Вещи, зэвэ, личности, протоколы...

    Есть люди, которые тратят свои деньги не только на утоление своих голода и жажды. Они  ещё "тратятся" и на приобретение того, из чего они составляют уже коллекции или ещё только собрания, - вещей, в том числе и тех, которые или когда-то использовались лицами, занимавшими влиятельные должности, или соответствовали достаточно высокому общественному положению (статусу) каких-то людей.

      И он ещё не очень доволен скукой и сложностью предоставляемых, например, школьникам и школьницам, объяснений общественных явлений, которыми заполнены учебники и занятия по обществознанию. Нельзя ли общественные явления объяснять веселее и доходчивее? Подумал он.

      Когда он сам учился в школе, то ему на уроках, тогда ещё обществоведения, объясняли то, что представляет собой такое общественное явление, как революционная ситуация. Это когда верхи не могут управлять по-старому, низы не хотят, чтобы ими управляли по-старому, а нищета и активность народных масс  является более значительными, чем обычно. Весёлое объяснение, но крайне сложное! 

      Из обычного или традиционного для его страны объяснения того, что из себя представляет революционная ситуация, как общественное явление, он почерпнул то, что так называемые управляющие, в обществах, верхи состоят из влиятельных должностей и то, что личности, занимающие эти влиятельные должности, испытывают на себе как влияние используемых ими вещей, так и того, что ограничивает их самостоятельность.

       Личность, занимающая влиятельную должность в управлении обществом, находится порой в очень жёстких тисках вещей и того, что ограничивает её самостоятельность.

     Другими словами, должностное лицо находится между молотом ограничений и наковальней вещей, которые оно использует и в своей профессиональной деятельности, и в своей земной, материальной, телесной жизни вообще.

      То, что ограничивает самостоятельность, например, должностного лица  на так называемом "коллективном" и "цивилизованном" Запаре придумали называть нормами и правилами этикета. А он, не являясь профессиональным мыслителем, имеет право называть нормы и правила этикета только одним, где-то им услышанным словом, - протоколом.

      А ещё, как непрофессиональный мыслитель, он имеет право считать личность, занимающую конкретную влиятельную должность, только лишь совокупностью знаний и умений, приобретаемых человеком в ходе (процессе) получения им профессионального образования и жизненного опыта.

       В число знаний и умений личности, занимающей какую-то должность, входят и те знания и умения, которые позволяют личности целенаправленно использовать какие-то вещи.

     Если возникает необходимость использовать в деятельности должностного лица  какие-то новые вещи, то у лица появляется необходимость внутренне измениться, то есть освоить какие-то новые для него знания и умения.

     Заставлять внутренне изменяться должностное лицо могут и изменения в нормах, правилах этикета, то есть изменения протокола.

      Протокол - это ограничения самостоятельности личности, накладываемые на неё или занимаемой ею влиятельной должностью в управлении обществом, или её общественным положением (общественным статусом).

     Аристократ, дворянин, очень богатый человек, человек, вполне материально состоятельный, бедняк, нищий или лицо без определённого места жительства - это примеры не разных должностей, а именно разных общественных положений (разных общественных статусов).

       И он вспомнил, что до сих пор встречаются люди, которые восполняют такой пробел в своей жизни, как  отсутствие аристократического положения (статуса) в обществе, тем, что приобретают вещи аристократов, из которых могут составить, если  не полноценные коллекции, то хотя бы простые собрания соответствующих вещей.

     Те же люди, которые не являются, по природе своего внутреннего мира, ни квалифицированными коллекционерами, ни хотя бы собирателями, самореализуются в достижении и осуществлении каких-то влиятельных, в управлении обществом, должностей.

      Он не является профессиональным мыслителем, но от кого-то он слышал слово "парадоксально". Так вот, - на его взгляд парадоксальным обстоятельством является то, что должностные лица, не обладающие высоким внутренним стремлением ни к коллекционированию, ни к собирательству, невероятным образом  испытывают очень сильную власть вещей над собой.

       Те же верхи общества, которые для установления своего нового порядка властвования, вынуждены соблюдать требования такого зэвэ, такого закона власти, как закон благодарности тем, которые поддержали новый порядок властвования, вынуждены изменять протокол, которым ограничивается самостоятельность личностей, занимающих влиятельные должности при новом порядке властвования.

     Хотя он и не является профессиональным мыслителем, но чувствует, что существует какая-то связь между таким общественным явлением, как коррупция, и необходимостью изменения,  установленным порядком властвования, протокола, ограничивающего самостоятельность влиятельных должностных лиц.

      Странным образом, он, не являющийся профессиональным мыслителем, из связи коррупции и действия закона благодарности поддержавшим установленный порядок властвования, вывел следующее определение:

      Взяточничество или коррупция - это следствие наличия значительной власти вещей над занимающей влиятельную должность личностью, которой для приобретения желаемых вещей нужны суммы денег, значительно превышающие размер должностного оклада личности.

      Вытекающие из необходимости соблюдения требований закона благодарности поддержавшим протокольные ограничения самостоятельности занимающих влиятельные должности, могут быть открытыми (официальными) и теневыми.

     Теневой протокол - это получение взяток и участие в "распилах"  денежных средств теми, должностные оклады которых не только не маленькие, но даже очень внушительные.

     Теневой протокол, в отличие от протокола открытого, официального, построен на утверждении о том, что чем выше суммы взяток и суммы, получаемые должностным лицом при "распилах", тем оно, должностное лицо, влиятельнее.

     Он понимает, что данный его вывод о теневом протоколе вызовет усмешки у профессиональных обществоведов, но он, глядя на поведение бывшего эстрадного комика, несколько лет возглавлявшего режим, юго-западный и преступный, террористический по отношению к народу России, думает, что поведение данного  главы режима не является таким уж сложным фактором. Просто  прозрачное, крайне упрощённое поведение главы названного режима сцепилось в трудно разрываемую цепочку с множеством других факторов происходящего в мире.

      И его упрощённое представление  о том, что поведение должностного лица определяется его зажатостью, как в очень жёстких тисках, между властью вещей над должностным лицом и необходимостью соблюдения должностным лицом какого-то протокола, довольно точно объясняет некоторые исторические  события и явления. Например, Смуту начала семнадцатого века в России.

      Смута семнадцатого века в  России продолжалась не менее восьми лет, а её  разрушительные последствия преодолевались несколько тяжёлых десятилетий. Смута дворцовых  переворотов восемнадцатого века в России продолжалась с тысяча семьсот двадцать пятого до тысяча семьсот шестьдесят второго года, то есть не менее тридцати семи лет.
      
     Смута в Российской империи, начатая восстанием в декабре тысяча восемьсот двадцать пятого года, казалось, была преодолена императором Николаем Первым, но она возобновилась отменой крепостного права в России и продолжалась ещё шестьдесят один год: до окончания Гражданской войны в России, наступившего к тысяча девятьсот двадцать второму году. 

     Он, несмотря на то, что является непрофессиональным мыслителем, понимает, что смуты даже в одной только стране предсказывать крайне трудно, почти невозможно, но все смуты, хотя бы только в России, есть последствия прекращения действия какого-то протокола,  ранее ограничивавшего самостоятельность не только рядовых  подданных или  граждан, но и влиятельных должностных лиц, которых можно назвать также единичными историческими личностями.

      P.S. Слушая своего персонажа, - непрофессионального мыслителя или, что точнее, - неквалифицированного социального философа, автор данного текста видел глубокую наивность и крайнюю упрощённость взгляда персонажа  на общество, как на результат действия влиятельных должностных лиц, зажатых между властью над ними каких-то вещей и необходимостью соблюдения ими конкретного протокола (если упрощённо - норм и правил этикета), содержание которого порождается необходимостью соблюдения такого зэвэ, такого закона власти, как закон БЛАГОДАРНОСТИ поддержавшим установление какого-то порядка ВЛАСТВОВАНИЯ. Думая о наивности своего персонажа, автор данной записи итогов размышлений последнего, вспомнил о том, что анализируя поведение главы режима, юго-западного и преступного, террористического по отношению к народу России, больше говорят и пишут не о знаниях и умениях данного бывшего эстрадного комика, а о таких вещах, как виллы и земельные участки, приобретённые данным комиком на то, что получено им при незаконных, в соответствии с теневым протоколом произведённых, "распилах" денежных средств. Вспомнив о вещах, теперь принадлежащих бывшему эстрадному комику, автор данного текста понял, что предложенная его персонажем  примитивная цепочка рассуждений: "вещи - должностное лицо - протокол", является вполне работающей. И, хотя автору понравилось разделение протокола, ограничивающего самостоятельность. единичных исторических личностей, на открытый, официальный и теневой протоколы, автор понимает, что для публицистики персонажу весёлости размышлений об обществе, к которой так стремился персонаж, удручённый скукой преподаваемого школьникам обществознания, не хватило. Да, в данном тексте есть вполне публицистическое, через слово "распилы" осуществлённое, определение понятия взяточничества или коррупции, но это мало для того, чтобы размещать данный текст среди публицистики. Посовещавшись со своим персонажем, не обладающим необходимой философской квалификацией, но всё-таки мыслителем, автор решил разместить данную запись итогов размышлений персонажа о вещах, одном из зэвэ, законов власти, о единичных исторических личностях и о протоколах (открытом, официальном и теневом) именно в разделе философии, так как персонаж постеснялся  в своих размышлениях приводить примеры вещей, имеющих власть над людьми, как это принято в публицистике.