Армянская красота

            Промышлял я в конце восьмидесятых продажей своих акварелек в Измайлово. Накрашу за пару недель кучу пейзажей, - зимку-матУшку, и вперед! Разлетались, как чебуреки в лавке у Афтондила под пиво. Да и в мастерской приторговывал, чем посолидней. Заглянул как-то свежеиспеченный новый русский, захотелось ему зимнего Суздаля с собором над речкой Каменкой, но вот, чтобы вместо собора мечеть стояла. И понял я, -  что-то упускаю. Надобно пейзажи сериями производить, пусть Каменка та же, но, и с собором, и с мечетью, синагогой, можно и с пагодой, новые русские, - они разные, и всем надо. Однако, руки не дошли.
            А в Измайлово, к тому же, заказы на портреты брал, выставив для образца, что попристойнее, жену, конечно, наводил потом красоту и маслицем, и пастелью с акварелькой.
            Приехал как-то ко мне некий джентльмен, виду невзрачного, с примерно такой же тётенькой, среднего возраста, представил её как коллегу по работе и попросил отразить всю «её армянскую красоту». Я бы, конечно, сел, или поперхнулся невзначай, но как человек воспитанный, виду не подал, мельком взглянув, нет, не на жену, -  на тётеньку, и приступил к работе.
            Выслушивая непрерывный ободряющий голос даймония в голове: «ты же советский человек», нашел наилучшую позу в три четвери, поставил эффектный боковой свет. На вдохновенном лице заиграли теплые рефлексы. При схожести «в ноль», как того требует наше портретное ремесло, сам не знаю, как, но изображение обрело не присущую модели гармонию.
А позже, заехавший джентльмен, отслюнявив триста рэ, произнес: «Я, конечно, возьму, но Вы не смогли отразить её армянскую красоту».
            Были еще казусы с удалением второго-третьего подбородка, что явно уменьшало сходство, и, порою, приходилось возвращать оные на место, да много с чем. Вот тогда я надолго завязал с заказными, особенно, женщинами. А с покойниками – хорошо, они, в смысле, родственники – всегда в восторге.

12.11.25