Здесь, где кончается карта

Земля говорит шёпотом.
Скрип мороза.
Вздох прибоя.
Треск льда, помнящего тысячелетия.

Хибины встают, забытые боги.
Плечи в облаках.
Взгляд — в бездну.
Они не растут.
Проявляются из тумана, из ветра, из молчания.

Териберка — рыбацкая притча на краю света.
Дома, прибитые к скалам.
Лодки, уснувшие в застывшей волне.
Дым из труб — нить, связующая землю с небом.

Баренцево море — не вода, а ртуть.
Оно не плещется.
Перетекает из одного безмолвия в другое.
Волны не поют.
Выговаривают древние руны, которые никто не умеет прочесть.

Полярный день.
Солнце забывает, что должно уйти.
Висит, как расплавленное око.
Наблюдает, как тени прячутся под камни.
Время теряет счёт.
Свет не кончается.
Истончается, превращаясь в серебристую дымку.
В ней тонут очертания мира.

Полярная ночь.
Тьма становится тканью.
Звёзды — её вышитые узоры.
Слышно, как дышит земля:
Медленно, глубоко.
В такт биению северного сияния.

Северное сияние — небо, разорванное на лоскуты света.
Зелёные реки.
Фиолетовые всполохи.
Розовые шёпоты.
Танцуют без музыки, без правил, без начала и конца.
Это не зрелище.
Это причастие.
Ты становишься частью чего-то, что больше тебя, древнее тебя, вечнее тебя.

Здесь, где кончается карта, начинается настоящий мир.
Горы помнят имена ветров.
Море хранит голоса утонувших кораблей.
Ночь и день — всего лишь паузы между вдохами вечности.