Глава 31 дом на золотистых облаках

                ГЛАВА 31
                То, что было потом
   Кира опять звонила мне и вопила в трубку:
- Что она творит! Что творит! Она уже мои стихи стала воровать!
Я только что проснулась, вставать не хотелось, обе кошки лежали на моей груди и мурчали, я их гладила. И тут – эти звуки! Резкие, оглушительные, панические!
- Кира, успокойся, что такое, в чём дело?
 Но её голос заглушил мои слова. Она ничего не слышала, просто дико вопила. Я с трудом поняла, что опять случилось. А было так. Бывшая любовница Кириного покойного мужа, некая Рая, гостившая когда-то у них в Крыму, в большом их доме, несколько раз, поклонница творчества супругов, создала в интернете свой аккаунт. Скопировала туда все картины Алексея, которые были на его сайте и на сайтах разных выставок, и написала под каждой душераздирающие строки о том, какая у неё с ним была сильная взаимная любовь, невероятные космические чувства! Будто бы она и есть его истинная жена. А Кира – это так, несчастный случай, ошибка юности, из-за которой он всю жизнь страдал. Картина его «Райский сад» якобы посвящена ей, и Ева там – это она, с неё он писал Еву. Картина «Райские птицы» - это она, Рая, её душа, поэтому полотно так называется. Мало того. Рая взяла из Кириной книжки её стихи и подставила под картины Алексея. И не по теме даже, а как попало. И написала, что это его стихи, которые он вместе с картинами посвящал ей, Раисе. И что она – его Рай. И подо всем этим она разместила большое фото себя, рыдающей у его могилы. Что было потом! Огромное количество отзывов посыпалось на её страницу, слова утешения, восхищения её стойкостью, её силой любви, куча комплиментов! Этого Кира не могла стерпеть. Она вопила:
 - Как они могут вестись на это! Почему не заглянули на страницу его вдовы! Ведь раньше меня читали многие! И даже Виолетта, которая гостила у нас здесь и восхищалась моими стихами и картинами Алёши, и я ей подарила свою книгу, а Алёша – картину, даже она пишет этой особи: «Раечка, дорогая, держись, девочка! Будь стойкой, света тебе и счастья…» А вдове ни слова сочувствия никто, будто меня не существует!
  - Кира, у людей память короткая, - говорю я. – И книжка твоя затерялась, скорее всего, да и не помнит Виолетта, ты ли была рядом с Алёшей или не ты, или, может, Рая это была. Ведь существует аберрация памяти, знаешь, что это? Это несознательное искажение воспоминаний, когда они меняются под воздействием других факторов, таких, как новые знания, события, впечатления. Так ведь часто бывает. Люди необъективны.
   Но Кира не слышит меня. Она истошно вопит. Она кричит, что Рая здесь была недавно, она здесь отдыхала и ходила на могилу Алёши, она принесла на могилу много камней, и на каждом камне написала, как она его любит. Но Кира не стала убирать эти камни, они ведь для Алёши. Пусть лежат.
   Я процитировала монолог Гамлета:
 - Какая грязь, и всё осквернено, как в цветнике, поросшем сплошь бурьяном.
 Но Кира не слышит, она вопит:
  - Мне плохо, я днём подавилась персиком! Это Рая наводит на меня порчу! Она хочет, чтобы была одна вдова, и это была бы она! Она делает мне на смерть!
  - Кира, - говорю я, - есть сильная молитва. «Верую, Господи, что Ты больных исцеляешь, мёртвых воскрешаешь, и мне поможешь».
   Но Кира не слышит, она вопит.
  - Кира, - говорю я, - иди в церковь, к отцу Алексию, тебе надо снова исповедоваться и причаститься, и тогда никакая порча к тебе не пристанет.
 Но она не слышит. Её вопли глушат мои слова. Она ни на секунду не замолкает. Это истерика.
  - Кира, Кира, - кричу я в трубку. – Остановись, послушай меня! На мне лежит белая кошка, мяу! Кира, мяу! Кошка уже не на мне, она сидит рядом, остановись!
  Должна же она когда-то перевести дух. Как можно так долго, на одном дыхании, с такой силой и с такой быстротой, с такой невероятной быстротой, выплёвывать слова.
- Кира, остановись! Кошка ест бананы.
 - А? – удивилась Кира.