Конец династии. абшеронские фрески-4 глава 4

4. Допрос.

В студии общественного телевидения стоял самый обычный аврал. Оставалось двеннадцать минут до начала утренних новостей, а ведущая Натаван Джанибекова, предпочитающая девичью фамилию - Талышинская - всё ещё сидела за плотно закрытыми дверьми главного редактора.

Никто не смел даже постучаться в эту священную дверь. Все прекрасно знали, что там происходит: главред Мир Хаин обсуждал с  ведущей акценты в новостях.

Натаван была лицом общественного телевидения последние десять лет. Синевато-изумрудные глаза, ослепительно белая кожа, шелковисто черные локоны и пухленькая фигура в ближневосточном стиле не могли оставить равнодушными сотни тысяч поклонников и поклонниц. Но мало кто знал, как дорого расплачивалась Натаван за своё популярность.

За считанные минуты до прямого эфира дверь, наконец, распахнулась и ведущая утреннего шоу утомлённой походкой направилась к своему столу. По ходу на пол падали бумажные салфетки, которыми она удаляла следы от глубокого анализа .

Гримёрша Татьяна Васильевна тут же подбежала с кисточками, чтобы удалить с подбородка несколько капель "божьей росы" и шёпотом спросила: "Почему так долго? Обычно он укладывается в семь с половиной, максимум в восемь минут."

Натаван недовольно буркнула: "Ну его! Никак не мог кончить!" Татьяна Васильевна тоном знатока посочувствовала: "Видать жена всю ночь с него не сходила. Я её, шалаву,  знаю! Когда ты наконец, избавишься от этой кабалы?" Натаван позвали: «Время!»

Получасовая программа подходила к концу. Мелодичный голос любимицы зрителей сообщил наиболее важные события: "Наш уважаемый Президент Алибеков твёрдо указал премьеру Пашиняну, что Карабах это Азербайджан! Азербайджанский народ гордится восклицательным знаком Алибекова. Таковы основные новости на этот час. Оставайтесь с вашей Натаван Талышинской."

Неожиданно в студию вошёл посторонний. Администратор канала  посмотрел на него возмущённо и был готов вышвырнуть его из студии. Но вовремя появился главный редактор: "Дорогой господин Насиров! Какими судьбами!" Они тут же исчезли за плотно закрытой дверью. Татьяна Васильевна, увидев новенького, поспешила занести кофе и вышла оттуда  виляя бёдрами, как откормленный поросёнок.

Не прошло и пяти минут, как раздался писклявый голос по громкой связи: "Госпожа Талышинская, срочно ко мне!" Натаван была на телефоне с мужем и подскочила, как ужаленная: "Извини, Джахангир, но меня срочно хочет ... то есть требует босс. Перезвоню, как смогу."

Когда она вошла к редактору, незнакомый мужчина справа очень внимательно осмотрел её с ног до головы. Это не сулило ничего приятного. Затем строго спросил Мир Хаина: "Ты уверен?" Тот услужливо кивнул головой, слащаво улыбаясь.

У Натаван подкосились ноги: "Но..извините, господа,  я сейчас не могу. Меня муж ждёт....не обижайтесь...даже не знаю, как Вас звать." Затем умоляюще добавила: "Может быть позже,  вечерком? Я смогу вырваться... на часик. Мой Джанибеков ложится обычно рано."  Мужчина покачал головой: "Думаю, муж к делу не относится. Он кажется, у Вас кинорежиссёр, не так ли?"

Натаван поняла, что спорить бессмысленно. Она отрешённо заперла дверь и по привычке повернула замок. Затем уже по-деловому спросила: "Раздеваться? Или... по-быстрому?" Неожиданно для неё главный редактор покраснел, глаза округлились и испуганно заорал: "Что за вольности, госпожа Талышинская? Вас могут неправильно истолковать. Мы же на работе находимся, в конце концов.»

Незнакомец с усмешкой добавил: «Не знаю, какие у вас тут порядки, но Вам, гражданка Талышинская, всего лишь необходимо поехать со мной в Службу государственной безопасности  для дачи показаний." Натаван поняла, что речь идёт о персональном  обслуживании у клиента.  "Интересно, как надолго!"- пронеслось в голове, но она не решилась спросить вслух.

На улице ждал чёрный Mercedes Wrangler. Ехали молча. Натаван первой прервала молчание: "Вы позволите мне позвонить мужу?" Полковник разрешил: "Но только по громкой связи, я должен слышать беседу."

После нескольких гудков раздался мужской голос: "Натуля, у тебя какие-то неприятности на работе? Только не скрывай от меня! Я всё равно узнаю!" Натаван не сводя глаз с полковника, постаралась его успокоить: "Нет, Джаник, у меня всё как обычно. С чего ты взял,  дурачок? Просто ...придётся задержаться на работе." И прикрыв телефон ладонью спросила  у полковника: "Мы на всю ночь? Или на пару часиков?"

Полковнику понравился ход мыслей: "Не знаю. Хотя, не уверен, что сегодня вернётесь к мужу." Натаван тяжело вздохнула и вернулась к телефону: "Вообщем, не волнуйся. Дело в том, что мой коллега заболел, и мне придётся "пахать" на всю катушку, круглосуточно. Ну ты же знаешь, как мы тут паримся. Ужинай без меня. Ужасно соскучилась. Целую."

В ответ раздался  шёпот: "Президент, можно сказать, почти одобрил мой фильм. Когда увидимся, оближу тебя, как ложку с мёдом. В нашей любимой позе!" Натаван поспешила отключиться, и жеманно улыбнулась полковнику.

Здание Службы национальной безопасности не внушало большого вдохновения. Натаван никогда тут раньше не была, бог миловал. Выйдя из машины, жеманно спросила: "И на каком этаже Ваш кабинет, господин Насиров?" Он жёстко взял её под руку: "На третьем, в подвале ." Прозвучало будто предстоит сеанс садомазохизма.

Небольшая камера с тусклым светом скорее напоминала пыточную, чем кабинет высокого начальника. Он вежливо пригласил Натаван сесть на пыльный табурет, и тихо сказал: "Я полковник Насиров из личной охраны Президента. Вы догадываетесь,  почему Вы здесь, гражданка Талышинская?"

Она испуганно захлопала ресницами и попыталась пококетничать: "Да, гражданин начальник. Кажется, этот сукин сын Мир Хаин рекомендовал Вам лучший минет в городе. Причём, нахаляву. Он мне за это ответит!" А потом  игриво добавила: "Хотя, если честно, Вы мне даже симпатичны."

Насиров усмехнулся: "Спасибо за полезную информацию, обязательно буду иметь ввиду Ваши способности. И благодарю за комплимент. Но к сожалению, причина нашей встречи несколько другая." После небольшой паузы разьяснил: "Вчера ночью все средства информации распространили официальное сообщение администрации Президента о скоропостижной кончине генерала Аслана Таги от сердечной недостаточности.»

Она кивнула головой. Он строго продолжил: «Но Ваш канал, а вернее Вы обьявили о том, что генерал убит неизвестным оружием! Из каких источников Вы узнали об этом предположении?» Натаван вдруг сникла: впервые поняла, что секса не будет. Это значит, она на допросе. И возможно, в статусе подозреваемой.

Почувствовала острые колики в животе: "Гражданин полковник, мне нужно... в туалет. Причём, срочно!" По цвету её лица он понял, что дамочка не шутит. По опыту знал, что женщины обычно в таких ситуациях испытывают давление на мочевой пузырь.

Он указал взглядом на парашу в углу камеры и пожал плечами: "Если срочно, то другого нет." Натаван еле успела спустить бельё. Терпеливо подождав до конца, Насиров вежливо протянул ей свой носовой платок: "Он свежий." И неожиданно пошутил: "Извините, но бидэ здесь нет."  Обстановка приобретала интимный характер.

Ей вдруг стало легче: он стал даже ближе и роднее. Только сейчас она обратила внимание на его стройное телосложение, приятный профиль лица и орлиный нос. Она поправила  юбку и с улыбкой  вернулась на место: "Бидэ совсем не помешало бы.  Но Вы меня извините, не могла дальше терпеть. Не подумайте ничего такого, это у меня от стресса. Можно спросить Ваше имя?"

Он откинулся назад: "Бэхруз. И давайте перейдём на «ты». Он решил сменить тактику допроса.  Она облизнула высохшие губы: "Я не против.» И попросила закурить: «Что касается вопроса...Сообщение о происшествии я получила четверть первого ночи от редактора. Но за полчаса до этого,  примерно в полночь, мне на стол кто-то положил бумагу, где было написано, что он убит неизвестным оружием."

Он опустил взгляд на её колени: "От кого был текст? Кто мог положить записку на твой стол?" Натаван скинула ногу на ногу достаточно медленно, чтобы удовлетворить его любопытство: "Это же не секрет, qurban s;n; (да буду жерствой): у редактора есть свой информатор в гостинице. Кажется, Ариф. Совсем ещё ребёнок, студент второго курса факультета журналистики. По вечерам подрабатывает, как гостиничный амбал."

Насиров переспросил: "Ариф, говоришь? А фамилию не помнишь?" Она закивала и добавила: "Бекиров, кажется. Иногда даёт нам сенсационные материалы. Помнишь, в прошлом году Лукашенко выходил из номера с чемоданом наличных под руку с нашей Фехришей в три часа утра? Это был его видеоролик. Правда, нам пришлось его удалить и заплатить штраф, но YouTube до сих пор крутит. Уже давно перевалил за два миллиона просмотров!"

Полковник набрал чей-то номер: "Это я.  Кажется, нашёл то, что искал. Займусь сам, пока не начато официальное расследование." После паузы добавил: "Понял. Я тоже думаю, что может понадобится хирургическое вмешательство. Хотя, всё зависит от обстоятельств." 

Насиров встал и открыл дверь камеры: "Ну, спасибо за информацию, Натаван-ханым. Поехали, ты свободна.» Она почувствовала облегчение. У неё даже возник чисто женский интерес: «Ты меня подбросишь домой, или ...?» Насиров помог ей сесть в машину: «Я бы честно говоря,  хотел  бы убедиться, насколько прав сукин сын Мир Хаин."

Через пару минут они уже ехали в сторону набережной, к возвышающемуся на бульваре высотному "красавцу" - "Hotel Mir-Heydar". У полковника Насирова в здесь было своё уютное конспиративное гнёздышко на девятом этаже. Оно предназначалось для встреч с информаторами.

Но прежде чем направиться к лифту, он предупредил мужчину в регистартуре: "Чингиз, найди мне Арифа Бекирова к пяти часам. Когда явится, приведи ко мне в номер лично." Чингиз услужливо кивнул: "Ba; ;st;, m;;llim."

Войдя в двухместный номер, Натаван вздохнула с облегчением: "Во имя Аллаха!” Он удивлённо спросил: "Не думал, что ты такая глубоко верующая?" Она кокетливо улыбнулась: "После твоей пыточной камеры любая развратница  наденет чадру.» Он хотел обнять её, но она остановила: «Если ты не против, я приму душ? Ты же не хочешь меня немытой?"

Бэхруз когда-то служил десантником, побывал во многих горячих точках, повидал немало девушек и женщин. Но никак не мог вспомнить такой изумительной красоты тела.  Натаван раздевалась, не отрывая глаз от его натренированных мышц, потрясающих бёдер, широких плеч и татуировок на руках.

Впервые за многие годы этот мужчина не потребовал от неё предварительных оральных ласк: его "топор любви" рвался в бой. Бэхруз оседлал её под струями тёплой воды, удерживая на своих руках, словно воробышка. Натаван закрыла веки и прошептала: "О Аллах! Какой же он у тебя великан!"  Ей вдруг захотелось, чтобы эта часть допроса никогда не кончалась.

Словно прочитав её мысли, он отключил воду и с той же лёгкостью отнёс свою приятную ношу в постель. Спустя почти час, Натаван тяжело дыша попросила: "Я сейчас опИсаюсь, Бэхруз! Выйди из меня хоть на пять минут." Когда вернулась, Бэхруз  мерно храпел, лёжа на животе.

Натаван решила не испытывать судьбу, и быстренько оделась: мужчины, утолив голод, становятся привередливы. Начинают замечать те складки и морщины, которых в упор не видели с голодухи. Она села у большого зеркала, достала косметику и стала наводить марафет.

Без двух  минут пять зазвонил телефон. Она хотела поднять, но Бэхруз дотянулся сам: "Да-да, веди его ко мне." Он быстро поднялся и оделся: "Натаван, тебе придётся подождать в ванной. Как закончу с ним,  отвезу тебя домой."

Она поцеловала его и шепнула: "Хочу тебя вот о чём попросить: избавь меня от «хотелок» Мир Хаина, и я буду только в твоём распоряжении. Не считая мужа, конечно." Раздался  стук в дверь. Натаван, спряташись в  ванной, услышала  бархатный голос своего нового патрона: "Ариф садись, нам надо поговорить. И надеюсь ты достаточно умён, и знаешь, что тебя ожидает за дачу ложных показаний."