Иван Гурич, не ставший учёным. Часть 2

          Зачётная неделя заканчивалась. Для Ивана сдача зачётов заключалась в приходе в аудиторию, где они сдавались, чтобы подать раскрытую зачётную книжку принимающему преподавателю или ассистенту и дождаться их подписи. Все зачёты он получал автоматом, чем вызывал огромную зависть у одногруппников, хотя сами работать в СКБ не хотели по причине нежелания тратить свободное время или невысокого уровня интеллекта.
           На последнем зачёте ассистент передал ему записку от заместителя заведующего кафедрой. Тот приглашал его в 16-00 к себе на кафедру.
           В назначенное время Иван, постучавшись, зашёл в кабинет.
           – Да, да. – замзав устремился к нему и подал руку, чтобы поздороваться. – Проходите, присаживайтесь.
           Студент повиновался
           – Вот что я вам сейчас скажу, Иван Гуриевич, – начал хозяин кабинета.
           Иван с интересом посмотрел на замзава: за всё время обучения в этом высшем учебном заведении никто из преподавателей, учёных, аспирантов и сотрудников института не здоровался с ним за руку и не называл его по имени и отчеству.
           – Два дня назад состоялось заседание учёного совета нашей кафедры, на котором присутствовал ректор института, – заместитель заведующего сел в своё кресло. – Был прослушан доклад заведующего о дальнейшем развитии нашей кафедры. Выступили несколько доцентов и я, Ваш покорный слуга. Шучу. После некоторых прений ректор зачитал проект приказа, который потом будет утверждён в Министерстве, о создании в нашем институте кафедры «Радиоэлектроника». Эта кафедра по нашим замыслам будет нацелена на организацию учебного процесса по новым специальностям и, в частности, по специальности «Новые медицинские технологии».
           Иван сосредоточенно слушал замзава, который торжественно продолжил.
           – И на вновь организованной кафедре будет создано направление по разработке приборов для изучения влияния различного рода излучений на организм человека – на его органы, клетки и прочее, что пока мы, организаторы, себе плохо представляем. Сейчас идёт подготовка необходимых документов, которые надо представить в ректорат в конце января следующего года для окончательного формирования решения по новой кафедре. Мы посоветовались с сотрудниками кафедры и определили перечень должностей и примерный состав нашей новой кафедры. Заведующим кафедры буду назначен я – прошу любить и жаловать, – с удовольствием пошутил замзав.
            Ивану польстило то, что его, студента, познакомили с такими новостями о реорганизации кафедры и о создании новой, о которой даже слухов не было.
           – И вот, что касается Вас, Иван Гуриевич, – будущий заведующий встал, Иван тоже. – К середине января или не позже двадцатого надо приготовить примерный перечень тем изысканий, исследований и вопросов по направлению, которыми Вы успешно занимаетесь в СКБ, и прибавить к ним свои пожелания, чем бы мы вместе могли заняться в деле применения радиоэлектроники в медицине и в здравоохранении.
           – Я сейчас могу предложить сразу, на взлёт, – начал Иван. – Например, приборы контроля установок УВЧ терапии, с помощью которых будут проводиться измерения всех параметров вырабатываемых ими сигналов – частоты, мощности активной и реактивной составляющих электромагнитного поля и, отдельно, электрического и магнитного полей, импеданса, замеры фаз и их сдвиг в пространстве излучения. Изучение влияния излучений бытовых приборов на организм человека в УВЧ, СВЧ и даже в КВЧ диапазонах радиоволн, инфракрасном, оптическом, рентгеновском…
           Замзав не дал договорить.
           – Да, да, конечно. Буду рад ознакомиться с Вашими предложениями двадцатого января. На это время Вы освобождаетесь от подготовки и сдачи экзаменов в предстоящей сессии. Вам необходимо вовремя явится на экзамен в назначенный день, побеседовать с принимающим и подать зачётную книжку, чтобы он поставил пять и расписался. Кроме, экзамена по военной подготовке: мы на них не можем повлиять, поэтому к этому экзамену следует хорошо подготовиться и сдать его. Есть вопросы? Тогда – с наступающими праздниками и успехов в Вашей предстоящей работе.
           Иван, как на крыльях, летел в общежитие. В комнате скомандовал:
           – Сегодня устраиваем праздник по случаю окончания зачётной недели и проводов уходящего года, и ещё кой–чего, но об этом потом. Вытаскивайте все гостинцы, что я принёс, и будем праздновать.
           Пригласили своих одногруппников и одногруппниц из других комнат, включили негромко музыку и веселье началось. Всем понравился шотландский виски, даже девушки пригубили и отметили приятный запах виски, но больше всего студентам понравились закуски. Поэтому последний тост подняли за здоровье Гурича и его щедрость.
           Начались танцы. Иван два раза пригласил на танец полненькую девушку из параллельной группы, рассказывал ей на ушко весёлые анекдоты, прижимая её полную грудь к себе. Она, поощряя его энтузиазм, хихикала одобрительно на юмор, не протестуя против прижиманий, и в конце веселья, когда гости стали расходиться, пригласила Ивана к себе в комнату – починить магнитофон.
           Гурич согласился. Магнитофон барахлил из–за плохих контактов в вилке сетевого шнура, студент ножом зачистил их, подтянул винтики и всё наладилось.
           Девушка достала пачку «Ту–134» и закурила, а Иван сразу вспомнил, как мать учила его совсем молоденького: «Молодые девки курят, потому что дымом хотят отбить плохой запах изо рта от гнилых зубов или скрыть дурной запах потовых желёз».
           – Иван, смотри, что у меня есть. – Девушка достала из тумбочки журнал «Playboy» и положила на стол. Юноша присел к столу и с интересом стал рассматривать полуголых красоток. И хозяйка комнаты склонилась к столу, прикоснувшись своей роскошной грудью к плечу Ивана. Тот краем глаза отметил это достоинство и ещё заметил большой живот, навалившийся на стол.
           Тут в Гуриче неожиданно для самого себя проснулся моралист и он членораздельно с укоризной в голосе произнёс, вставая из–за стола:
           – Как может у советской студентки и комсомолки храниться в тумбочке такая пошлость? – И, стоя у двери, добавил, – стыдитесь, девушка!
           Он шёл к себе, еле сдерживаясь от смеха. А в комнате, где уже ничего не напоминало о прошлом пиршестве, ребята рассказали неприятную историю с, возможно, очень плохими последствиями.
           Один навеселе студент из их компании решил всех удивить. Вылез из окна туалета на четвёртом этаже и пошёл по молдингу шириной с кирпич в их комнату, держась за выступы внешней стенки здания. Его, бедолагу, увидели и втащили в другое окно студенты–дружинники во главе с преподавателем, которого все звали дядя Толя. Этот преподаватель читал у них «Тряпочки», т.е. «Радиоматериалы» и в прошлом валил студентов на экзаменах почём зря, пока не пережил три инфаркта. Врачи ему сказали: «Следующий будет последним». И дядя Толя сделался добрым и милым для студентов человеком.    
           Так вот этот дядя Толя и спросил студента, когда того представили под добры очи преподавателя:
           – Товарищ студент, зачем вы таким образом рискуете своей жизнью?
           А студент только и смог объяснить тем, что зачётная неделя была такая трудная и он перепутал от изнеможения дверь и окно, и даже не заметил.
           Дядя Толя проникнулся состоянием студента, попросил дружинников отвести его в свою комнату и уложить спать. Происшествие не зафиксировали, инцидент был исчерпан. Студены вздохнули с облегчением: дядя Толя их не сдал. Если бы началось расследование, то обнаружили бы распитие спиртных напитков, что категорически запрещалось в студенческих общежитиях, и могли быть отчисления. Такие суровые правила были в этом учебном заведении.
           – Слава богу! Прости нас, Господи, неразумных: не ведаем, что творим, – про себя подумал Иван, когда понял, чем могла бы закончиться вечеринка. И дал себе слово – впредь самому никогда не злоупотреблять алкоголем и друзей выбирать малопьющих.
           Утром Гурич поспешил в библиотеку и занялся своим любимым делом – читал и конспектировал всё, что касалось информации по изучению научными  заведениями звука, ультразвука, инфразвука, исследований на стыке таких наук и отраслей, как радио, оптика, электромагнитные поля, ионизирующее и рентгеновское излучения, электроника, генерация сигналов и направленных излучений во всех диапазонах волн, применяемых в медицине, в медтехнике, в здравоохранении… И чего только он не насобирал! Многие исследования ему были совершенно не знакомы и вызывали у него подлинный интерес.
          Вечерами любопытствующий студент систематизировал записанные сведения и коротким тезисами вписывал их в отдельную тетрадь, на последних страницах которой размещал названия книг, журналов и статей, откуда взята информация с указанием фамилий авторов. В новом году Иван запланировал поездки в Ленинскую библиотеку для продолжения начатого дела.
          В последний день уходящего года написал письмо родителям, поздравил их с праздниками Рождества и Старого нового года, которые они признавали больше, чем светские праздники. Его мать всегда советовала сыну, чтобы он накануне этих христианских праздников загадывал желание, а в сами праздники считал деньги и ничего не делал, и прибавляла: «И тогда весь год не будешь нуждаться в деньгах и проживёшь без особых забот». Сообщил, что по всей вероятности не приедет на зимние каникулы, потому что ему доверили серьёзную работу и он очень занят ею. Пожелал им крепкого здоровья, написал адрес, индекс, запечатал конверт и стал собираться на встречу с Надей. А чтобы произвести на девушку приятное впечатление от своей внешности надел белый праздничный свитер и новые брюки.
           На выходе общежития бросил письмо в почтовый ящик, вытащил из кармана кольцо, которое ему вернула одноклашка, просунул его в щель ящика и облегчённо вздохнул. Перед метро зашёл в знакомый ювелирный и купил плоскую металлическую коробочку для хранения мелкой бижутерии с нарисованным на крышке драконом.
           Молодые люди встретились у входа во Дворец. Там уже вовсю гремела музыка, в фойе стояла большая, украшенная игрушками, ёлка, вокруг ходили празднично одетые люди разных поколений. Студенты сдали свои пальто в гардероб, причесались у зеркал и посмотрели друг на друга. Надя была в приталенном синем платье с небольшим декольте, которое чуть прикрывала сиреневая капроновая косыночка, повязанная на шее. Волосы её были коротко подстрижены и совсем недавно осветлены с небольшой желтизной. Иван смотрел на девушку не отрываясь: перед ним стоял его стандарт девичьей красоты – блондинка с хорошей фигурой, бюст № 3, подчёркнутая талия, хорошо сформированные бёдра и в меру полные икры и, главное, симпатичная.
           – Отомри! – Надя засмеялась.
           – Какая красивая девушка! – у Ивана покраснело лицо. – Да Вы – Софи Лорен, милая студентка!
           – А Вы – Марчелло Мастроянни? – в тон ему спросила Надя.
           И довольных собой молодых людей охватил приятный праздничный настрой. Всю часовую торжественную часть они просидели в буфете, пили лимонад и рассказывали каждый о себе.
           Девушка оказалась студенткой терапевтического факультета последнего курса Первого медицинского института по специальности психиатрия. Будет работать в психиатрической больнице их подмосковного посёлка. Вернее, предполагает там работать, потому что ставка одного из психиатров пока занята, но скоро освободится, потому что штатный психиатр–женщина предпенсионного возраста. Надя на каникулах подрабатывала медсестрой в этой больнице и есть договорённость с главврачом о приёме её на работу по специальности – надо только оформить соответствующее письмо в институт до распределения.
           Иван тоже поведал про себя – про бестолковое детство, школьные весёлые и шальные годы, когда и как оказался в Москве и чем сейчас увлечён в СКБ. Свой рассказ сопровождал юмором, анекдотами, шутками и сразу убедился, что девушка сама не прочь пошутить, правильно воспринимает анекдоты, умеет их рассказывать, а, значит, не глупая.
           Торжественная часть закончилась и праздник проводов старого года и встречи Нового начался. Танцы, игры, розыгрыши, декламация стихов, коллективное пение песен и всё прочее, что происходило вокруг, поднимало настроение всем присутствующим.
           Больше всего Ивану нравилось танцевать танго, во время которого юноша охватывал девушку руками, нежно прижимал к себе, ощущая под руками её упругое, налитое здоровьем тело, и они медленно качались под музыку, отдыхая после очередного твиста или вальса. Надя с приятным для себя удовольствием подчинялась ведущей роли Ивана в танцах, руки её лежали на его плечах, что необыкновенно его вдохновляло. И, конечно, между ними при прикосновениях, как всегда случается у молодых людей, симпатизирующих друг другу, и возникает то взаимное чувство, которое со временем перерастает в любовь.
           Когда до Нового года осталось полчаса, Иван с Надей попали в команду, которая соревновалась с другими командами за главный приз вечера – бутылку шампанского. Иван стал негласным лидером их команды, потому что быстрее всех отвечал на вопросы.
           – Летит стая – совсем небольшая, – был вопрос.
           – Семь сов, – был стремительный ответ.
           – Бутылка с пробкой стоят 11 копеек. Бутылка дороже пробки на 10 копеек. Сколько стоит та и другая, – спрашивал ведущий.          
           – Бутылка стоит десять с половиной, а пробка – полкопейки, – тут же отвечал Иван.
           В финал вышли две команды – их команда и команда других гостей. Ведущий вызвал капитанов команд и предложил им выговорить скороговорку:
           – Корабль лавировал, лавировал, так и не вылавировал.
           Их противник запутался, чем вызвал всеобщий смех, а Иван чётко выговорил задание и ведущий торжественно вручил ему шампанское.
           – Ура! – радостно закричали члены его команды и пошли к столу, где их ждали фужеры.
           Надя всё время, пока шли соревнования, с восхищением смотрела, как её кавалер ловко отвечал на вопросы.
           До наступления Нового года оставалось пять минут – стрелки часов на Спасской башне, которые показывал телевизор, установленный в зале, приближались к двенадцати. Иван распечатал бутылку и разлил шампанское по фужерам, оставив себе на донышке. Огляделся – фужеров не осталось. Тогда он взял вазу с конфетами, высыпал их на стол и налил туда остатки шампанского.
           – Надя, смотри на часы, когда до двенадцати останутся секунды, быстро загадай желание и оно исполнится, если его никому не говорить, – посоветовал Иван.
           Девушка неслышно пошевелила губами и тут зал взорвался радостными, восторженными криками: все присутствующие кричали «Ура» и поздравляли друг друга с наступившим новым годом. Ёлка замигала разноцветными огнями, загорелся очень красивый фейерверк, грянул новогодний вальс. Иван с Надей соединили со звоном фужер и конфетницу:
           – С Новым годом! С новым счастьем! – пожелали они друг другу, отпили шампанского и чмокнулись в губы. И началось всеобщее веселье!
           Около часа ночи Надя, разгорячённая танцами и шампанским, объявила:
           – Ваня, мне пора уходить: электрички не ходят после двух ночи. Родители уехали отмечать Новый год к знакомым, а меня оставили сторожить дом, – то ли шутя, то ли серьёзно добавила она.
           – Я провожу, – вызвался Иван, – как настоящий джентльмен – без всякого сомнения.
           Они поспешили в метро. Повсюду им встречались весёлые, пьяненькие люди, кричащие поздравления и пожелания, хлопали хлопушки, тут и там горели бенгальские огни, везде валялись серпантин и конфетти, из окон лилась музыка и пелись песни.      
           В метро, как только они присели, прижавшись друг к другу плечами, Иван ощутил в кармане пальто китайскую шкатулку, которую он купил совсем недавно, и шепнул Наде на ушко:
           – Надя, у меня для тебя приготовлен новогодний подарок, – вытащил коробочку и показал её на вытянутой руке.
           – Ой, и у меня для тебя приготовлен подарок, а я забыла про него, – смеясь, девушка достала из сумочки авторучку.
           Они обменялись подарками и прикоснулись друг к другу губами в знак благодарности. Надя рассмотрела дракончика на крышке и сказала серьёзно:
           – Это китайская шкатулка. Дракон – символ уходящего года по их поверьям. Он должен принести мне счастье в оставшееся время до начала февраля – до наступления китайского нового года. Я буду в это верить и всё должно сбыться.
           Вагон попался не шумный и студенты разговорились о своей учёбе. Иван начал рассказывать о работе в СКБ, где студенты под руководством ассистентов и профессоров разрабатывают новые технологии для здравоохранения. И только он затронул темы исследований влияния излучений на организм человека, как  Надя его перебила:
           – В нашем Первом давно проводятся такие работы и я в прошлом году участвовала в экспериментах по воздействию установок УВЧ терапии на мозг психобольных в нашей больнице. Ведь у них суставы и другие органы тоже выходят из строя, даже быстрее, чем у людей с ненарушенной психикой.
           В это время они подходили к пригородным кассам. У Ивана с собой не было студенческого: он не думал, что документ сегодня потребуется, да и в свитере карманов не было. Студенты поздравили кассиршу с Новым годом и она милостиво пробила им два билета на один студенческий.
           В вагоне они продолжили было свои разговоры на медикотехнические темы, но им не дали поговорить. На следующей остановке села компания молодых людей с гитарой, наверно, это были студенты, которые безостановочно пели песни и довольно смешные.
           Из электрички с хорошим настроением они вышли в половине второго ночи, перешли железнодорожные пути, ступили на асфальтовую дорогу, немного занесённую снегом, и пошли под руку к дому девушки мимо пятиэтажек, горячо обсуждая проблемы здравоохранения и современные методы лечения людей. Иван с таким энтузиазмом рассказывал про работы в СКБ и так захватывающе, что не заметили, как прошли половину пути. Они всё время шли прямо, только в одном месте, Надя увлекла его налево.
           – Ваня, запоминай дорогу, чтобы не заблудиться на обратном пути.
           – Что здесь запоминать – тут и блудить–то негде, – пошутил Гурич, но осмотрелся: пошли частные дома. Редкие фонари освещали улицы, вдалеке собачки тявкали лениво. Прохожих на улицах не было.
           – Увлечённые люди бывают очень рассеянные. Эйнштейн, например, приходил на свои лекции в одном носке, – хихикнув, сказала Надя.
           – И с развязанными шнурками на туфлях – наступал на них и падал на колени перед слушателями, – добавил Иван и они рассмеялись.
           Надя прекрасно воспринимала юмор и сама была не прочь пошутить, что Ивану нравилось: значит, девушка была не только умна, но ещё и с весёлым характером.
           И Иван принялся рассказывать Надежде про успешные опыты его и других студентов с электроакупунктурой. О том, что искали БАТ и на голове, но потом прекратили, потому что у одного студента ухудшилось зрение, а ещё у одного – слух. Все считали, что это – перспективные исследования, но в будущем. Вспомнил студент и о случае в тайге, где пережил на себе молнию.
           – Представляешь, Надя: молния попала в рядом стоящее дерево у сарая, где мы были, и у одного рабочего заболела голова, а когда она прошла, он посоветовал всем нам выйти из сарая. Мы вышли и через пять секунд на этот сарай свалилось дерево, разбитое молнией. Он потом мне признался, что у него было какое–то видение или предчувствие чего–то нехорошего. Видимо, разряд молнии как–то повлиял на его мозг: не зря же у него до этого болела голова.
           – Вполне вероятно, – согласилась будущий психиатр. – У нас в институте проводятся работы по изучению влияния электричества на клетки мозга, но это такая сложная тема, которая требует всесторонних исследований специалистами по изучению мозговой деятельности человека и наличия у них соответствующей аппаратуры, чего у нас нет. Ты говорил про прибор электроакупунктуры, а можно нам в нашем институте провести с ним опыты? У нас есть мыши, кролики, обезьяны и мы вполне можем изучить возможности такого прибора.
           Иван обещал, сразу рассудив: у него появляется возможность знакомства с медиками, работающими в области использования необычных методов использования электричества в лечении и возникают дополнительные возможности встреч с Надей пусть даже и деловых.            
           – Всё, пришли, – Надя остановилась перед границей света от лампочки фонаря, который освещал кирпичный дом с деревянной мансардой. Рядом во дворе в сумраке виднелись ещё какие–то строения.
            И тут Иван почувствовал, что у него замерзли ноги в его осенних туфельках. Собираясь во Дворец, он не рассчитывал уехать так далеко из Москвы.
           – Ну, давайте прощаться, Надежда: электрички уже не ходят, придётся мне замерзать в поле и никто не узнает, где могилка моя, – пропел весело студент. – Пальцы ног моих отмёрзли.
           – Так уж и быть – студенты–медики сбросятся на венок и споют реквием, – в тон ему, так же весло ответила Надя.
           – Прощаться так, прощаться, – юноша притянул к себе девушку и
поцеловал её в губы. Она слегка обхватила Ивана за талию и закрыла глаза.
           Через минуту они снова поцеловались и Иван уже с силой прижал Надю к себе. Она отстранилась.
           – Задушишь, Гурич, – чуть слышно прошептала девушка, а уже погромче проговорила,  – что же мы на виду у всех соседей обнимаемся. Пойдём в дом – согреешь свои ноги, пожалею тебя – спасу от неминучей погибели.
           – Спасибо, Надя! – Студент радостно и искренне поблагодарил девушку.
           Они зашли во двор, Надя прикрыла калитку, на двери дома открыла ключом висячий замок и, толкнув дверь, пригласила Ивана:
           – Заходи, папанинец, погреться. Родители приедут на рассвете, до электричек посидишь на кухне, – закрыла дверь на щеколду. – Вот тебе тапки – согревай свои ноги.
           Сняв пальто, юноша быстро переоблачился в домашние тапки – тепло пошло в пальцы ног. Он огляделся. Надя свет не включала, но в полумраке в доме всё было видно хорошо: уличный фонарь через окна освещал скромную обстановку дома. Когда и Надя сняла пальто, оставшись в своём приталенном платье, даже в полусумраке Иван снова залюбовался её точёной, классической, соблазнительной фигурой. Он подошёл к ней, приобнял, прижал к себе её всю и прошептал:
           – Надя, ты очень добрый человек. Ты мне понравилась с первой нашей встречи. Я давно мечтал встретить такую девушку, как ты. И сегодня убедился:
я встретил мою мечту. Если мы будем вместе, то нас ожидает прекрасное светлое будущее, – Иван принялся целовать Надю всюду, куда могли дотянуться его губы.
           Девушка закрыла глаза, положила свои руки юноше на плечи, а когда пыл его немного ослаб, взяла его голову и притянула её к своим губам:
           – Ваня, милый, я так рада: ты мне очень приятен. У меня сегодня – самый важный день в моей жизни. – Взяла его за руку и повела в другую комнату.
           Стоит ли рассказывать, что произошло потом: читатель и сам обо всём может догадаться – соединились в любви юноша и девушка…
           Через час они лежали, едва помещаясь вдвоём на узенькой девичьей кровати. Иван лежал на спине и спал или только делал вид, что спал, а Надя, облокотившись на свою руку, брала прядки волос на голове Ивана и накручивала их на свой палец.
           – Что? Пора? – спрашивал он, когда кольца волос падали ему на лицо.
           – Ещё рано, спи, – успокаивала его Надя, поправляла волосы и прижималась щекой к его голому плечу.
           Важное событие произошло в её девичьей жизни: Иван был первый мужчина, которому она полностью доверилась. Это и радовало, и пугало одновременно: как сложится их дальнейшая судьба? Интуиция и сознание ей подсказывали, что Иван был именно тот юноша, который в её представлении – единственный и самый лучший.
           – А она в его жизни, кем будет – тоже самая лучшая и навсегда? – думала Надя, накручивая его пряди себе на палец.
           – Что? Пора? – опять спрашивал её избранник.
           – Нет, нет, спи: ещё рано, – и Надя смотрела на часы.
           Она разбудила его за час до рассвета. Напоила горячим пахучим чаем с пампушками, которые испекла к празднику. Чай показался Ивану необычайно вкусным.
           – Это зелёный чай, – пояснила гостеприимная хозяйка, – в нём больше тонизирующих веществ, чем в чёрном, и он гораздо полезней для здоровья.
           Возле двери они поцеловались и Надя пригласила:
           – Если сможешь, то приезжай завтра часикам к четырём вечера. После обеда родители опять уедут в гости, вернутся к программе «Время»: им третьего на работу.
           – Надюша, непременно, – обещал Иван и вышел на морозную улицу.
           На снегу увидел следы колёс автомобиля, которые вели к воротам, возвышающимися над штакетником, огораживающим двор, откуда он только что вышел. Отметив это интересное обстоятельство, уверенно повернул направо. Минут через десять начались пятиэтажки, частные дома остались позади. Улица раздвоилась – шла прямо и поворачивала направо. Юноша остановился в раздумье: где–то здесь они с Надей поворачивали. Где находится платформа, спросить было не у кого. Иван завертел головой и вдруг увидел чуть левее между домами электрическую вспышку и послышался свисток электрички, значит, в той стороне железная дорога и платформа. И он, уже не раздумывая, пошёл прямо на шум отходящего поезда. Через пять минут он вышел на мост через замёрзшую реку. Моста точно не было на их пути.
           – Может вернуться? И повернуть направо там, где он сомневался? – подсказывал ему внутренний голос. Снова послышался шум электрички, ещё явственней. Студент прибавил шагу и вышел к платформе. К его удивлению
по надписям на указателях Москва была слева, а не справа, если смотреть на пути, и надо их переходить. Он перебежал пути, подчиняясь указателям, потому что справа вдалеке виднелась электричка.
           – Фигня какая–то, всё перепуталось. Ничего не понимаю, – Иван вошёл в почти пустой вагон, подъехавшей электрички.
           С ним был подобный случай, когда он так же перепутал лево – право. В девятом классе весной он с ребятами из посёлка пошёл на ток пострелять тетеревов. Шли сначала по железной дороге, свернули налево в лес, встали на лыжи – в лесу ещё лежал снег, пришли на место, разожгли костёр и стали ждать рассвета, когда будут токовать тетерева. Вели себя тихо, чтобы не спугнуть птицу. До токовища было примерно километра два. А ночью кому–то померещились в лесу два зелёных глаза.
           – Волки, – решили пацаны и стали от них отстреливаться из всех ружей.
           После такой стрельбы о тетеревах можно было не вспоминать: они не прилетели токовать. И, не солоно хлебавши, горе–охотники, встав опять на лыжи, пошли обратно. А когда вышли на железную дорогу, ребята свернули направо, а Иван всех убеждал – надо налево. Поспорили и Ваня проиграл.
           Вагон постепенно заполнялся пассажирами. Иван вспомнил Надю, подробности прошедшей ночи, её смелый поступок. И ночью, и сейчас он испытывал чувство глубокого уважения к Надежде, которая доверилась ему без всяких предварительных долгих ухаживаний, условий и взаимных обязательств, что, безусловно, импонировало ему. Наверно, нельзя сказать, что это была взаимная любовь с обеих сторон, потому что они ещё не знали, что такое любовь. Скорее всего – они поддались взаимному влечению, которому трудно противостоять в их молодом возрасте. Но, главное, было одно – Надя была та девушка, которая всё больше и больше нравилась Ивану.
           Электричка подъезжала к вокзалу. В пригородном зале Гурич посмотрел время отправления и прибытия электричек, схемы их движения в Подмосковье и обнаружил, что через посёлок, где жила Надежда, проходили и соединялись две железнодорожные ветки, идущие из Москвы. Там имелись две остановки электричек: всё прояснилось. И вдруг его пронизала безрадостная мысль: он не помнил, где поворачивать на улицу, где жила Надя – ни с одной остановки, ни с другой. Силился и представлял в уме дорогу, по которой шли вместе, и дорогу, где прошёл сам, один. Бесполезно: провалы в памяти.
           – Чёрт, наваждение какое–то. Надо ехать в общежитие, там выспаться и тогда может память освежит все события и он вспомнит, наконец, подробности его приключения.
           На завтра Иван позвонил бабуле блондинки, надеясь спросить у девушки адрес её подружки. Она узнала звонящего.
           – Ой, милок, они съехали на съёмную квартиру за два дня до Нового года. Внучка звонила из автомата, поздравила с Новым годом и на этом пока всё, – ответила бабушка. – Что ей передать?
            – Передайте ей, пожалуйста, чтобы она позвонила мне, – Иван поздравил бабулю с праздниками, пожелал долгих лет и повесил трубку.
           – Катастрофа. Разгильдяй. Бестолочь, – безжалостно ругал себя Иван. –
Надо ждать: может Надя сама придёт в общежитие. Что она подумает о нём, если он не приедет сегодня к ней?  Что он – ненадёжный человек? – последняя мысль крайне огорчила юношу.      
            И Надя пришла – на следующий день. Вечером, когда Гуричу сообщили, что его ждёт девушка, он впрыгнул в ботинки, схватил пальто и попрыгал по ступенькам вниз, распугивая всех встречных студентов.
           Надя стояла у окна и смотрела через него на улицу.
           – Надя, слава богу, какое счастье! – Иван развернул её к себе, – что с тобой, что случилось?
           Лицо девушки было припухшее, ресницы не накрашены. Она выдохнула:
           – Гурич, ты не сдержал своё слово. Я не знала, что и подумать: или тебя встретили местные хулиганы, или ты попал под поезд, или просто замёрз в степи. Я сегодня весь день проплакала, – у Нади выступили слёзы. Они вышли из общежития и пошли по тротуару. Иван, поцеловав её мокрые глаза и уже улыбаясь, принялся объясняться.
           – Наденька, прости меня, пожалуйста! Я такой шалопай: я позабыл дорогу, как идти на остановку. Когда я возвращался, пошёл не той дорогой, пришёл к другой платформе, растерялся и у меня всё перемешалось в голове. Прости меня, Надюша, ради Христа! – Иван прижал Надю к себе, чуть склонил её голову и поцеловал в висок. В будущем он всегда будет так делать, прося у Нади прощения.
           – Гурич, ты что – гений? По статистике все гениальные люди теряются в простых ситуациях, – заметила, Надя.
            – Нет, Наденька, я – не гений. Я – простой студент, но самый счастливый студент на планете! Мы опять вместе и это – счастье! – Иван опять её привлёк к себе и поцеловал на этот раз в губы.
            – Ваня, и я счастлива, что случилось простое недоразумение, а не что–нибудь плохое, – Надя обхватила его руками за талию, сама прижалась к Ивану. – Я тебя когда–нибудь днём проведу и ты запомнишь.
           – А когда это будет – когда–нибудь? – шепнул он ей на ушко.
           Надежда чуть отстранилась и спросила, глядя ему в глаза:
           – Скоро, если ты этого хочешь. Родители шестого января опять уезжают праздновать Рождество к своим друзьям. Я в этот день еду в Москву сдавать экзамен и мы можем встретиться днём у пригородных касс вокзала примерно в три часа. Проведу тебя в светлое время.
           – Ну, вот и славно! – Иван поправил Надежде шарфик в вырезе пальто.
– А когда они возвращаются домой?
           – На следующий день, вечером, – Надя хитровато посмотрела на юношу. – А что?
           – Отец водит машину?
           – Да. Мама не прикасается к баранке: считает, что автомобиль – это мужское дело.
           – А отец выпивает в гостях?
           – Конечно. А то ради чего он в праздники ездит к знакомым и друзьям. Ну, ещё и побахвалиться перед ними своим «Москвичом».
           – Надя, а ты знаешь, что вождение автомобиля в праздники и после них всегда считается не безопасным мероприятием, – Иван посмотрел на Надю.
           – Мы с мамой ему все уши прожужжали об этом же, а он не слушается и оправдывается: «Когда мне ещё ездить, как не в праздники и выходные, если я работаю в другие дни?», – Надя передразнила своего родителя.
           – Надюша,  у меня есть небольшой опыт убеждения мужчин в отказе от пития горькой. Ты планируешь познакомить меня с твоими родителями? – поинтересовался Иван.
           – Ваня, не знаю. Я боюсь, что он также отвадит тебя от меня, как отвадил всех местных ребят и московских, кто пытался со мной подружиться. Говорил всем: «Пока дочь не получит диплом – никаких гуляний». И правильно говорил, потому что мне никто из кандидатов не нравился. А ты – совершенно другой и единственный, кто мне по душе. Я дорожу дружбой с тобой, поэтому пока рано знакомиться, – и Надя прижалась к Ивану, ища своими губами его губы.
           Они погуляли по вечерней Москве, нацеловались вволю в укромных, немноголюдных местах и, нежно попрощавшись, расстались на перроне перед закрывающимися дверьми электрички.
           Иван, радостный, что всё образумилось, воодушевлённый встречей с девушкой своей мечты, вернулся в общежитие, заправил подаренную авторучку чернилами и приступил к работе. Как же немного надо влюблённым молодым людям, чтобы их юные души заполнились энтузиазмом даже от мимолётного свидания, а сердца вдохновили их на свершение задуманных планов и проектов.
           Теперь в библиотеках студент искал и находил материалы исследований всех отечественных и зарубежных медицинских учреждений, как лечебных, так и образовательных, по изучению и применению электрических сигналов в медицине с целью излечения больных или помощи пациентам. На эти темы ему нередко встречались статьи Первого медицинского и других медвузов страны.   
           Обнаружил, что много предприятий по разработке электронных и твёрдотельных генерирующих СВЧ приборов тоже отметились статьями о замеченных, как положительных, так и отрицательных, эффектах влияния излучений на здоровье человека. Проводились опыты по изучению органов человека с помощью магнито–резонансных методов и компьютерной диагностики. В некоторых западных странах такие исследования были воплощены в создание промышленно выпускаемых устройств и приборов – сведений и рекламных буклетов об этом было полно.
           Иван всё заносил в свою рабочую тетрадь, а вечером, сидя в комнате за широким подоконником, чтобы не мешать соседям–студентам готовиться к экзаменам, систематизировал свои записи и переписывал их на листы, которые нумеровал и собирал в альбом. Ребята заглядывали ему через плечо, вопрошали, а он отвечал, что делает «бомбы» – шпаргалки.
           Шестого января во второй половине дня Гурич, сказав ребятам: – Пока, мужики, до завтра, – поехал на вокзал на встречу с Надей. Она своим сияющим видом демонстрировала, как она рада снова встретиться с Иваном
           – Видно издалека, что пятёрку за экзамен получила, поздравляю! – они чмокнулись.
           – Я рада не только пятёрке, но и встрече с тобой. Пойдём в кафешку, надо отпраздновать эти события, – Надя взяла юношу под руку. – Ваня, мне очень нравиться ходить с тобой под руку: как–то уютно себя чувствуешь.
           Иван сразу выпрямился, гордо поднял голову и они с большим достоинством прошествовали на выход вокзала. Посидели в кафе, сели в электричку и поехали к Наде домой. На развилке дороги девушка напомнила:
           – Здесь налево, запомни, студент прохладной жизни.
           – Зарубил себе на носу до скончания века, – отшутился Иван.
           Шёл небольшой снежок, ветра не было. Снежинки падали сверху, устилая белым покрывалом всё вокруг. Невдалеке послышались низкие раскаты колокола. Иван посмотрел в ту сторону, увидел одинокий крест над крышами домов. Надя перехватила его взгляд.
           – Здесь в нашем городке есть старенькая небольшая церковь, давай зайдём туда.
           – Сегодня сочельник и там верующих, небось, полно – не будем им мешать и зайдём когда–нибудь в простой день, непраздничный.
           – Ваня, после окончания института ты, куда пойдёшь работать и кем?
           – Я пока не знаю: рано ещё об этом думать, но предполагаю, что в нашем институте. У нас новая кафедра организуется и там будет сформировано несколько направлений по обучению студентов по специальностям, связанных с радиоэлектроникой – разработка, создание и промышленная эксплуатация электровакуумных и твёрдотельных элементов. И планируется ещё одно направление – практическое использование этих элементов в изделиях медицинской техники. Я сейчас готовлю материалы для организации, возможно, уже в этом году этого направления и, надеюсь, продолжу вместе с учёными и сотрудниками нашей кафедры его дальнейшее развитие, когда получу диплом.
           Надя не всё поняла из сказанного Иваном, но по уверенному его тону рассудила, что будущее своего кавалера обеспечено и что трудиться он будет в учёных кругах. И решила ему помочь.
           – Завтра у нас консультация с профессором, который будет принимать у нас экзамен. Он занимается со студентами перспективными методами лечения современных болезней. Поедем со мной в наш «Пермед» и я тебя с ним познакомлю. Может быть, профессор соблаговолит и поделится с тобой своими знаниями.
           – Премного благодарны, Надюша, – Иван расцеловал, девушку, а она тут же решила похвастаться:
           – А я тебя сегодня вкусненьким угощу. Вчера испекла кекс – сама, лично и назвала его – «Фантазия». Посмотрела несколько рецептов, выбрала самый простой, приготовила тесто, набросала туда изюма, орехов и получился, вроде бы, неплохой: родителям понравился.
           – Да, изюм с орехом тесто не испортят, – глубокомысленно произнёс Иван, – и они засмеялись.
           Молодые люди подходили к дому, оставляя за собой на свежевыпавшем снеге две ниточки следов. Утром, доев остатки вкусного кекса и запив его бодрящим зелёным чаем, неразлучная парочка вышла из дома, оставив во дворе ещё две ниточки следов и отправились в один из корпусов мединститута. По этим следам, приехавшие чуть позже, родители Нади догадались, что у неё в знакомых кто–то появился.
           На проходной студенты оставили в залог свои студенческие и поднялись в аудиторию, где их постигло разочарование. По окончании консультации Надя обратилась к профессору с просьбой уделить несколько минут студенту из другого института и получила категоричный отказ:
           – Дорогая моя, главное, сейчас у нас – сессия, все второстепенные вопросы после сдачи экзаменов.
           – Что это с ним? – недоумевала студентка. – Эти старички–учёные никогда девушкам в просьбах не отказывают. На экзамене, если что забыла да ещё не знаешь, улыбнёшься ему и он сам тебе ответит на все вопросы билета. Надо только вовремя зачётку подсунуть.
           Ребята посмеялись и пошли в кинотеатр на популярную кинокомедию «Кавказская пленница». К вечеру поехали на Воробьёвы горы  посмотреть новогоднюю иллюминацию. Простились в этот день опять у дверей электрички, договорившись встретиться через пять дней и поехать на ВДНХ в открывшийся недавно павильон «Здравоохранение», но только после того, как Надя сдаст очередной экзамен.
           И экзамен был сдан, и павильон осмотрен, причём Иваном – деловито и профессионально: с конспектированием достижений в области медицинской техники и новых препаратов для лечения и помощи больным.
           – Ванечка, завтра мои поедут к знакомым встречать Старый новый год, – сообщила Надя, когда они присели перекусить в кафе рядом с ВДНХ.
           – И, значит? – спросил тот.
           – Значит, у нас тоже может быть праздничный вечер. Желаешь покушкать что–нибудь домашнее и вкусненькое? – загадочно спросила девушка.
           – А то! – встрепенулся юноша. – Домашнее да вкусненькое – голубая мечта всех изголодавшихся студентов нашей необъятной страны.
           – Тогда приезжай часикам к шести вечера – всё будет с пылу, с жару, –пообещала Надя.
           – А родители?
           – Они опять поедут к своим знакомым праздновать Старый новый год.
           – Надя, когда планируешь моё знакомство с ними? – Иван серьёзно посмотрел на девушку.
           – Ой, Ванечка, пока я побаиваюсь. Надо хотя бы эту предпоследнюю сессию сдать и тогда уж подготовить их морально.
           Предпраздничный вечер у Нади в доме удался на славу. Молодая хозяйка угостила юношу прекрасной солянкой, блинчиками с мясом, кексом, но уже по другому рецепту, и традиционным тонизирующим зелёным китайским чаем.
           – Спасибо большое, хозяюшка! Как с родными повидался! Всё было так вкусно! Чувствую, что перегреваюсь от калорий. Сама готовила или мама помогала? – Иван сидел на кухне и, блаженствуя, пил маленькими глоточками горячий чай.
           – Сама. Мама не умеет такие кушанья готовить. Приедут утром и они попробуют.
           Родители приехали за час до звонка будильника. Они решили посмотреть, кому принадлежат следы, оставленные во дворе неделю назад. И бдительная соседка им подсказала, что видела когда–то вечером парня рядом с их домом.
           Около шести утра молодые люди проснулись от урчания мотора во дворе. Захлопали двери автомобиля.          
           – Ваня, просыпайся: родители приехали, – Надя набросила на себя халат.
           – Надюша, спокойно, – Иван стремительно оделся. – Я пойду на кухню, поставлю чайник, а ты открывай родителям и ничего не бойся. С ними буду я разговаривать, а ты только поддакивай. Доверься мне – всё будет хорошо, – и чмокнул встревоженную девушку в щёку.
           Родители Нади вошли в дом. Иван, сидевший за столом на кухне, встал и,
поздоровавшись, представился.
           – Здравствуйте. Я – Иван Гуриевич, давний друг вашей дочери.
           – Здравствуй. Что же ты с утра в моём доме делаешь, давний друг? – спросил с металлическими нотками в голосе отец.
           – Заехал за Надей, чтобы проводить её в Москву: она меня попросила, потому что в вашем городке в нынешние праздники стало неспокойно.
           – Это правда, дочка? – отец повернулся к Наде.
           Но тут подала голос мать Нади:
           – Правда, отец. Соседка мне намедни говорила, что какой–то тип возле нашего дома отирался.
           – Я у Нади спрашиваю – это правда? – повторил отец, повысив голос.
           – Иван меня уже давно провожает. Боязно мне стало вечером одной ходить на электричку и с электрички, – дочь опустила глаза.
           – А почему мне ничего не сказала? – отец настойчиво добивался всех подробностей.
           – Вам же некогда: всё ездите по гостям, вот и пришлось просить Ивана.
Хорошо, что он согласился.
           – Вы ездите на машине в гости и из гостей? – подал голос студент. – И не боитесь сотрудников ГАИ? Которые могут вас в любой момент остановить, потребовать «дыхнуть» и лишить вас прав на вождение автомобилем, потому что пары возлияний долго сохраняются в организме пьющих людей. И ещё они обязаны сообщить в ваш партком причины лишения вас водительских прав.
           – Не остановят: там, где я езжу, никакого ГАИ нет, – твёрдо сказал отец.
           – Плохо, что нет: вот Вы и осмелели. Мало того. А Вы знаете, что рискуете не только своей жизнью, но и жизнью своей супруги? Не проспавшись, можно запросто попасть в автомобильную аварию, потому что Ваши действия заторможены и нет правильной реакции на сложную дорожную ситуацию. С таким водителем просто опасно ездить, – заключил назидательно юноша.
           – Кто ты такой, чтобы читать мне лекции в моём доме? – уже грозно спросил Надин отец.
           – Я – Иван Гуриевич, студент четвертого курса московского института, – повторил Иван. – И, посмотрев на часы, быстро взглянул на Надю, – Надежда,
поторопись, пожалуйста, у меня сегодня экзамен, как бы не опоздать.
           – Сейчас, сейчас. Я только конспект захвачу, – и торопливо пошла к себе. Быстро прибрала всё, что могло выдать недавнее присутствие мужчины в её девичьей комнате.
           Когда ребята выходили из дома, они услышали голос Надиной мамы: «Я тебе давно говорила: наездишься в праздники».
           Отойдя на приличное расстояние, они оба расхохотались, повторяя и передразнивая подробности «беседы» представителей двух поколений.
          Отсмеявшись, Надя взяла Ивана под руку и опять призналась:
          – Ваня, мне с тобой очень хорошо, даже как–то уютно: когда ты рядом, я себя уверенней чувствую, защищённой. – крепче прижалась к юноше и пояснила,  – отец просто фанат своей машины. Его, как передовика производства, поставили первым в очередь на покупку автомобиля и они с мамой кучу денег заняли, чтобы её приобрести. До сих пор долги отдают, на всём экономят, ни вина, ни водки не покупают – свою делают.
          На платформе в ожидании электрички она с ним поделилась своим беспокойством, вдруг напавшим на неё.
           – Ваня, что–то я задумалась про то, что ты говорил отцу. Ведь ты прав: отец в этих поездках себя и маму подвергает опасности.
           – Конечно. Это не шутки–игрушки. Если он хочет проведать друзей и, именно, в праздники, то почему бы им не ездить к ним на электричках или на автобусах? Я берусь за пропаганду здорового образа жизни твоему родителю.
Надо чаще встречаться с ними, мы добьёмся взаимопонимания и исправим ситуацию, – серьёзно отчеканил Иван.
           – Ванечка, а мы с тобой, где будем встречаться: у нас уже невозможно, – грустно заметила Надежда, когда они приехали в Москву и стояли перед входом в метро.
           – Встречаться будем в Москве – она большая. А теперь мы должны расстаться: мне нужно ехать в институт – получить оценку за экзамен. Когда у тебя последний экзамен? – Иван посмотрел на часы.
           – Консультация восемнадцатого, а экзамен девятнадцатого. Ты не волнуйся: меня родители будут провожать. У нас года два назад была подобная история – какой–то психбольной сбежал из больницы и пока его не вернули, отец или мама меня и утром, и вечером и провожали, и встречали, – Надя заботливо застегнула пуговицу на пальто студента.
           – Двадцатого я сдаю свою работу на кафедру и в оставшиеся дни мне нужно много поработать. Двадцать первого будет воскресенье, давай с тобой встретимся на Арбате часов в одиннадцать. Погуляем там и во второй половине дня поедем к вам – ближе познакомимся с родителями и начнём просвещать и
переубеждать твоего отца. Предупреди их обязательно, что и я приеду. Лады? – Иван прижал к себе Надю – молодые люди чмокнулись и разъехались каждый по своим делам.
           Для студента началась кропотливая работа по систематизации всех сведений, всей выписанной информации, что он законспектировал в научных библиотеках, в книгах, журналах и статьях. Все свои исписанные листки снова разложил в комнате на широком подоконнике, чтобы не мешать ребятам готовиться к экзаменам. И они, видя, что Гурич занят важным делом, тоже не шумели, иногда заглядывали ему через плечо и, ничего не понимая, только пожимали плечами.
           За два дня до сдачи Иван собрал в стопку все страницы – полученный «манускрипт» оказался объёмом больше ста пронумерованных страниц. И Иван приступил, наконец, к формулированию выводов в своей работе и написанию заключения. Главный итог своей большой работы он озаглавил так: «Современное направление по развитию и внедрению новых технологий в здравоохранении». Оформил титульный лист с таким названием, написал на нём имя, фамилию автора и дату.
           На сдачу последнего экзамена Иван пошёл вместе с одногруппниками. Профессор, принимающий экзамен, пригласил его первым. Поговорили на темы одного из билетов и профессор, взяв зачётную книжку Ивана, громко, чтобы все слышали, изрёк:
           – Огромное удовольствие доставляет мне, преподавателю, общение со студентом, посещающим все мои лекции. Давайте зачётную книжку: ставлю «Отлично», – и чуть тише сообщил о том, что студента ждут сегодня в известном ему кабинете в шестнадцать часов с результатами заданной работы.
           В назначенное время Иван постучал в дверь кабинета заместителя заведующего кафедрой.
           – А, здравствуйте, Иван Гуриевич, – замзаведующего встал из–за стола, с приветливой улыбкой подошёл к студенту и пожал ему руку. – Как прошла осенне–зимняя сессия, без проблем?
           Иван поблагодарил и протянул своему научному «работодателю» папку с трёхнедельным трудом. Хозяин кабинета положил папку на стол, открыл, прочёл название на первом листе и произнёс с нескрываемым любопытством:
           – Оригинальное название, – стал просматривать листы, иногда говоря, – интересно.., современно.., необычно.., свежо… – Дошёл до заключения, прочитал, посмотрел на Ивана.
           – Голубчик, на первый взгляд этот материал как будто предложен на соискание кандидатской диссертации. Оставляйте реферат, мы на кафедре обсудим его и с нашими правками отдадим в машбюро для печати. В ближайшие дни с выводами этой работы будут ознакомлены учебная часть и ректорат института. Спасибо за Ваш такой важный и нужный благородный труд для становления новой кафедры уже в этом году. Приоритет несомненно будет сохранён. Более Вас не задерживаю, Иван Гуриевич. Начались студенческие каникулы, отдыхайте. Встретимся в новом семестре. До свиданья, не побоюсь этого слова, коллега,  – и пожал на прощанье руку.
           Вечером по случаю окончания сессии и отъезда студентов на каникулы организовалась небольшая пирушка под пару бутылочек, уважаемой всеми студентами «Монастырской избы». Чокнулись за успешную сдачу. Выпили и ребята тут же рассказали необычную историю с портфелем, с которым ходили за продуктами. Один из них купил в магазине масло, пришёл в другой магазин купить ещё продукты и сдал портфель в камеру хранения – открытые полки с сумками покупателей.
           – Купил всё, подхожу к камере. Говорю женщине, что дежурит там, и показываю на мой портфель: «Вон он – жёлтенький». Открываю, а там масла нет. Спрашиваю: «А где масло?». Она мне: «Ваш портфель?». Отвечаю: «Мой». А она: «Ничего у нас не пропадает, ищите у себя своё масло». Сложил в этот портфель продукты, прихожу, жалуюсь ребятам: «Во, люди – на ходу подмётки режут: у бедного студента масло украли». А они присмотрелись, а портфель–то совсем новый и болтиков на ремне нет, какими мы замочек прикрутили. Ну, и решили, что новый портфель – это нам компенсация за масло и стресс, – со смехом закончил студент.
           И все засмеялись. Выпили за вечную, студенческую дружбу.
           Тут неожиданно для всех один из студентов, который никогда не ругался матом и не рассказывал анекдотов с «картинками», рассказал один:
           – Идёт корабль в тумане и на носу у него вперёдсмотрящий, чтобы не столкнуться с другим кораблём. И видит сквозь туман – идёт на них корабль, а на носу у него такой же вперёдсмотрящий. Он и кричит тому: «Эй, ты, мариман, сворачивай на хрен!».    
           То, каким тоном не ругающийся человек сказал «на хрен», вызвал у студентов такой хохот, что он долго не мог продолжить, глядел на ребят, стеснительно хихикая. Когда отсмеялись, студент продолжил:
           – А тот, другой вперёдсмотрящий, пожимает плечами и руками разводит: «Мол, не понимаю ничего». А первый тогда кричит: «Ду ю спик инглиш?», тот опять пожимает плечами. «Парле ву франсе?», тот снова пожимает плечами. «Шпрехен зи дойч?» и тот заорал: «Я. я». А наш тоже заорал: «Эй, ты олух, сворачивай на хрен!».
           Последняя фраза опять повергла студентов в неописуемый хохот.
           Отсмеявшись, Иван решил сообщить ребятам новость.
           – Мужики, у нас в институте создаётся новая кафедра – будут готовить специалистов для работы с медтехникой, ну, и, конечно, для разработки новых приборов для учреждений здравоохранения. Возможно, я там буду работать.
           Выпили за здоровье и медицину.
           – Ещё, ребята, просьба. У меня намечаются рандеву с прекрасным полом. Оставьте, пожалуйста, свои ключи от комнаты в своих тумбочках, а я свой буду оставлять на вахте внизу. Когда приедете, то моим ключом откроете комнату.
           Выпили за прекрасных женщин и жаркую любовь, и сели расписать прощальную пулечку преферанса.
           На завтра влюблённые молодые люди встретились напротив знаменитого магазина на Арбате у высокой и богато украшенной ёлки.
           – Ну, как отстрелялась, успешно? – Иван обнял Надю и они горячо поцеловались.
           – Как всегда – отлично, – бойко отрапортовала студентка. – А ты?
           – Вчера мне сказали, что с результатами моей работы ознакомят ректорат института и они будут использованы при организации новой кафедры, где сформируется направление «Развитие и внедрение новых технологий в здравоохранении». И я там, возможно, буду работать, – похвастался Иван.
           – Ой, Ваня, поздравляю! – Надя чмокнула его в щёку. – Этот успех надо отпраздновать. Дома я сказала, что мы сегодня под вечер вместе придём. Мама обещала стол накрыть по случаю знакомства, а отец тоже обещал чем–то тебя угостить за то, что ты провожал меня, – улыбнулась девушка.
           – Прекрасно,  всё идёт хорошо, – Иван тоже поцеловал её в щёчку. – Здесь есть большой магазин «Книжный мир». Пойдём, купим книги для твоих родителей.
           В книжном Иван по совету Нади купил для мамы «Сад и огород», для отца – «Всё о здоровом образе жизни», а в цветочном – три гвоздики для Надежды и сразу вручил девушке.
           – Спасибо, Ванечка, – и опять поцелуй, но на этот раз в губы. – У нас с тобой сейчас каникулы – поедем в какой–нибудь опрятный старинный город недалеко от Москвы дней на пять. Походим, посмотрим, себя покажем, а ночевать будем в гостиницах, – предложила Надежда, когда устав, они сидели в кафешке и ели пирожки, купленные на улице.
           – Ночевать будем раздельно, потому что не расписанных вместе не заселят, – пояснил Иван. – Сегодня ребята из моей комнаты уезжают домой и мы можем у меня ночевать, а родителям скажешь, что были в Туле или в Твери.
           – Как же я пройду вахтёра? – выразила своё сомнение девушка. – В наши общежития ребята к девушкам проникают по лестницам через второй этаж. Я карабкаться по лестницам не хочу.
           – Когда наши девушки приглашают к себе кавалеров из других общаг, то они просят у наших ребят свои студенческие и дают гостям, а те помашут перед старенькими глазками и проходят. Теперь я попрошу у моих знакомых девушек для тебя студенческий и мы вместе пройдём. Не боись – я тебя прикрою,  – улыбнулся студент.
           – Страшновато, а вдруг.., – опять засомневалась Надя.
           Студенты спустились в метро, поехали на вокзал, доехали на электричке до знакомой платформы и пошли к Надиному дому. Прошли половину пути и услышали раскаты большого колокола, а потом перезвоны маленьких.
           – Ваня, зайдём в церковь, – предложила Надежда. – Здесь недалеко.
           – Ни разу не был в таких заведениях: мы же – советские студенты, атеисты. Разве не так? – Иван остановился.
           – Пойдём, я тебя прошу. Ты обещал, пожалуйста, Ванечка, – попросила Надя.
           – Ладно. Если ты так хочешь, – согласился юноша.
           Церковь была маленькая, очень старой постройки. Низенькая, с одним большим колоколом и несколькими маленькими. Наверху на куполе был установлен зелёного цвета крест. Входные ворота покрашены чёрной краской. Они прошли через ворота. Надежда сунула гвоздики в пакет с книгами, что был в руке Ивана, достала из сумочки серенький платок и повязала им голову.
           – Ваня, ты перед церковью сними шапку и перекрестись, и, когда войдёшь, тоже перекрестись, – подсказала она.
           Вошли в церковь. Помещенье внутри было мрачных тонов, плохо освещено и, казалось поэтому, ещё меньше. Надя быстро и, как бы украдкой, трижды перекрестилась и прошла к окошку, где продавали свечки. Иван ещё на входе почувствовал терпкий незнакомый запах, наверно, свечей и ладана. Осмотрелся вокруг. Три женщины со свечками стояли у разных икон. Все иконы были старинные, конечно, намоленые, со, смотрящими пронзительно, святыми. Иван видел, как Надежда подходила к иконам, зажигала купленные свечи от других горящих свечей, что–то шептала, крестясь, и ставила свечу на круглые подсвечники. Юноша намерился рассмотреть ближайшую к нему икону, но почувствовал себя дурно: у него закружилась голова, он закачался и, чтобы не потерять равновесие и упасть на пол, немедленно вышел наружу из церкви, пошёл к воротам и там уже отдышался.
           Надя видела, как стремительно выходил Иван из церкви, поставила все приобретённые свечи и перекрестившись на выходе, скорым шагом догнала Ивана.
           – На первый раз всегда так – как–то не по себе всё это. Нужна привычка и потребность, – посоветовала она, снимая платок.
           Иван уже пришёл в себя:
           – Тебе очень идёт с повязанным платком. А у меня, наверное, – усталость, переутомление, а может аллергия на свечную гарь или ладан, – предположил он.
           – Тебе надо причаститься. Но для того, чтобы пройти обряд причастия, тебе нужно почитать про историю православной религии. Будущим учёным, даже атеистам, не помешают такие знания, – назидательно сказала Надежда.
           Они подходили к её дому – в его окнах, не смотря на позднее время, не горел свет.
           – Родителей нет дома, – решил Иван.
           – Дома они. Высматривают из всех окон, как мы идём – близко друг к другу или нет, – уверенно сказала Надя и сильнее прижалась к юноше. И сейчас же в окнах загорелся свет.
           – Здравствуйте, молодые люди. А мы вас ждём. Мойте руки и проходите к столу, – приветливо встретила входящую молодёжь мама Нади и, с любопытством оглядывая юношу, подала ему полотенце.
            Надя вытащила цветы из пакета.
           – Ой, одна ножка сломалась. Ладно, потом подрежу, – и отнесла цветы в свою комнату.
           – А у нас подарки для вас, – Иван торжественно, с поклоном протянул книги хозяйке.
           – Спасибо большое! Я давно хотела такую универсальную книгу купить. Отец положи книги на полку, – и подала книги хозяину, который посмотрел на входящих, но, в отличие от хозяйки, равнодушно.
           Студенты помыли руки и прошли в небольшой зал, где на его середине стоял небольшой столик, накрытый клеёнчатой скатертью, уставленной множеством больших и маленьких тарелок с закусками. Зал был довольно скромно обставлен – старенький, деревянный двухдверный гардероб, небольшой диван, а в углу на тумбочке стоял, тоже небольшой, телевизор.
          Иван в этой комнате не бывал и подметил, что размеры её и обстановка в ней были такими же, как и у него дома – в далёкой таёжной стороне. Он осмотрел угощения – почти все они были из домашних заготовок с хозяйских огорода и сада.
           – Проходите, студенты дорогие, присаживайтесь вот сюда, – мама Нади гостеприимно указала молодёжи на два стула, разделённые углом стола. – Проголодались, небось, да и мы тоже, вас ожидаючи. Ваня, накладывай себе в тарелочку, что тебе по душе. Надежда, поухаживай за Ваней, подай ему хлеба.
           – Спасибо, спасибо, Вы очень любезны, – поблагодарил Иван.
           Отец Нади протянул свою руку куда–то вниз, достал семисотграммовую бутылку со светло–коричневой жидкостью цвета слабого кофе и стал разливать по гранёным солидным рюмкам, граммов на сто двадцать каждая, – мужчинам по полной, женщинам по половинке.
           – Давайте выпьем немножко домашнего вина за знакомство и за Новый год.
           Хозяева выпили – отец всю рюмку, мать – половинку половины и стали закусывать, а студенты пригубили из своих рюмок и поставили их на стол. Иван определил по вкусу, что в рюмках – самогонка с запахом мандаринов и лимонов.
           – Ну, это не дело, – начал было отец Нади, мать одёрнула его за рукав, но он продолжил, – Иван, за знакомство следует пить всю рюмку до дна.
           Юноша взял свою рюмку, выдохнул и выпил в три глотка. Более крепкого и горького напитка он никогда не пробовал и сморщился от неприятия его вкуса и запаха.
           – Грибочком закуси, вон теми груздями – первейший закусон, – подсказывал довольный хозяин,
           Студенты, действительно проголодавшись, навалились на закуски. Иван старательно пробовал и то, и это: он давно не ел подобную домашнюю еду и получал истинное наслаждение от неё. Радостная хозяйка подсказывала ему, что попробовать – огурчики, помидорчики, грибочки да с картошечкой, кабачки кружками, грушки дольками, яблочки половинками… Тепло выпитой самогонки медленно разливалось по всему организму, согревало и поднимало настроение. Студент быстро насытился и, поглядев, как хозяйка подкладывает в тарелки свои соления, откинулся на спинку стула.
           Хозяин, снова взял бутылку, налил по полной гостю, себе и встал.
           – Хочу поблагодарить Ивана. Не каждый парень осмелится провожать девушку в нашем неспокойном городке в ночное время. Благородный поступок, юноша, хвалю.
           – Да, да, – спасибо, Ваня, – поддакнула мать Нади.
           Все взяли рюмки и чокнулись с красивым перезвоном. Хозяин осушил свою рюмку, хозяйка допила свою половинку, студенты только пригубили.
           – Молодой человек, не выпитую рюмку не ставят на стол: тост за тебя был произнесён,  – отец Нади нахмурился.
           Иван взял полную рюмку.
           – Ваня, может не надо? – тихонько попросила Надя.
           – Пьянству – бой, – сказал Иван, чувствуя, что пьянеет, но выпил содержимое рюмки опять в три глотка. Его передёрнуло, он выдохнул:
           – Да разве можно такое пить? Ваша самогонка – такая гадость, которую нормальный человеческий организм не воспринимает, – студент изобразил презрение на своём лице.
           – Гурич, не надо было пить, веди себя прилично: ты в гостях, – у Нади задрожал голос.
           Рука с вилкой отца застыла на половине дороги. Мать оторопела. Гурич с запальчивостью и, неожиданно для себя, продолжил.
           – Вы знаете, что самогонка не только отравляет ваш организм, но и наносит экономический ущерб советскому государству. Потому что самогонщики используют сахар не по своему прямому назначению, то есть способствуют созданию дефицита его и всех кондитерских изделий. Ещё. Они, эти самогонщики, не покупают вино и водку в магазинах, а, значит, сокращают поступление денег в бюджет, что нарушает балансировку средств и создаёт напряжённость в народном хозяйстве.
           – Гурич, прекрати, не обижай родителей, – Надя встала из–за стола – слезы появились в её глазах. Родители сидели, не шевелясь. Гурича несло:
           – Самогонщики – это паразиты на теле советского организма, проводящие экономические диверсии против социалистического строя. А если о ваших подвигах узнают коммунисты в вашей партийной организации на вашем предприятии или узнают власти, то они не только «Москвич» отнимут, но могут и к уголовной ответственности привлечь.
           Надя в слезах бросилась в свою комнату, её мама поспешила за ней. Пьяненький студент понял, что слишком переборщил, особенно, с партийными органами. Отец Нади медленно поднялся:
           – Ах, ты молокосос! Да как ты смеешь в моём доме меня так рихтовать! Дочь мою Надю довёл до слёз, свинёныш! Вон отсюда, паршивец! Чтоб духу твоего здесь не было!
           Последнее, что Иван услышал в доме, надевая пальто, это голос хозяйки:
           – Добился своего. Выгнал парня.
           Гурич шёл на электричку, не разбирая дороги. Опять попал на мост через реку, понял, что снова ошибся. Он вдруг осознал, что неисправимо ошибся! Хотел поиграть словами, а, сдуру или спьяну, выпалил штампы советской пропаганды. Сдалась ему эта самогонка. Зачем он её пил? Зачем он оскорбил родителей Нади? Зачем обидел Надежду?
           На платформе дул ветер. Электрички долго не было. У Ивана стали замерзать ноги, а в голове быстро трезвело.  Наконец, электричка подъехала. В вагоне студент согрелся и мысли самобичевания снова овладели им.
           – Ведь так хорошо всё складывалось. Родители Нади встретили и приняли его благожелательно. Чёрт его дёрнул читать морали самогонщикам.
           В окне вагоне потянулись освещённые здания и улицы Москвы.
          – Что со мной произошло? – в который раз Гурич спрашивал себя. – Какое–то необъяснимое наваждение напало на меня. И в церкви мне было не хорошо.
           Он вспомнил предупреждение Нади о второй рюмке и укор мамы её отцу.
           – Отец всё подстроил? Неужели он, таким образом, задумал меня отвадить от своей дочери? Ох, какой же ты болван, Гурич: не надо было пить самогонку! Сам виноват.
           На ум юноше пришли заветные слова, которые не раз ему помогали:
           – Слава богу! Прости мя, Господи, неразумного: не ведаем, что творим, – проговорил он негромко.
           – Что Вы сказали, молодой человек? – на Ивана смотрел пожилой мужчина, сидевший на противоположной скамье.
           – Нет, ничего. Извините, – юноша встал и пошёл в тамбур: электричка прибывала на вокзал.            
           В метро Иван под стук колёс вагона, в который раз мысленно воспроизвёл все события этого злосчастного вечера, и признался себе в самом главном: произошла катастрофа. Вторая катастрофа за столь короткое время – он опять потерял девушку своей мечты. Сейчас исправить положение будет невозможно: Надя ему не простит пьяной выходки унижения родителя. И так ему сделалось тоскливо на душе!
          Гурич дошёл до общежития, поднялся в свою пустую, тёмную комнату, закрыл изнутри дверь на ключ, не включая свет, лёг на кровать и забылся долгим, тяжёлым сном.
                Конец 2-й части.