Уместность историй, рассказанных персонажами

Макар Максимович Донской.
УМЕСТНОСТЬ ИСТОРИЙ, РАССКАЗАННЫХ ПЕРСОНАЖАМИ.
Запись из литературного дневника.


У меня вошло в обычай все-все вообще объяснять, как у меня что делается и для чего, при написании повестей, рассказов и романов… Сегодня я сообщу о том, как появляются внутри сюжета дополнительные истории, рассказанные от персонажа…

Дело в том, что стремясь ничего ни у кого не заимствовать, я, между тем, не распространяю это правило на те предания, которые повествуются героями. Они знают их, они ими делятся. Если тебе, читатель, такие легенды также известны, — что ж, послушай! — впрочем я не рассчитываю на то, что ты их узнаешь. Ведь от первоначального предания не остается порой ничего в общем-то кроме некоторых деталей, суть же не меняется.

Истории приводятся до сего момента в трех произведениях. В повести “Велигер” — дается длинная ядреная, мною преизрядно напитанная жанровым хоррором казацкая быль, не могу припомнить даже оригинал, откуда я ее взял. В повести “Сокровище Пошехонских” рассказчиком выступает Жора Боксин, уверенно желая показать Кисловскому, что и ему знакомы церковные правила и установления. Впрочем, рассказ его совсем не из церковных летописей, а взят мною из фольклора, как и предыдущий. Наконец, третий факт использования мною быличек — это повесть “День святого Мармеладова”, для которой взят случай, описанный в патерике. Текст полностью художественно подправлен, к тому же, к финалу прибавлена другая логика нежели в источнике. На этой истории строится конфликт между Мармеладовым и старцем Христофором, и обнаруживается глубинная проблема противостояния светского и церковного образования…

В других произведениях, я использовал в качестве метода снятия напряжения, различные воспоминания героев, их сны, внезапные появления нечистой силы, или выход второстепенных персонажей, создавал новые перипетии сюжета… Также я поступил и в повести “Велигер”, для заблудившегося Германа Семирадского добавив встречу с загадочным ловцом бабочек, в то время как его спутники наслаждались казацкой былью, поведанной однажды графу Потоцкому его денщиком…

Таким образом, рассказ от лица персонажа, является способом ухода от излишнего нервного перенапряжения, поскольку я делаю триллеры размеренными, и бесконечно забочусь о том, чтобы читатель моих детищ не увяз в сливках и не переволновался. То есть я намеренно его отвлекаю от жуткости, и добавляю всякие гротескные мелочи, чтобы он передохнул.

Надо сказать, что не только былички я использую, а еще множество реальных фактов и прочих достоверностей, дабы создать хорошее классическое сочинение, отлично раскрывающееся в историческом ракурсе. Моя задача из разных цветков создать неотмирно богатую и космически оригинальную историю, связать ее точно красивый букет, ища изящно подарить его затем читающей публике.

Чтобы бутоны смотрелись совершенными, их необходимо спрыснуть чистой водой, я уже говорил, что использую слезы, погружаясь в драматургию. И промокаю стебли собственным потом, то есть и о себе рассказываю… Делюсь тем, что видел, что пережил. Или впечатлился опасностью, слушая притчи опытных искателей приключений, — сидя у таежного костра, посреди черной, безлунной ночи, — так сильно захватывающие, словно бы и нет никого более в целой вселенной, а только звук уст гундосого простеца, не по-детски, страшно лепечущего о том, таинственном, что —соединяясь с блестками и искрами — зловеще роднится с окружающей тишиной бора и озера.

М.Донской, Казинка, день памяти великомученика Димитрия Солунского, 2025.

На фото: писатель Макар Донской (стоит спиной), снимок 2021 года.