Белая черемуха душистая 37-38

Тем же вечером Василий уехал в Минск, а Татьяна Сергеевна, когда Иринка отправилась с Ванечкой в свою комнату, с волнением подошла к шкафу. Осторожно открыла дверь и сразу увидела плащ. Записка, о которой говорила Ирина, никуда не делась, так и лежала в кармане. Татьяна Сергеевна с опаской посмотрела на дверь в комнату, а затем пошла к себе. Теперь, когда номера телефонов были у неё в руках, оставалось подготовиться к разговору. Как оказалось, это было не так просто сделать. Татьяна Сергеевна и так и этак представляла, как озвучит свою просьбу, но пришла к выводу, что решать такие вопросы, не видя собеседника, не слишком правильно. Поэтому решила, что позвонит Екатерине Владимировне домой и, если она ещё у родителей, то договорится о встрече. Если она уже уехала в область к мужу, то придётся разговаривать по телефону.

К счастью, жена Андрея Михайловича подошла к телефону сама и с лёгкостью согласилась встретиться. Конечно, сначала не поняла, кто такая Татьяна Сергеевна, но когда узнала, что Ирина живёт у неё, предложила увидеться в парке, где она каждый день гуляет со своей доченькой. Татьяна Сергеевна была удивлена тому ласковому тону голосу, которым с ней говорила собеседница. Ну никак не хотелось верить, что именно эта женщина собиралась совершить преступление и забрать у Иры ребёнка.

На встречу Татьяна Сергеевна отправилась в первой половине дня. У неё летом был отпуск, поэтому время встречи назначила Екатерина Владимировна. Когда она узнала, в чём дело, то без раздумий согласилась помочь, но поинтересовалась, почему поговорить пришла не Ирина. Татьяне Сергеевне пришлось признаться:

- Я Вам честно скажу: Ира даже не в курсе того, что я к вам пришла. Это моя личная инициатива. Сама Ирина и не стала бы Вас беспокоить. Во-первых, у Вас ребёнок маленький, а во-вторых... - она сделала паузу.

- Она не хочет ко мне обращаться, так ведь? - закончила мысль Екатерина Владимировна. - Что же, Иру можно понять. Я бы тоже не хотела иметь никаких дел с человеком, решившимся на то, что собиралась когда-то сделать я... Признаюсь, что я себя корю за то, что едва не произошло. Зная свой характер, могу сказать, что не прощу себя. Надеюсь, что если смогу хоть чем-то помочь Вам, то хоть как-то искуплю свою вину. Конечно, я сама Вам помочь ничем не смогу. Только мой отец здесь в силах что-то сделать. У него за долгие годы работы появилось много приятелей и знакомых, в том числе и в Минске. Рассказывайте, что произошло.

- В принципе, рассказывать особо нечего, - сказала Татьяна Сергеевна, но просьбу св ою озвучила. В конце добавила, что вопрос нужно решить как можно быстрее.

- Это зависит не от меня, а от моего отца. Обещаю, что я с ним поговорю и скажу, что он должен выполнить мою просьбу ради человека, перед которым я в долгу...А сейчас извините, мне нужно идти домой. Мой муж должен приехать. Он ведь сейчас один живёт в областном городе, куда мы переехали. Приезжает к нам очень редко. Вот сегодня должен навестить нас с Ангелиной, - сказала Екатерина Владимировна вроде бы с радостью, но в её голосе были слышны грустные нотки...

Татьяна Сергеевна вернулась домой в хорошем настроении. Почему-то она была уверена, что Васю восстановят в очереди на строительство кооператива.

*****

Ничего не подозревающая Вика в очередной раз собиралась в Минск. Она навела марафет и заняла место в электричке. В отношениях с Михаилом Борисовичем, с которым, как она считала, милостивая судьба её свела не зря, её смущало только одно: слишком длинная дорога. Четыре часа трястись в электричке, которая останавливается на каждой станции, было для Вики настоящим наказанием. К тому же людей набивалось столько, что приходилось терпеть рядом с собой не слишком приятных пассажиров. Многим из них выделили дачные участки, а единственным транспортом была электричка. Вика сидела, уставившись в окно, не обращая внимания на женщин предпенсионного возраста. Она с нетерпением ждала, когда они выйдут, чтобы спокойно сидеть и мечтать о предстоящей встрече и о том, какое её сегодня вознаграждение ждёт после "утех". Обычно Михаил Борисович давал ей немного денег на "женские штучки". Но Вика, конечно, ждала, когда он скажет, чтобы она осталась в Минске. Ждать вроде бы осталось недолго. Вика представляла, как она вся такая красивая выйдет из автомобиля "Жигули" перед Васиным носом, а он будет смотреть ей вслед и думать, какую женщину потерял...

От приятных мыслей Вику отвлекла пожилая женщина, которая попросила подвинуться.

- Девушка, Вы вроде стройная, а заняли много места. Из-за Вас мне приходится висеть на краю. Подвиньтесь, пожалуйста.

- У меня платье помнётся, - гаркнула она в ответ. Как же ей надоели эти люди. В магазине не давали покоя покупатели, а здесь - пассажиры. Но Вика всё-таки уступила и ещё ближе придвинулась к окну. Но этим дело не закончилось. Ближе к Вике села ещё одна пассажира, в руках которой была сетка. Конечно, сетку женщина передвинула тоже, при этом нечаянно перестаралась. Сетка зацепилась за чулок, который был на Вике. Она взвизгнула и разразилась такой бранью, что пассажиры, находившиеся в вагоне, устремили на неё свои взгляды. Конечно, пожилые женщины, сидевшие рядом с дачницей, неудачно поставившей свою сетку, начали защищать приятельницу. Вика поняла, что ей одной не справиться со столькими людьми сразу. Это в магазине она была хозяйкой и могла рявкнуть на покупателя так, что он дорогу забывал в магазин, а здесь она ничего не могла сделать с таким количеством людей. Пришлось Вике пойти в другой вагон, чтобы не слушать не слишком лестные слова в свой адрес.

Мест нигде не было, и ей пришлось стоять в тамбуре до той остановки, где выходили дачники. Когда они вышли, то стало просторно, и Вика отправилась занимать место. Она устроилась напротив симпатичного, на её взгляд мужчины лет тридцати пяти. То, что он не простой человек, Вика поняла по строгому костюму, в который он был облачён. Мужчина сидел и читал газету. Казалось, что на Вику не обращал никакого внимания, но она была бы не собой, если бы не заметила, как незнакомец то и дело искоса посматривает на неё. Ей было скучно, и она заговорила первая, любезно спросила:

- Не подскажете, который сейчас час?

- Конечно, подскажу, - довольно ответил он. Ей показалось, что он только и ждал того момента, когда она начнёт разговор. - Как к Вам обращаться?

- Виктория, - ответила она.

- А я Андрей Михайлович. Можно просто Андрей.

- Наверное, в Минск едете по делам?

- Да, Вы правы. У меня однодневная командировка. Сегодня вечером назад, в райцентр, но уже поеду поездом, а затем сразу в область. Я там живу.

- Я тоже вечером назад вернусь, - произнесла Вика с сожалением, подумав, что Михаил Борисович выделял в своём плотном расписании для неё всего лишь два часа.

Они разговорились. Конечно, Андрей Михайлович умолчал о том, что у него жена и маленькая дочь. Рядом с Викой он чувствовал себя свободным человеком. Она же флиртовала с ним, заигрывала, уверенная в том, что он обязательно поддастся на её чары. Для чего ей всё это было нужно? Она и сама не знала. Наверное, для поднятия самооценки. Ей было необходимо ещё раз убедиться в том, что она пока способна очаровывать мужчин. В результате Андрей Михайлович оставил ей номер своего рабочего телефона под предлогом, что если она когда-нибудь приедет в областной город. Хотя Вика была нацелена на Минск, а не на областной город, телефон она взяла на всякий случай, подумав, что, возможно, он ей когда-нибудь пригодится.

Распрощавшись с Андреем, Вика не спеша пошла по широкой улице. До встречи с Михаилом ещё было время. Можно было погулять и насладиться красотой большого города. Она зашла в магазины, где были пустые прилавки, а потом отправилась на автобусную остановку. Когда оказалась возле подъезда пятиэтажки, взглянула вверх. Она приходила сюда в строго назначенное время. Кому принадлежала эта квартира, Вика не знала. Её попросили не задавать лишних вопросов, и она это делала. Сейчас она открыла дверь в подъезде и быстро поднялась на третий этаж. Только собиралась позвонить, как услышала голос солидной дамы, спускавшейся с верхнего этажа.

- Ну, здравствуйте! Как Вас там величать по имени отчеству? Хотя какая разница. Всем вам, таким, как ты, одно название - прости.........ка.

Вика от неожиданности опешила, прижалась к стене. Она смотрела на женщину непонимающим взглядом, а та продолжала нецензурно выражаться, при этом схватив Вику за руку мёртвой хваткой. Вика быстро взяла себя в руки и начала кричать, что сейчас вызовет милицию, но женщина пригрозила, что сама сделает это с превеликим удовольствием. Когда все неприличные слова в адрес Вики были сказаны, незнакомка разжала руку и предупредила:

- Ещё хоть раз рядом с моим Мишей тебя увижу, пеняй на себя! Мало тебе не покажется! И ему тоже! Вылетит с работы и лишится должности!

Такого позора Вика давно не испытывала. С того самого дня, как её бросил Вася. А сейчас жена Михаила устроила разборки. День у Вики был окончательно испорчен. Она побрела к предприятию, где работал Михаил. Обычно они видели во время рабочего дня, когда он уезжал якобы на совещание в исполком или куда-нибудь ещё. В надежде поговорить с ним она простояла возле входных дверей. Михаила Борисовича она увидела, но он прошёл мимо в компании солидных и серьёзных людей. На Вике даже взгляда не задержал, только кивнул.

Он сел в "Волгу", а Вика осталась стоять. понимая, что рухнули все её надежды и мечты. И единственное, на что она может рассчитывать - это новый знакомый из электрички... Он, конечно, не из Минска, а всего лишь из областного города, но это, по мнению Вики, было лучше, чем кавалеры вроде грузчиков в магазине. Андрею Михайловичу она собиралась позвонить в самое ближайшее время...

*****

Пока Вика переживала очередную любовную неудачу, Татьяна Сергеевна ждала звонка. Она очень надеялась, что Екатерина Владимировна сдержит своё слово и поможет. И она позвонила очень скоро, сказала, что отец смог всё уладить и что никаких проблем не возникло. Татьяна Сергеевна обрадовалась. Не знала она, что Михаил Борисович просто не мог слова против сказать после того, как жена устроила ему допрос с "пристрастием". Он переживал не самые лучшие дни в своей жизни и поэтому не вникал в то, что происходило. Палки в колёса Василию вставлять больше не стал, ведь с Викой отношения порвал. Хоть и не хотелось ему расставаться с этой горячей и пылкой девушкой, поступить по-другому не мог, ведь тогда бы жена обратилась в вышестоящие инстанции, и он лишился бы должности и всех привилегий. Своим местом Михаил Борисович дорожил больше, чем Викой.

*****

Татьяна Сергеевна ничего не сказала Ирине. Хотела, чтобы та узнала новость от Васи. Как только он приехал в следующие выходные, сообщил:

- Меня восстановили в очереди. Теперь мы сможем строить кооператив.

- Осталось дело за малым, - добавила Татьяна Сергеевна, - вам с Ирой надо стать мужем и женой.
*****38
Роспись Иры и Василия состоялась тёплым осенним днём, когда Ира уже вышла на работу на свой мясокомбинат. Ване исполнился годик, а значит, нужно было выходить на работу. Конечно, можно было находиться в декрете до полутора лет, но тогда Ира ничего не получала бы на ребёнка. Позволить себе такую роскошь она не могла, тем более сейчас, когда им с Васей так нужны были деньги.

Никому из коллег Ира не говорила, что снова выходит замуж. Не могла же она сказать, что у неё фиктивный брак ради получения квартиры. И не в их райцентре, а в самом Минске. К тому же очень боялась Ира, что Нина, которая ждала Володю из мест не столь отдалённых, может что-то устроить. Ведь для их маленького районного городка строительство кооператива в Минске - это было что-то из области фантастики.

Отметили важное событие в узком семейном кругу. Приехали Вероника и баба Паша. Последняя всплакнула, сказав, что рада за свою любимую "сиротинку".

- Я ведь тебя с пелёнок знала, Иринка. Ты у нас росла как цветочек нежный, хоть жизнь твоя на сахар похожа не была. Пришлось хлебнуть горюшка с батькой родным. И с первым муженьком тебе не повезло. Я сразу знала, что не выйдет ничего. Все завклубы, которых к нам в Слободу присылали, были бестолковыми. Только и умели, что веселиться. Устраивали и себе, и другим праздник каждый день, а вот куда привёл этот праздник "веселуна" Володьку.

- Давайте сегодня не будем об этом. Он уже вышел на свободу. Пусть живёт и будет счастлив, - остановила Ирина бабу Пашу, которая разошлась и не собиралась останавливаться. Татьяна Сергеевна следом за Ириной сказала, что повод у них сегодня совершенно иной.

- Давайте лучше поднимем бокалы за то, чтобы всё задуманное свершилось! - произнесла Татьяна Сергеевна. Она смотрела на Васю с чувством выполненного долга. В душе Татьяна Сергеевна считала себя виноватой. Хоть и старалась она не вспоминать тот момент, когда приезжала в Слободу по просьбе Вики, чтобы поговорить с Ириной, забыть этого не могла. А ведь Татьяна Сергеевна уже тогда видела, что сыну нравится эта юная девушка. Возможно, если бы тогда она не послушала Вику и не приняла её сторону, у Васи совсем по-другому сложилась бы жизнь. Сейчас Татьяна Сергеевна хотела только одного: счастья для сына, который был влюблен в Иру. Как она к нему относилась, Татьяна Сергеевна пока понять не могла. Ирина никогда не откровенничала. Но невооружённым взглядом было видно, что Ира Васю уважает и симпатизирует ему. По мнению Татьяны Сергеевны, этого было достаточно, чтобы впоследствии фиктивный брак перерос в крепкий союз.

Маму поддержала Вероника. Она тоже сказала, что надо пора поднять бокалы за молодых.

- Пусть у вас, Вася и Ира, всё получится!

У Вероники был свой интерес. Она по-прежнему ревновала мать к Ирине, считая, что та заняла её место. Боялась Вероника, что Ирина и Ваня стали для матери ближе, чем родная дочь.

Новоиспечённый муж в воскресенье вечером уехал, потому что работы у него было хоть отбавляй. Мало того, что на предприятии нужно было срочно оформить новый стенд по технике безопасности, так ещё Василию поступило два заказа на написание копий картин, а на это нужны были и силы, и время, и вдохновение. Хотя с последним проблем не было. От одной мысли о том, что они с Ириной, к которой он испытывал самые искренние чувства, стали мужем и женой, хотелось кричать от счастья. Но вот времени художнику не хватало. Поэтому он предупредил, что в ближайшее время не приедет, так как будет очень занят.

Ирине в отсутствие Василия предстояло решить самую главную проблему: лишить Володю родительских прав.

Суд состоялся теплым осенним днём. На заседание Ира шла одна. Она очень волновалась, ведь не видела бывшего мужа долгое время. Не представляла, что тот может выкинуть. К её удивлению, Владимир приветливо поздоровался и вёл себя спокойно, соглашаясь со всем, что ему говорили. Молчал Володя ровно до тех пор, пока судья не зачитала ему слова из статьи и пока не сказала, что он лишается прав из-за "уклонения от выполнения родительских обязанностей". Тогда Володя взял слово и заявил во всеуслышание:

- Это не мой ребёнок. С кем ОНА нагуляла его, тот пусть его воспитывает и обеспечивает.

Володя говорил громко, отчеканивая каждое слово. Конечно, он понимал, что Ирине будет больно. Наверное, этого он и добивался. Ира заплакала, не понимая, как может бывший муж так о ней говорить, ведь он был первым и пока единственным мужчиной в её жизни.

Когда Ира вышла из здания, где находился суд, быстро пошла в сторону автобусной остановки. На работе она взяла один день "за свой счёт" и собиралась ехать домой к Татьяне Сергеевне. Володя догнал её, схватил за рукав плаща и спросил:

- Ты обиделась на меня, да? Можешь не отвечать. Я видел, что заплакала. Но я ведь правду сказал. Говорили мне добрые люди, что "мастак" этот, что обхаживал тебя, и гуляет с твоим сыном, и носится с ним как со своим. Посмотри мне в глаза и скажи честно: это ведь не мой ребёнок?

Что Ира могла ответить Володе? Доказывать ему обратное было бесполезно. Да и не хотела она этого делать. Поэтому тихо ответила:

- Не твой.

- Вот и хорошо. Я хоть подлецом себя чувствовать не буду, - ответил он, потом попрощался, пожелав Ире счастья и спокойно зашагал в другую сторону.

Ира пошла своей дорогой, но решила не ехать на автобусе, а пройтись по парку, устланному разноцветным ковром из кленовых листьев. Сейчас она чувствовала себя свободной, как будто гора свалилась с её плеч. Володи больше не было ни в её жизни, ни в жизни её сына.

Ира шла по парку, где главным украшением были клёны. Они, ещё недавно полные жизни и зелени, теперь стояли в золотом убранстве, готовясь к предстоящим холодам. Их листья, словно языки пламени, горели всеми оттенками красного, оранжевого и жёлтого. Листочки, медленно кружась в воздухе, падали на землю, устилая дорожки мягким шуршащим ковром, по которому шла Ирина, размышляя о своей жизни. Что ждёт их с сынишкой в будущем, знать, конечно, она не могла, но в том, что без Володи жить ей станет лучше, не сомневалась.

*****

Осень и зима пролетели незаметно. Казалось, что только началась новая неделя, как уже наступали выходные. Василий снова приезжал каждые выходные, сказал, что "халтурок" (так он называл заказы) у него по-прежнему много, но на предприятии основной работы стало меньше. Ира училась у него всем премудростям художественного искусства. Ей так нравилось это занятие, что она не замечала, как летит время. Казалась, она могла бы днями напролёт стоять возле мольберта, позабыв обо всём на свете. Василий хвалил её, говорил, что она примерная ученица. Советовал в обязательном порядке подать документы на заочное отделение художественно-графического факультета...

...В один из весенних дней, когда Вася должен был приехать на выходные, Ирина волновалась как никогда. Ведь им предстоит остаться одним, без Татьяны Сергеевны. Ей выделили путёвку в профсоюзный санаторий. Татьяна Сергеевна сначала хотела отказаться, ведь всё-таки весна - это конец учебного года. Будучи ответственным педагогом, она очень боялась, что дети не усвоят учебную программу. Но немного поразмыслив, она решила согласиться. Подумала мать Василия, что нужно оставить сына и его фиктивную жену одних. Ведь в её присутствии они даже слова друг другу наедине не могли сказать.

Татьяна Сергеевна отправилась в санаторий в среду, а в пятницу вечером приехал Василий. Ира очень волновалась. Чувствовало её сердечко, что в эти выходные им с Васей предстоит остаться наедине...