Но их алгоритмы обучения довольно быстры. Рекомендую ускорить погружение»».
— Координаты подводной пещеры у каньона. Веди туда.
«Уже взял курс. Готовлюсь к касанию с водой».

«МИГ-Х», невидимый и беззвучный, как призрак, спикировал к самой поверхности бескрайнего океана и плавно вошел в воду, почти не подняв волны. Дроны остались в небе, безуспешно прочесывая пустоту.

Иллюзия стала полной. Казалось, что корабля не существует. Моха и Дик висели в гуще непроглядной, черной как смоль воды. Лишь голографические дисплеи, показывающие давление, целостность корпуса и уровень кислорода, напоминали, что они находятся внутри сложного аппарата, а не свободно парят в бездне.

— Отличная работа, — сказал Дик, глядя на водную толщу, сомкнувшуюся над ними. — Теперь ищем себе нору.

Видеха молча смотрел, как темная вода обтекает их со всех сторон, и думал о тех, кто пропал здесь до них. Тех, кто ничего не помнил. Он почувствовал, как по спине пробежал холодок, и впервые осознал всю хрупкость технологического пузыря, отделяющего их от океана, полного тайн.

Где-то на границе слуха, едва различимый под монотонный гул систем, послышался новый звук. Тонкое, настойчивое жужжание. Моха медленно повернул голову.

На фоне призрачных голографических схем, прямо в сердце симуляции бездны, летело крошечное желтое насекомое. Его хитиновое тельце отливало металлом в свете дисплеев, а крылья, казалось, рассекали саму пустоту. Оно сделало идеальный круг прямо перед его лицом, зависло на мгновение, словно оценивая его, а затем рвануло прочь и растворилось в цифровой ряби, как будто его и не было.

Моха не шелохнулся. Где-то в глубине сознания промелькнула мысль: может быть, всё это — сон океана, и ему снится, что он поглотил очередную жертву? Или ему самому снится сон, что он — насекомое, затерянное в бескрайнем космосе?

                Глава 2
                Часть 1

Глубина сомкнулась над ними, поглотив последние отсветы звездного неба. Их судно, теперь больше похожее на призрачного ската, бесшумно скользило в кромешной тьме подводного каньона.
— Обнаруживаю подводную пещеру на северной стене каньона, — нарушил тишину голос Р-8. — Вход частично скрыт минеральными образованиями. Внутри — полость достаточного объема для укрытия. Биосканы показывают отсутствие крупной жизни.
— Идеально, — бросил Дик, его пальцы летали по невидимым интерфейсам, корректируя курс. — Заводи нас, Р-8.
Корабль, изгибаясь, юркнул в каменную пасть. Внутри пещера оказалась просторной, напоминающей подводный собор со сталактитами и сталагмитами, слившимися в причудливые колонны. «МИГ-Х» замер в нескольких метрах от дна, его адаптивная обшивка мгновенно сымитировала текстуру скалы и придонный ил, сделав его неотличимой частью пейзажа.
— Убежище занято. Внешняя активность нулевая. Дроны потеряли нас, — констатировал Дик, наконец отрываясь от панелей управления. Он обернулся к Мохе. — Пора готовиться. Корабль долго здесь оставаться не может. Р-8, активируй модуль.
— Подводный разведывательный модуль готов к деплоингу, — отозвался он. — Герметичность стопроцентная, запас регенерационного раствора на семьдесят два часа, полный комплект сенсоров и пассивных средств маскировки.
В носовой части корпуса с почти неслышным шипением открылся люк. Из него плавно выдвинулась и отстыковалась сигарообразная капсула длиной около трех метров. Она зависла рядом с кораблем, и ее обшивка тут же начала мимикрировать под окружающую среду.
— Ваш новый дом на ближайшие дни, Видеха, — Дик указал на голограмму модуля. — Автономный, незаметный. Связан с кораблем квантовым каналом, но на большой глубине или при сильных помехах связь может прерываться. Вся разведка — ваша задача. Мы же останемся на орбите, в режиме полного радиомолчания. Будем ждать сигнала или... стандартный протокол ожидания — девяносто шесть часов.
Моха кивнул, освободился из гелевого кокона и поплыл к шлюзовой камере. Внутри тесной, но функциональной кабины модуля все было почти так, как на корабле, но меньших размеров, рассчитанных на одного человека. Панель управления опоясывала его по кругу, проецируя такую же иллюзию прозрачности. Он был внутри стеклянной трубы.
— Готов, — его голос прозвучал чуть хрипло в коммуникаторе.
— Удачи, Моха Видеха! — ответил Дик. — Возвращайся с ответами. И... постарайся все помнить.
                ***
Корабль тихо вздохнул, и его контуры задрожали. Корпус замерцал, и он, медленно пятясь, вышел из пещеры, растворившись в темноте каньона. Через секунду его не стало.
Моха остался один. Он глубоко вздохнул. Первая задача — осмотреть пещеру. Он активировал управление.
— Ищем место под базу.
— Провожу сканирование, — ответил Р-8.
Модуль бесшумно поплыл вдоль стены. Сенсоры вырисовывали на экране трехмерную карту полости. Пещера была больше, чем казалось, с несколькими ответвлениями. Одно из них, узкое и почти незаметное, уходило куда-то вглубь скалы.
Видеха выделил точку на экране.
— Сюда.
Р-8 направил модуль к расщелине.
Внезапно датчики модуля запищали, регистрируя резкое изменение среды.
«Обнаружена атмосфера. Состав: азот — 78%, кислород — 21%, инертные газы — 1%. Соответствует стандарту Земли-3. Давление в норме. Температура +22°C. Радиационный фон в норме», — проговорил синтезированный голос аппарата.
Он с изумлением смотрел на показания. Воздух? Здесь, под десятками метров воды и скал? Это было интересно.
«Рекомендую провести биологический анализ атмосферы перед разгерметизацией. Риск заражения неизвестными патогенами оценивается как высокий», — добавил Р-8.
Видеха кивнул, хотя его никто не видел.
— Хорошо, — подтвердил он команду.
Процедура заняла несколько томительных минут.
«Угроз не обнаружено. Патогены, известные медицинской базе Федерации, отсутствуют. В качестве меры предосторожности активирую протокол экстренной иммунизации».
С шипением из скрытого в спинке кресла модуля выдвинулся медицинский дротик и впрыснул в плечо Моури коктейль из широкоспектральных антивирусных агентов и усилителей иммунитета. Легкое жжение быстро прошло.
— Запускай разгерметизацию, Р-8.
С шипением выравнялось давление. Люк над его головой отъехал в сторону.
Воздух хлынул внутрь, прохладный, влажный, с запахом камня, озона и каким-то металлическим привкусом. Он сделал первый осторожный вдох. Легкие не сжались. Дышать было можно.
Моха выбрался из модуля, его голова показалась из люка. Он стоял в небольшой, частично заполненной водой камере, которая вела в расщелину. Свет из главной пещеры лился мягким пульсирующим сиянием.
Пройдя несколько метров по узкому проходу, Видеха замер на пороге. Пещера была огромной. И она явно не была творением одной лишь природы. Свод и стены, конечно, были натуральным камнем, но... сталактиты свисали с потолка идеально ровными, параллельными рядами, словно колонны готического собора. Пол под ногами был неестественно ровным, как будто его выровняли гигантским шлифовальным инструментом.
В центре пещеры блестело небольшое, идеально круглое озерцо с водой такой чистоты, что видно было каменистое дно. Моури нацелил сканер на воду. «Вода пресная. Высокая степень очистки. Пригодна для употребления», — подтвердил сканер.
Моури машинально зачерпнул воды рукой, сделал глоток. Она была холодной, безвкусной и невероятно свежей.
Он осторожно прошелся по периметру пещеры, его ботинки глухо отстукивали по ровному полу. В стенах, там где были трещины, что-то издавало ровный, слегка пульсирующий свет. Текстура камня была похожа на причудливую игру эрозии. Он подошел ближе к стене.
Под слоями натечных образований и темным каменным загаром угадывались линии. Четкие, искусственные. Он провел рукой по прохладной поверхности стены, смахнув легкий слой минеральной пыли.
Перед ним проступили барельефы. Глубоко вырезанные в скале, они были сильно повреждены временем, полустерты, но узнаваемы. Странные, невиданные им раньше существа: гигантские обитатели океанских глубин, чьи силуэты напоминали то кальмаров, то китов с множеством светящихся щупалец. На краю стены были высечены два человекоподобных существа, они были вырезаны в полупрофиль, похожий на стиль изображений египетских пирамид. Ноги были скрыты длинным платьем, видны лишь руки с очень длинными пальцами и головы с вдавленными внутрь носами и без ушей. Барельефы тут и там пестрили знаками, похожими на иероглифы.
Часы тянулись мучительно медленно. Адреналин спал, сменившись давящей усталостью. Сказалось и нервное напряжение, и перегрузки. Тело требовало отдыха.
С практичной обреченностью он вернулся к модулю. Достал палатку, бросил ее на пол. Она с тихим шелестом надулась. Разогрел безвкусную похлебку из рациона, ел, не чувствуя вкуса. Последним делом установил вокруг палатки три дроника-стража.
Залезая в спальный мешок, он думал, интересно посмотреть на этих «египтян».
И едва голова коснулась подушки, как его вырубило.
Сон наступил немедленно и был какофонией образов. Он падал в черную воду, где светящиеся щупальца глубинных чудовищ мягко обвивали его, не причиняя вреда, а в ушах стоял не то рев, не то песня, похожая на китовую, но куда более сложная и печальная. Картины с барельефов оживали, наполнялись яркими красками и смыслом.
Он проснулся с резким вздохом, в холодном поту. Воспоминания о сне начали таять с привычной скоростью, ускользая, как вода сквозь пальцы. Осталось только общее впечатление мощи, древности и чужого. И два четких вопроса, выплывавших и отпечатывавшихся в сознании.
Кто ты? Зачем ты здесь?
— Кто ты? Зачем ты здесь? — бессмысленно, шепотом, повторил он вслух собственные сонные мысли.
Ошеломленный, он сел в спальнике, пытаясь совладать с накатившей дезориентацией. Палатка, тихий гул дроников, ровное сияние стен пещеры. Реальность.
Он медленно выдохнул, пытаясь вернуть себе контроль.
«Кто я и зачем я здесь?» — пронеслось в голове. И тут же, почти рефлекторно, сработала годами вбитая программа: «Я — никто. И зачем я здесь, вам знать не положено».
Мысль показалась такой громкой в тишине, что он автоматически обернулся, бросив взгляд на дроников-стражей. Те мирно парили на своих местах, сенсоры мягко светились зеленым. Лишь он и тишина пещеры.
Он успокоился и снова лег, и на этот раз сон пришел быстрый и глухой, без сновидений.   ( продолженнние следует ,буду добавлять текст  примерно два раза в неделю )