Вера

Глава 22

В доме Веры царила гнетущая тишина. Та самая тишина, которая хуже любых криков и ссор. Алексей уехал внезапно, оставив после себя лишь пустоту в родительской квартире и пустоту в родительских сердцах.

Мама бесцельно бродила по комнатам, машинально переставляя вещи на полках. Её взгляд то и дело останавливался на пустой кровати сына, на его столе, где ещё вчера лежали новогодние подарки. Она не могла понять, что сделала не так. Ведь всегда говорили, что лучше горькая правда, а он, может быть, не понял? Бабушка лежала на диване, уставившись в одну точку. Её руки нервно теребили пояс от халата. В голове крутились одни и те же мысли:

— Где мы ошиблись? Почему он не поговорил с нами? Почему просто взял и уехал?

Каждый из них винил себя. Вера, за то, что не послушала мать и все-таки рассказала о том, что пора было давно забыть. Двадцать лет, это же целая жизнь! Бабушка за то, что не нашла нужных слов остановить внука и все объяснить. Вечером они сидели вдвоем за пустым столом. Лена еще где-то гуляла, а Леша уже доехал до дома. Бабушка машинально помешивала чай, который давно остыл

— Может ему позвонить? – тихо спросила Вера.

Бабушка покачала головой – Он же ясно дал понять, что не хочет разговаривать – также тихо ответила Татьяна Дмитриевна.

Но обе знали, что дело не в нежелании разговаривать. Дело в том, что сын больше не чувствовал дома того тепла и понимания, которые так необходимы человеку.

– А где Лешка? – сразу спросила Лена, не успев войти в гостиную.

– Уехал.

– Почему без меня?

– Его вызвали на работу.

Такой ответ её вполне устроил и, выпив стакан воды, девушка направилась спать. В эту ночь спала только она. И Вера, и Татьяна Дмитриевна уснули только под утро. И обеим снился один и тот же сон: их мальчик, который бежал от них по длинному коридору, а они не могли его догнать, как ни старались. А где-то далеко Алексей тоже не спал. Он сидел на чужой кухне в съемной квартире и смотрел в окно. В его душе боролись обида, злость и любовь к матери одновременно. Понимал, что поговорить все равно придется, но сейчас он не мог переступить через свою боль и гордость. Всем троим было понятно, что нет ничего страшнее, чем потерять связь с самым близким человеком. Даже если этот человек – твой собственный ребенок.

Леша так и не смог заснуть и, теперь, стоя перед зеркалом, не узнавал себя. Его трясло, руки сжимались в кулаки, а в глазах плескалась такая ярость, что казалось, они вот-вот запылают. В ушах звенели слова матери, и он не помнил, как оказался возле клуба. Ноги сами привели его сюда, будто ведо;мые какой-то звериной интуицией. Охрана попыталась остановить его возле входа, но Алексей прорычал – К Королькову – и прорвался внутрь.

В зале было шумно и душно. Музыка била по барабанным перепонкам, свет ослеплял. Народ продолжал праздновать встречу Нового года, алкоголь лился рекой, танцы на сцене были все откровеннее, а девушки на танцполе все больше оголялись. Но он увидел его – того самого ублюдка, который сидел за столиком в компании друзей охранников, попивая коктейли и смесь.

Лешка подлетел к нему как молния. Не было ни слов, ни предупреждений – только сильный и точный удар, от которого стул опрокинулся вместе с сидящим на нем. Началась драка. Охрана пыталась разнять их, но Лешка не замечал никого вокруг. В его голове билась одна мысль: причинить боль, такую же, какую причиняли его матери. Когда, наконец, удалось заломить руки парня за спину, Корольков, сплевывая кровь, прошипел – Ко мне в кабинет.

Оба были в крови, Корольков тяжело дышал, глядя на Лешку исподлобья. Уже в кабинете, Лешка взял в холодильнике бутылку воды и жадно пил. Потом вынул носовой платок и вытер лицо от крови.

— Ты знаешь, за что получил? Корольков молчал. – Я готов тебя убить, разве мужики так поступают?

Он хотел еще что-то добавить, но сжал зубы, чтобы не сорваться снова.

– Не ори и не скрипи зубами – вытирая лицо, произнес Корольков. Вторую сторону выслушать не хочешь?

Лешка долго смотрел на него. В его душе шла борьба. Месть – это , конечно, сладкий яд – подумала парень, но выслушать можно.

– Говори! – сказал Леша.

– Никакого изнасилования не было, понял? Она сама меня попросила об этом? Это было обоюдное решение. Подумай сам, если бы на самом деле было то, о чем она тебе рассказала, зачем бы ей вас рожать, кому вы нужны от выродка, как ты меня назвал.

– Может быть, она считала, что это дети от мужа.

Корольков расхохотался окровавленным ртом. – И ты в это веришь? Они с мужем жили много лет и ничего. Он был бесплодным. К тому времени, когда я к ней пришел, ее мужик был давно на кладбище, а она соскучилась по мужской ласке. Вот у нас все и произошло. Она была довольна, как я понял, а я нет. Доска доской, больше я к ней не пошел, думаю, она была бы не против. Понял? – это уже Корольков говорил уверенно, и сомневаться в его словах было глупою

– Тогда зачем – подумал Леша – мать рассказала ему об этом ужасе? – этого он понять не мог.

В кабинет принесли коньяк, закуску, Корольков вынул сигареты, не простые, а дорогие, от которых поднималось настроение и мир казался совсем другим, и, проблемы отступали, и все казались друзьями. Они выпили бутылку хорошего коньяка, Лешка покурил, и стало после этого совсем хорошо. Потом он помнил, что за ним пришла Катя и увела его. На улице он глубоко вдохнул прохладный воздух, впервые за этот вечер он почувствовал, что может дышать свободно. Утром он проснулся с Катей в одной постели. Леша не удивился, такие вечера, как правило заканчивались именно этим. Сегодня он еще отдыхал, вместе с Катей они позавтракали, и она убежала, не забыв поцеловать Лешку на прощание.



Продолжение