роман Победитель трилогии Благодарю. Гл. 19

Глава 19
В роли звезды
               
               

                Сколько на свете девушек,  которым их
                незаурядная красота не дала ничего, кроме
                надежды на незаурядное богатство
               

Ничего нет удивительного в том, что новобрачные проснулись значительно позже, чем планировали. А нам ещё надо было успеть в парикмахерскую.
–   Может, обойдёмся без причёски? – вкрадчиво спросил меня Витя.
–   Вчера можно было обойтись, поскольку волосы спрятаны под фатой, а сегодня никак нельзя. Свадьба один раз в жизни и я всегда мечтала, что на свадьбу сделаю сказочную причёску.
Лишним было говорить о том, что хочу быть красивой только для своего мужа, только для него. Когда ещё смогу позволить себе такой шик? Мой дорогой муж всю жизнь будет помнить, какая я была в молодости, именно по этим двум свадебным дням. Мы однозначно опоздаем к гостям, но когда они узнают, во сколько мы уехали домой, то сразу всё поймут.               

Несмотря на будний день, в cалоне на Семёновской – очередь. Невесту вперёд не пропустили, потому что в этом почётном качестве я оказалась не единственной. В элитном салоне своей очереди дожидались ещё четыре невесты. Моё сиреневое платье с накидкой, расшитой узорами, выполненными беловатой круглой плотной тесьмой и расположенными по двум сторонам от запаха и отдельно на спине – привлекло внимание и со всего салона сбегались работницы, чтобы на него полюбоваться. Завитки узора мерцали небольшими вкраплениями люрекса. Ювелирную работу художника по составлению орнамента оценили по достоинству.

–  Женишок хорош, просто загляденье! – похвалив платье, переключилась мастерица на молодого человека. – Из невесты мы тоже сейчас сделаем неописуемую красоту. В каком ЗАГСе расписывались?
Для меня стало открытием, что некоторые женщины нашу с Виктором привлекательность ставят на одну планку. Забавно! – вот уж чего никогда бы не подумала! Может быть, я самовлюблённая особа? После замечания мастера Виктор приобрёл для меня новый ракурс и я посмотрела на него по-другому.   

Выведав, что мы расписывались в Грибоедовском Дворце, мастерица сразу сориентировалась, Тамара женщина современная, хотя ей уже за тридцать…
–   Так там же иностранцы.., – пробормотала она.
–   А он за границей работает.
–   Да??? Какого себе отхватила! Молодец! – услышала я второй комплимент мужу из уст мастера.

И она принялась задавать Вите наводящие вопросы, втягивая молчаливого супруга в разговор. Глаза Тамары зажглись откровенной завистью: “У таких сопляков и платья дорогие, и заграница…”. Парикмахер вся из себя, одета во всё заграничное, но, тем не менее, на нас, фигурально выражаясь, прямо “накинулась”:
–   Ви-ить, ты, может, поговоришь там, а? Я кем угодно пойду, хоть уборщицей.
–   У нас только семьями.
–   Ну, познакомь тогда с каким-нибудь нормальным парнем.
Соседняя мастерица тут как тут:
–   И меня тоже!!
Обе смеются радостной возможности наладить свою жизнь сразу на нескольких фронтах, а Тамара продолжает:
–   Нет, серьёзно, я своего всё равно брошу! Ни рыба, ни мясо, на фиг он мне нужен, всё равно никакого толку. А, Вить?

Наблюдаю за мужем, он смутился, и на лице нет даже подобия улыбки.   Мастера окрутили парня со всех сторон и донимают разговором. Слабые попытки отбиться не приносят желаемого результата, бабы попались настырные – лебезят и лебезят. Тамара укладку старается делать по высшему разряду и выворачивается наизнанку, только чтобы угодить Вите. Потом принялась демонстрировать перед ним свою женственность, дабы выгодно смотреться для будущего знакомства. Наблюдаю за всеми ухищрениями молодых и, в общем-то, привлекательных женщин и думаю: “Хорошо, что мне не надо так унижаться. К тому же не я, а именно Виктор меня добивался. Всё, что связано с ним, досталось естественным путём”.

Нарочно не придумаешь и скорее похоже на анекдот – но как я и предполагала – в парикмахерской не оказалось шпилек. В двух универмагах на Семёновской шпилек в продаже не было, поэтому Вите пришлось ехать на Щёлковскую. Мастерица тем временем приготовила основу под высокую причёску, сделала начёс, употребив при этом неимоверное количество лака, и стала выплетать косички, которые послужат украшением свадебной причёски.

Тамара слишком ответственно подошла к поставленной задаче и сооружала из моих волос шедевр. Поскольку платье тоже было такого же уровня – итог должен был превзойти даже самые смелые ожидания. Мастерица полностью отдалась творческому процессу, возможно, рассчитывая на последующие контакты с парнем “оттуда”. Затем началась ювелирная работа по составлению многочисленных косичек в единую композицию, здесь-то нам и понадобились пресловутые шпильки, которыми крепились затейливые изгибы косичек к волосам. В результате импровизации парикмахера на голове образовалась икебана. Последним аккордом укладки служили розы, которые Тамара закрепила в волосах – большую розу с одной стороны и маленький бутончик – с другой. Причёску мне делали целый час.

–   Жаль, что не на конкурс, – призналась мастер по окончании работы, – я так старалась! Красиво получилось, надо бы на память обязательно заснять, но нет фотоаппарата. Сейчас попытаюсь разузнать, может быть, на моё счастье у кого-нибудь всё-таки он есть!..

Озабоченная, она покинула наш самый крайний закуток и пробежалась по всему салону. Вернулась ни с чем. “Вот незадача! – огорчилась и я, – фотография потом пригодилась бы и мне. Надежды на ребят никакой, а причёска действительно исключительная, на пять баллов с двумя огромными плюсами”. Под занавес мастера всучили Вите бумажки со своими телефонами и адресами в надежде на дальнейшее устройство за границей.

Хотя мы и торопились, но Тамара почти в приказном порядке попросила ещё немного задержаться. Три высококлассных парикмахера обсмотрели причёску на предмет высшего парикмахерского искусства, и только после этого мы с Витей с чистой совестью направились на выход. Пока шли по залу, с мест повставали клиенты и некоторые из мастеров. Они стояли и смотрели нам вслед или следовали за нами. Встречные люди замирали, как вкопанные, от одного взгляда на меня. Я гордо прошествовала мимо толпы, а Виктор вдруг стушевался. Под всеобщий ажиотаж мы прошли через зал и стали спускаться по широкой лестнице вниз. Здесь сейчас тоже наверняка возникнет оживление. Так точно – первые свидетели моего появления на первом этаже тоже среагировали правильно, и теперь я стала эпицентром жизни всей парикмахерской.

Я улыбалась, потому что наблюдала реакцию людей, которые смотрели так, как будто увидели королеву английскую. Почувствовала на себе, какие ощущения испытывают знаменитые актёры, за которыми тоже струится шлейф из поклонников. И эта любовь, и это обожание сваливается тебе на голову ни за что, ни про что. Виктор ушёл ловить машину, оставив меня в большом стеклянном холле парикмахерской. За мной стоял народ и, что самое интересное, толпа не рассеивалась, а всё прибывала и прибывала, так как остальные люди в салоне тоже выскочили посмотреть, на кого же все глазеют? Пришли даже обычно невозмутимые  мужчины из мужского зала. Ощутив некоторую неловкость при большом стечении народа – 50 человек рассматривали меня, как настоящую диковинку – я не знала, куда девать глаза.

Стараясь вести себя невозмутимо, как будто ничего не происходит, я сдерживала улыбку, чтобы её ни в коем случае не приняли за насмешку. Наконец, кавалер вызволил меня из окружения любопытствующей публики, сражённой наповал внешним видом необычной посетительницы. Он сам стеснялся такого пристального внимания, и на его лице отразилось выражение не удивления, не восхищения, а скорее недоумения: ”Чего с мест-то повскакали? Как будто живую Софи Лорен увидели! Ну, нар-род!!!”. Тем не менее, Витя удовлетворённо пробурчал: “Хорошо, что со мной не вышла ловить такси, а то бы все машины разом остановились и столкнулись! А, Хозяинова? Создала бы аварийную ситуацию на дороге! Слышишь?”.

Когда мы подошли к Измайловскому шоссе, где нас ждала машина, я имела возможность убедиться в истинности слов мужа, поскольку своим видом привлекла внимание водителей проезжающих мимо машин, которые потеряли бдительность и на дорогу уже не смотрели. Мужчины непроизвольно сбавляли ход, нарушая тем самым стройные ряды двигавшейся в одном режиме ленты автотранспорта. Более удалённый ряд автомобилистов, заметив спад движения на соседней полосе, так же стал выглядывать в окна, пытаясь разглядеть из-за чего же, собственно, произошло изменение ритма движения. Заметив лихорадочные толчки машин на трассе и обращённые в мою сторону взоры всех водителей проезжающих машин, Витя несколько настороженно поторопил меня: “Давай быстрее! Пока никто ни в кого не врезался”.

Я поспешила нырнуть в салон автомобиля, и как только мы двинулись в путь, другие мысли завладели нами. Готовясь к встрече с родителями, Виктор немного с опаской произнёс:
–   Ну, сейчас нам будет!!!
–  Сами виноваты, не надо было нас мариновать до двух ночи.
–  Cлава Богу, наконец-то сядем за стол, – более спокойно добавил он.
Сначала я подумала, что он проголодался, а потом пришла догадка, что хочет выпить. “Ну ладно, у каждого свои слабости”, – снисходительно решила я.
Нас пожурили, не без этого. Несколько гостей ушли, так и не дождавшись виновников торжества. Между прочим, кроме ребят и девчонок на второй день мы вообще-то никого и не приглашали. А молодёжь смотрела на нас понимающе и даже пыталась подшучивать: “Ну, ребят, вы увлеклись, увлеклись. Вся жизнь впереди, не успеете, что ли?”.

Первым делом я затащила в ванную Таньку:
–   Тоже мне подруга, называется – не могла просветить!
Оказывается…
–   А ты что, не знала?
–   Откуда?
–   Я думала, что ты знаешь.
–   “Думала”… Ну, ты даёшь!

После некоторой озабоченности, на лице проступила улыбка и Таня спросила:
–   Ну, а в общем, как?
–   Не то, что я себе представляла, – разочарованно ответила я.
–   Что, не понравилось? – с ироничной полуулыбкой спросила она.
–   Больно, как и думала.
–   Уж так больно?
–   А тебе?
–   Да я про себя вообще не говорю, у меня Коля тихий.
–   Что ты имеешь в виду?

Сначала подруга замялась, но потом всё же решилась признаться в том, что в первую ночь муж вообще её не трогал.
–   Как? – выразила я крайнее изумление.
–   Ну – устали, – объяснила она. – Он лёг и заснул.
–   А когда? – нескромно поинтересовалась я частностями чужой личной жизни.
–   На второй я тоже просила не трогать.
–   Сама?
–   Да.
–   Почему?
–   Не знаю, привыкала, что ли. На третий день только стали целоваться.
–   И как?
–   Никак, – Танюшка совсем покраснела от моих расспросов и своей откровенности, – дня четыре ничего не получалось. А что ты спрашиваешь, твой Витя вроде побоевей …
–   Больно и всё тут!

Таня вылупила свои и так здоровенные глаза на выкате, во взгляде промелькнул испуг.
–   Наверно, в размере дело, – сделала я смелое предположение и посмотрела на неё вопросительно.
Подруга не смогла догадаться, что я имела в виду. Тогда я совсем обнаглела и спросила напрямик:
–   Они ведь разные?
–   Не знаю.
–   У твоего какой?
–   Ну ты вообще, – закатила она глаза, – такие вопросы задаёшь!
–   Ладно, не надо стесняться того, что естественно. Ты же не ханжа. Для меня это чисто практический вопрос.
–   Ты такие вещи спрашиваешь.., – недоумевала подруга.

Она отвернулась.
Ладно, первая не хочет, тогда покажу я:
–   У моего вот такой.
Таня всё же скосила глаза… и они округлились.
–   Да ты что??! Нет, у моего меньше, – и тоже стала показывать пальцами размер.
Нас можно было сравнить с рыбаками: “Во-от такую щуку я поймал”. По её реакции выходило, что размеры внушают опасения. Теперь всё стало более-менее ясно. С видом заговорщиков мы вышли из ванной комнаты и присоединились к гостям. 

Началась вторая серия свадьбы. Пётр Петрович и Нина Евлампиевна сердились на нас из-за опоздания и, чтобы потрафить им, мы демонстративно делали вид провинившихся детей. Мама, как всегда, не совсем понимала суть дела и была спокойная и в кои-то веки умиротворённая. Папа смотрел на нас немного укоризненно, но и он не усматривал в нашем проступке никакой трагедии. 
На второй день свадьбы мама одела красивое платье, сшитое специально к этому дню. Наряд имел ярко-синий цвет, юбку-плиссе, строгий галстучек, длинные рукава и широкие обшлага с множеством мелких пуговичек. Дополнял картину сделанный на заказ ремешок из того же материала, что и платье. В течение вечера мама несколько раз накидывала на плечи прибалтийскую белую шаль с бахромой по краям и крупным рисунком. Синий цвет сквозь крупные кренделя узора шали смотрелся весьма эффектно и можно даже сказать – несколько вычурно, впрочем, как и подобает на столь значимых мероприятиях. Мама выглядела в этом наряде просто великолепно – под стать дочери-невесте в ослепительном платье.

Маме всё не верилось, что я её дочь, а не какая-нибудь манекенщица из журнала мод, настолько меня преобразило изменение причёски, дорогая одежда и изысканная обувь. Подружки посчитали сооружение на голове  ненужной роскошью и всем своим видом показывали – “Ну и зачем здесь такое чудо? Не по Витьке кафтан! К чему так выпендриваться людям среднего достатка, в отличии, например, от сливок общества? Ради чего такие витые загогулинки и хитросплетения косичек – кто может по достоинству оценить эту икебану? Мы в Москве, а не на показе мод в Лондоне или Париже. Надо знать своё место и быть попроще. Скромность украшает человека. В такой обстановке причёска смотрится даже несколько вызывающе...”.
Ну-ну, я посмотрю, какими подружки будут на своих свадьбах. Глупые, ещё не понимают, что это единственный день в жизни, когда ты становишься настоящей принцессой!

Свидетельница и на второй день свадьбы оказалась на высоте – в очень красивом платье из переливающегося шёлка редкого для страны бирюзового цвета. Необыкновенная пышная юбка сочеталась с такими же пышными рукавами, стянутыми на запястьях широкими обшлагами. И хотя длина на этот раз была обычная – платье выглядело не менее оригинально, чем концертный, как сама Ира говорила, наряд первого дня. Манеры Иры отличаются утончённостью, но когда надо – она готова проявлять завидную целеустремлённость. Мария же и в первый день попала впросак, не применив антистатик для обработки платья и весь вечер по этому поводу нервничала, а сегодня она умудрилась прийти вообще в брюках. Час от часу не легче! Сами по себе брюки обалденные – фирменные, простроченные, светло-бежевого оттенка с бархатным налётом. Джинсы облегали идеальную фигуру Марии и хорошо сочетались с белой водолазкой.

Чёрные кольца волос спускались почти по пояс и стрелки почти сросшихся на переносице бровей вкупе с чувственными яркими губами, для которых даже не требовалась помада из-за естественного сочного цвета и красивого рисунка, контрастировали с белой одеждой девушки. Учитывая, что на улице стоит январь с крещенскими морозами, не по сезону светлая одежда на ней смотрелась очень неожиданно. По отдельности высокомерные и гордые подружки вдруг нежданно-негаданно сблизились, смеются, дурачатся вместе с ребятами. Хотя и не положено сидеть на местах жениха и невесты, но девчонки выпили и нарушили мой запрет. Теперь они разыгрывают из себя жениха и невесту, ребята целым роем вьются вокруг них, и стараются перещеголять друг друга в остроумии. Говорят девчонкам:
–   А как будете изображать “горько”? Целоваться неудобно, надо, чтобы обязательно мужчина рядом был.
–   Нет!!! – орут Ира и Маша, вцепившись друг в друга.

Ребята навострились занять освободившееся место, но не тут-то было! – Ира и Маша прилюдно комично и со смаком чмокаются в губы. Вот это да! И это называется – обе с достоинством и обе недотроги! На этот раз подружки развеселились не на шутку, паясничая перед мальчишками.
Народ на свадьбе веселился, а кому-то было грустно. Папа смотрел на меня так, как будто отрывал от сердца, всё, мол, – уедет сначала в Чехословакию, потом вернётся в Союз и будет жить отдельно. Отрезанный ломоть! О нас забудет – на первом месте будут дети, хозяйство, одним словом, своя семья. Как будто и нет у них дочери. А совсем недавно рядом была, девочкой была, и родилась-то, кажется, совсем недавно. Вот жизнь…       

Весь вечер я жалела, что не хватило времени на фотоателье. Если бы вчера нас отпустили домой в числе первых, мы бы встали пораньше и успели сфотографироваться на память о таком важном в нашей жизни дне. Во второй день не пришли ни Саша, ни Серёжа, поэтому роль фотографа взял на себя двоюродный брат Вити Николай. На любительской плёнке, как я и ожидала, ничего вразумительного не получилось, хоть Николай очень старался сделать качественные снимки. Но он начинающий фотограф, этим и объясняется неудача.

Витя почти весь вечер разговаривал с друзьями и объяснил это запросто: “Извини, Кирюша, но с ними я тоже хочу пообщаться, столько не виделись и скоро опять уезжать”. Одиночество восприняла мучительно и пришлось терпеть отсутствие Вити.               
Среди мужчин я вызвала настоящий фурор! Они даже боялись в открытую на меня смотреть. Один из Витиных братьев, Сергей, на свадьбе увидел меня впервые. Невысокого роста, коренастый, с выразительными чертами лица и нелепой детской ровной чёлкой, с темными волосами и ярко-синими глазами. Все братья опекали младшего и хорошо к нему относились. Непосредственность паренька проявилась на свадьбе необычным образом – со счастливыми глазами он ходил за мной по пятам и бормотал себе под нос, как дурачок: “Царица! Принцесса! Королева! Сердце разорвётся от такой красоты! Умру сейчас. Ничего больше в жизни не надо – посмотреть и умереть… Ну и Витька! И где только такое сокровище нашёл? Боже ж ты мой, мамочки, нет, я рехнусь…”. 

Мужчины разделяли мнение одного из гостей, но благоразумно отмалчивались. Парень зачарованно смотрел на меня и был на самом деле похож на помешанного. Опасалась, что Сергей в конечном итоге тронется умом, если уже не тронулся. Впоследствии за мной по очереди стали следить ребята и успокаивать Сергея, временами отводить в сторону, чтобы и мне не мешал и Виктор не нервничал.

После очередных возлияний, я поднялась из-за стола и удалилась на кухню, прикрыв за собой дверь. Остро захотелось уединения и тишины. Несмотря на двухдневное пиршество, просторная столовая имела вполне пристойный вид: везде убрано, чисто и всё лежало на своих местах. Я подошла к окну и глянула на улицу. Прохожие спешили по своим делам. Они не ведали, что вчера свершилось нечто необыкновенное в жизни некоей девушки по имени Кира. Например, вот у этой пожилой женщины с тяжёлыми сумками свадьба была уже давным-давно. Для кого она несёт еду, наверняка, для детей и мужа, она же хозяйка. Я тоже скоро стану хозяйкой. А вот эта девчонка, разодетая в пух и прах, явно спешит на свидание. Слава Богу, у меня это позади. Отныне не надо торопиться, одеваться и куда-то спешить. Теперь украшать себя буду дома для своего дорогого мужа, и всё самое хорошее будет происходить в семье, и никуда не надо бежать…               

Поверх крыш домов виднелись кроны деревьев Измайловского леса. Верхушки исполинских сосен брезжили вдалеке в белёсом мареве морозного январского дня. Очертания самых крайних из них за дальностью расстояния скорее угадывались мною, чем были различимы глазом. Они простирались вдаль, как мои года, которые грезились мне в воображении… Пройдёт несколько лет и я стану взрослой женщиной. Как сложится моя судьба? Пока никаких препятствий на пути нет. Будет ли продолжаться так и дальше?

Страница жизни перевёрнута и сейчас передо мной чистый лист. Начинается новая неизвестная глава. Впредь необходимо быть рассудительной и всё делать правильно. Не совершать ошибок, потому что некоторые из них могут стать непоправимыми. Нужно уметь приспосабливаться друг к другу. Быть умной женщиной, дорожить своей семьёй и не устраивать сцен на пустом месте. Женщина на то и женщина, чтобы подчиняться, а иногда придётся и потерпеть. Мужчине легче, он всегда свободен, и всегда может уйти из дома или из твоей судьбы. Задача жены – удержать: любовью, вкусной едой, домашним уютом, детьми, всем, чем угодно…

Я размышляла, стоя у окна, смотрела в необозримую даль, и видела очертания рисуемых моим воображением образов – вот такая я буду через десять лет; муж, повзрослевший и возмужавший; наши дети; дом, полный достатка и благополучия… Мои мечтания прервались шумом открывающийся двери, и на кухню зашёл Коля. Симпатичный молодой человек спросил с полуулыбкой: “Не помешаю?”, я замотала головой “нет”. Он тоже к невесте неравнодушен. Если Сергей впервые увидел меня вчера, то с Колей мы общались раньше, и уже тогда он смотрел особенным взглядом.

Николай встал рядом и восторженно сказал:
–   Ты такая красивая! С Сережкой солидарны все – ты сегодня неотразима. Только мы помалкиваем, а он расчувствовался, расквасился, как дурак. В общем, слабак парень! Но я точно могу сказать – если бы Витька не был моим братом, я бы тебя обязательно украл. И потом всю жизнь носил на руках! На тебя просто страшно смотреть, действительно, Cерёжка прав – можно тронуться умом…
–    Красота спасёт мир, – философски изрекла я.
–   Мужики собственники. Сейчас все завидуют Витьке – сто процентов! И каждый хочет быть на его месте…

Подошёл к концу второй день нашей свадьбы. И слава Богу!
После торжества родители и бабушка, перекочевав на время в комнату на Перовской улице, оставили новобрачных одних. Два дня мы пролежали на софе и лишь изредка вставая, слонялись по квартире. На третий день затворничества к вечеру выбрались из своей берлоги и решили сходить в кино. Я спросила, чем займёмся завтра?
–   Надо бы в ОВИР съездить, – ответил Виктор, – узнать насчёт визы.
–   А вечером?
–   Опять поваляемся.
–   Ребята скажут – “ну, пропали совсем”.
–   Пусть скажут, сами должны понять, что сейчас не до них. Я вообще никого не хочу видеть, мне так хорошо с тобой! Ты знаешь, даже уезжать не хочется. Может, остаться?

–   Понимаешь, Витёк, там можно скопить хоть какой-то капитал. А здесь, в Союзе, – что?
–  Я тоже так думаю и очень рад, что наши взгляды совпадают. Ну ничего, Кирюха, я постараюсь побыстрей тебя вызвать! – с воодушевлением сказал он. – Ты, главное, уже сейчас, сразу, готовь документы. Пусть начальство пока пишет тебе Cлужебную характеристику.
–   А какая форма?
–   Я покажу приблизительную форму, даже отдам свои Характеристики и из них можно будет что-нибудь состряпать…
–   Но самим-то, наверное, нескромно.
–   А у начальства, ты думаешь, есть время сидеть и высасывать из пальца? Он тебе даже спасибо за это скажет!
–   Нет, я так не могу, я стесняюсь.
После трёхдневного отдыха и уединения мы наведались в гости к Витиным родителям, и на меня обрушился целый поток благодарственных писем и грамот сержанта Хозяинова Виктора Михайловича. Появился ещё один повод гордиться своим мужем.