На границе миров. Роман с Ноябрем

Ноябрь. Мой старый друг Октябрь привел его на порог моего дома в один особо пасмурный осенний вечер. Помню, как сейчас, серое небо затянуло низкими грузными тучами, словно оно вот-вот упадет на голову и разразится грозовыми ливнями. Но вместо грохота в плавном вальсе закружили снежинки. Такой разительный контраст.

Так эти двое и стояли в моей прихожей, мокрые, хмурые. Один с уже знакомой ухмылкой бесцеремонно примерял мой новый шарф, вертясь перед зеркалом. Другой внимательно изучал пространство глазами, всем своим видом обещая ничего не трогать. Только розоватые от холода носы и лужи под ботинками добавляли их виду какой-то детской нелепости.

— Чаю? — спрашиваю уже привычно, устало улыбаясь, и оба довольно кивают, скидывая мокрые от снега пальто.

Ноябрь казался спокойным, тихим, особенно на фоне порывистого Октября. В нем не было того вызова, но что-то в тяжелом колючем взгляде еще отдавало и отголосками весенней юности, и томным зноем ушедшего лета. В нем читалась сдержанность и легкая усталость бытия, и это было по-своему обаятельно. Октябрь с опаской озирался на наши осторожные переглядки, интуитивно понимая — назревает что-то недоброе.

Роман с Ноябрем. То, что в жизни случается лишь однажды. А потом ты либо идешь дальше, либо навсегда остаешься в этом сне, в который он так искусно кутает. Вечном сне. Который однажды превращается в кошмар.

Он оказался самой непредсказуемой историей. Но необъяснимо тянул к себе снова и снова. Через неделю его тепла ты вдруг внезапно ощущал на себе этот беспричинный холод, и от него было некуда деться. Ноябрь лишь представлялся плавным, а на деле сам не знал, каким окажется его сегодня. Внезапный, переменчивый, он то кружил в медленном вальсе над бликами вечерних фонарей, то подсовывал ледяные подножки, ловя в свои жестокие объятия.

Иногда наступали дни, когда он и вовсе замирал. Застывал на тротуарах, как гладкое стекло, припорошенное снегом. Размывал остывающие цвета, оставляя лишь серые, свинцовые, грязные пятна. Становился унылым художником, потерявшим краски в метро, но бережно хранящим последнюю баночку туши, разбавленной талой водой.

Ты постоянно оправдываешь его перед друзьями и родными: «Он на самом деле не такой. Нужно лишь немного подождать, и снова потеплеет». Но внутри уже понимаешь — ваш роман подходит к концу, как бы он ни пытался убедить тебя в обратном. С каждым днем между вами все меньше тепла. Его ласка — как ноябрьское солнце: редкая, бледная и обманчивая.

Однажды утром ты просыпаешься от кошмара, что стал реальностью, и понимаешь: это не было любовью. Это была зависимость. От его переменчивого нрава, от надежды, что завтра он будет другим, и отчаянного желания согреть его холода. Эта леденящая нежность оказалась больнее любой отрезвляющей пощечины Октября. Тот бил открыто, не стыдясь. Ноябрь же травил душу медленно и методично, притворяясь тихим пристанищем.

Ты вдыхаешь глубже, выпуская теплый пар в морозное утро. Сердце больше не поет, но все еще стабильно отбивает свой ритм. Смотришь на него спящего — холодного, чужого — уже не сомневаясь: пора. Даже если за этой закрытой дверью навсегда останется маленькая часть тебя.