Париж без гида 2017

                Так случилось – мы едем в Париж

   Вот и снова осень – октябрь, перелётные птицы покинули наши края, и меня вслед за ними тянет в дорогу. Ух, красиво сказала, только на самом деле это приближающая старость, которая стоит у моих ворот, не даёт мне покоя. Жизнь замирает без новых впечатлений и ощущений. Нет, я не совершаю над собой никакого насилия, оторваться от кресла и телевизора – да легко. Проблема в моём супруге, ну не любит он поездки за границу: ; «Если хочешь, поезжай без меня», ; так, наверное, и случилось бы, если бы сразу собралась ехать во Францию. Только сначала-то я хотела поехать в комбинированную поездку по Кавказу: Грузия, Армения, Азербайджан. Игорь сказал, что обязательно едет со мной, и в турбюро мне рассчитали поездку на двоих. Да, видно не судьба, буквально за неделю до этого сезон на Кавказе закончился ; холодно. Огорчённая несбывшимися надеждами, собираюсь уходить, меня «догоняет» предложение девушки туроператора:
;А не хотели бы вы поехать вместо Закавказья в Париж, загранпаспорт у вас в порядке, по цене то же самое, только дней меньше, всего неделя.
   Жаль, конечно, ведь неспроста я собиралась в Грузию. Когда-то давным-давно в 1917 году мои бабушка, дедушка и две их маленьких дочки спешно покинули городок Боржоми в Грузии. Вернее бежали от террора гражданской войны через Иревань (так это звучало в устах моей бабушки) в Россию. Дед мой служил в царском казацком охранном полку (так я в то время предполагала), а бабушка работала на одном из стекольных заводов, ; их там было два. Девчонки тётушки Мотя и Настя, в то время они были ещё девчонками, учились в школе. Им нравилось там жить, – бабушка рассказывала, что грузины всех русских женщин звали именем Маша (хотя в паспорте у неё значилось украинка, а в просторечии – хохлушка). Нет-нет, это совсем не то, что сегодняшние блудливые «Наташи» в Турции.
   У каждого осталась своя память о Грузии, – тётушкам памятна дорожка в школу вдоль больших ореховых деревьев, опавшие жёлтые листья и хруст раздавленных ореховых скорлупок под ногами. Я с удивлением слушала их рассказы и не могла представить, как это наступать на грецкие орехи. В нашем степном крае в то время орехи «водились» только в новогодних кульках - подарках.
   Вернусь в сегодняшнее время: где-то около двух лет назад на сайте ВГД я связалась с одной «милой» женщиной из Тбилиси, чтобы найти следы моих предков в Грузии. Дама запросила за свои услуги 500 баксов. Пришёл ответ, вроде как она побывала в Боржоми, но ничего там не нашла:
 ; А вам туда лучше не соваться ; бесполезно, с русскими там говорят на грузинском… Так и осталась мне на память пожелтевшая открытка 1917года с видом ущелья Боржоми. Вот почему спустя сто лет я собиралась взглянуть на те, места – только не судьба видно, пока.
Не «пропадать» же октябрю, тем более что, учитывая стоимость билетов на самолёт, поездка во «чрево» Франции обойдётся даже дешевле. Осталось только уговорить супруга.
   Получилось! Заказываем путёвки с оплатой проживания в городе Париже, но без туристических экскурсий, – дескать, сами с усами, разберёмся, что и как ; места-то «знакомые». Оговорюсь сразу для саркастически настроенных, (и где пенсионеры деньги находят для таких поездок) без материальной помощи дочек Наташи и Оли поездку сами вряд ли осилили.

                Саратов, Москва – Париж (Орли)

   Скорый поезд «Махачкала-Москва» отправляется с третьего пути.
Наташа даёт последние наставления папе, как за границей пользоваться Вай-Фай. Её шикарное апельсинового цвета пальто ; яркое пятно на сером фоне перрона. Затея с Вай-Фай, мне кажется, абсолютно бессмысленна, едем-то всего на пять дней. Овладеть этой системой на бегу, да и ещё со старой моделью телефона ; ну что за блажь. Раньше как было, – приехал, дал телеграмму о прибытии ; и всё. А, теперь, идёт человек и, кажется, разговаривает вслух сам с собой. Ан, нет, ; в ухе клипса, а от неё проводок ; современное средство связи. Скоро, возможно, и этого не будет ; информацию будут передавать прямо в барабанную перепонку, а то и того хуже непосредственно в мозг – брр…
   Наташа помогает занести мой чемодан в купе и стремительно выскакивает наружу. Я пристраиваю сумку с продуктами под столик и, подняв глаза, понимаю что, а вернее кто заставил её это сделать. Ну, прямо-таки прелюдия к нашей поездке – «Квазимодо» собственной персоной, (ни грамма преувеличения и цинизма; всё как есть). Это наш сосед по купе, крупный мужчина с деформированной левой частью лица – огромное буро-фиолетовое, пупырчатое родимое пятно, начиная с виска, уродливо свисает ему на шею. Я выхожу вслед за дочкой на перрон, мысленно рассуждая сама с собой, – да, жутковатое зрелище нам предстоит все семнадцать часов в пути (только всё окажется гораздо хуже, возможно, поэтому мне ни разу не захотелось брать в руки «перо»). Наташа спешит на работу, желает нам лёгкой дорожки. Да-а-а, в нашем случае это выглядит как проформа. Возвращаемся в купе, ; стараюсь не смотреть в сторону соседа, – «… сигнал, гудок, стук колёс» ну, и так далее.
; А давай перекусим, ; спокойно так изрекает супруг, ничто не может испортить ему аппетит. Сосед понимающе торопливо доедает лапшу «Доширак», салфеткой вытирает свой огромный вывалившийся фиолетовый язык, и деликатно покидает купе. Ставлю на стол контейнер с хорошо прожаренными кусками курицы, переложенными соломенно-жёлтыми  кружками картофеля, режу сочные помидоры, хрусткие огурчики, сверху кладу перья зелёного лука, дольки чеснока и… «поехали»: дорожная трапеза началась. В разговоре стараемся не касаться темы нашего соседства. «Квазимодо» (без обид ; так про себя я кличу соседа) тактично где-то гуляет. Он возвращается, когда мы приступаем к чайной церемонии, и сходу протягивает мне пакетик с конфетами: ; Угощайтесь!
Потом я пойму, что это совсем не повод войти в контакт с нами, просто он очень добрый человек. На его полке в углу навалена груда вещей: куртка, сумки, одеяло, подушка. Он усаживается, используя эту груду как подпорку, и прислоняется спиной к стенке купе, эта поза не даёт его языку вывалиться изо рта. Постепенно начинаю привыкать к его лицу, и мы знакомимся.
Он дагестанец, имя его довольно сложное для запоминания, ну пусть будет Миша, так как первая буква точно М. В Саратове живёт большая диаспора дагестанцев, но Миша внешне совсем не похож на сородичей, скорее больше на иудея.
 – Нет-нет, ; отрицательно качает головой, ; я уже наполовину русский. Так сложилось, что я уже больше десятка лет живу в Москве, а моё родное село находится в пятидесяти километрах от Махачкалы.
   Сначала я с трудом разбирала его речь, да и порядком смущал его огромный язык, который время от времени непроизвольно выпадал у него изо рта. Постепенно приноровилась и стала разбирать почти все слова. Дремота подкралась незаметно. Проснулась, когда через вагон протопали солдаты дембеля, весело переговариваясь:
 – Так, тебя отцепляем здесь, а наши места дальше.
Худенький мальчишечка с мелкими чертами лица, цыплячьей шеей и маленькими пальчиками сбросил сумку и присел рядом с Мишей дагестанцем. Спросонья никак не могу взять в толк ; кто это, и какая это станция.
– Татищево, ; разъясняет мальчишечка, ; мы дембельнулись и теперь едем по домам. Удивлённо смотрю на него: гражданская одежда, малый рост.
; Вы были в армии?
– Так точно, отслужил, как и положено год. Забрали меня с первого курса института.
; Теперь и из институтов стали забирать, скажите на милость, что за нужда?
; Так получилось, что я учился на вечернем отделении, а оттуда прямая дорога в армию. Впрочем, я ни о чём не жалею. Службу проходил в ракетных войсках. Теперь вернусь доучиваться и обязательно устроюсь на работу.
   Мой супруг спустился к нам со своей верхней полки и присел рядом с Мишей-дагестанцем:
 ; Ну и как служба, трудно, наверное, было?
; Да-нет, только поначалу, а потом привыкли: подъём, строй, учёба. Жили мы в тёплой казарме на сто человек. Не удивляйтесь, спали-то не все сразу. Одна группа отдыхает, другая в это время заступает на дежурство. Мы же ракетчики, постоянно должны быть начеку, ; гордо изрёк «мальчишечка».
; А кнопку заветную, кнопку видели? – мой супруг спросонья что-то попутал, кто же первогодка допустит до «ядерной» кнопки.
Паренёк отрицательно качает головой: ; Не положено.
Игорь авторитетно резюмирует:
; Всё правильно, там тройная защитная блокировка. Уж я это точно знаю.
Наши вопросы явно повышают солдатику собственную значимость, и он охотно рассказывает нам, как проходила его служба:
; Ребята у нас были со всех концов России, не было только чеченцев и дагестанцев.
Я тоже не утерпела и задала бытовой вопрос:
; А где же ваша форма, вон ваши сослуживцы в красивых тёплых бушлатах.
; Ай, да толку от этой красоты, промокают они насквозь сразу после первого дождя или мокрого снега. А моя форма ; да вот же она, родимая, в сумке упакована, ; соскучился я по «гражданке». Ладно, пойду, навещу ребят.
   По вагону носится вкусный запах Доширака, наш дагестанский попутчик, утомлённый разговором, задремал. Он сладко посапывает, не чувствуя, что фиолетовый язык его вывалился наружу.
– Слушай, пересядь ко мне ; говорю Игорю,
; Может человек приляжет на полку, сидя спать всё же тяжело.
Не скрою, в этом я преследовала и свой «корыстный» интерес, зрелище-то не для слабонервных.
   Вернулся наш молодой сосед, аромат Доширака доконал-таки его стойкую солдатскую натуру. Вот только лапша у проводницы закончилась.
; Осталась одна баночка картошки за шестьдесят рублей, возьмёте? ; солдатик нерешительно мнётся, то ли денег жалко, то ли картошку не любит. Впору купить ему эту банку. Наконец, он решается и видно, как он при этом глотает голодную слюну. Тут как раз просыпается дагестанец Миша, возможно, он всё слышал, а может быть, его, как и меня, смущает вид этого худосочного «дембеля». В общем, достаёт Миша из своего саквояжа коробку этой «народной» еды и протягивает пареньку. Солдатик смущён, но лапшу всё же берёт:
; Ладно, оставлю картошку на завтрак, (оно и правильно, голод ; не тётка). Миша в очередной раз отправляется на прогулку по вагону, освободив столик для солдатика. Тщательно причёсанный и выбритый, подтянутый мальчик своими маленькими пальчиками открыл коробку и аккуратно стал накручивать дымящуюся лапшу на вилку. Смотрю на него и не могу представить этого «дохляка» солдатом, в мою молодость солдаты выглядели солидно, и даже как-то взрослее ровесников на «гражданке». Мельчает народ, однако.
; Я так понимаю, вы все едете до Москвы, а почему? ; задаёт вопрос мой супруг «мальчишечке»-солдатику.
; После демобилизации мы обязаны отметиться в том военкомате, откуда призывались. И только потом, ; «гуляй Вася»! Лично мне гулять будет некогда: загляну к родителям, и нужно восстанавливаться в институте.
   «Учиться, учиться и ещё раз учиться!» хочется пошутить мне… вот только редкая сейчас целеустремлённость молодого человека останавливает меня.
; А как же Тамбов, вы ведь обмолвились, что вы тамбовский?
; Так-то оно так, все мои друзья живут там, но мои родители перебрались в Подмосковье, когда я закончил школу. В Тамбове ни работы, ни института приличного не найти.
; А кроме родителей тебя кто-нибудь ждёт, девушка, например, ; спрашивает вернувшийся Миша-дагестанец.
; Девушка? Девушки у меня нет, ; говорит солдатик совсем без всякого сожаления, с аппетитом поглощая очередную порцию лапши.
; Девушки нет, это ; плохо, девушка должна быть, ; наставительно изрекает Миша (быстро так адаптировался он в нашем присутствии, поняв, вероятно, что нас не смущает его уродство). Оно и правильно, разве в том его вина. А все комплексы, связанные с болезнью, наверное, давно изжиты.
; Да рано ему ещё заводить девушку, куда он её приведёт ; к родителям? Вот если бы у нас была ипотека, как в Испании ; два процента, тогда да.
– Деньги-то вам в армии платили? ; вступается за паренька мой супруг.
– Ну, совсем немного: двадцать тысяч рублей, для Москвы ; это не деньги.
; А если остаться в армии по контракту? ; допытывается Игорь.
; По контракту в армии, ну уж нет, увольте, с меня хватило и года. Правда, были у нас желающие, но там такая конкурсная проверка! Всем, кто пытался остаться, пришли отказы, вот так.
Паренёк аккуратно убрал за собой со стола и полез на верхнюю полку.
Вопрос Миши о девушке, оказался, весьма кстати, и я полюбопытствовала:
; А вы, Миша, женаты (на вид ему около шестидесяти лет)?
; Нет, и не был, а теперь вроде бы уже и поздно, мне скоро исполнится сорок семь лет.
; Всего-то, да разве для мужчины, да ещё кавказского, ; это возраст?!
; А болячки и… да кому я нужен такой! Есть у меня два брата и сестра, вот им и помогаю племянников поднять. Всё, что заработаю в Москве, отправляю в Дагестан, себе оставляю только на еду, да на оплату квартиры. Все десять лет в Москве я снимаю небольшую комнату. Видите мою болячку, сейчас после нескольких операций ещё ничего, а когда я родился,… а родился я уже с ней, ; он тяжело вздыхает, ; что мне пришлось вытерпеть в школе,… дети ведь беспощадны и прямолинейны. В общем, по окончании девяти классов, когда мне исполнилось четырнадцать лет, повёз отец меня в Москву. Там предложили сделать операцию, да только запросили такие деньги, которые моя семья не смогла бы заработать за всю жизнь.
Он говорит тихо, предложения строит правильно ; ну прямо филолог.
; Остался вариант операции в Махачкале, ; на верхних полках во сне похрапывают солдатик и мой супруг. Хочется спать, но Миша-дагестанец, приободрённый моим вниманием, повествует о своей нелёгкой жизни. Вот так частенько приходится выслушивать чьи-то откровения помимо своей воли. А виновата сама, не делай вид, что тебе интересна чужая судьба.
; Операция прошла неудачно, и начались всяческие осложнения.
   Смотрю украдкой на Мишу, одно ухо и вся шея полностью закрыло уродливое родимое пятно. Что же ты творишь, матушка-природа (или всё же порода), за какие грехи наказываешь невинных детей своих. Не буду описывать жуткие подробности страданий дагестанца.
; Потом я уже сам поехал в тот московский мединститут, где когда-то мне отказали в операции, устроился к ним сантехником, и мне как штатному сотруднику, сделали несколько операций по вполне приемлемым ценам. Теперь я могу не только слышать, но и вполне понятно говорить. Только представьте, как с таким вот лицом мне было снять квартиру. Правда, тут мне повезло. Одна добрая душа, бывшая уборщица нашего института, сдавала комнату в своей квартире. Только везение было относительным, потому что вторую комнату снимали «весёлые» такие девчата. Зачем-то к ним, частенько среди ночи, наведывалась милиция. Девушки не испытывали ко мне большой симпатии, так как я им мешал спать, ; я удивлённо посмотрела на него, (слава богу он этого не заметил, а то не миновать мне подробностей). Разгадка этой фразы наступила очень скоро.
Чтобы не обидеть Мишу и в то же время прервать его повествование, беру
в руки книгу. Он, конечно, замечает это, и принимается готовиться ко сну. Повыше укладывает подушку и надевает на рот медицинскую маску, наверное, чтобы не пугать нас выпадающим во сне языком. С трудом одолела пару страниц и задремала. Но долго спать не получилось, раздался какой-то странный звук, как - будто кто-то цокал и шлёпал одновременно.
Открываю глаза, ну конечно, этот звук с полки дагестанца. Тихонько, как мне кажется, отправляюсь гулять по вагону. Вернувшись, застаю Мишу сидящим за столиком, он мирно спит, уперев голову в руки, и толстый фиолетовый язык его равномерно, как челнок, выпадает изо рта. Теперь, я понимаю, с чем связана оброненная им фраза: ; «Мешаю им спать». Если зная эту свою особенность, в купе он деликатно усаживается спать, то дома, скорее всего, он спит лёжа и… да, не позавидуешь его соседям.
И первоначальная жалость после пары бессонных ночей перерождается в злобу. Так, теперь главное: нужно отвернуться к стенке и заснуть, но тут неожиданно с верхней полки со смехом сваливается Игорь.
; Ура, я знаю, как ты назовёшь свои путевые заметки!
Недоумённо смотрю на него, а его просто разбирает смех:
 ; Хи-хи, ха-ха, а назовёшь ты их «Пять дней в Париже без штанов».
; Не понимаю, причём здесь чьи-то штаны и Париж, ты толком можешь объяснить? – он смеётся, прикрывая рот рукой, дабы не нарушить сон соседей.
; Понимаешь, заснул я и снится мне такой сон, ой, вот умора! Нет, ты только представь...
; Слушай, я хочу спать, рассказывай дальше или…
; А дальше вижу я во сне: висят мои брюки, те, что я приготовил надеть в поездку, на стуле дома, ; понимаешь ты, ; до-ма!
; И что? Ну, приснилось и приснилось, мало ли что нам снится. Лично я ; ложусь спать.
; Нет, ты всё-таки вспомни: это же была твоя идея, дабы не переодеваться в вагоне, идти на вокзал в тренировочных штанах.
 ; Про меня? А то, как же, кто-то должен быть виноват в том, что ты оставил штаны на стуле, ; ладно, пусть это буду я.
; И что? Да, я переоделась дома, а свои брюки положила в чемодан. Да оставь ты свои сновидения, до утра, давай спать, – утро вечера мудренее.
; Нет, ты дослушай. Я вслед за тобой переоделся, а брюки повесил на стул.
Та-а-к, кажется, до меня начинает доходить (нет, не то, что я первопричина всему, это уже за сорок два года нашего брака вполне себе не оригинально)...
; То есть, ты хочешь сказать, что собираешься пойти в Лувр или там, посетить выставку Пикассо, ; я уж не говорю о посещении ресторана, ; в своём полинявшем трико? А то и устроить дефиле в «труселях» возле «Мулен-Руж». Получается, что твой сон ; это явь?!
; Ну-да, а я тебе… ; Игорь, кажется, начинает понимать, что ситуация «вырисовывается» не простая, и смех сам собой обрывается.
 ; Но, ведь у нас в Москве совсем не будет времени, чтобы купить тебе брюки. В Париже?! Да бог его знает, сколько это будет стоить в Париже. Ты же сам читал в интернете, что это ; один из самых дорогих городов Европы. Может быть, все деньги, что мы приготовили на культурную программу, уйдут тебе на штаны.
; Вот я и хотел, чтобы ты назвала свои заметки: «В Париже без …
; Хорошо, а ты подумал о том, что в общественных местах Парижа существует дресс-код? И куда нас с тобой допустят, а?
Игорь как- то прямо на глазах начинает скисать.
; Ладно, доставай свой баул, давай-ка хорошо посмотрим, может штаны всё же там, а не на стуле.
   Мы перекопали всю сумку, но брюк не обнаружили, и тут я вспомнила, что взяла для себя ещё одни брюки, ну, там на всякий случай: вдруг дождь, или какая оказия. В другой раз супруг бы заартачился, а теперь… ситуация то «пиковая».
 – Они, конечно, великоваты, да и коротковаты, но пока других вариантов нет, сойдёт, ; супруг удовлетворён найденным решением и снова начинает хохотать: ; Нет, ты только представь, во сне вижу свои брюки на стуле… это же здорово! Пять дней в Париже без штанов!
;Ой, да ну, тебя, шутник. Глянь на часы ; три часа ночи, давай спать: в шесть уже будем в Москве.
   Раннее, раннее утро, за окном темень и мрак. Дагестанец пьёт чай, солдатик разводит картошечку в банке. Мы с Игорем ограничиваемся чайком. Солдатику собраться, только подпоясаться, у нас тоже всё упаковано.
Мише сложнее: он везёт несколько бутылок знаменитого Дербентского коньяка ; подарок друзьям и он же «жидкая валюта».
; Кризис; мою должность сантехника в институте сократили, нужно искать новую работу, коньяк может пригодиться, ; поясняет Миша.
И это «правильно» сокращать как можно больше низкооплачиваемых сотрудников, тогда можно рапортовать о сокращении штатов.
Вот, у нас в Саратове в первую очередь сократили муниципальных дворников. Хорошо! Никто по утрам не шумит метлой, не поливает жарким днём асфальт. Прокатит себе трактор с барабанной метлой, разбросает мусор и листья в стороны, если есть вода, то прометёт узенькую тропку и всё! Про зиму не пишу, ; это просто караул, вернее каток.
   Наскоро прощаемся со своими попутчиками и трусцой на аэроэкспресс. С Курского вокзала до Внуково электричка ходит только один раз в час. Хмурое сырое московское утро, бомжи кружат вокруг вокзала, одна такая довольно молодая дама обращается к нам:
; Закусить не найдётся? А потом на всякий случай добавляет:; а выпить?
Сердобольный Игорь ищет в кармане монетку для «страждущей». Тяну его за рукав:  ; Еды у нас нет, а десятирублёвая монета её вряд ли спасёт.
; Ну и катитесь к чертям собачьим,; напутствует она нас, и, подхватив неизвестно откуда взявшегося спутника, парочка отправляется искать более сердобольных граждан.
   В аэропорт приехали почти за три часа до отлёта. Самолёт на взлётной полосе от хвоста до середины фюзеляжа раскрашен какими-то красными загогулинами, переплетаясь, они напоминают красные звёзды – знай наших! В самолёте нет свободных мест, мы сидим сразу за местами бизнес - класса. Всё отличие нашего «эконома» ; это отсутствие пледов на креслах, да ширма отделяющая нас от них. За что переплачиваете, «господа»? Сразу после взлёта раздали по бутерброду от «щедрот» Аэрофлота ; абсолютно безвкусная еда. Хорошо, что Игорь перекусил в аэропорту курочкой, а то просто беда. Вкупе с бутербродом стаканчик воды и это всё. Правда, по громкой связи вещают, что в салоне работает магазин, где можно заказать горячие блюда ; всё то, что когда-то было бесплатным, теперь только на продажу! М - да, как говориться на молодёжном сленге, – Аэрофлот рулит! Прошу у стюардессы добавки, вернее доливки воды, она приносит бутылку, и неожиданно со всех кресел потянулись пустые стаканчики. Кто-то отправился в бизнес-класс, за ширму, утолять жажду. Терпение бизнес-стюарда вышло, и он кричит в телефон нашим стюардессам:
 ; У вас что, вода для пассажиров закончилась.
Окрик подействовал: «наши» зашевелились и воду привезли. И так три часа в воздухе у иллюминатора, в который ни черта не видно, что там внизу. Солнечные лучи не в силах пробить упругую, плотную, серую массу облаков.