3. Кары небесные

3. КАРЫ НЕБЕСНЫЕ. По воле Андрея Боголюбского в Киеве княжил его брат, слабохарактерный и нерешительный Глеб. Он был уже стар и болен. Волей судеб оказавшись на переднем крае вековой войны русских с Диким Полем, Глеб был бессилен что либо противопоставить неослабевающему натиску степняков. Словно почувствовав это, причерноморские половцы в 1170 году переправились через Буг и вновь нагрянули на Русь. Заботу о незваных гостях пришлось взять на себя младшим братьям Глеба, Всеволоду «Большое Гнездо» и Мстиславу Юрьевичу. Против степняков «диких» им пришлось выставить степняков «одомашненных». В виду малочисленности отряда, составленного из берендеев и торков, половцев били по частям. По этой же причине пленных не брали – рубили всех подчистую. Отбросив степняков за Буг и вызволив из плена четыре сотни россиян, братья поспешили в Киев, к постели умирающего Глеба.

15 февраля 1171 года, схоронив Глеба, Давыд и Мстислав Ростиславичи, торжественно возвели на киевский трон старейшего из потомков Мономаха, последнего из сыновей Мстислава Великого, Владимира Дорогобужского. При этом они «позабыли» посоветоваться как с самим великим князем Андреем, так и с его младшими братьями. Андрею Боголюбскому самоуправство смоленских князей очень не понравилось, и он велел дяде выметаться из Киева ко всем чертям. Владимир Мстиславич, понимая, что столицу ему не удержать, спорить с племянником не стал и, вняв его совету, взял да и скоропостижно скончался. Немного успокоившись, Боголюбский строго отчитал Ростиславичей за превышение ими своих служебных полномочий и уступил Киев их брату - Роману.

Половцы, меж тем, как обычно решили по-своему отметить смену власти в Киеве, и с этой целью прибыли большой шумной кампанией на берега Ворсклы. Набег возглавляли ханы Кобяк и Кончак. На этот раз незваных гостей принимал Игорь Святославич Северский – тот самый князь Игорь, которому еще предстояло исполнить знаменитую арию: «О, дайте, дайте мене свободу – я свой позор сумею искупить!». До позора ему, правда, было еще далеко. Половцев Игорь Святославич изрядно поколотил и отогнал обратно в степь.

В мае того же года Андрей Боголюбский вновь за что-то ополчился на волжских булгар. Сын великого князя, Мстислав, с муромскими, рязанскими и суздальскими полками явился на Каму, разорил там семь деревень и спалил небольшой городок. Но как только стало известно о приближении большого булгарского войска, Мстислав тут же покинул берега Камы и, преследуемый по пятам шеститысячным неприятельским войском, стремительно отступил к Оке. Слава Богу – вырвались! Однако счастливому спасению своего сына Андрей Боголюбский радовался недолго. Вскоре после возвращения из булгарского похода Мстислав неожиданно умер. Теперь у великого князя остался только один наследник – Юрий Новгородский. И это было только начало черной полосы в жизни Андрея Юрьевича Боголюбского – той полосы, что доконает его окончательно. Следующим тяжелым ударом стала ссора с Ростиславичами и потеря Киева.

Андрей почти сразу понял, что слишком поторопился, уступая Киевскую Землю независимому и воинственному Роману Ростиславичу, ибо тот был не чета слабому и нерешительному Глебу. Желая спасти положение, Андрей надумал посадить в Киеве другого своего брата, Михаила, а Ростиславичам велел немедленно покинуть столицу. Роман без особых сожалений уехал к себе в Смоленск, но его братья, Рюрик и Мстислав Храбрый, уперлись, вцепившись в обветшалый киевский трон мертвой хваткой. Андрей, очевидно, подобный вариант развития событий уже просчитал и был к нему готов.

В 1172 году последний сын Боголюбского, Юрий, с суздальскими, смоленскими, рязанскими, белоозерскими, новгородскими, муромскими, смоленскими, туровскими, полоцкими, гродненскими и пинскими ратями двинулся на юг. Войско по тем временам собралось небывалое. Когда к Киеву подступили 50 тысяч вооруженных до зубов северян, в столице всерьез о сопротивлении никто уже и не помышлял. Ростиславичи бросили город на произвол судьбы и разбежались по свои уделам, а киевляне открыли ворота и добровольно влились в состав общерусского ополчения. От столицы Юрий развернул полки на Вышегород, в котором заперся с горсткой дружинников Мстислав Ростиславич Храбрый. По пути к великокняжескому войску присоединились черниговские полки, берендеи и торки. К стенам Вышегорода Юрий привел уже не войско, а армию.

Давно уже Русь не собирала такую громадную армию, и давно уже столь грандиозное предприятие не заканчивалось столь плачевно.

8 сентября союзники обложили Вышегород со всех сторон и полезли на приступ. Очень скоро стало понятно, что Рюриковичи собралась у стен этой крепости только для того, чтобы не злить великого князя Андрея. Ни усердия, ни отваги огромное воинство Юрия Андреевича не проявило. Не было согласия и среди князей, считавшихся подручниками Андрея Боголюбского. Где-то на девятой неделе бестолкового топтания у стен неподатливой крепости Ярослав Луцкий из клана волынских Изяславичей начал вдруг пересылаться с Ростиславичами, желая выторговать у них для себя не много не мало, а сам Киев, а когда получил на это их принципиальное согласие, увел свою дружину в Белгород к Рюрику. Что тут началось. Великокняжеская армия развалилась буквально на глазах. В стане союзников поднялась настоящая паника, подогреваемая слухами – один страшнее другого. «Мы гибнем» - кричали обезумевшие от страха люди – «Ярослав изменил …берендеи изменят …галичане идут …будем окружены, побиты наголову!». Не слушая своих воевод, люди в кромешной темноте метались по лагерю, бежали, давя друг друга, к реке, кидались в воду и тонули толпами. Мстислав Храбрый не понял, что случилось с огромной армией, но разбираться в этом ему было некогда, и он гнал бегущих, пока были силы. Юрий Андреевич ушел к отцу на север, а Ярослав Луцкий, гордый собой и своей сообразительностью, вступил в Киев.

Как могло случиться то, что случилось, Андрей Боголюбский тоже долго не мог понять. В конце концов, он решил, что это была Божья кара за его грехи. Только набожность великого князя позволила луцкому выскочке избежать немедленной мести. Однако посидеть в столице спокойно Ярославу все же не удалось. Вокруг Киева немедленно возобновилась возня южных князей, в результате которой город подвергся новому разграблению. На юге Руси в очередной раз воцарилась анархия.

Первыми, как ни странно, спохватились строптивые Ростиславичи. Они решили, что диктатура суздальского князя все же лучше, чем анархия, и просили Андрея вновь взять Киев под свою руку, обещая прогнать оттуда Ярослава Луцкого. Андрей был доволен оказанным ему уважением и поручил своим братьям, Михаилу и Всеволоду Большое Гнездо, оказать племянникам посильную помощь в установлении порядка на юге Руси. Однако вернуть Киев под свою руку он уже не успел.