роман Победитель трилогии Благодарю. Гл. 18

Глава 18
Свадьба

                На свете нет  зрелища  прекраснее,   
                чем лицо любимой, и нет музыки слаще,
                чем звук любимого голоса

Дворец Бракосочетания имел узкий и неудобный вход. Маленькое пространство улицы заставлено машинами, поэтому остановились вдалеке. Планировала сразу из машины нырнуть в подъезд, но не тут-то было! Пальто в данном случае оказалось на мне как нельзя кстати, мама не зря его дала. При входе во Дворец сердце отчаянно забилось. Всё как в тумане...

Совершенно выпало из реальности время, когда оформляли документы. Попыталась взять себя в руки, чтобы от перенапряжения не грохнуться в обморок. Только запомнила болезненность ощущения, когда Вити не было рядом – то он где-то носился, то находился вместе с ребятами. Мы с девочками отдыхали в комнате для невест – в роскошном зале с диванами и креслами, как в музее. Я по-хозяйски разлеглась в одном из кресел, закрыла глаза и попыталась успокоиться и расслабиться. Девчонки вертелись возле огромных зеркал, обрамлённых массивными золочёными рамами.

 Возникла мысль пригласить сюда Сергея,  чтобы запечатлеться в императорской обстановке, но вскоре в зал зашли ещё две невесты вместе с подружками и тоже стали прихорашиваться у зеркал. Идею пришлось оставить. При появлении чужих, я села прямо и просто прикрыла глаза, отстраняясь от всех ощущений. Все невесты не в пример мне, активные. Если бы они знали, сколько километров извилистой дороги к своему личному счастью я намотала за последние две недели – просто спортсменка, комсомолка и отличница! И как после такого марафона у меня ещё получается держаться на каблуке двенадцать сантиметров – ума не приложу...
Вскоре мы вышли из невестинской комнаты, надеясь, что Витя к этому времени утряс все вопросы и что-то определённое уже может сказать. Но в зале ребят не оказалось и мы в ожидании стояли одни.

Я принялась разглядывать  “коллег”. Cреди регистрирующих сегодня брак иностранцев нет. Две невесты облачились в стандартные платья, и у меня были все шансы стать третьей. Две другие одеты оригинальнее первых. На одной стильное платье, но бедненькая фата, у другой – лаконичное короткое белое платье и большой белый цветок в незамысловатой причёске “под мальчика”. Среди невест я моложе всех и в самом богатом наряде. Так же я выделялась среди невест тем, что имела длинные волосы, которые к тому же распущены по плечам, а не собраны в строгий пучок. Женихи тоже ничем особым не отличались, только один парень казался более представительным. На общем фоне Витя смотрелся неплохо. Невесты переглядывались, оценивая свадебные наряды других невест. Женихи друг на друга и на чужих невест вообще не смотрели – такая вот интересная особенность…               

У меня был ещё повод гордиться за Ирину. Совершенно напрасно подружка беспокоилась из-за глаз, она сразила всех не столько своим одеянием, сколько королевской статью, хотя и проявить её во всём блеске не могла, так как добросовестно исполняла роль моей правой руки и имела вид скорее озабоченный, нежели царственный. Но характер не спрячешь, и Ирина себе соответствовала. Среди присутствующих более эффектной свидетельницы не оказалось, мы были единственными в своём роде, два прелестных цветка – ослепительно белый, переливающийся cеребром, и ярко красный цвет любви. Свидетельница невесту не затмевала, как можно было бы подумать, а наоборот – платья имели разный стиль и удачно дополняли друг друга гармоничным сочетанием контрастных оттенков.

Представляю, какой фурор вызвала бы Полли, если бы и она смогла присутствовать в моей свите. Роскошное сари иногда стоит как автомобиль, а по такому торжественному случаю подруга одела бы ещё бриллианты, камни в которых величиной почти с вишню и очень подходят к её смуглой коже. Мы один раз ходили на выставку в Дом художника, и она одевала серьги. На родине Полли позволить себе такое не может, только на закрытых вечеринках. Она рассказывала, что даже в машине при полуоткрытом окошке сидеть в них опасно – воры могут просунуть руку в прорезь и вырвать их из ушей. Для таких маневров преступники приспосабливают детей, у которых тонкие запястья и они могут просунуть ладонь в самую узкую щель... Мария выглядела хорошо, но платье на ней обычное, тем более подруга не обработала материал антистатиком и ткань неприлично прилипала к идеальной фигуре. Из-за этого Машка нервничала, причём, демонстративно. Кроме Полли, в моей свите отсутствовал ещё один человек – Андрей, друг детства. Все детские дни рождения наши семьи проводили вместе, а в юности именно он был связующей ниточкой, которая соединила нас с Витей…      

Подошло назначенное время регистрации.
Это ожидание показалось мне вечным. Может, пока жених согласовывал все вопросы, моя интуиция тревожилась и подводные течения именно поэтому были так неспокойны? Возможно. Впоследствии Виктор сказал, что сам волновался: всё ли пройдёт во Дворце как надо, все ли документы оформлены правильно и устроят ли они работников данного заведения. Меня к этому не подпускал, поскольку видел, что я и без того трясусь…

Нас пригласили в зал. Под марш Мендельсона, о котором я столь долго мечтала, мы вошли в зал. Помещение оказалось очень большим. Стены до полутора метров от пола облицованы красным деревом. Блеск хрустальных подвесок на золотых подсвечниках отражался на лакированных поверхностях стен. Высокие окна окаймлены необыкновенно задрапированными тяжёлыми гардинами с перевязью и кистями. Здесь царила обстановка богатая и величественная. Как контраст, вспомнился дешёвый интерьер ЗАГСа, где расписывались Таня и Коля. Везде бы так, как во Дворце: хрустальные люстры, позолоченные подсвечники, мозаичный паркет. Соединять сердца влюблённых – счастье, и антураж должен соответствовать моменту. Название тоже нужно сменить: Дворец счастья или Дом счастья…

Входящих в роскошный зал посетителей сопровождала известная всем мелодия, которую играл квинтет или даже секстет. Музыканты одеты во фраки, дамы в длинных до пола платьях с оголёнными плечами. Все играли на своих инструментах слаженно и сосредоточенно, строго посматривая на свадебную церемонию. Если перед регистрацией я пребывала в задумчивости, то в зале меня начали раздирать совершенно противоречивые эмоции, теперь мне захотелось смеяться. Я опять вспомнила свадьбу Тани, какая я тогда стояла в общем ряду гостей исключительно серьёзная, как глубоко ощутила торжественность момента, так, как будто это была моя свадьба –  когда-нибудь и в моей жизни наступит такой поворот в судьбе.

Вот он наступил – и что же? Я едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Сама себе делаю внушение: “Это несерьёзно, в конце-концов! Что ты творишь?”. Пока читали вступление, я только и делала над собой усилие, подавляя улыбку. Смотрю на Витю – он та-акой серьёзный! – и меня опять разбирает смех. Глянула на девчат – они тоже страшно строгие – я чуть не заливаюсь. Неужели я чокнулась? Да, немудрено после всего пережитого. Или, может быть, от счастья. Потом догадалась, что это происходит на нервной почве и дело вовсе не во мне, а в трудных обстоятельствах, предшествующих соединению. Как бы остаться в своём уме. Нашла причину неуместного веселья и успокоилась...

Когда мы нанизывали на пальцы кольца, зазвучала другая мелодия, какая-то воздушная и лёгкая, как пение ветра и шум моря. Наверное, только мы с Ириной в состоянии оценить все нюансы музыкальных переливов – она как профессионал, а я как дилетант, имеющий музыкальный слух. В завершение церемонии жениху и невесте предложили скрепить свой союз поцелуем, и на меня вдруг напало стеснение. А потом друзья нас искренне поздравляли и желали всего самого наилучшего в совместной жизни. 
 
Из зала регистрации вышли, как помешанные: от счастья ничего не соображаем, голова кружится, помню только, что Витя сжал мою ладонь и шепнул: “Ну всё, кажется! Даже не верится!”. У него был вид победителя – да, да, да, прорвались!!! Ничто не помешало: и в список дополнительный включены, и исключительные документы из-за неординарной ситуации в порядке. Мы муж и жена! “Всё, Кирюха, теперь будем гулять!”. Все препятствия позади. Виктор преобразился – стал громко разговаривать, улыбаться, шутки потоком сыпались из его уст. Развеселился, в общем. Гордо смотрел на друзей, он первый из всех женится, и это ставило его в другое положение, положение старшего. Хотя он и до этого считался лидером.

Мы выходили из зала, а наготове уже стояла следующая пара. Они тряслись, как и мы полчаса назад, а теперь мы шли навстречу довольные, а жених и невеста завистливо смотрели: “Отстрелялись!”. Мы гордо прошествовали мимо них. Водоворот дальнейших событий захлестнул и понёс. Когда спускались по роскошной лестнице, Серёжа опередил нас и попытался сфотографировать снизу. Фотоаппарат не сработал, и нам пришлось вернуться назад, чтобы запечатлеть на память выход из Дворца. Может, нельзя было возвращаться? – нашла себе новую заботу я, беспокоясь о разных народных приметах – всё ли правильно делаем? И я снова пожалела, что мы, утеряв народные обычаи и традиции, живём, как в каменном веке, и только и можем что строить догадки – можно ли делать то-то и то-то на свадьбе или нельзя. Какое невежество – не использовать накопленный за многие тысячелетия опыт человечества и считать это предрассудками. Если человеку не нравится, он может не следовать им и не исполнять. А если человек хочет жить в соответствии с традициями – зачем мешать?
 
На улице стремительно темнело, и предполагаемая прогулка на Красную площадь и Ленинские горы отменялась. Регистрацию задержали на час, дома волновались родители и заждались гости. Да ещё к вечеру подморозило. Стали усаживаться в “Чайке”, а в ней свободно, как в комнате. Помню, как смотрел водитель на Таню-невесту – мельком окинул взглядом и на этом интерес пропал. Водитель “Чайки” развернулся и уставился на меня, как на картину. Потом оглядел девчонок. Дальше молодой симпатичный парень с довольной улыбкой продолжал взирать на меня. Вите даже пришлось выразительно посмотреть на шофёра, давая понять, что он несколько увлёкся.

В “Чайке” распили шампанское, после чего Витя побежал в чёрную “Волгу” к ребятам, там они приготовили себе нечто покрепче. Вскоре свадебный кортеж тронулся в путь. Виктор обнял меня и всю дорогу крепко держал. На полпути мы стали целоваться, он чуть не съел новоиспечённую жену. Девчонки деликатно отвернули лица и смотрели на дорогу. Мы думали, что нас никто не видит, а когда вышли из машины, подскочил Саша Конюшков и погрозил пальцем: “А мы подсмотрели – вы целовались!!”. Мы с Витей обменялись счастливыми взглядами.   

А родители измаялись уже, поджидаючи нас на морозе. Ещё издалека я увидела то, что меня расстроило. По счастливой случайности я приобрела красивое полотенце, которым встречают молодожёнов с хлебом-солью. На белом рушнике красными нитками вышивка – обручальные кольца, два переплетённых сердца и парочка целующихся голубков. Полотенце отделано богатыми кружевами и стоит прилично, но ради такого случая я пошла на траты… Мою просьбу мама не выполнила. Такие желания для неё выглядят очередным чудачеством и поэтому она не придаёт им того значения, какое придаю им я. Выходим из “Чайки” и вдруг вижу, что Нина Евлампиевна стоит с обычным, причём, дешёвым полотенцем. Если мама такое элементарное дело не смогла проследить, то что уж говорить об остальных вещах. Молодых принято обсыпать пшеницей или зерном с медяками, чтобы жизнь была сытая и денежная. Посыпали, конечно, но совсем мало что неудивительно при таком отношении, хотя времени в их распоряжении было предостаточно.

Мы с Витей подошли к подъезду, Нина Евлампиевна встретила нас приветствием, улыбалась и выглядела радостной, отец добавил от своего имени. Мои родители стояли сбоку, дальше, чем полагается, и папа, что на него совершенно не похоже, ограничился всего лишь парой слов. Тем радушием и открытостью, которая была у родителей Вити, здесь и не пахло. Они чувствовали себя отстранённо и скованно. Мы поблагодарили наших пап и мам, расцеловали их, и откушали хлеб-соль, который показался очень вкусным, поскольку к тому времени мы уже здорово проголодались. Со словами “ой, мороз, мороз, не морозь меня”, всем гуртом стали заходить в подъезд.

Свадьбу играли у Вити дома. Его родители взвалили на себя такие хлопоты! Мужчины полностью освободили зал, мебель унесли к соседям. Столы  расставили по всему залу буквой “П”. Спальня превратилась в танцевальную комнату, в которой уместились два кресла, стул в углу и хельга. На просторной кухне хозяйничала симпатичная повариха и вместе с помощниками они сооружали невиданные яства. Молодые родственницы помогали носить тарелки на стол. Родители не вмешивались в процесс, они отдыхали, как и все гости.

В квартире оказалось море народа, я сразу растерялась. Все гости вылупились на нас и выглядывали друг из-за друга, пытаясь рассмотреть виновников торжества. После столь откровенного многолюдного любопытства захотелось уединиться, что было, конечно же, нереально... Даже в просторной квартире Витиных родителей народу было битком. Приглашённых гостей – восемьдесят человек. Если бы не виза, свадьбу с таким внушительным количеством гостей играли бы в ресторане. 

Со стороны невесты из родни присутствовали всего две пары: дядя Вася с женой Люсей и крёстная тётя Зина с мужем. И те и другие отличились! Люся додумалась прийти в чёрном платье. Я всегда была не в восторге от её ума, но то, что она до такой степени тупая, даже не подозревала. Люся могла пришить хотя бы освежающий воротничок или элементарно надеть брошку. В мою голову закрались нехорошие мысли относительно нашего будущего. С тётей Зиной тоже не всё гладко. Одна умудрилась прийти в чёрном платье – табу для свадебной церемонии, а другую угораздило привести мужа-скандалиста. Крёстная с ним не живёт из-за пристрастия Григория к алкоголю – он дрался и вообще творил всякие безобразия. С самого начала свадьбы Григорий уже успел где-то наклюкаться. Он всё порывался поговорить с Машей.

Тяга к моей подруге обнаружилась на почве национальности – он татарин, а Машка тоже нерусская, чернявая. Она пыталась скрыться с глаз долой от ошалевшего земляка, но подвыпивший мужчина ничего не соображал и даже намыливался пригласить её на танец. Мэри по жизни девушка высокомерная и на торжестве не изменила своему нраву – на всех смотрела свысока. Вообще удивительно, как она в принципе приняла приглашение. На свадьбу подруга пришла с таким видом, как будто всем сделала одолжение. И тут вдруг Григорий – отнюдь не герой её романа – предлагает общение со всеми вытекающими... Зинаида, вместо того чтобы быть начеку, и в случае чего одёргивать Григория, предоставила мужу полную свободу действий. Бедная Маша терпела и отстранялась от назойливого ухаживания, а мужчина всё липнет к ней и липнет. Попытки отвязаться оказались бесполезными; ситуация накалилась до предела. В очередной раз спасаясь бегством от навязчивого “кавалера”, она попутно орёт: “Да отойди ты от меня, надоел! И не прикасайся ко мне, я чистая!”.

Незадачливый ухажёр, хоть и дурной, но мой гость, а Мэри выставляет его перед гостями в неприглядном свете. Некрасиво. Бестолковая Зина могла бы вместо мужа прийти с дочерью моего возраста, познакомить нас. Но крёстная непонятно зачем надумала привести в приличное общество мужа. Вдруг Григорий начнёт буянить – татары заводные, а нам инциденты не нужны. Я и так рада-радёхонька, что не приехала тётя Аня, самая задиристая в нашей родне. На свадьбах, где она бывает, происходят ссоры, и часто дело доходит до рукопашной. В одном из писем родственники написали, что однажды она здоровому парню так двинула, что он упал и повалил забор. А ведь могли покалечиться люди! Когда жена маминого брата приезжала в гости, то воспринимала слухи о ней с юмором и комментировала: “А что за свадьба без драки? Это не свадьба!”.

Мы с женихом находимся под пристальным вниманием всех родственников Вити, потому что их абсолютное большинство. К тому же общительная свекровь наприглашала массу подруг с детьми. 
Предстояло звать гостей за стол. От переживаний и многоговорений голос сел, сейчас он не звонкий, а приглушённый и посему осипшим голосом пришлось нам объявлять: 
–   Дорогие гости, милости просим отпраздновать с нами нашу свадьбу!
–   Пожалуйста, приглашаем садиться за стол!
Жениху и невесте пришлось долго пробираться к своим самым удалённым законным местам. На месте Витя сразу забеспокоился – не надует ли мне в спину от окна; попросил маму принести кофту или покрывало, чтобы загородить спинку стула. Печётся о моём здоровье.

Сравнивая со свадьбой Тани и Коли, количеством и разнообразием блюд, качеством, и украшением стола – всем наше торжество лучше. Предки постарались на славу! Стол богато и красиво сервирован. Недосягаемые ранее лакомства и разносолы мелькали тут и там в красивом обрамлении и на дорогой посуде.
Гости постепенно рассаживались и, заняв места, жадно глазели на нас. Когда люди уселись, от каждого шевеления толпы замирало сердце – я ждала первого тоста и первого “горько!”. Ещё с детства нравился русский обычай, но теперь в роли невесты взгляд на обычай вдруг изменился: “Какой маразм – целоваться у всех на виду, это же так интимно…”. Одновременно пыталась себя образумить: “Такова традиция. Или скажешь, что не хочешь быть невестой?”.

Моя половинка сидела рядом и совсем не интересовалась моей персоной. Все нежности закончились ещё в машине, когда ребята через заднее стекло видели, как мы целовались. Теперь Витя выглядел отрешённым, что на него абсолютно не похоже. Сначала переживал, потом развеселился, а сейчас загрустил. Глядя на него, гости могли подумать, что я тащу его под венец. Подождав минут пятнадцать загадочного Витиного самозабвения, всё же решила поинтересоваться:
–   Витя, ты чего такой?
–   Да так, ничего. Задумался просто. Самому не верится, что моя свадьба.
Он так серьёзно это сказал, что я заволновалась:
–   А мы не поспешили?
–   Да нет, что ты! – ответил он и взял мою руку, – ты об этом даже не думай, с моей стороны всё железно. Я так хотел и хотел этого всегда. Просто ты для меня была как недосягаемая вершина. И когда ты согласилась – весь мир перевернулся.  Как хотел, так и поступил. А больше всего не верил, наверное, из-за документов. Оказалось – прорвались!

Наконец, мы смогли откушать угощение. Шампанское приятное, полусладкое, как раз то, что я обожаю. Зная, насколько трудно всё это купить, поражалась способностям родителей, как они могли осилить столько деликатесов, и по количеству и по финансам. При этом надо учитывать, что первая партия дефицитных продуктов, которую закупили к первому сроку, 7 января и, в частности, дорогая рыба – пропала. Заказ машин пропал, еда протухла... Тем не менее, стол организовали отменный – глаза разбегаются, всё хочется попробовать или хотя бы продегустировать. Под прицелом нескольких внимательных глаз есть затруднительно, тебя откровенно рассматривают и ловят каждое твоё движение и каждый глоток. К тому же мне надо ненавязчиво следить за Витей, чтобы с радости не перепил и не испортил праздник.

Вдруг кто-то из мужчин громко сказал:
–   Какая-то водка у вас горькая! Ой, какая горька-ая!
Гости оживились, заулыбались. Моё сердце убежало в пятки.
–   Да, очень горькая, надо подсластить!
Голоса сначала тянули вразнобой, потом хором: “Горько!!! Горько!!! Горько!!!”. Взявшись за руки, мы встали и, посмотрев друг на друга, обнялись. Витя прижал меня к себе по-хозяйски, по-мужски. Ему очень нравилось так себя ощущать, хотя по сути он ещё совсем молодой, просто мальчишка. Но по его движениям я это не чувствовала. После первого поцелуя, очень короткого, гости удовлетворённо нажали на еду и дружно загремели ложками. Как будто наш поцелуй прибавил им сил и здоровья. Договорилась с Витей о следующих поцелуях – прикасаемся губами легонечко, а то со стороны некрасиво, когда целуются по-настоящему. В дальнейшем, когда нас просили целоваться долго и все скандировали: раз, два, три, четыре... десять, мы ноздря в ноздрю прыскали, сдерживая смех, но всё же делали вид, что целуемся.

Наконец, для тоста поднялся Витин отец, обратил взгляд в нашу сторону, и торжественно произнёс:
–   Кира и Витя! Я поздравляю вас, желаю всего самого хорошего и знаю, что всё у вас будет отлично! А почему я так уверен – объясню. Победа, которая досталась вам нелегко, говорит о многом. Что труднее достаётся – больше ценится. Я хочу, чтобы препятствия, которые стояли на пути к вашему единению, помнились и соединяли вас ещё больше на вашем жизненном пути...

Пётр Петрович не стал уточнять и детализировать, наверняка родственников ввели в курс дела. Родня у мужа наполовину интеллигентная, среди гостей присутствовала даже балерина. Она обнаружила зависть, но не чёрную, а белую. В глазах, обращённых на меня, читалось: “Счастливая! Как же я тоже хотела быть невестой!”. Но расстраиваться не имело смысла, её время не ушло. Людмила вполне симпатичная 30-летняя девушка, правда, очень худенькая и утончённая, но очень-очень привлекательная. Тогда откуда такая неуверенность во взгляде и жалость к себе, ведь у неё всё ещё впереди! Но в глазах артистки я почему-то уловила грусть.

Чувствовала острую необходимость в присутствии на свадьбе тёти Гали и дяди Лёши Крюковых из Новосибирска. По району с концертами разъезжают, а на свадьбу племянницы вырваться не получилось. Они могли бы устроить тут такой концерт! А если бы ещё прихватили с собой двоюродного брата Геннадия Николенко, известного в районе певца, то на свадьбе вообще выступали артисты профессионального уровня. Вместе с Ириной они дуэтом спели бы, как настоящие звёзды эстрады. Но никто не приехал – ни братья, ни сёстры, ни тёти с дядями. Что за жизнь такая –  живут далеко, не общаемся, и даже на торжество в кои-то веки не удосужились приехать! Тем более – поселить гостей есть где, никакие гостиницы не нужны...

В Москве живут дальние родственники – многочисленное семейство Павлюк. И только один Вася с женой соизволили  поучаствовать в нашем семейном празднике. А могли бы ещё прийти младшие братья Василия – Павлик и Гена вместе с семьями, интеллигентные и порядочные люди. Наша семья перебывала на всех свадьбах семейства, где один только Вася женился три раза. Также при желании могли здесь появиться Ивановы – бабушка, тётя Галя, и сын Серёжа с семьёй и несколькими детьми. Но ходили слухи, что семейная жизнь Сергея сложилась неудачно.
Из моих подруг, кроме Ирины и Маши, на свадьбе присутствовала Таня с мужем Колей. По сравнению с нами, девчонками, Таня выглядела как тётя, и не скажешь даже, что мы сверстницы. Она ещё больше раздалась вширь и обабилась.

Супруги Таня и Коля – антиподы. Муж высокого роста – дядь, достань воробышка! – и слишком худой, а жена маленькая и полненькая. Муж Тане попался непритязательный, как и она сама, и такой же уравновешенный, если не сказать – тихоня. Таня была в каком-то балахонистом платье длиной за колено и без укладки, впрочем, как всегда. Супруги прихватили с собой брата Коли Сашу, и Серёжу – моего кума. Этих двух молодцов я очень хотела видеть. Одно время после Таниной свадьбы, где мы и познакомились, Саша проявлял ко мне определённый интерес и делал конкретные намёки. Но меня настораживала десятилетняя разница в возрасте и внешность парня. Показалось, что он переживал мой отказ. На свадьбе Саша и Сергей скорее помогали по-родственному, чем были гостями в обычном понимании этого слова: Серёжа фотографировал на обычную плёнку, а Саша со вспышкой делал фото для слайдов. Оба занятия я считала ответственным заданием, требующим определённой квалификации, и рада была, что именно они занимались таким важным делом.

Кроме многочисленных родственников, с Витиной стороны пришло столько ребят, что я сбилась со счёту. Виктор рассчитывал на то, что непременно всё его окружение будет присутствовать на феноменальном мероприятии и расстраивался, что ещё кое-кто не соизволил явиться пред его ясны очи. Как будто это фестиваль в Сан-Ремо! Для меня не секрет, что Витя компанейский парень и что у него море друзей – просто он хотел объять необъятное. Кроме юношей, он также пригласил одноклассницу с мужем, ту самую первую любовь, к которой мы как-то наведались с визитом.

Я постаралась принять её спокойно. Обращаясь ко мне с приветствием, Надежда сказала какие-то нелепые слова, напоминающие не поздравление молодожёнам, а, скорее, соболезнование по случаю. Речь её выглядела приблизительно так: “Ну что, поздравляю тебя. Теперь уж крепись! Наша доля такая, бабская, всё равно замуж выходить надо – рано или поздно…”. При этом Надежда скорчила унылую мину.   
Я выхожу замуж с радостью, не понимаю к чему здесь подобный тон и соответствующее выражение лица? На этот раз я могла рассмотреть Надю как следует – да, красивая девчонка. Высокий балл, который я поставила ей, нисколько не умалял моих достоинств и, следовательно, никак не мог меня огорчить. У одноклассницы Вити какие-то странные коричневые круги под глазами, что очень портило общее приятное впечатление. Наверное, это результат постоянных недосыпаний из-за маленького ребёнка в семье.

Волосы у Надежды красивые, густые, она шатенка, как и я. Причёска обычная. Вместо бровей две тоненькие линии, которые смотрятся  неестественно. Глаза у молодой женщины карие, красивые, но с наплывшими веками, а нос и губы симпатичные. Фигура стандартная и похожа на мою, только у Надежды маленькая грудь, а внизу пошире моего будет. У молодой женщины нет вкуса, потому что с нарядной блузкой она надела джинсы, что вместе никак не сочетается. И потом – разве на свадьбу ходят в брюках и, тем более, в джинсах? Это рабочая одежда, а не праздничная. Муж Борис – красивый статный мужчина, высокий и представительный, на семь лет старше, и уже такой дядя! Неплохого парня отхватила себе Надежда! Очень хорошо, что у неё такой интересный муж, чтобы у Вити не было никаких шансов...

Лишь немного позже стал понятен печальный тон свадебного поздравления одноклассницы. Как только Борис выпил, он стал активно предлагать Ирине своё общество. Сказал, что работает заведующим аптекой и, если надо что-то достать из лекарств, то он всегда готов оказать ей услугу. Позже вконец обнаглел и предложил свидание. Приставал к ней практически на глазах у жены. Кошмар. Впоследствии, обсуждая Надю, мы обе посетовали: вот тебе красивая и молодая, а он уже хвост на сторону навострил. Что же будет дальше, если он сейчас так себя ведёт, пока она юная и привлекательная? И тогда становится понятно, откуда ветер дует – отсюда и её тон. В отличии от Нади, я всё предусмотрела – замуж выхожу не за красавчика, на которого постоянно будут облизываться другие девицы, а за нормального парня. Всё в жизни нужно делать основательно и видеть перспективу.
 
А свадьба тем временем “пела и плясала”… Сначала все наелись до отвала, потом началось веселье под гармошку.
Вскоре старшую половину с их гармошкой молодёжь выпроводила на лестницу и наконец-то мы смогли включить магнитофон. Ребята поставили такое старьё, хоть уши затыкай. Девчата заскучали. Подруг всего две, а ребят десять! Мальчикам негде было развернуться и они от нечего делать часто бегали курить. Хотя среди гостей много молоденьких женщин, но ребята почему-то не проявляли к ним интерес, сосредоточившись целиком только на Ире и Маше. Несмотря на то, что молодёжи на свадьбе много, никакого веселья почему-то не чувствовалось. Вскоре Витя убежал с мальчиками на очередной перекур, а я разговаривала с подружками. Отсутствие жениха затянулось. Он общался с родственниками, все что-то хорошее хотят ему сказать, напутствуют. Наконец, вернулся. Мы  сидим с Таней на креслах, Виктор подошёл и покосился на неё, надеясь, что она уступит место жениху подле невесты. Недогадливая подруга продолжала сидеть рядом со мной и тогда Виктор кое-как примостился на выступе хельги с другой стороны от меня.               

Я сижу с надутыми губками и спрашиваю: 
–   Куда ты пропал?
–   Что – соскучилась?
У меня взгляд влюблённый, но, тем не менее, в выражении лица сквозит обида.
–   Ой, какие мы серьёзные, – комментирует он.
–   А мы не серьёзные, мы обиженные, – называю я вещи своими именами.
–   Да я курить ходил...
Смотрит на меня минуты две, потом берёт и прямо при всех обнимает и начинает целовать в губы. Я упираюсь.             
–   Cтесняешься,  что ли? –  недовольным  тоном спрашивает он.
–   Конечно, кругом же люди.
–   Ничего не знаю – моя свадьба, что хочу, то и делаю!

Оглядывается, где бы приткнуться, чтобы народ не видел наших нежностей. Не находит, и, предваряя свои действия словами: “В квартире негде, на лестнице тоже люди. Кира, я не могу, я хочу...”, берёт в руки фату и накидывает на свою голову. Закрывшись полупрозрачной вуалью, мы целуемся. Начинается суета: “Быстрее, быстрее, хороший кадр!”. Позже ситуация повторилась, Витя опять где-то меня зажал и стал целовать, нас опять сфотографировали.
Гости кричали “горько” родителям, сначала Витиным, потом моим. Пётр Петрович и Нина Евлампиевна устроили из этого целый спектакль и повеселили всех, а мои просто скромно поцеловались и всё. 

Мамин наряд мы заранее продумали до мелочей и готовили вместе. На первый день она одела серебристый трикотажный костюм – тунику и юбку со складками – с фактурным изящным мелким орнаментом. Густые волосы длиной до плеч уложены по последней моде – спереди кок, а по бокам крупные аккуратные кудри. На ногах белые босоножки на высокой каучуковой танкетке. Папа, как всегда, как огурчик! – симпатичный и обаятельный. Но какая-то печаль стоит в глазах, прямо тревога. Волнуется – чай, не каждый день единственную дочь замуж отдаёт.* Перед скорым расставанием смотрю на родителей с другой колокольни. Всё-таки хорошие они у меня, даже несмотря на бесконечные споры с ними. Ну ничего, теперь стану самостоятельным человеком, буду строить свою жизнь сама и постараюсь их только радовать. Родители ещё будут мною гордиться! Напрасно мама и папа часто злятся на меня – в сущности, я неплохая дочь, просто у них завышенные требования. Наученная горьким опытом с предками, свою семью буду строить грамотно, обдумывать каждое слово и не копить обиды.

*  Всё оказалось гораздо серьёзнее, чем я предполагала. Через 10 лет после того, как я вышла замуж, папа рассказал, что 27 января 1942 года погиб отец. Говорить об этом накануне свадьбы не стал, чтобы нас не тревожить,  но, тем не менее, считал, что проводить свадьбу в такой день – плохой знак. Обстоятельства с визой и всевозможные проволочки в делах, сопутствующие регистрации отношений, не дали ему возможность остановить нас ещё и этим фактом. Хотя – если рассуждать здраво – мы с Витей могли перестраховаться и ради будущей счастливой жизни всё же назначить другую дату. Так поступить было бы правильнее. Папа не дал нам такого шанса. Судить его не берусь. Произошло так как произошло.

Я очень постараюсь, чтобы в моей семье, даже в ущерб мне лично, не было ссор и конфликтов на пустой почве. Хочу, чтобы был мир да лад! Может быть, это утопия? Но почему такого не может быть, почему? Дети – это любимые существа, родителей тоже связывает любовь, бытовые мелочи можно справедливо разделить между собой, а разногласия решать не повышенным тоном или в приказном порядке, либо слезами, как это принято у женщин, а в нормальной, спокойной и конструктивной манере. Если никто не станет тянуть одеяло на себя, откуда взяться проблемам?

Под конец свадьбы я сильно утомилась. В фате жарко и меня заранее предупреждали об этом, но один раз в жизни потерпеть можно. Ближе к вечеру некоторые гости стали собираться домой. Машина с водителем дежурила у подъезда, папа планировал по максимуму доставить всех по адресам. Мама с моей подачи намекнула отцу, чтобы отвезли сначала молодожёнов, но он не отреагировал. Позже образовалась очередь, и почему-то никому не пришло в голову предложить – “давайте отпустим сначала молодых”. Я тоже папе говорила, но его отзывчивость распространяется на кого угодно, только не на близких... После пятой поездки мама опять напомнила ему, что я очень устала. Но папа продолжал устанавливать очерёдность среди родственников на основе возможной близости жилья друг к другу. Наконец, когда всех развезли по домам, мы с Витей дождались своей очереди. Нас доставили до места за семь минут. Спрашивается – зачем надо было ждать три часа, ведь некоторых людей пришлось отвозить в дальние районы… 
 
Усталость не даёт чувствовать счастье, я вся опустошённая и не готовая к таинству первой брачной ночи. Витя принял душ, после чего в ванную зашла я. Встала под струю воды, и влага смыла накопившуюся усталость, переутомление и напряжение дня. Монотонный шум в голове не оставляет меня и ему вторит шум льющейся водицы. Тело расслабилось, я понемногу приходила в чувство и после намыленной душистым мылом губки водила пальцами по гладкой и нежной коже. Сердце сжалось при мысли, что сейчас также меня будет гладить муж. Пять минут назад от усталости ничегошеньки не хотелось, а теперь при мысли о ласке во мне что-то шевельнулось. Хотя сил по-прежнему нет никаких! Совсем! Но что же делать?.. 

Блаженствуя под душем, потеряла счёт минутам. А Витя потерял терпение. Стучит в дверь.
–   Что? – спрашиваю я, а у самой сердце убежало в пятки.
–   Ты скоро?
–   Сейчас.
И тут вдруг я струсила. На меня нахлынула волна страха, и нет возможности сдвинуться с места.
Новоиспечённый муж опять в напрасных ожиданиях, и через некоторое время опять скребётся в дверь:
–   Кирюша, ну ты скоро?
–   Сейчас, Витя, сейчас.
На третий раз молодой муж уже взвыл: “Кирюша, я заждался!”. В сердце ёкнуло, страшно – жуть.

В постели вытягиваюсь во всю длину, чтобы хотя бы пять минут полежать без движения и расслабиться. Витя в нетерпении тут же обнимает и начинает целовать. Страх сковал меня и, как ни странно, но к Вите я сейчас абсолютно ни-че-го не чувствую. Мне становится не по себе – может быть, я его не люблю? В голове сумятица и сплошной кавардак.
–   Я так устала, просто совершенно. Может, завтра?
–   Мы только поцелуемся, и всё.
–   У меня даже целоваться нет сил.
–   Ну хорошо. Тогда ты лежи, а я буду целовать…

Паника нарастает. Страх по-прежнему держит меня в своих объятиях, и я нахожусь как будто в коконе, не в силах пошевелиться. Я боюсь боли. Я в растерянности от того, что именно сейчас я абсолютно к нему равнодушна. Да, это усталость, не иначе, но как с ней справиться?!?.. Витя всё делает мягко, приятно, как будто мамины ласковые руки кладут меня в колыбель и укачивают, укачивают. Панические настроения потихоньку развеялись. И теперь я жду заветных слов: “Я люблю тебя”, но муж только нежно ласкает и всё. Сон куда-то пропал. И вроде появились силы к жизни.
–   Ну что, не спим? – cпрашиваю его.
–   Как хочешь, можешь спать, а мне приятно к тебе прикасаться. Ты спи, спи…
–  Да я вроде как убаюкиваюсь, но не засыпаю. Включи музыку.

Музыка довершает дело. Тревога не проходит, но приятная мелодия действует возбуждающе. Я утопаю в сладостных объятиях. Поцелуи становятся более затяжными, а руки мужа более настойчивыми и мало-помалу разгораясь, уже по-хозяйски исследуют моё тело. Мужское право обладания наконец зажгло во мне огонь желания, боязнь боли отступила на второй план и я почувствовала, что настал мой звёздный час и именно сейчас мне откроется великая тайна.

В это время заиграла совершенно необыкновенная мелодия – “Калифорния”. На меня накатила волна блаженства, муж чутко уловил моё состояние и приступил к действиям. Фоном познания мира любви служила песня группы “Иглс”, которая удачно дополняла первозданность момента соития и вносила свою посильную лепту в переживания, поднимая их градус всё выше и выше. Наконец, во мне пробудилось доселе неведомое чувство, эмоции захлестнули всё моё существо с головой и понеслись навстречу желанию. Тело затрепетало под ласками. Но страдание от боли портило всю картину.  Превращение невесты в жену обязывало действовать осторожно, Виктор меня берёг и перестраховывался.

Я с удивлением прислушивалась к своим новым ощущениям и с этой минуты никакие запреты уже не стояли на моём пути. Цитадель целомудрия, строго охраняемая три года – пала. Вход во врата наслаждения отныне был открыт. Отряд прелестных девственниц потерял одну из своих дочерей. Зато на другом фронте – фронте расцветающей женственности, появился ещё один яркий цветок сладострастия и неутомимой жажды любви. Боль и вскрики затуманивали мозг и сковывали организм, не давая расслабиться, но продвижение было не только неизбежным, но и давно желаемым. Мужское начало осваивало новое пространство и вскоре стали заметными мерные толчки плоти. Свобода самовыражения обуяла всё моё существо и я окунулась в совершенно неведомый мне мир, мир наслаждения и любви.
Муж включал песню раз семь. Попалась, птичка…