Православное Слово 44

ПРАВОСЛАВНОЕ СЛОВО.

ПЕРИОДИЧЕСКОЕ ИЗДАНИЕ
БРАТСТВА ПРЕПОДОБНОГО ГЕРМАНА АЛЯСКИНСКОГО, ВЫХОДЯЩЕЕ РАЗ В ДВА МЕСЯЦА.

Учрежден по благословению приснопамятного Высокопреосвященнейшего Иоанна (Максимовича), архиепископа Западно-Американского и Сан-Францисского, Русской Православной Церкви Заграницей.
ПЛАТИНА, КАЛИФОРНИЯ 96076

[Русский текст Вячеслава Марченко.]

1972, Часть 8, № 3 (44)
Май – июнь.

СОДЕРЖАНИЕ:
1. Чудеса архиепископа Иоанна (Максимовича).
2. Житие преподобного Кирилла Белозерского. Андрей Муравьев.
3. Документы Катакомбной Церкви. Россия и Церковь сегодня.
4. Православная духовная жизнь. Наставления старца Назария (XI, XII, Заключение).
5. Православная библиография [История Русской Церкви за рубежом, под редакцией Свято-Преображенского монастыря в Бостоне].

На обложке: Башни Кирилло-Белозерского монастыря. В начале жития преподобного Кирилла: подлинник портрета преподобного Кирилла работы преподобного Дионисия Глушицкого.

Авторское право 1972 г. принадлежит Братству преподобного Германа Аляскинского.

Издается раз в два месяца Братством преподобного Германа Аляскинского.
Оплата почтового отправления второго класса в Платине, Калифорния.

Годовая подписка — 5 долларов США, двухгодичная — 9 долларов США. трехгодичная — 12 долларов.
Все запросы следует направлять по адресу:

ПРАВОСЛАВНОЕ СЛОВО, ПЛАТИНА, КАЛИФОРНИЯ 96076

Издательский адрес: Бигам Гордж Роуд, Платина, Калифорния.


1.

Чудеса архиепископа Иоанна (Максимовича).

ШЕСТЬ ЛЕТ после его кончины среди истинно православной паствы в Америке и во всем мире крепнет осознание того, что блаженный архиепископ Иоанн (Максимович) воистину является «подвижником-святым вселенского значения», как назвал его один из священников еще при запечатывании его святых мощей. И поистине, этот суровый подвижник, прозорливый, исполненный любви пастырь, человек Божий и чудотворец, столп строгого Православия, новый апостол и вдохновитель истинного Православия уже фактически является святым покровителем верных православных христиан последних времен. Многие надеются, что в Божие время его имя будет официально внесено в святцы православных святых. Предвосхищая это время, этим выпуском Братство преподобного Германа начинает публикацию собранных нами чудес архиепископа Иоанна (кроме тех, что уже были опубликованы в «Православном Слове»), как бы продолжая более раннюю серию чудес преподобного Германа Аляскинского. Некоторые из этих чудес произошли при жизни Владыки, другие – после его кончины; некоторые можно считать «большими», а некоторые – «малыми». Но все они одинаково свидетельствуют о том, что блаженный Иоанн обрел милость Божию и является ходатаем за православных христиан, которые с верой обращаются к нему и просят его молитв.

I. ПОКРОВИТЕЛЬ ПУТЕШЕСТВУЮЩИХ (ПАСХА, 1972).

Архиепископ Иоанн, исполняя свои миссионерские и пастырские обязанности, путешествовал самолетом столь часто и на столь большие расстояния (в последний раз – в Сиэтл, где умер и откуда его останки прибыли в Сан-Франциско для захоронения), что был предложен даже в качестве возможного «кандидата на должность» святого покровителя путешествующих по воздуху. Но, как явствует из нижеследующего, его можно считать покровителем и других путешествующих. Это свидетельство написано русской женщиной, которая была близка к Владыке в Шанхае и после часто просила и получала его защиту и помощь. Владыка Иоанн останавливался у ее семьи, когда путешествовал на машине между Сан-Франциско и Сиэтлом, он крестил ее мужа и детей.


В ДЕНЬ ПАСХИ мы возвращались домой в Реддинг. Мы уехали из Сан-Франциско, где были в храме и поздравили епископа Антония и нашего дорогого владыку Иоанна. Очень спешили домой, чтобы провести святой день с моей мамой, которая по старости и болезни не могла прийти в храм. Движение на дороге было интенсивным, и нам было не до разговоров. Мы только обрывками обменивались впечатлениями о великолепной службе и пении. Машину вел мой муж. Наша семилетняя дочь играла на заднем сидении, я же сидела впереди. Накануне я спала очень мало, так как пришла из собора уже к утру. Решила немного подремать и действительно заснула.

Вдруг вижу, что я как бы открываю дверь машины правой рукой, и тут появляется владыка Иоанн и нетерпеливо зовет нас к себе. У меня мысль: «Наше время пришло!» Перед Владыкой проходит тень, кажется тень священника. Приподнявшись, я говорю: «Господи, да будет воля Твоя Святая во всем!», открываю глаза и вижу, что с левой стороны, со стороны мужа, на нас несется автобус «Фольксваген». Я оцепенела: «Мы уже умерли или еще нет?» Почему-то не испытывала паники, но, стыдно признать, даже и не подумала в тот момент просить Господа о прощении моих грехов или обратиться к Нему за помощью. Автобус пролетел мимо нас так близко, что, как говорят, если бы на одном колесе был даже блин – произошла бы катастрофа. Взглянув на мужа, я увидела, что он страшно бледен, руки его дрожат. Но мы живы! Я успокоилась. Поблагодарила Господа за чудесное избавление от катастрофы, и тут мои мысли обратились к видению Владыки.

Что это значило? Владыка звал нас к себе с каким-то нетерпением, будто речь шла о жизни или смерти. Но это я видела Владыку, а муж вел машину. Я ничего не сказала ему и не предостерегла его – не было времени. Что же все это значило? Муж видел, что я не сплю и рассказал мне, что мы были на волосок от смерти. Я ответила, что знала об этом, так как не спала. «Но почему Владыка не предостерег меня, почему я его не видел и почему ты мне ничего не сказала?» Я подумала: действительно, я ничего ему не сказала. Но как бы мог Владыка явиться моему мужу, ведь он вел машину? Кроме того, думаю, Владыка знал моего мужа лучше, чем кто бы то ни было, так как крестил его. Видимо, Владыка внушил ему повернуть направо перед тем, как несущийся автобус начал наезжать на нас. Я увидела этот автобус, когда наша машина, была уже в крайнем правом ряду. Она шла совершенно ровно, а если бы муж внезапно повернул, чтобы избежать столкновения, задняя часть машины могла бы оказаться ближе к несущемуся автобусу.

Владыка предостерег нас обоих. Я посмотрела на мужа, сказав: «Откуда ты знаешь, что тебя не предостерегли?» Он со мной не спорил. Думаю, он тоже понял, что Владыка помог нам в тот чудный день Пасхи.

Реддинг, Калифорния.
Валентина Харви.


2. ЖИТИЕ
ПРЕПОДОБНОГО КИРИЛЛА БЕЛОЗЕРСКОГО
В СЕВЕРНОЙ ФИВАИДЕ.

Автор: АНДРЕЙ МУРАВЬЕВ.
Из «РУССКОЙ ФИВАИДЫ НА СЕВЕРЕ», Санкт-Петербург, 1855 г.


ПРЕПОДОБНЫЙ КИРИЛЛ БЕЛОЗЕРСКИЙ
†1429. Память 9 июня.

ТРОПАРЬ, глас 1

Я;ко крин в пусты;ни дави;дски процве;л еси;, о;тче Кири;лле,/ злостра;стия те;рние искореня;я,/ и собра;л еси; в ней учени;к мно;жество,/ стра;хом Бо;жиим и уче;нием твои;м наставля;емых,/ и;хже и до конца; я;ко чадолюби;вый оте;ц/ не оста;вил еси; посеща;я, да вси вопие;м:/ сла;ва Да;вшему ти кре;пость,/ сла;ва Венча;вшему тя,// сла;ва Де;йствующему тобо;ю всем исцеле;ния.


ОТ БЛАГОЧЕСТИВЫХ родителей родился Кирилл, в престольной Москве; мирское имя его было Косьма; с детства воспитан был он в благоговении и познании Священного Писания; это духовное образование, которым он сам воспользовался, сделалось духовным наследием иноков его обители. Родители его, при своей кончине, поручили юношу сроднику своему, Тимофею Волуевичу, который служил окольничим у Великого князя Димитрия Донского и превосходил честию и богатством многих бояр; но богатства вельможи не имели влияния на юного сироту, который вперил всю мысль к Богу, и постоянно прилежа к церкви, в посте и молитве, ничего больше не желал, как пострижения иноческого. Видя его добродетель, возрастающую с годами, боярин приблизил к себе юношу и даже поставил его над всем своим имением; но и это не изменило мыслей любителя безмолвия, а только огорчило его заботою, что труднее будет ему достигнуть желаемой цели; на Бога возложил он печаль свою, и Богу, провидевшему великого подвижника в юном Косьме, благоугодно было споспешествовать ему к достижению иночества.

Случилось игумену Махры Стефану,1 мужу известному по своей добродетели, посетить столицу. Давно ожидал его прихода много о нем слышавший Косьма, и со слезами открыл ему свою тайную мысль, прося, чтобы не отринул его, ради Господа, не отринувшего ни единого от грешников. Умилился Стефан при виде такого усердия и, прозрев в нем избранный сосуд Святого Духа, утешил, обещая исполнить его желание. Они стали размышлять между собою: каким образом совершить пострижение? Потому что боярин Тимофей никак бы на то не согласился. Преподобный Стефан решился просто облечь юношу в рясофор и, назвав его Кириллом, предоставил прочее на волю Божию. Сам он пришел к боярину; Тимофей, обрадованный посещением, с честию встретил его в дверях своего дома и просил себе благословения. "Богомолец твой Кирилл благословляет тебя," сказал ему Стефан, и когда с изумлением спросил боярин, кто сей Кирилл? игумен отвечал ему: "Косьма, бывший твой сродник, ныне же инок, работающий Господу и о вас молящийся".

___
1 Память преподобного Стефана 14 июля.


Тяжко показалось сие боярину; исполненный скорби, сказал он досадительную речь Стефану; Преподобный же, не переступая порога, возразил: "Повелено нам от Спаса нашего Господа Иисуса Христа пребывать там, где нас послушают и приемлют, а если нет, то отрясать и прах, прилепившийся к ногам нашим, во свидетельство не приемлющим нас" (Мф. 10:14). Стефан удалился; но богобоязливая жена боярина, услышав такое слово, более Христово нежели Стефаново, начала увещевать мужа своего: как мог оскорбить такого старца? И боярин, раскаявшись, послал возвратить его. Оба они взаимно испросили друг у друга прощение; боярин позволил нареченному Кириллу исполнить желание его сердца, и возрадовался Стефан, что приобрел брата; он возвестил о том новому иноку, который для исполнения своего обета раздал все свое имущество нищим, не подумав даже что-либо себе оставить на время старости, ради телесной немощи.

Прежде нежели возвратиться на Махру, игумен Стефан привел нового инока в обитель Симоновскую, только что основанную на новом месте архимандритом Феодором, племянником преподобного Сергия. С радостью принял он Кирилла и совершенно облек его в иноческий образ, поручив наблюдению старца Михаила, который проводил весьма строгую жизнь в обители и впоследствии был епископом города Смоленска. Возревновал Кирилл житию своего старца и, видя его чрезвычайные труды, старался при непрестанном послушании во всем ему подражать: сладостным казался ему пост и нагота в зимнее время теплотою; изнурением плоти просвещал он свою душу и почти не ведал сна; он просил старца позволить ему вкушать пищу только через два или три дня, но не допустил сего опытный наставник, повелев ему разделять трапезу вместе с братиею, хотя и не до сытости. Проведя всю ночь в чтении псалтыря с многочисленными поклонами, при первом ударе в колокол, прежде всех он обретался в церкви на утреннем пении; искушения же бесовские устранял от себя в келлии именем Иисусовым и знамением крестным. Спустя несколько времени архимандрит назначил ему послушание в хлебне, и там он еще более стал подвизаться: сам носил воду, рубил дрова и, разнося теплые хлебы братии, принимал вместо них теплые себе молитвы, похваляемый всеми за свое неутомимое рвение; немилостивым был он только к своей плоти, дабы, по слову апостольскому, при изнеможении тела быть сильну духом.


Преподобный Кирилл Белозерский, древняя икона.


Икона Пресвятой Богородицы «Одигитрия», принадлежавшая преподобному Кириллу.


СЛУЧАЛОСЬ по временам преподобному Сергию1 приходить в обитель Симоновскую для посещения племянника своего Феодора, но прежде всех искал он Кирилла в хлебне и долгое время беседовал с ним о пользе душевной; оба они взаимно возделывали духовную бразду: один, посевая семена добродетели, другой же напояя их слезами, дабы по выражению псаломному, радостию пожать посеянное слезами (Пс. 125:5). Изумлялась вся братия: каким образом великий Сергий, оставив настоятеля и всех иноков, занимался одним лишь Кириллом? Но не завидовали они юноше, разумея его добродетель. Из хлебни перешел он, по воле настоятеля, в поварню и там не менее подвизался зрелищем временного огня, возбуждаемый к памяти вечного, неугасимого. "Терпи, Кирилл, — говорил он сам себе, — дабы сим огнем избежать тамошнего"; такое умиление даровал ему Бог, что и хлеба им испеченного не мог он вкушать без слез, и вся братия на него смотрели не как на человека, а как на ангела Божия.

___
1 О житии преподобного Сергия Радонежского см. «Православное Слово», 1968, № 3, стр.


Смутился общим вниманием смиренный Кирилл и начал юродствовать, чтобы избежать суетных почестей; настоятель, заметив юродство, возложил на него сорокадневную епитимью; с радостью принял ее Кирилл и подвергся впоследствии еще более строгому наказанию: как гордые радуются почести, так смиренномудрые бесчестию; настоятель узнал наконец, что не ради гордости, а ради смирения юродствует Кирилл и сделался снисходительнее.

Пришел ему помысл проситься из поварни в келлию, не для покоя, а больше для безмолвия, и помолился он Пречистой Деве, чтобы устроила ему сие на пользу. В то же время пришло на мысль и Архимандриту списать для себя некую книгу – он велел юному иноку заняться келейно сим писанием; однако Кирилл начал замечать за собою, что в ночных молитвах не столько уже имел умиления, сколько бывало в поварне, несмотря на многолюдство; посему он просил со слезами Матерь Божию возвратить ему прежнее умиление, и опять настоятель повелел ему заниматься в поварне. С радостью повиновался Преподобный и еще девять лет пребыл в этой трудной службе, днем опаляемый огнем, ночью же страдая от холода, но не дозволяя себе одеться чем-либо теплым. После сего Архимандрит, хотя и против воли, привел Кирилла к Архиерею, чтобы посвятить его в сан священнический, и тут началась новая служба Преподобного, ибо строго исполняя чреды священнослужения, не оставлял он и прежних монастырских работ, в хлебне и поварне.

Вскоре архимандрит Феодор избран был епископом в Ростов, а на его место в Симонов возвели преподобного Кирилла, не внимая слезам его и отрицанию. Памятуя слово евангельское, что кому дано будет много, много от того и взыщется, новый настоятель предал себя еще большим трудам, не превозносясь честию своего сана; он оставался тем же, каким был и прежде, во всяком смирении и любви, почитая старших как братию свою и младших, лаская, как детей. Отовсюду стали стекаться к нему князья и вельможи ради духовной беседы, пресекая его безмолвие; посему помыслил он оставить начальство и затвориться в келлию, хотя и много умоляла его братия иметь попечения о внешнем. Так как невозможно было оставаться обители без настоятеля, возвели на архимандрию некоего Сергия, который впоследствии сделан был епископом в Рязань. Но чем более избегал Преподобный славы человеческой, тем более прославлял его Бог; чрезвычайно было к нему стечение народа, потому что слово его растворялось солию духовного в сладость слушающим.

Позавидовал новый архимандрит славе блаженного и вознегодовал на него; Преподобный же, нимало тем не оскорбившись, не дал место гневу и удалился на безмолвие, в бывший монастырь Рождества Богоматери на Старом Симонове; он помышлял, куда бы дальше еще укрыться от молвы житейской и усердно о том молился Пречистой Деве. Был у него обычай, в глубокий вечер после келейного правила читать еще акафист прежде, нежели сидя вкусит немного сна. Однажды, когда пел акафист пред иконою Владычицы и дошел до осьмого кондака: "странное рождество видевше, устранимся мира и ум на небо преложим," внезапно услышал он голос: "Кирилл, изыди отсюда и иди на Бело-озеро; там тебе Я приготовила место, где можешь спастися". Вместе с сим гласом воссиял свет великий от полуночной страны: Преподобный отворил оконце своей келлии и увидел, как бы перстом указываемое ему место, где теперь стоит монастырь. Радостию исполнилось сердце от гласа и видения, и всю ночь пребыл он на молитве, но уже ночь сия была для него как бы пресветлый день.

Спустя немного времени пришел к нему с Бела-озера инок Ферапонт,1 вместе с ним постриженный в Симонове, и стал его расспрашивать Кирилл: "Есть ли место на Белом озере, где бы можно было безмолвствовать?" "Много там таких мест к уединению." – отвечал Ферапонт, но Преподобный не открыл ему своего видения. По взаимному согласию вышли они из старого Симонова в дальний путь на Бело-озеро и, после многих трудных дней странствия, достигли наконец желаемой цели; но сколько ни обходили там пустынных мест, ни одного из них не возлюбил Преподобный для своего жительства; он все искал то, которое указано было ему свыше, и наконец обрел. Внезапно узнал Кирилл место сие, как бы давно уже ему знакомое, и возлюбил сердцем, молитвенно воскликнул: "Се покой мой в век века, здесь вселюся, ибо Пречистая соизволила месту сему, благословен Господь Бог, услышавший мое моление". Тут водрузил он крест, на заветном холме, и воспел благодарственный канон Пречистой Деве; тогда только открыл собеседнику Ферапонту таинственное свое видение, указавшее ему место сие, и вместе они прославили Бога. Подвижники сперва поставили себе кущу, потом начали копать келлию в земле, но проведя несколько времени вместе, разлучились для большего уединения. Блаженный Кирилл остался на своем месте, Ферапонт же удалился за пятнадцать поприщ, на другое озеро, и там соорудил церковь и монастырь во имя Рождества Богоматери.

___
1 Память преподобного Ферапонта Белозерского и Можайского совершается 27 мая.


МЕСТО, на котором водворился преподобный Кирилл, было почти со всех сторон окружено водою, и густой бор рос на этой малой площадке, где никогда не было жилья человеческого. Земледелец Исаия, недалеко оттуда живший, рассказывал, что за много лет до пришествия Кирилла слышался на том месте звон и как бы пение ликов; многие приходили на голос этого звона, дабы уведать, откуда происходит он, и с удивлением возвращались, ничего не видя. В подземной своей келлии подвизался святой отшельник против козней невидимого врага; иногда только приходили к нему два крестьянина из окрестных мест, Авксентий и Матфей, бывший потом пономарем его обители; с ними обходил он пустыню. Случилось однажды, по навету вражию, столь тяжкий сон стал одолевать Преподобного, что он должен был прилечь и просил спутников своих посидеть около него, доколе уснет, ибо не мог даже дойти до своей келлии; он простерся на землю под высоким деревом, но едва только закрыл глаза, как услышал голос: "Беги, Кирилл!" Воспрянув от необычайного голоса, отскочил он от того места, и в ту же минуту упало поперек огромное дерево. Преподобный уразумел лесть диавольскую; он молил Господа, чтобы отнят был от него столь тяжкий сон, и с тех пор по многим дням мог пребывать без сна, бдением побеждая козни вражии.

В другой раз, когда рубил лес, очищая место для огорода, и собирал хворост, от жара и сухости загорелись сучья; ветром поднявшийся дым отовсюду окружил Святого, так что не знал уже, как избежать огня и дыма. Внезапно он видит пред собою мужа в образе его покровителя Тимофея, который, взявши его за руку, сказал: "Иди вслед меня," и вслед за ним он вышел из среды огня: так образы его детства благодатно повторялись ему в спасительных видениях.

Еще одно сильное искушение постигло Преподобного: невдалеке от уединенной его келлии жил поселянин, которому неприятно было его соседство. Наученный диаволом, задумал он сжечь келлию Святого, но внезапный ужас нападал на злоумышленника всякий раз, когда хотел исполнить адский свой помысл. Однажды уже приложил огонь к стене и бежал, но остановившись невдалеке, увидел, что зажженный им огонь погас сам собою. Тогда, с чувством раскаяния, пал к ногам Блаженного, исповедуя ему свою вину, и кротко отпустил его Кирилл; но вскоре возвратился к нему тот же человек, убедительно прося постричь его в иноческий образ, и до конца своей жизни пребыл в послушании у Преподобного.

Немного времени спустя пришли к нему два инока, любимые им, из Симоновой обители, Зеведей и Дионисий; это было первое утешение, которое имел в своей пустыни; он принял их с любовью и позволил жить вместе с собою. Потом пришел оттуда и третий инок, Нафанаил, который впоследствии был келарем его обители, а после уже многие начали к нему стекаться, прося пострижения; Кирилл, чувствуя, что для него уже прошло время безмолвия в пустыне, начал свободно всех принимать, сподобляя их ангельского образа. При умножении братии почувствовалась необходимость церкви для общего собрания, и все иноки просили его соорудить им церковь; но так как место далеко отстояло от жилья человеческого, неоткуда было достать древоделей. Преподобный, по всегдашнему своему обычаю, обратился прежде всего к Пресвятой Деве, возлагая все на Ее благую волю, и вскоре, никем не званные, пришли сами собою древодели, которые срубили церковь, во имя Успения Богоматери.

Когда же распространилось по окрестности, что и церковь поставлена, и скоро будет тут обитель, огласилась молва, будто бы Кирилл, как бывший архимандрит Симоновой обители, принес с собою из столицы множество денег. Некто боярин Феодор позавидовал мнимому богатству и ночью подослал разбойников овладеть им. Приблизившись к обители, увидели они множество людей, стреляющих из луков, и долго пережидали, чтобы удалились; наконец сами ушли, не сделав никакого зла. В следующую ночь разбойники увидели то же явление, и еще более показалось им людей ратных вокруг обители; со страхом бежали они возвестить о том пославшему их боярину. Изумился Феодор и, полагая, что кто-либо из вельмож пришел посетить преподобного Кирилла, послал в монастырь проведать: кто были посетители. Но услышал, что более недели никого там не было. Тогда только пришел в чувство и уразумел, что Сама Пречистая покрывает угодника Божия. Он поспешил в обитель и со слезами исповедал пред ним грех свой; Святой же, утешая его, сказал: "Верь мне, чадо Феодор, что я не имею ничего в жизни сей, кроме ризы, которую на мне видишь, и немного книжиц". С тех пор боярин возымел большую веру к блаженному Кириллу и, когда посещал его, всегда приносил ему рыбы или что-либо от своей ловитвы.

СЛАВА великого подвижника распространялась и в дальние пределы. Тогда пришел к нему молчальник Игнатий, муж совершенной добродетели, который проводил столь суровое житие, что не было ему подобных между братиею; он служил для них образцом после самого Кирилла. Говорили о нем, что в течение тридцати лет своей труженической жизни никогда не ложился он для отдыха, но стоя и несколько прислонясь вкушал немного сна; нищета же его и нестяжательность достигли высшей степени.

Когда братство возросло, преподобный Кирилл учредил для него строгий устав, чтобы каждый пребывал в чине своем, в службах церковных, и не дерзал беседовать в церкви или исходить прежде конца Богослужения.

Сам он никогда не позволял себе сидеть в церкви, и ноги его были, как неподвижные столпы. За трапезою монастырскою не было слышно беседы, и пища была самая умеренная: из двух только снедей, питием же служила одна лишь вода. Из-за трапезы все молча расходились, не уклоняясь ни на какие беседы или в келлии один к другому. Так глубоко вкоренена была любовь к своей келлии каждому из учеников Кирилловых, что когда одному из них, Мартиниану1 (бывшему впоследствии настоятелем обители Ферапонтовой) случилось зайти после трапезы в келлию другого брата, Старец спросил его, зачем нарушает чин монастырский. Мартиниан отвечал ему с улыбкою: "Боюсь, что когда однажды взойду к себе в келлию, уже не в силах буду с нею расстаться, а я имею дело до брата". Но и тут возразил ему Кирилл: "Прежде иди в свою келлию, чтобы сотворить там должную молитву, а потом уже к брату, ибо твоя келлия тебя всему научит". Никто в обители не смел получать писем или даров мимо Преподобного: к нему приносили нераспечатенные письма и без его благословения ничего не могли посылать. Никто также не смел называть что-либо своим, даже у себя в келлии; серебро же и золото хранилось только в казне монастырской, откуда братия получала все нужное. Даже если кто хотел утолить жажду, нигде не мог получить воды, кроме как в трапезе, ибо в келлии не позволено было держать ни хлеба, ни воды для пития, ничего, кроме иконы и книги, и потому двери были отверсты. Все иноки старались со смирением и любовью предварять один другого на службе церковной или на работе монастырской, трудясь не для человеков, а для Бога, и чуждо им было всякое празднословие; все совершалось у них молча. Преподобный служил для всех образцом и, запрещая другим роскошь, сам носил рубише. Иногда, по старой памяти трудов Симоновских, приходил он в поварню помогать служителям в приготовлении братской пищи, и строго запретил всякий хмельной напиток у себя в обители.

___
1 Память преподобного Мартиниана, игумена Белозерского монастыря, 12 января и 17 октября.


Сердце его до такой степени проникнуто было любовью к Богу, что при служении Божественной литургии и во время чтений церковных не мог воздерживаться от благоговейных слез и особенно много проливал их у себя в келлии, при совершении обычного правила. Когда случался недостаток в хлебе, и братия понуждала его послать просить подаяния к кому-либо из христолюбивых соседей, с теплою верою возражал он: "Если Бог и Пречистая забудут нас на этом месте, то что еще остается в здешней жизни?" Так научал он братию не докучать милостынею мирянам; но у него был ученик, по имени Антоний, опытный в делах духовных и житейских; его посылал он, однажды в год, закупить все нужное для монастыря, в прочее же время никто не исходил из обители, а если присылалась какая-либо милостыня, с любовью ее принимали как дар Божий.

Супруга князя Можайского и Белозерского, в отчине коего стояла обитель, княгиня Агриппина, имела особенную веру к блаженному Кириллу. Однажды в пост хотела она угостить братию рыбною пищею, но Преподобный никак не согласился дозволить такое нарушение правил, говоря: "Что если сам он подаст пример к разорению устава монастырского, который им учрежден, то не будут ли после его смерти ссылаться на то, что сам Кирилл дозволял в посты есть рыбу". Княгиня удалилась, похваляя его твердость.

ГОСПОДЬ НАГРАДИЛ Своего угодника даром прозорливости, так что он мог читать тайные помышления учеников своих. Некто Феодор, привлеченный молвою о святой жизни Преподобного, пожелал вступить в число братии, но спустя несколько времени враг человеческий внушил ему такую ненависть к святому Кириллу, что не только не мог видеть его, но даже слышать его голоса. Смущаемый помыслами, пришел он к строгому старцу Игнатию-молчальнику исповедать ему тяжкое состояние своего духа и что, по ненависти к Кириллу, хочет оставить обитель. Игнатий несколько его утешил и укрепил молитвою, убедив остаться на испытание еще на год; но год миновался, а ненависть его не угасла. Феодор решился открыть свой тайный помысл самому Кириллу, но взошедши в его келлию, устыдился его седины и ничего не мог выговорить. Он уже хотел выйти из келлии, когда прозорливый Старец, уразумев то, что таилось в душе его, сам начал говорить о ненависти, какую питал к нему Феодор. Терзаемый совестию инок припал к его ногам и молил простить ему согрешение, но Святой с кротостью отвечал: "Не скорби, брат мой; все обо мне соблазнились; ты один познал истину и се мое недостоинство, ибо кто я, грешный и непотребный?" Он отпустил его с миром, обещая, что впредь уже не нападет на него такое искушение, и с тех пор Феодор пребывал в совершенной любви у великого Аввы.

Если кто из странных приходил в обитель, ибо многие стекались, чтобы видеть Святого, а иные оставались и на жительство, Старец наблюдал их прозорливым оком и вперед говорил ученикам своим, кто из пришельцев у него останется и кто выйдет из обители, и все сбывалось по его слову. С даром прозорливости соединял он дар исцелений, которые начали от него истекать еще при жизни. Некто Афанасий, из соседних владельцев, впал в совершенное расслабление; ему посоветовали обратиться за помощью к Преподобному. "Если только можешь идти к блаженному Кириллу, попроси его помолиться о тебе, и ты исцелишься," – сказал ему один благоговейный человек. С верою послал он просить старческой молитвы и выздоровел, при окроплении святой водою, которую послал ему Преподобный. Вдова князя Карголомского Иоанна, уже многие годы лишившаяся зрения, просила Святого о ней помолиться и внезапно прозрела от долголетней слепоты.

Даже заочно исцелил он одного боярина, по имени Романа, явившись ему в тонком сне, во время тяжкой его болезни; по слову Старца, болящий послал в его обитель за святою водою, и от ее вкушения получил здравие. Когда же исцеленный пришел сам в обитель, изумился он, узнав в святом Кирилле того чудного Старца, который являлся ему во сне. Однажды, в праздник Богоявления, принесли в обитель расслабленного, который надеялся получить исцеление, погрузившись в Иордань, но уже не застал освящения воды; Преподобный велел ему и после с верою погрузиться в воду, и действительно он исцелился при троекратном погружении, как некогда Нееман Сириянин.

О верности, с которою описаны случившиеся исцеления, можно судить по следующему примеру. Слепая женщина была приведена к Святому, уже три года лишенная зрения, и просила о ней помолиться. Преподобный Кирилл помазал ей глаза освященною водою и хотел испытать, помиловал ли ее Господь. "Что ты видишь?" – Спросил он женщину. – "Вижу книгу, которую ты держишь, – она отвечала, – вижу озеро и людей ходящих"; так мало-помалу начала она видеть около себя предметы, как прозревший слепец Евангелия, которому сперва показались люди, как ходящие древеса (Мк. 8:24).

Пришел однажды к святому Кириллу человек из соседнего селения и просил помолиться о его больном товарище, у которого из уст и ноздрей текла кровавая пена; но Старец, милостивый ко всем, на сей раз, по духу прозорливости, не хотел оказать милосердия болящему и даже не позволял ему лежать за оградою; другу же, о нем докучавшему, сказал: "Поверь мне, чадо, что болезнь сия приключилась не от случая, но в наказание за его прелюбодейство; если обещается исправиться, верую, что Господь его исцелит; если же нет, то еще горше пострадает". Когда передано было слово сие больному, устрашился он обличения и обещал исправиться; от чистого сердца исповедал он все свои согрешения Святому и по его молитве исцелился не только телесно, но и душевно, приняв епитимью для очищения грехов.

Много иных, всякого рода болящих, слепых, беснуемых и расслабленных, приводимо было к святому Кириллу, по свидетельству его учеников, и всех он исцелял, помазуя только освященною водою или елеем; здравыми возвращались они в дома свои, благодаря Бога и угодника его Кирилла. Но вот случай, в котором чудодейственная сила исцелений, по данной ему благодати, восходила даже до воскресения мертвых. В обитель принесли человека, одержимого тяжкой болезнью, который только просил, чтобы его постригли пред смертью; Преподобный не отринул благочестивого желания и облек его в иноческий образ, с именем Далмата; чрез несколько дней стал он кончаться и просил приобщения Святых Таин, но священник замедлил совершением Литургии и когда принес Святые Дары в келлию, болящий уже скончался. Смятенный иерей поспешил возвестить о том Преподобному, и весьма огорчился святой Кирилл; скоро затворил он оконце своей келлии и встал на молитву. Немного спустя пришел келейник, служивший Далмату, и постучал в оконце возвестить Блаженному, что Далмат жив еще и просит причаститься. Немедленно послал Кирилл за священником, чтобы приобщить брата, и хотя тот был уверен, что уже умер Далмат, не хотел однако пререкать Святому. Но сколь велико было его удивление, когда увидел Далмата, сидящего на постели! – Как только он приобщился Святых Таин, стал прощаться со всею братиею и тихо отошел ко Господу.

Не одним лишь даром исцелений прославил Господь Своего угодника, но и другими чудесами. Не достало однажды вина для церковной службы, а нужно было совершать Литургию; священник пришел сказать о том святому Кириллу, и он спросил пономаря Нифонта, действительно ли нет вина. Услышавши же от него, что нет, как бы сомневаясь, велел принести тот сосуд, в котором всегда было вино. Повиновался Нифонт, и с изумлением принес сосуд до того преисполненный вина, что оно даже изливалось, и долгое время не оскудевало вино в сосуде, как некогда елей у вдовицы, по слову пророка Илии.

Случился голод в окрестности, народ отовсюду стекался в обитель, где милосердно раздавался всякому хлеб, и не было тогда еще у монастыря сел, откуда можно было бы добывать хлеб; все, что имелось, было плодом трудов братских, и приносимой милостыни едва было достаточно для них самих. Но несмотря на то, чем более раздавалось хлеба, тем более умножался его запас, так что и самые хлебники уразумели бывшее чудо. "Кирилл, умноживший вино для Литургии, умножал и хлебы для пропитания гладных, помощию Богоматери," – говорили они, и так продолжалось до нового хлеба; если иногда случалось в последствии в чем-либо оскудение, братия даже не приходили утруждать о том настоятеля, зная, что по его молитве все даровано будет от Бога.

Сам Преподобный, исполненный твердой верою ко Господу и Пречистой Его Матери, неоднократно являл свою нестяжательность. Боярин Роман, имевший к нему большую доверенность, ежегодно снабжал обитель пятьюдесятью мерами жита; пришло ему на мысль упрочить дар, записав село в пользу обители, и он послал дарственную грамоту на имя Кирилла; но Святой, получив грамоту, размыслил сам с собою: если будем держать села, произойдет от них только молва и забота братии и нарушится безмолвие, будут у нас поселенцы и рядники; не лучше ли нам жить без сел? Ибо душа единого брата дороже всего имения. Так любомудрствовала благоговейная душа; отослав дарственную грамоту боярину, Преподобный написал ему: "Если тебе угодно, человек Божий, дать село в дом Пречистыя, на пропитание братии, то вместо пятидесяти мер жита, которые доселе нам даешь, отпускай их сто, если можешь; мы будем довольны, а селами своими владей сам, ибо нам они не нужны и не полезны для братии".

Так велика была забота Преподобного о душевном спасении братии; не менее заботился он и о телесном их спасении в минуту опасности. Случилось ученикам, по воле его, идти ловить рыбу на озеро; страшная буря застигла их на середине, так что волны перебегали через ладью и угрожала смерть. Человек, стоявший на берегу, видя их опасность, поспешил уведомить Преподобного, и святой Кирилл, взяв в руки крест, устремился к берегу; знамением крестным мгновенно успокоились волны, и спасенные благополучно пристали к берегу. Случился пожар в обители, и братия не могли погасить его, потому что пламя отовсюду объяло здание; но Святой, взяв с верою крест, устремился прямо туда, где горели келлии. Мирянин, бывший в обители, посмеялся тщетному рвению Старца, видя, что уже невозможно погасить пламя; но Преподобный, став со крестом прямо против огня, вознес к Богу молитвы более горящие, нежели самое пламя, и огонь, как бы устыдившись его молитв, внезапно угас; в ту же минуту гнев Божий поразил того, кто поносил Святого: внезапно ослабели все его члены, познал он свое прегрешение и просил помилования, и тем же знамением креста, пред которым остановилось пламя, возвратил Преподобный здравие покаявшемуся.

Молва о чудесах его далеко распространилась: князь Белевский Михаил с супругою Мариею восемь лет скорбели о своем бесчадии и, услышав, что Господь приемлет все молитвы Преподобного, послали к нему двух бояр просить его молитвы о разрешении их неплодия. Прозорливый Кирилл, еще не раскрыв грамоты княжеской, встретил посланных утешительным словом: "Поелику, чада мои, совершили вы трудный путь, верою Господу и Пречистой Его Матери, что труд ваш не останется тщетным и даст Бог князю вашему плод чадородия". В ту же ночь увидел князь Михаил во сне светлого Старца, украшенного сединами, с тремя сосудами в руках, который сказал ему: "Приими от меня то, чего ты просил". То же явление было и княгине Марии, и оба супруга с радостию открыли один другому свое видение. После трех дней Преподобный велел келарю отпустить посланных бояр и дать им только полтора хлеба в путь, хотя с ними было до восьми человек. Изумившись такой скудости, просили они прибавить хлеба и рыбы ради дальнего пути и пустынных мест, но Святой отпустил их с миром, говоря, что и этого с них достаточно будет. Действительно, на первом ночлеге убедились они в неистощимости своих запасов и, после десятидневного пути, принесли их даже к своему князю. Посланные сказали ему слово кириллово: "Да не скорбит, ибо дарует ему Господь то, чего просит." И радостию исполнились князь и княгиня; с верою приняли они, как бы некое освящение, оставшийся от пути хлеб, дали вкусить от него всем домашним, и все, страдавшие какими бы то ни было недугами в их доме, внезапно исцелились. У князя Михаила родилось два сына и одна дочь, предзнаменованные тремя сосудами, и с тех пор великую имел он веру к Преподобному, снабжая милостынею его обитель; княгиня Мария сама рассказала все, что с ними было, одному из достоверных иноков кирилловых, строгому молчальнику Игнатию, который лично передал о том писателю жития Преподобного.

Много было, подобно сему Игнатию, учеников у Святого, знаменитых святостию жизни; в числе их Герман, которого послушанием была ловитва рыбы. С благословением Преподобного, никогда не возвращался он с пустыми руками, когда был от него послан, и всегда добывал довольно для трапезы братской, хотя ловил только удицею; неводом дозволял Кирилл ловить только на храмовый праздник Успения, ради множества приходящих; такова была его умеренность во всем. Герман до последнего дня своей жизни пребывал в непрестанных трудах, не оставляя ни одной церковной службы, и после блаженной кончины явился в ночном видении другу своему Димитрию, с которым был связан узами духовной любви. Как сей Димитрий посещал его во время болезни, так и Герман, уже за пределами гроба, хотел утешить посещением друга, впавшего в тяжкую болезнь. "Не скорби, брат Димитрий, – сказал он болящему, – еще один день, и ты к нам также перейдешь". Возрадовался Димитрий посещению духовного брата, объявил о предреченной ему кончине, и в назначенный день отошел ко Господу, оставив по себе память своих добродетелей.

Ученик его Христофор, который был впоследствии настоятелем обители Кирилловой, имел брата родного Сосипатра, и тот впал в тяжкий недуг. Видя его изнемогающим, Христофор поспешил к преподобному Кириллу возвестить, что брат его уже умирает, но Преподобный, улыбнувшись, отвечал: "Поверь мне, чадо Христофор, что ни один из вас прежде меня не умрет; после же моего отшествия многие из вас пойдут вслед за мною", что вскоре потом и случилось, ибо тогда большая была смертность вокруг монастыря; но никто из братий не заболел при жизни святого Старца, и даже Сосипатр встал от своего недуга. Таковы были великие дарования Святого, данные ему ради великой его любви к Богу, по слову Спасителя: "Просите и дастся вам" (Мф. 7:7), ибо это было сказано не одним его ученикам, но и всем верующим, а преподобный Кирилл именем Христовым совершал чудеса.

Незадолго до кончины призвал святой Кирилл весь собор братии своей обители, которых считалось тогда пятьдесят три, вместе с ним работавших Господу, каждый против своей силы, и пред всеми вручил строение монастырское одному из учеников своих, Иннокентию, нарекши его игуменом, хотя и вопреки его желанию; он призвал во свидетели Бога, дабы ничто не разорилось от устава монастырского, но все бы оставалось так, как было при нем, а сам пожелал крайнего безмолвия, чтобы еще до смерти любомудрствовать в келии. От великих подвигов уже не могли служить ему ноги в стояниях церковных; сидя совершал он келейное правило, но никогда молитва не переставала в устах его, ибо он ничего не хотел оставить от положенного устава, хотя изменяли ему силы телесные и с большим трудом изредка лишь мог совершать Божественную литургию; когда же крайне изнемогал, ученики приносили его на руках в церковь.

Настала Пятидесятница, и в последний раз совершал он Божественную службу; в Духов же день, когда праздновалась память его Ангела, святого Кирилла Александрийского, крепкий душою стал совершенно изнемогать телом. Вся братия со слезами стекалась к нему в келлию, желая с ним умереть, некоторые говорили ему: "Если ты нас оставишь, отче, то и место опустеет, ибо многие переселятся из сего монастыря"; но Святой отвечал им: "Не скорбите о сем, а наипаче посему разумейте, если стяжу некоторое дерзновение и делание мое угодно будет Богу, то не только не оскудеет место сие святое, но и больше распространится по моем отшествии; только любовь имейте между собою". Видно, что сие предсмертное слово глубоко запечатлелось в сердце братии, ибо оно с тех пор всегда пишется на всех иконах Преподобного, на хартии, которую держит он в руке.

Рыдания не прекращались; Святой, желая утешить плачущих, говорил им: "Не скорбите, братия и чада, в день моего покоя, ибо мне уже настал час почить о Господе. Предаю вас Богу и Пречистой Богоматери, да сохранят вас от всех искушений лукавого, и сын мой Иннокентий да будет игуменом на мое место; имейте его вместо меня, и он исполнит ваши недостатки". Многое иное говорил он еще ради утешения, сам же находился в такой радости, как будто кто из чуждых и далеких стран возвращался в свое отечество; он веселился надеждою будущих благ и одну только имел заботу, чтобы ничто не разорилось от общего жития и не было раздоров между братии. Иноки, целуя его со слезами, просили последнего благословения, и он, как чадолюбивый отец, всех благословлял, прощая их и взаимно прося себе прощения. В самую минуту разрешения телесного союза, успел он еще приобщиться Животворящих Таин Христовых и, с молитвою на устах, тихо предал Господу трудолюбивую свою душу. Всеми чувствуемое благоухание внезапно распространилось по келлии, и лицо его просветилось еще более, нежели при жизни; не было на нем ничего мертвенного. С плачем положили ученики тело любимого отца своего на одр погребальный и понесли в церковь с пением псаломным.

В ту самую минуту, когда это происходило, служитель Преподобного Авксентий, который был из первых жильцов его пустыни, находился на селе, страдая от жестокой лихорадки; как бы в некоем исступлении от сильного жара, видит он перед собою Блаженного с крестом в руке и вместе с ним другого священника Флора, недавно скончавшегося после великих подвигов. Преподобный осенил крестом своего келейника, и в ту же минуту исцелился он от болезни; с радостию устремился Авксентий к блаженному наставнику, чтобы возвестить ему о своем здравии, не зная, что он уже преставился, и встретил погребальное шествие; припавши к святым мощам, пред всеми исповедал он свое исцеление, и это несколько утешило братию. С честью предали они земле многострадальное тела своего аввы, июня в 9-й день 1427 года. Тридцати лет был пострижен в Симонове преподобный Кирилл и прожил там тридцать лет, пришедши на место сие уже на шестидесятом году своего возраста, прожил он еще тридцать лет в своей обители, доколе не достиг полного числа девяноста. Еще более чудес совершилось после его преставления, над священною его гробницею, нежели сколько сам совершил он при жизни; все они были записаны в свое время, и в них особенно видно попечение святого о своей обители.


Сердце Кирилло-Белозерского монастыря.


Башни монастыря, вид на Белое озеро.


Общий вид на Кирилловский монастырь через воды Белого озера.

ИННОКЕНТИЙ ЗАСТУПИЛ его место и старался во всем соблюсти его заповеди, чтобы быть достойным сего избрания, ибо и сам научался послушанию в течение одиннадцати лет у великого молчальника Игнатия. Не прошло и одного года после кончины Блаженного, как с наступлением осени вся братия, будто согласившись между собою и со святым Кириллом, вышла из сего жития числом более нежели тридцать из пятидесяти трех, которые при нем были. Так исполнилось его пророческое слово ученику своему Христофору; после их всех преставился игумен Иннокентий, которого место заступил Христофор.

При настоятельстве сего игумена было явление преподобного Кирилла одному из братии, по имени Феодосию. Еще при жизни Блаженного приходил к нему Феодосий от лица одного именитого боярина Даниила Андреевича, который, по любви к обители и святому, хотел после своей смерти отказать село в монастырь и просил только, чтобы Кирилл послал осмотреть оное заблаговременно; но Преподобный отвечал: "При жизни моей не требую сел, по смерти же моей делайте, как хотите". Иноку показалась такая речь как бы укорительною, и он скорбел на Старца. Когда же увидел чудеса, какими прославил Господь гробницу усопшего Аввы, пришел в чувство и много сокрушался, что навлек на себя неудовольствие такого наставника. Немного времени спустя явился святой Кирилл ученику своему Мартиниану (который был поставлен настоятелем в Ферапонтов монастырь) и сказал: "Скажи брату Феодосию, чтобы не скорбел и не стужал мне более, ибо я против него ничего не имею". Утешился Феодосий, услышав о своем прощении. Не трогательно ли это свидетельство снисходительной любви Преподобного, даже за пределами гроба?

Умножение братии требовало расширения обители. Таким образом, все обновилось, кроме, однако, устава общежительного, который сохранился ненарушимо, а между тем непрестанные исцеления истекали от его гроба, все более привлекая к нему усердных молитвенников.

Князь Михаил Андреевич, внук Донского, решился посетить отчину свою Бело-озеро вместе с супругою Еленою, которая страдала ногами. Еще далеко был он от монастыря, когда одному из старцев представилось ночью, как бы наяву, что он стоит у гроба блаженного Кирилла, и вот внезапно отверзся гроб сам собою, вышел из него Преподобный, как бы живой, и, сев на своем гробе, сказал: "Чадо, не малые гости хотят к нам придти и в скорби великой; но подобает нам помолиться за них, да избавит их Господь от такой скорби, ибо они наши кормители". Святой Кирилл возлег опять на свой одр, и сам собою затворился гроб. Воспрянул Старец и с изумлением возвестил о том духовному своему отцу, а чрез пять дней пришли благочестивые Князь и Княгиня помолиться Преподобному, Княгиня получила исцеление; обрадованный Князь обильною милостынею наградил монастырь, и с тех пор еще большую имел веру к святому Кириллу.

Так, хотя и в пустыне обитал Блаженный, но слава его добродетели, как бы на легких крилах облетала дальние страны, ибо не мог укрыться град на верху горы: Сам Господь прославляет прославляющих Его. С дерзновением мог сказать Преподобный о собранных им чадах при жизни и по смерти: "Се, аз и дети, яже ми даде Бог" (Ис. 8:18), ибо забота о них простиралась и за пределами гроба. Как не умаляются струи живых ключей, напояющие землю и утоляющие жаждущих прохлады, так неисчерпаемы исцеления от мощей святых, когда не оскудевает вера притекающих. Врачи, употребив все свои зелия, требуют иногда других; святые же не так, но только единой веры, без которой все прочее ни к чему не служит, но слову евангельскому: "Вера твоя спасет тя," и: "По вере твоей буди тебе" (Мф. 9:22 и 29).

Во дни игумена Кассиана прислан был в Кириллову обитель Горы Афонской ученый иеромонах Пахомий Логофет от Великого князя Василия Васильевича Темного и митрополита Феодосия, чтобы написать житие преподобного Кирилла со слов его учеников, которые были свидетелями праведного жития. Наипаче помог при написании жития преподобный Мартиниан, который с юного возраста жил при преподобном Кирилле и все рассказал подробно и в порядке.

Среди великих святых Свято-Кирилловского монастыря, о которых уже упоминалось, можно также назвать преподобного Иосифа Волоколамского, который поведал, как уважали ученики преподобного Кирилла память своего наставника и как твердо стояли за устав его, оставленный для их руководства; преподобного Савватия Соловецкого, отшельника, заложившего фундамент еще одного великого монастыря Северной Фиваиды; и преподобного Нила Сорского, основателя в России скитского жития, высшего русского монашеского жития.

Истинно, многие прониклись великой верой и любовью к преподобному Кириллу и его уставу не только при жизни, но и по смерти. И потому обитель его, как и обитель преподобного Сергия, стала основой монашества на Русском Севере.


3. ДОКУМЕНТЫ КАТАКОМБНОЙ ЦЕРКВИ.

РОССИЯ И ЦЕРКОВЬ СЕГОДНЯ.

ДВА СОВРЕМЕННЫХ ДОКУМЕНТА КАТАКОМБНОЙ ЦЕРКВИ В СССР.

ВСТУПЛЕНИЕ РЕДАКТОРОВ.

Когда в последние два года на Западе стали известны статьи Бориса Талантова о сергианстве,1 миру открылась глубина кризиса, переживаемого Московской Патриархией. В этих статьях церковное сознание одного из самых чутких мыслителей внутри Патриархии само подошло к самим границам "раскола" – к точке, очень близкой к отрицанию самой Патриархии и признанию того, что истинную Русскую Церковь надо искать совсем не в самой Патриархии, а в так называемом "иосифлянском расколе" 1927 года, в том, что принято называть катакомбной Церковью. Прочитав размышления Талантова о сергианстве, некоторые православные верующие на Западе стали интересоваться и надеяться – а что, если Талантов или кто-нибудь еще в Патриархии доведет его размышления о сергианстве до их логического завершения? Или, с другой стороны, что если кто-то в самой катакомбной Церкви выступит и подаст истинный голос современного русского Православия, не скомпрометированного даже малейшей тенью сергианства?

___
1 Полный текст на английском языке в «Православном Слове», 1971, № 6; полный текст на русском языке в еженедельнике «Наша страна», Буэнос-Айрес, 9 и 23 мая 1972 года.


Эта последняя альтернатива в условиях церковной жизни в Советском Союзе в наши дни была почти немыслимой. По самой природе катакомбной Церкви ее члены не участвуют в движении религиозного протеста, подписывая прошения об открытии церквей и тому подобное, поскольку само существование их церквей тайное и незаконное по законам государства. Более того, они не пишут критически о том или ином аспекте деятельности Московской Патриархии, как делал Талантов, московские священники, еще кто-то, потому что они вообще отрицают Патриархию, и потому им не интересно просто "реформировать" ее. Они не подписывают никакие документы, поскольку это не только выдаст их самих, но и массу соратников.

И все же, милостью Божией, "немыслимое" теперь произошло. Два напечатанных здесь документа исходят прямо из катакомбной Церкви. Это первые такие документы, появившиеся со времени посланий иосифлянских епископов в 1927-29 годах. Авторам пришлось остаться анонимными, но язык и содержание документов говорят о том, что они были написаны не простыми верующими, а, видимо, Богословами, скорее всего, священниками или епископами катакомбной Церкви. Важность этих документов едва ли можно переоценить. Можно проследить по документам из советских, а также эмигрантских источников само существование катакомбной Церкви за все эти годы с 1927-го по наше время, но эти документы – первые источники за более чем сорок лет, передающие истинный голос катакомбной Церкви внутри СССР.

Главный Богословско-церковный смысл этих документов – это повторение аргумента митрополита Иосифа и других епископов, опротестовавших декларацию митрополита Сергия в 1927 году, что сергианство, даже если оно не изменяет догматику, каноны и обряды, сделало нечто гораздо худшее, извратив саму природу Церкви и согрешив таким образом против ее внутренней свободы и поставив его вне Церкви Христовой.

Но, помимо этого основного пункта, который показывает, что мышление катакомбной Церкви совсем не изменилось за сорок пять лет, данные документы предлагают бесценные сведения о современной жизни Церкви в Советском Союзе. Как отмечается в самих документах, это "свидетельство очевидцев" религиозной жизни в Советском Союзе, и они рассматривают такие ключевые вопросы, редко если вообще когда-нибудь где-нибудь рассматриваемые, как позиция московских иерархов в отношении обычных верующих; отношение последних к иерархам и к проповедям, которые они слышали в церквях Патриархии; понижение церковного сознания среди простых верующих, ведущее иногда ко взгляду на таинства как на "чудеса"; появление и трудности "обращенных" в Православие сегодня в СССР; Церковь как организация против Церкви как организма Тела Христова; истинная "катакомбность" всей истинно религиозной жизни в Советском Союзе внутри ли Патриархии или вне ее и извращение Патриархией христианских добродетелей – таких как смирение – чтобы использовать их в политических целях и подавлять верующих именем Православия. Представляя многие печальные результаты сергианского согласия 1927 года, эти документы не являются просто еще одним из недавних протестов против Патриархии; они принадлежат к другому измерению, и в каком-то смысле они более "объективные", чем могут быть любые протесты изнутри Патриархии: они представляют свободный и независимый голос истинной Русской Церкви, которая может глядеть на всю ситуацию с Русской Церковью и на предателей-иерархов Патриархии спокойно и без горечи по той простой причине, что она не считает их православными. Но в то же время в этих документах совсем нет нотки "фанатизма" или "сектантского" мышления, они рассматривают Патриархию как падшую, извращенную, внецерковную, но не совсем без надежды на возрождение. И они ждут будущего Всероссийского Собора после падения коммунистического ига, который восстановит нормальное состояние Русской Церкви.

Наконец (и, возможно, это самое важное для православных христиан за пределами России), авторы рассматривают ситуацию Русской Церкви не в изоляции, но в контексте ситуации мирового Православия. Они рассматривают коммунистическое иго как прообраз правления антихриста, и битву между Русским Православием и антихристианством просто как центральную часть всемирной борьбы. Борис Талантов пришел к похожему заключению, когда назвал Московскую Патриархию "тайным агентом всемирного антихристианства". И действительно, ни один чуткий наблюдатель не может не заметить, что, в основном, положение Православия в СССР, которое раскрывают эти документы, отличается от ситуации вне России не по своей природе, а по уровню отношения к нему. Многие основные проблемы те же самые: полное незнание того, что есть Православие, политические и другие влияния, вмешивающиеся в жизнь Церкви и пытающиеся свернуть Церковь с ее духовного пути, ослабление веры; основное различие только в том, что Православные Церкви свободного мира добровольно следуют по пути отступничества, а в Советском Союзе – под принуждением. Истинно православные христиане свободного мира в глубоком смысле уже катакомбная Церковь, так как они против официальных отступнических организаций, которые повсюду признаются "православными".

Эти два документа нелегально распространялись в Советском Союзе (в самиздате) весной 1971 года и появились за границей в нескольких копиях (оба документа всегда вместе), полученных издательством "Посев" во Франкфурте-на-Майне, "Радио Свобода" в Мюнхене и Константинопольской Патриархией.

Представленный здесь перевод выполнен с русских текстов, распространенных «Посевом» в апреле этого года. Заголовки, все скобки, курсив и сноски соответствуют оригиналу, за исключением случаев, где специально указано «примечание переводчика».

I. РОССИЯ И ЦЕРКОВЬ СЕГОДНЯ.

«Со временем падет вера в России, блеск земной славы ослепит разум, слово Истины будет в поношении. Но за веру восстанут из народа неизвестные миру и восстановят попранное!»

ЭТО ПРОРОЧЕСТВО принадлежит отцу Порфирию, отшельнику Глинской обители.1 Оно было опубликовано в 1914 году эпиграфом к одной из книг, посвящённых почитанию Имени Божия.2 Издатели, соотнося эти слова с их собственным временем охлаждения сердец, не знали о неизмеримой глубине падения России в пропасть, которую предсказывал старец Порфирий. Но вскоре, буквально через несколько лет как эти слова стали известны, в России разразилась та гигантская катастрофа, о которой говорит первая часть пророчества. Сейчас, когда со дня богоборческого восстания, не имеющего прецедентов в мировой истории, прошло уже достаточно много лет, а в России продолжается война против Бога, нам представилась возможность сделать попытку прийти к пониманию судьбы Русской Церкви, рассмотрев прошедшие годы и ее положение сегодня.

___
1 Отец Порфирий, вначале священник в миру, восстал против бесконтрольной торговли вином, за что претерпел много несправедливостей; он провёл некоторое время в Валаамском монастыре и закончил свою жизнь в великом подвиге святым Глинского монастыря в 1868 году. (Прим. пер.)
2 Православная Церковь о почитании Имени Божия и о молитве Иисусовой, СПб., 1914, изд. «Исповедник».


В течение десятилетий, с момента печально знаменитой декларации митрополита Сергия (Страгородского) от 16/29 июля 1927 года и провозглашения его Временным Заместителем (не будем здесь касаться вопроса о канонической легитимности его власти в Церкви сначала как Временного Заместителя, а потом и как Патриарха), единственным голосом говорящим миру от имени Русской Церкви (в России), был голос Московской Патриархии. Именно Московская Патриархия свидетельствует пред миром о судьбе Христианства в России, и именно она как единственная Русская Православная Церковь признанная Советским Правительством, предположительно заботится о спасении православных христиан и просвещении "народов СССР" (то есть в границах своей юрисдикции).

Но какова природа ее деятельности? К чему пришло состояние православных христиан в Советской России в результате деятельности двух патриархов – Сергия и Алексия? И перед чем стоит Церковь сейчас?

Что касается официальных заявлений Московской Патриархии, обращенных к мировому мнению, нет надобности останавливаться на них подробно; эти заявления ревностно пропагандируются и выдаются за истину, хотя всем известно, что это одна и та же постоянная ложь с целью попытки убедить мир, что в СССР нет религиозных преследований, существует свобода вероисповеданий и так далее. Также хорошо известно, что эта ложь существует, чтобы прикрыть от имени Церкви прямо противоположное положение.

Но размеры лжи и ее значение может правильно оценить только непосредственный свидетель и член Русской Церкви, который несет весь груз религиозной жизни в современной России. И настоящий очерк можно рассматривать именно как рассказ свидетеля.

В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ в отношениях внутри Московской Патриархии сохраняется статус-кво на основе сергианской декларации 1927 года. Это единственный фундаментальный и в своем роде "символический" документ, который определяет отношения с правительством и всю деятельность Московской Патриархии по сей день. Ввиду ее исключительной важности следует ее подвергнуть особому анализу, хотя в тридцатые годы ее много раз обсуждали.1 Однако сейчас мы можем сделать существенное наблюдение.

___
1 Примечание к переводу: Ряд посланий катакомбных епископов того времени на эту тему опубликован на английском языке в «Православном Слове». О посланиях митрополита Иосифа см. выпуск 1971 г., № 1; Еп. Димитрий Гдовский: 1971 г., № 2; Еп. Виктор Глазовский: 1971 г., № 3; Еп. Максим Серпуховский, 1970: № 3, с. 155; Еп. Иерофей Никольский: 1970, № 5.


Основная идея декларации – это развитие православной жизни на всех уровнях при условиях верности новому общественно-политическому и экономическому строю. На первый взгляд, перед нами призыв к исключительно духовной жизни, очищенной от мирских политических симпатий, которые сковывали Церковь в прошлом. Декларация обходит молчанием только один пункт – значение идеологии в новом правительстве. Митрополит Сергий как-то "не заметил" роль идеологического руководства партии в жизни нового правительства, хотя большевики с самого начала объявили о полной непримиримости их идеологии с любой другой. Но именно в этом заключается вся суть декларации и всей последующей истории Московской Патриархии. Все несогласные, в соответствии с идеей декларации, становились не идеологическими, а политическими "врагами", а Сергий и его последователи, так хорошо принятые большевиками, связали Церковь по рукам и ногам верностью не столько правительству, сколько, в основном, коммунистической идеологии.

МЫ МОЖЕМ ЛИШЬ с горечью убедиться, получая доходящую до нас информацию, что ни Запад, ни восточные Церкви не понимают (а, возможно, не хотят понимать) всю сложность не только внешних, но и внутренних условий жизни Русской Церкви. Но в то же время в Советской России едва ли найдется верующий, который не испытал острый внутренний конфликт с политикой Московской Патриархии. Ибо любой верующий христианин, будучи одним из членов Тела Христова, не может не чувствовать свою личную ответственность за жизнь Церкви. Мысль об этом не может не возникнуть у верующего при виде условий, в которых сейчас находится Русская Церковь. Всем ясно, что это одно из проявлений веры. У новообращенных этот конфликт происходит с особой остротой – у тех, кто, милостью Божией, даже сейчас приходит к вере во Христа.

Этот факт обращения сам по себе кажется необычным в современных условиях. Несомненно, происходит явный приток верующих в Церковь, несмотря на тот факт, что правительственная машина, беспрецедентная по силе и масштабу, направлена на искоренение самого чувства веры в "советском" человеке. Кажется, что даже сама память о Боге и религии изгнаны из жизни обычного жителя советской страны. Церковь также принуждена была молчать, но молчание это лицемерное, поскольку, чтобы уверить мир в хорошем положении церковной жизни в России, официальные представители Церкви буквально не закрывают рта. Московская Патриархия не особо задумывается о какой-то апологетике, хотя разве не сейчас и именно "пред царями и правителями" следовало бы тем, кто считает себя последователями апостолов, свидетельствовать об истине веры Христовой? Увы, апостольский голос просвещения не раздается в Московской Патриархии. Но тем не менее русские неисповедимыми путями Господними сами приходят в Дом Божий – куда еще им идти в поисках истины? Вот убедительное свидетельство, что воистину Дух дышит, где хочет. Мы видим также явные примеры Божия Провидения, когда человеку внезапно открывается другой мир; мы знаем также, как "случайная" встреча, "мимолетный" разговор, историческое свидетельство, даже брошюра по "научному" атеизму становятся, иногда не реализуясь, поворотным пунктом в духовной жизни человека. А потом, когда он решит, наконец, изменить свою жизнь и приходит в Церковь, то здесь нередко случаются глубоко драматичные конфликты. Часто новообращенный, почувствовав истину православно-христианского учения, приходит к священнику и просит его крестить. Потом, обретя для себя в священнике духовного отца и возродившись через благодать крещения, верующий обращается к церковной жизни со всей силой новопросвещенной души. Он хочет чувствовать себя (и действительно чувствует!) как чадо церковное, чадо своего духовного отца. А потом, оказавшись в церковном окружении без каких-либо специальных знаний, а только с силой проснувшегося христианского религиозного чувства, вдруг видит, что школы духовного роста, которого жаждет его сердце, не существует! Церковная жизнь – это всеобщий и глубокий беспорядок, о жизни приходов могут вообще не говорить, тем более о монастырях. Ему негде обрести молитвенный опыт, никто не отвечает на многочисленные вопросы, возникающие и по поводу личной жизни, и общественной. Но на все затруднения новообращенного его наставник уклончиво отвечает, что это "трудная ситуация", "условия неподходящие", существует "давление" и так далее. В конфиденциальных условиях он может даже прямо объяснить, что все дело в давлении со стороны властей, но что из "высших соображений", которыми руководствуется Патриархия, нужно быть терпеливыми, смиренными, готовыми к компромиссу. И верующий, исполненный глубокого уважения к сану священника, в почтении перед человеком, который его крестил, зная, наконец, свой опыт и греховность, с доверием принимает поучения своего духовного отца. И он стремится подавить в своей душе чувство неудовлетворенности ситуацией в Церкви и ее отношениями с правительством, он пытается убедить себя, что просто не понимает трудное положение епископата и его мудрость, и старается думать, что, в общем, все достаточно нормально. В результате он с самого начала своей христианской жизни воспитывается в двуличии. То же самое происходит и с новым поколением верующих из традиционных семей с единственной разницей, что в большинстве случаев они уже с детства воспитываются в духе безоговорочного принятия всех действий Патриархии. Очень показательно здесь использование завета смирения: христианское понимание смирения как борьбы с гордыней используется как оправдание бездействия Церкви, когда ее атакует внешний или внутренний враг. "Наше Царствие не от мира сего", – говорят защитники Патриархии, оправдывая ее бездействие, в то время как Церковь в России разрушают. Но разве Церковь как организация не является выражением Церкви как организма, и разве она не призвана действовать в миру? Иначе зачем так сильно пытаться сохранить именно организацию, делая для этого всевозможные уступки?

Призыв к ложному смирению перед врагами Церкви – это единственная форма "послушания", которая активно внедряется в сердца и умы верующих в России. Такое "воспитание" проводится разными методами, иногда прямо противоположными, даже теми священниками, которые считаются лучшими. Иногда в церкви прямо во время проповеди можно услышать, как священник заявляет, обращаясь к верующим: "Это не ваше дело – судить иерархов", или "Ваше дело – молиться, и больше ничего", и так далее. Почему возникает необходимость в таких увещеваниях? В конце концов, известно, что Православная Церковь всегда настаивала именно на участии самих верующих в жизни Церкви, на том, что именно они должны принимать решения. Достаточно вспомнить в этой связи энциклику Восточных Патриархов в 1849 году. Очевидно, Московская Патриархия придерживается сейчас другого мнения в своей практике. Мы думаем, это связано с тем фактом, что люди, не знающие ни канонов, ни уставов, ни истории Церкви, а иногда не знающие даже Священное Писание – этот церковный народ в сердце своем чувствует, что положение в Церкви неудовлетворительное и часто не верит иерархам. "У нас хороший епископ – он верующий", – можно слышать среди людей. От таких похвал не радостно! Таким образом, Патриархия внедряет в свою паству неизвестно откуда взятые нормы.

Абсолютно ясно, что общая осведомленность о делах Церкви в Советской России находится в резком противоречии с заявлениями Патриархии, касающимися "свободы" и "благоденствия" Русской Церкви. Важно отметить это, потому что в действительности это не проявляется, поскольку низшее духовенство из-за канонического подчинения, как известно, не может обсуждать решения высшего духовенства, иначе им грозит отлучение. Миряне тоже молчат, боясь стать жертвами властей, и, что самое важное, доверяя священнику, как уже было сказано. Но в реальности возникает парадоксальная ситуация, когда даже самые "благочестивые" сыны Патриархии, сознательно стремящиеся следовать ее политике, в действительности внутренне выступают против нее. Только попробуйте в разговоре с таким верующим сказать, касаясь какого-нибудь уважаемого иерарха: "Наш советский иерарх Антоний (Блюм) или Василий (Кривошеин)", – это вызовет бурю негодования! Но почему? Верно ли, что они не советские граждане? Но, в конце концов, эти особы – в юрисдикции советской Церкви, в ее духовном организме! В соответствии с канонами, они говорят от ее имени! (Давайте добавим – не только в соответствии с канонами; вдобавок, они своим молчанием подтверждают лживые утверждения Патриархии.) Выражение "Советская Церковь", конечно, вызовет еще большее негодование. Но почему? Наш вопрос вызван совсем не разделением между понятиями "советский" и "коммунистический", как делают некоторые люди по наивности или из лицемерия, потому что ясно, что и исторически эти две формы правления и идеологии неразрывно связаны. Нет, Церковь, которая в своей жизни управляется соглашением с государством и его прямыми приказаниями (всем известно, что правительственные чиновники контролируют епископов), – это, естественно, государственная Церковь. И здесь не помогают лицемерные цитаты об отделении Церкви от государства в СССР, потому что реальное положение дел свидетельствует об обратном. Это не просто Церковь советского периода, а Церковь советского государства, точнее, советская Церковь, о чем, кстати, достаточно полно свидетельствуют официальные заявления Патриархии – давайте вспомним, например, верноподданническое письмо митрополита Пимена Косыгину после его назначения временным заместителем.

Тем не менее, современный верующий не хочет и не может называть свою Церковь "советской", и, даже если он не может это объяснить, все равно чувствует, что существует не только Патриархия, связанная с советской властью, не только церковная организация, но существует Святая и чистая, единая Христианская и Апостольская Церковь, в которой нет места лжи, обману и лицемерию, исходящим из уст Московской Патриархии. У советского верующего язык не повернется назвать митрополита Антония и архиепископа Василия или других иерархов в России "советскими иерархами" – истинно богохульное сочетание слов. Да простит нас Господь, что мы вынуждены использовать его! Церковное сознание, естественно, стремится найти своего выразителя среди высшего духовенства в той же самой советской Церкви (другой и нет), но это очень трудно сделать, поскольку КГБ1 бдительно следит за продвижением "подходящих" кандидатов.

___
1 Советская тайная полиция (прим. пер.).


Советские власти с самого начала поставили по отношению к Церкви радикальный вопрос: или мы, или вы. Этот вопрос во всей своей остроте и непримиримости остается до сих пор. Целью советских властей было и остается совсем не подчинение Церкви себе и даже не ее порабощение, а полное уничтожение. Воинствующий атеизм – это государственная доктрина СССР. Подчинение, порабощение Церкви – это только промежуточные этапы, шаги к ее полному уничтожению. И каждый верующий осознает эту церковную ситуацию в меру своей веры.

В то время как официальная власть открыто объявляет о своей борьбе с верой и Церковью, Патриархия притворяется, что не замечает этого и, более того, стремится всех убедить в обратном. С точки зрения человека, который верит во Христа и Церковь, тело Христово, как можно это назвать, если не явным предательством Христианской веры? Это само собой разумеется, и, кроме того, со времени митрополита Сергия они нас уверяют, что Церковь предается для собственного ее блага, что ценой незначительных "уступок" можно сохранить (!) (то есть купить) главное – жизнь Церкви, в то время как те, кто с этим не согласны, объявляются, конечно, политиканами, думающими, вероятно, не о Церкви, а о политических интересах, общественном строе и так далее. Традиция заклеймить несогласных как политиков была начата митрополитом Сергием в его декларации 1927 года. Мы думаем, что последствия такого обвинения, сделанного даже намеком, в советских условиях очевидны для всех.

Московская Патриархия повторяет подобные аргументы при каждом удобном случае безо всякого вмешательства со стороны властей. И все же "по какой-то причине" в России нельзя публично опровергнуть их. И за границей этим "аргументам" нередко верят, из лицемерия или из желания верить. Но на них требуется ответить очень жестко.

Мы хотим задать Московской Патриархии вопрос (хотя и не надеемся получить ответ). Если несогласие с вами по вопросу об отношениях с правительством – это политика, тогда как назвать ваше соглашение с советской политикой в отношении религии, цель которой – полное искоренение веры в Бога – всем известна? Разве вы сами не политики, и несравненно худшие? И в то время, когда враги снова окружили Христа, чтобы снова вести Его на крестную муку, как звучит Ваше: "Радуйся, равви"?

Чтобы совершить предательство Христа, не нужно объявлять себя Его врагом; не нужно даже клеветать на Него. Поцелуя достаточно.

Конечно, все это сегодня не новость. Уже в течение десятилетий мир и христиане постепенно приучались воспринимать войну против Бога как реальный, повседневный, обычный и естественный факт. России выпало стать центром этой войны, и лживые выступления Патриархии перед всем миром в этот период особенно преступны. Поскольку эта война, без всякого сомнения, имеет воистину всеобще-историческое значение для судьбы всего Христианства, для судьбы всего мира. Ясно, что примирение с советской войной против Бога в России и во всем мире – это свидетельство не только упадка веры, но и катастрофического упадка морали вообще. Чем дольше продолжается этот процесс, тем ближе человечество подойдет к краю пропасти!

Мы снова повторяем то, что открыто заявляет советская пропаганда и по поводу чего Московская Патриархия хранит позорное молчание: в советском государстве идеология и политики неразрывны; политика – это лишь инструмент идеологии; идеологическое сосуществование невозможно; провозглашение любой идеи, чуждой коммунизму – это уже политика и вражеские действия.  В этом свете очевидно, что весьма гордые претензии митрополита Сергия и его преемников на спасение (!) Церкви1 в России – лишь лицемерное прикрытие для духовной никчемности, ибо ясно, что Христианская вера сохраняется в России только силой Господа Иисуса Христа. Но с внешней, "казуальной", точки зрения ясно, что коммунисты не могут полностью ликвидировать церковную организацию, потому что стремятся создать видимость свободы совести в России в их борьбе за мировое господство. Они бы мгновенно, с сатанинской злобой и уничтожили и митрополитов Пимена и Никодима, будь у них такая возможность. Это означает, что советская государственность есть, несомненно, прообраз будущего царства антихриста; в длинной цепи исторических аналогий (для которых здесь нет места) с картиной Апокалипсиса эта аналогия, несомненно, до наших дней самая точная. То, что мы сами видим сегодня (и видели в течение десятилетий) в России – это суровое предупреждение человечеству, призыв к покаянию, который, к сожалению, мир не воспринимает.

___
1 В беседе с представителями ленинградских верующих в 1927 году митрополит Сергий дерзко заявил: «Да, я спасаю Церковь». (Примечание: запись этой беседы, записанной одним из участников, можно прочитать в «Православном Слове», 1971, № 2, с. 84 и далее.)


Возвращаясь к дружеским связям Московской Патриархии с советским режимом, следует отметить, что мы не собираемся идеализировать ни Синодальную Церковь, ни Церковь эпохи Московской Руси, ни Византийскую Церковь. Мы полагаем, что Церковь и государство отличаются по своей природе и всегда в какой-то степени чужды друг другу как Церковь и мир. Поэтому каждый союз Церкви с государством в какой-то степени неестественный, но еще более очевидно, что союз Церкви с воинствующим антихристианским государством противоестественен. Поэтому он осуществляется под лицемерной вывеской "отделения" Церкви от государства.

Что же, в конце концов, Московская Патриархия "спасает" ценой своего подчинения государству? Ее ответ – таинства, литургическую жизнь на благо людей. Давайте посмотрим, насколько это правдиво. Есть несколько десятков церквей в Москве, в Ленинграде, немного в других больших городах; но что происходит во всей России? В Поволжье? В Карелии? На Урале? В Сибири? На Дальнем Востоке? На Северном Кавказе? На Севере? Что "спасла" Патриархия на всех этих огромных пространствах, где живут десятки миллионов людей? Разве мы действительно не знаем, что церкви там повсюду были разрушены, за незначительными исключениями? Обычное дело, когда колхозники за сотни километров (!) везут крестить детей, а священники отсылают их обратно, потому что нужно предъявлять паспорт, а колхозникам паспорта не выдают! Разве мы не знаем, что у широких слоев населения нет не только веры, но и просто возможности ее обрести, поскольку на всех этих огромных пространствах нет не только церквей, но даже книг. Обычный советский человек даже не знает, Кем был Христос, и никогда не слышал о Троице; случайно увидев изображения святых в альбоме по искусству или в закрытой церкви, он знает только, что это "боги". Мы уже говорили, что наблюдается приток верующих в Церковь, естественно, это заметнее в таких местах, где больше церквей, людей, книг – в Москве, в Ленинграде. Мы видим в этом несомненное действие благодати, но нужно называть богохульством попытку оправдать бездеятельность и халатность иерархии тем, что верующие "сами" приходят в Церковь, тем более что происходит это в количествах, недостаточных в масштабах всей России. И более того, для многих чистых душ очевидная двуликость Патриархии является препятствием для их присоединения к Церкви.

Однако, может быть, Патриархия протестовала, боролась против закрытия церквей? Может быть, она пыталась потребовать возможность религиозного просвещения народа? Увы, мы не знаем ни об одном, даже самом робком заявлении Патриархии о возможности минимального существования религиозной жизни. Отдельные верующие и группы верующих пишут бесконечное множество жалоб и требований открыть церкви, и некоторые из них попали за границу, но был ли хоть единый случай, когда Патриархия поддерживала такие требования? Мы не знаем о таких случаях, и это ясно показывает, какая пропасть между простыми людьми в Церкви и иерархами. Мы собственными глазами видим, как пастыри заботятся только о себе. Мы видим, как приходит вор и грабит стадо, но наемник – это не пастырь, и об овцах он не заботится. Буквально так сказано в Библии! Это не удивительно в свете того, что было сказано выше, как советская Церковь отреклась от самих мучеников и исповедников Русской Церкви, бесчисленные сонмы которых украшают ее и являются ее славой. Но мы верим, что наши истинно святые иерархи – Владимир, Петр, Кирилл, Иосиф, Вениамин, а с ними великое множество других известных и неизвестных иерархов, монахов и мирян, возглавляемые патриархом Тихоном, – предстоят Престолу Господнему, прославляя Бога и молясь о Русской Церкви, о Русской Земле и всем мире, и можно не сомневаться, что это их праведными молитвами и молитвами других святых и современной верой тех, кто, по большей части, неизвестен миру, стоит Русская Церковь, а не ложными замыслами "спасти" Церковь с помощью каких-то переговоров с диаволом. Перед величием мученического подвига великих иерархов прошлых лет "заслуги" Сергия и Алексия, такие как диспут с отцом Сергием Булгаковым1 и тому подобное смешны.2

___
1 В тридцатые годы после фиаско с "Живой Церковью" Московская Патриархия старалась представить себя Богословски "консервативной" и ради этого осудила еретическое "софианство" отца С. Булгакова. Такой "консерватизм" по отдельному пункту, конечно, намного перевешивается подчинением всей Церкви коммунистической идеологии и целям.
2 Здесь мы не можем удержаться от того, чтобы не привести пример, как Русская Церковь заботится о заключенных и преследуемых сыновьях и дочерях... греческого народа. Патриарх Алексий по этому поводу писал ("Журнал Московской Патриархии", 1968 год, № 3, стр. 1") архиепископу Иерониму Афинскому: "В дни празднования Богоявления у нас возникает нравственная необходимость (!) адресовать Вам наше душевное беспокойство о тех сыновьях и дочерях греческого народа, которые за свои взгляды и стремления к свободе и демократии были несправедливо осуждены на длительный срок тюремного заключения. Мы посылаем Вам наш братский призыв возвысить свой архипастырский глас, который может оказать влияние, за освобождение всех из тюрем и лагерей, что, без сомнения, послужит восстановлению нормальной жизни в Греции и принесет радость всем людям доброй воли. Это Ваше заявление было бы даром, угодным Господу Иисусу, Спасителю мира (!), Который пришел, чтобы отдать Свою жизнь за освобождение многих, "проповедывать пленным освобождение ... отпустить измученных на свободу" (Лк. 4, 18). С братской любовью. (Подпись.)" И таких примеров множество.
Мы не знаем, комментировать ли эту "нравственную необходимость" из уст главы Церкви, который ни разу за все 25 лет его деятельности в патриаршем сане никогда не отмечал, что сыны и дочери его собственного отечества на протяжении десятилетий прошли через такие ужасы настоящего геноцида, не говоря уже о тюрьмах и концлагерях, которые, к их счастью, грекам никогда и не снились. Поэтому ясно, какое отношение у покойного патриарха Алексия и его нынешних последователей было и есть к любой оппозиции советскому режиму: это совсем не невинный уход от политики.


Сейчас в России начинается очень медленное и почти незаметное пробуждение от сильного шока, которым она была парализована в течение десятилетий. В гуще народа слышатся отдельные голоса протеста, попытки выступить против смертоносного движения партийно-советской машины. Какова позиция Русской Церкви по отношению к этим голосам?

Те священники, у которых сохранилось чувство долга, ведут двойную жизнь. С одной стороны, такой батюшка придерживается "лояльной" политики Патриархии по отношению к государству, то есть он ограничивается в церкви требуемым минимумом обрядов. С другой стороны, подвергая себя опасности (если он достаточно честен), он преступает эту границу: тайно (без регистрации) крестит, пытается привлечь людей в Церковь (чего не может делать открыто), дает читать евангелие и другие духовные книги и так далее. Таким образом, настоящая религиозная жизнь всегда имеет в действительности "катакомбный" характер. Но возможности для ее развития незначительны: в конце концов, простые священники подчинены Патриархии и не могут преступить границы конкордата. Нет даже необходимости говорить, что высшее духовенство в сущности совсем не имеет связи с массами верующих. Современные иерархи – это настоящие князьки Церкви, большей частью такие же далекие от народа, как, скажем, секретари ЦК КПСС.1 И действительно, зачем им сближаться с народом? Что они могут сказать людям – они, связанные лояльностью и подчинением с антихристианской властью? Советская иерархическая Церковь, не желающая стать катакомбной Церковью, превратилась в Церковь "самоизоляции". Она чужда народу и не пытается стать ему близкой. Современный советский человек, оглупленный водкой и политпросвещением, смотрит на церкви с тупым безразличием, не ожидая, что оттуда раздастся голос, согреющий его и откроющий ему истину. Нет такого голоса, но человек жаждет его, потому что устал от бесконечной и повсеместной лжи. Действительно, формы Богослужений, в основном, такие же, как прежде, обряды сейчас (только сейчас!) не меняются. Да, литургическая жизнь существует. Но что она собой представляет? Отсутствие возможностей для какой-либо правильной церковной жизни лишает верующих подготовки к таинствам. Причастие доступно любому в любое время, потому что вера у воцерковленных людей массово заменяется предрассудками, а это означает, что отношение к таинствам приобретает, в основном, формальное, магическое значение: лишенные какого-либо понимания таинства верующие иногда подходят к потиру по нескольку раз каждый. Совершенно забыто, что это великое и внушающее страх таинство, перед которым трепещут ангелы, как говорили святые Отцы. Действительно, полная беззаботность, которую можно наблюдать по отношению к таинству евхаристии, возможна только при отсутствии страха Божия. Магизм присутствует в советских иерархах так же, как осознание своего положения. Закрывшись в собственной неприступности, они этим как бы компенсируют свое неучастие в жизни и страданиях Церкви. Это сопровождается спекуляцией на глубоком уважении верующих к духовному сану. Здесь выражается убеждение в их собственной исключительности, то есть убеждение, что сохранение любой ценой иерархии – это именно сохранение Церкви.

___
1 Фактические руководители партийной организации в каждом регионе. (Прим. пер.)


"Если все уйдут в подполье, – говорят представители Патриархии, – тогда кто будет заботиться о людях?" Но мы уже показали, что настоящая религиозная жизнь все равно неизбежно стремится в подполье: сама советская действительность вынуждает к этому. Говорят также, что иерархи, конечно, плохи, но они являются как бы переходным мостом в будущее, когда Церковь будет свободной. На это скажем, что нам, конечно, приятно видеть веру в будущую свободу Церкви, но нужно также непоколебимо верить, что сохранение иерархической преемственности в Церкви принадлежит ее Главе, Христу, а не планам людей; если значение современной высшей иерархии только в том, чтобы быть "мостом", действительно ли необходимо искать у советской власти поддержки этого "моста"? Это, в конце концов, уже неверие в то, что врата адовы не одолеют ей (Церкви), если нужно искать поддержки у врат ада!

Или вы думаете, что Христос не сохранит Церковь Свою в гонениях? Но тогда где вера? К судьбе Церкви во время гонений можно применить слова, касающиеся спасения: "Человекам это невозможно, Богу же все возможно". Увы, те кто связал Патриархию с советским режимом, – такие люди, что надежды на ее собственное внутреннее возрождение нет. Опираясь на советскую власть, она разделит ее судьбу до конца советского режима.

Убеждение апологетов Московской Патриархии, отмеченное выше, что в будущем будет свобода для Церкви и России, по-своему примечательно. Это широко распространенное убеждение. Но мы снова обращаемся к ним с вопросом: "С чем вы собираетесь вступить в этот период свободы?" Убеждение в будущем освобождении Церкви – это именно плод веры, которая, следовательно, в какой-то степени жива. Но как можно соединить веру в освобождение нашей Церкви Христом с убеждением в необходимости предательского компромисса иерархии с советским атеизмом? В этом случае Церковь, главным образом, идентифицируется с иерархией, то есть с церковной организацией.

Все аргументы в защиту и оправдание Московской Патриархии, которые мы попытались исследовать, противоречивы и при глубоком анализе несерьезны. Они основаны на желании рассматривать существующее в Церкви положение как естественное, и с духовной точки зрения (предположительно) удовлетворительное. Противоречие, как было показано выше, на виду: когда речь идет о внешних нападках на Церковь, говорят, что "Царствие наше не от мира сего", но, когда указывается на духовный компромисс с князем этого мира, отвечают, что это важно для иерархической преемственности, церквей и так далее, то есть внешней стороны Церкви. Естественно, такая неопределенность свидетельствует от духовной неуверенности, внутреннем (не говоря уже о внешнем) непорядке Московской Патриархии. Такая ситуация не может сохраняться вечно. Религиозное сознание должно или полностью осознать себя, или вообще исчезнуть. Последнее, вообще говоря, вполне возможно: в конце концов, исчезла же когда-то процветавшая Карфагенская Церковь. Мы, однако, укрепляемся верой, что духовное обновление России и освобождение Церкви все же произойдут. Мы верим, что, если мир не погибнет, раньше или позже в освобожденной России пройдет Поместный Собор нашей Церкви, на котором отчитаются о своих трудах и подвигах за долгий период без Собора (ибо нельзя называть Соборами те мероприятия советских иерархов, которые организует Совет по делам религии вместе с Патриархией) Московская Патриархия и гонимая Русская катакомбная Церковь, к которой принадлежат авторы этой статьи и о длительном существовании которой они считают своим священным долгом свидетельствовать при первой предоставившейся возможности. На этом будущем Соборе катакомбная Церковь засвидетельствует чистоту своей веры, незапятнанной никакими компромиссами с врагами Христа, ибо молитва, которая была куплена – это молитва нечистая. Катакомбная Церковь засвидетельствует также подвиги во имя Христово своих мучеников и исповедников, о которых мы уже рассказали выше. Она засвидетельствует также неколебимую верность Иисусу Христу, которой она крепилась и жила десятки лет, хранимая милостью Божией среди гонений и предательств. Точно так же как советское государство – прообраз царства антихриста, катакомбная Церковь – самый точный прообраз Церкви во времена антихриста, жена, облаченная в солнце, убежавшая в пустыню.1 Ее одежды сотканы из подвигов святых. Как и во времена пророка Илии, Господь сохранил для Себя семь тысяч верных до того времени, которое ведомо лишь одному Ему.

___
1 Апокалипсис, глава 12.


Наша Церковь живет трудной жизнью; ее члены безжалостно уничтожаются властями, нас предают братья, считающие себя православными. Нас разметывают, как зерно, но мы верим, что, когда будет необходимо, Христос пошлет Своего верного ученика, который укрепит Его братию. Вместе с апостолом Павлом мы осмеливаемся сказать: "Мы же не из колеблющихся на погибель, но [стоим] в вере к спасению души" (Евр. 10, 39). И эта наша вера, которой "побеждали царства" (Евр. 11, 33) дает нам силы ждать часа Божия явления, с нами Бог, разумейте языцы и покаряйтеся, яко с нами Бог!

II. ЦЕРКОВЬ И ВЛАСТЬ.

"Несть власть аще не от Бога".
—Римлянам 13:1

Церковное понимание о земной власти основано на Богооткровенном слове послания апостола Павла к римлянам. Каждая существующая власть – от Бога. Она дается людям во благо, ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Отсюда, для успокоения совести нужно стремиться к подчинению, так как подчиняешься благому. Совесть всегда обличает несправедливость, как свидетельствовал апостол Павел: "Истину говорю во Христе, не лгу, свидетельствует мне совесть моя в Духе Святом" (Рим. 9, 1). Власть дается Богом для того, чтобы сохранить и исполнить закон. Но закон, по учению апостольскому, может быть исполнен лишь тогда, когда исполняется в любви. Суть жизни – любовь. А любовь есть жизнь. Любовь всегда раскрывается по отношению к какому-то объекту. В первоначальном виде человеческие творения могли жить только любовью к своему Создателю. Тот, кто желает жить в любви, неизбежно обращается к Источнику любви, к Господу нашему Иисусу Христу. Где нет Бога, нет любви.

Но как следует смотреть на советскую власть с точки зрения апостольского учения о власти? В соответствии с апостольским учением, которое мы изложили, нужно признать, что советская власть – это не власть. Это антивласть. Это не власть, поскольку она не установлена Господом, а нагло создана последовательностью жестоких действий людей и укрепляется и поддерживается этими действиями. Если жестокость ослабеет, советская власть, представляющая концентрацию зла, тоже ослабеет. Зло возникает, когда нарушается воля Божия. Для человека это нарушение заповедей Божиих. Враг человечества учит этому. Сатана ведет войну с Господом, и поле битвы – сердца людей. Эта власть утверждается, чтобы разрушить религию, просто искоренить веру в Бога. Ее сущность – война с Богом, потому что исходит она от диавола. Советская власть – это не власть, потому что по природе своей она совершенно не может исполнять закон, ибо сущность ее существования – зло.

Можно сказать, что советская власть, осуждающая различные преступления людей, все-таки может считаться властью. Мы не говорим, что управление полностью отсутствует. Мы только утверждаем, что это антивласть. Нужно знать, что подтверждение реальной власти связано с определенными действиями людей, которым присущ инстинкт самосохранения. И они должны принимать во внимание законы морали, которые извечно были свойственны человечеству. Но в сущности эта власть систематически совершает убийство физически и духовно. В действительности работает враждебная сила, которая называется советской властью. Враг хитроумно стремится заставить человечество признать эту силу властью. Но апостольское учение о власти к ней неприложимо, в точности как зло неприложимо к Богу и добру, потому что зло вне Бога, но враги могут лицемерно прикрываться хорошо известным выражением, что все от Бога.

Эта советская антивласть – в точности коллективный антихрист, война против Бога. И поэтому апостол засвидетельствовал в Духе Святом: "Несть власть аще не от Бога" [по-русски: "Не есть власть, если не от Бога"]. Очевидно, наша судьба – жить в приближении конца света, когда враг под видом истины хитро запутывает людей, предлагая, в сущности, антиистину.

После появления декларации митрополита Сергия сергианская церковная организация неотвратимо вступила в преступную связь с советским государством. В Богослужения было немедленно введено поминовения богопротивных властей. Это был удар в христианское сердце, злобное попрание душ, издевательство над памятью множества новомучеников. История Церкви Христовой еще не знала такого ужасного падения церковной организации, во главе которой стояли враги Божии.

Совесть верующих не могла это принять. Она не могла принять навязанного союза свободного, чистого организма со злом. Она не могла принять союз организма любви с ненавистью к этому организму. Она не могла слиться в евхаристической любви с иудами-предателями. Был лишь один выход – отторгнуться зла, чтобы не совершать беззакония.

Церковь всегда свободна – это ее основание. Где Дух Святый, там свобода. Любовь живет свободно. Верующий с чистой совестью неизбежно стремится к такому организму, то есть к Церкви Христовой. В ее чистоте и святости он получает полное освобождение от греха. Христианские души в Церкви Христовой охвачены неизмеримой радостью свободы. Тогда мир бессилен в своей злобе, потому что в сердце торжествует любовь. Зло может только физически разрушить земную жизнь, но ему не дано разрушить жизнь, спасенную Христом.

Можно ли покинуть сергианскую Церковь? Сергиане постоянно обманывают воцерковленных людей, утверждая, что в их Церкви нет догматических искажений. Наша совесть свидетельствует, что там искажаются не церковные догматы, а скорее сама природа Церкви – свобода, данная ей Господом нашим Иисусом Христом, попрана. Душа искреннего верующего никогда не может обрести полную свободу в сергианской Церкви, потому что грех сергианства будет ее постоянно мучить. Сергианство извратило учение Святой Церкви, которое было передано апостолами и в писаниях святых Отцов и Учителей Церкви. Свидетельством этому подвиг мученичества и веры святых, отошедших от сергианской организации.

В этот ужасный период истории человечества – падения мира в адскую пропасть – расколотый христианский мир, близкий нашим сердцам, должен воспламениться всеобщей любовью. Страдания русских мучеников призывают к объединению вокруг Христа в великом торжестве любви. Тогда Божия любовь в изобилии прольет свою благодать на Его Церковь. Церковь Христова осознает себя, свою полноту и воплотит это в последнем церковном догмате, который поставит сергианство вне Церкви.


НИКОДИМ.

«...если кто не родится свыше...»

ИЗДАНИЕ, ВЫХОДЯЩЕЕ РАЗ В ДВА МЕСЯЦА, ПОДГОТАВЛЕВАЕМОЕ МИРЯНАМИ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ ЗАРУБЕЖОМ.

Посвящено развитию истинного православного благочестия и обмену мнениями, особенно среди «обращенных», идущих по этому пути.

Издание высылается бесплатно по запросу и поддерживается добровольными пожертвованиями.

Пишите:
НИКОДИМ
А/Я 372
ЭТНА, КАЛИФОРНИЯ 96027


4. ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ ЖИЗНЬ.

Наставления старца Назария.

XI
О ДУХОВНОМ ОТЦЕ И СОВЕТНИКЕ СОВЕСТИ.

Великое старание должен ты иметь, дабы что в дневные часы согрешишь, то по возможности немедленно исповедовать своему духовному отцу. Если же не возможно оных вскоре исповедовать, то как выше показано, хотя один раз в день после вечерни должен ты все исповедовать; ночные же, если случатся, дела или помышления должно исповедовать после утрени. Если же по какому-либо случаю сего не возможно исполнить, например в дороге, или за неимением духовного отца, то по нужде, брату обители, или другому близкому тебе человеку, Богоугодно живущему, и духовный разум имеющему, можешь исповедать то, что смущает твою совесть, и просить его молитв и благословения. Если же и такового близ себя не имеешь, то во слух Ангел и Архангел со слезами, со обличением и укорением и жалением сердечным велиим исповедуйся Богу, бей перси своя, и, если совесть в чем зазирает и обличает, то и наказание некое духовное себе положи и тако твори, пока получишь возможность духовному твоему отцу все оное исповедовать.

К духовному же твоему отцу, или к наставнику, которому ты должен исповедовать дела и мысли твои, имей любовь, непоколебимую веру, и такое почтение, чтоб ни в чем его не осудить и не смутиться, если будут оглаголывати и осуждать его. Если бы и показалось тебе, что он , но ты не смутись и веры своей к нему не умали; укоряй же себя, сколько можно, а не его. Глаголи в себе сии слова: я грешный воззрел на отца своего нечистым оком, и по своей нечистоте сужу о нем, и от того не вижу его непорочности. Тако обличи себя, молись прилежно о нем ко Господу Богу о исправлении его, если в самом деле он приткнулся. Помышляй о сем так: Господь Бог попустил на него искушение; а я как могу грешный его судить, не видя его ни дел, ни покаяния? Могу ли я прозреть в душу его? Если он и погрешил, то может быть уже совершенно покаялся и совершенное получил от Бога очищение. Не упускай из сердца и помышления своего и сих слов: своему Господеви стоит и падает (Рим. 14:4); а я что за судья?

XII
О НЕОСУЖДЕНИИ БЛИЖНЕГО.

Прилично помянуть здесь о суждении несколько пространнее и яснее, как должно всякому желающему спасения, только бы себя одного зрети, а не ближнего осуждать.

Полагаю, что иногда лучше пасть самому и восстать, нежели осудить ближнего; потому что согрешивший, побуждается к уничижению себя и покаянию, а осуждающий согрешившего закоснеет в мечтании о себе и в гордости. Посему должно всякому, как можно, беречься, дабы не осуждать.

Рассмотри, возлюбленне, в тонкость о себе, можешь ли похвалиться, чтоб ты никакому греху не был причастен! Хотя бы кто только родился и един день имел бы жития в мире; и тот греху причастен, по Давидову пророчеству, в беззакониях зачинаемся и во гресех рождаемся от чрева матернего. Испытывай, возлюбленне, прилежно себя и свою совесть, если не в том, то в другом грехе, если не в большом, то в малом, если не делом, то словом и помышлением ты находишься повинным. Помышляй и сие беспрестанно, что никто не может от дел оправдиться пред Господом, и никто не может быть чист пред Создателем своим; все грешны, все немощны, все требуем помощи и милости Божией. И как от Бога единого все мы созданы, и Он есть Судья всех, то как дерзаешь Создателев воспринимать на себя суд? Как осуждаешь брата прежде суда Божия, прежде пришествия Христова, осуждаешь, будучи такой же грешник, согрешившего брата, которого дел точно знать не можешь, не видишь помышления, ни сердечного сокрушения? поскольку не можешь ни наказать за грех вечно, ни простить и избавить его от муки вечной; то како можешь судить?

Памятуй всегда сии Христа Спасителя слова: не судити, да не судими будете. Имже бо судом судите, судят вам (Мф.;7:;1,;2). Также и слова Апостола: вемы же, яко и суд Божий есть по истин на творящих таковая. Помышляеши ли же сие, о человече, судяй таковая творящим, и творя сам таяжде, яко ти избежиши ли суда Божия? (Рим.;2:;2,;3).

Внимай, брате возлюбленный, и сему делу Божия Провидения, сотворенному в нашу осторожность, дабы мы всячески береглись от осуждения, описанному в прологе, Сентября в 27 день. Был некто святого жития муж. Услышав о неком брате, что впал в тяжкий грех, он вздохнул и проглаголал сии слова: О зле сотворил брат оный. И за сие слово, какое ужасное представилось ему видение! Ангел святый по повелению Божию, представил ко осудившему согрешившего душу, и глаголет ко осудившему: виждь, его же осудили еси, успе: где убо повелеваешь положить его, в царство ли или в муку? Старец же удивляшеся. Паки рече Ангел к старцу: понеже ты если праведным и грешным судья: рцы, что убо велишь о смиренной сей душе, помилуешь ли, или мукам предаси ю? Сие сказал и невидим быть. Сие так страшно было, и так тяжко для совести святого мужа оного, что он осудил сам себя все время жития своего пребывать в скорби и плаче неутешном. Пад Ангелу Святому на ноги, он просил прощения и едва прощен; но и потом все житие свое в плаче провел.

Октября в 22 день в Прологе положено другое подобное повествование. Святого жития муж Иоанн Саватский, сам о себе объявляя, глаголет: слышах о некоем брате слово худо и рех: Ох! И се взяхся во ужасе сна; и, видев себя на лобном месте стояща, и Господа Иисуса Христа, стоящего между двумя разбойниками, устремихся на поклонение к Нему. И егда приближихся: и се видех обращшагося Христа к предстоящим Ангелам и глагола им: изрините сего вон, яко антихрист Ми есть, прежде Моего суда осуди брата своего. И изгониму убо ми, егда приидох изыти из дверей, удержася мантия моя и осталося тамо. И абие возбудихся и глаголах к пришедшему брату и рех ему: зол сей день мне. Глаголет брат: чего ради? Тогда сказах ему все явление свое, како лишился покрова Божия и благодати, и от того дня, по Господню слову, семь лет сотворих блуждая по пустыням, ни хлеба вкушая, ни под покров входя, ни с человеком беседуя, д;ндеже видел Господа моего и возвратил мне мантию мою.

Рассуди грешниче, что Богу Единому надлежит свое создание оправдать и осуждать; Он всех видит дела и помышления, судит всякого против силы его и разума: инако судит царей, князей, инако архиереев, священников, игуменов, иеромонахов, монахов, инако простолюдинов, инако старых, инако совершенного возраста, инако юных младенцев, инако здравых, инако недужных. И если так: то кто может неведомые судьбы Божии испытывать и осуждать ближнего? Господь един есть сотворивый всех и создавый вся, испытуяй сердца и помыслы. Рассмотри убо прилежно, не собственный ли свой порок судишь во грехе другого, аки безгрешный сам и неповинный? Истязаешь ближнего во грехе малом, а своих и многих прегрешений не видишь и не чувствуешь. Не ужасное ли сие? Господь Создатель терпит до времени беззакония твои, а ты осуждаешь во грехе брата и не помышляешь, что сам возбуждаешь Господа прекратить и к тебе терпение, и осудить тебя на веки!

Грешниче! Удержи себя от осуждения ближнего, хотя бы ты и своими очами видел согрешающего. Старайся, как можно, не осудить брата; ибо един есть судья всех Сын Божий. Оставь тяжесть ближнего Всемогущему, заботься о тяжести своих грехов: ибо за свои воздаси ответ. Не отвергай заповедей Божьих, которые тебе даны; не осуди, и не будешь осужден. Оправдывай ближнего и не осуждай, да не будешь, аки баня, которая всех нечистоту обличает и отъемлет, а сама всегда остается нечистоты полна. Не радуйся о падении ближнего: ибо бесы только, враги нашего спасения, о сем радость имеют, для того, что сами уже погибли и восстать не могут. Постарайся не осуждать, а молиться, плакать и рыдать о падающем, радоваться же о восстающем от падения и спасающемся, дабы и самому от праведного Судьи страшным судом не осудиться. Старайся получить оправдание пред Всемогущим, глаголя всегда в себе сии слова: кто есмь аз, да сужду ближнего моего! Грешник есмь и беззаконник; и потому себя должен обличать, а не других, по реченному: глаголи ты беззакония твоя прежде да оправдишися (Ис.;43:26).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

И так, если хощеши и в сей жизни душевно спокойным пребыти и получить живот вечный; если ищешь пути добродетели достигнуть да вселишися с праведниками; то вся сия чиноположение и рассуждение прими себе в закон, и возлюби его; вкорени его в глубину сердца, и душу, и во уме своем беспрестанно имей, да не обленишься, или, по нерадению оставишь что-либо из предложенных тебе правил. Крепись на всякий день и час; читай, рассуждай; и с верой ожидай, когда призрит на тебя Иисус Христос Спаситель наш, свыше от святого жилища Своего и послет тебе благодать Свою, в помощь тебе и немощь твою подкрепит. Веруй, что снидет на тебя Святый Дух и научит тебя еще искуснее быть, и наставит тебя, от времени до времени, приходить от силы в силу, и преуспевать в Божественной благодати. Аще верен и тверд пребудеши; то, наконец возрастеши в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова. Старайся, дабы услышити глас Христов: приидите ко Мне вси труждающиеся и обременнии и Аз упокою вы (Мф.;11:28). Старайся удостоиться услышать глас Христа, зовущий тебя в Царство Небесное. Нудится оное, и нуждницы восхищают е: и потому аще хочешь восхитить Царство Небесное, то понуди себе с любовью; подклони выю свою под иго Христовой работы; сотвори себе внутрь Царство Небесное самоотвержением, терпением, хранением чувств, трудами и подвигами ради добродетели, постом, бдением, повиновением, безмолвием, духовным чтением и пением, молитвами, слезами, полезным рукоделием и всяких находящих скорбей от бесов и человеков терпением. Если хочешь со Христом жить, то и злостражди, яко же и Христос злострадал; если хочешь послушник быть Христов, то возьми крест Его и последуй Ему, воеже распять твои страсти и претерпеть во всем; и будешь достоин Царствия Христова и сожития вечного со всеми Святыми, благоугодившими Господу. Аминь.


Советы старца Назария завершаются приложением с «Указанием нужнейших духовных расположений и добродетелей» Старца, которое будет опубликовано в следующем выпуске.


5. Православная библиография.

ИСТОРИЯ РУССКОЙ ЦЕРКВИ ЗА РУБЕЖОМ, под редакцией Свято-Преображенского монастыря в Бостоне. Американская Православная церковь святителя Нектария, Сиэтл, 1972. 209 стр. Цена: 2,50 доллара.

НЕСОМНЕННО, симптоматично для современного состояния Православия то, что эта важная книга, отражающая зрелую православную мысль одной части Православия в Америке, как раз и говорит о православной незрелости гораздо большей его части. До последнего десятилетия развитие того, что, возможно, ещё слишком рано называть американским Православием, было в значительной степени неосознанным, как это, впрочем, и остаётся у большинства тех, кто сегодня называет себя «православными». Но, как ясно показала история Православия в Америке, «неосознанное» Православие — это лишь шаг на пути к полному отказу от Православия. В некоторых православных «юрисдикциях», которые ни внешне, ни по вере не имеют даже близкого сходства с подлинным Православием, это более чем очевидно. Но в одной из американских «юрисдикций», Американской митрополии, неосознанность её Православия не так очевидна. Её благочестие, по крайней мере, у старшего поколения русских священников, ближе к православной модели; в некоторых её храмах нет скамей и они имеют более традиционный вид; её иерархи открыто не проповедуют ереси; а «Богословы» её Академии пользуются всемирной репутацией сторонников якобы православной мысли. Но если присмотреться внимательнее, то обнаружится, что всё это лишь оболочка, внутри которой зерно Православия весьма сомнительно. Чтобы обнажить истинную природу Православия Митрополии, необходим был кризис – какое-то крупное православное (или антиправославное) событие, в ответ на которое стало бы видно, насколько действительно православной была Митрополия.

Такой кризис был обусловлен «автокефалией», предложенной Московской Патриархией Митрополии и принятой ею в 1970 году. Настоящая книга представляет собой исследование предыстории скандала с «автокефалией», и оно весьма основательно; в ней, в основном на основе ведущих российских источников и одного важного французского труда (в дополнение к источникам Митрополии), исследуется вся церковная ситуация в русском зарубежье с 1917 года и причины нескольких расколов Русской Зарубежной Церкви; церковная ситуация в Америке; готовность (или, скорее, прискорбное отсутствие таковой) Митрополии к автокефалии; положение Московской Патриархии и возможность обращения с ней как с подлинной Православной Церковью; и грубые неточности и противоречия в пропаганде Митрополии против Русской Зарубежной Церкви и в пользу «автокефалии» – которая, как указывается в книге, на самом деле является четвёртой «автокефалией», которую Митрополия пыталась провозгласить с 1924 года. Результат этого исследования, как следует из названия, по сути, представляет собой историю Русской Зарубежной Церкви и даёт, безусловно, лучшую на сегодняшний день на английском языке картину причин российских «юрисдикционных» споров, которые, хотя и сбивают с толку многих, не знающих всей картины, на самом деле в основе своей просты и сводятся к вопросу принципа, совести и Православия против отсутствия (или игнорирования) этих неотъемлемых основ православной веры и жизни.

Книга по необходимости «негативна», хотя и скрупулезно объективна, откровенно указывая на ошибки и беспринципность, которые вызвали столько путаницы и увели столь многих от Святого Православия в наше время. По этой причине некоторые благонамеренные православные христиане могут предпочесть игнорировать её, стремясь ограничиться «позитивными» проявлениями Православия. Но, увы, таков характер нашего времени, такова вся история Церкви Христовой, что, не зная негативной стороны, деяний врагов Церкви и их часто наивных и благонамеренных попутчиков, едва ли возможно вообще быть сознательным православным христианином, ибо таким образом мы лишь открываемся софистике мирских «богословов», которые хотели бы сделать Церковь слугой равнодушия и компромисса. Эта книга – своего рода исповедь, сравнимая для Америки с дерзкими подпольными документами, которые в последнее время выходят из Советского Союза, обвиняющими Московскую Патриархию в предательстве: крик совести истинно православных христиан Америки, которые не желают иметь ничего общего с безразличной, уважительной и безвредной «четвёртой верой», которая, к сожалению, удовлетворяет столь многих, но стремятся лишь к истинному, неизменному Православию святых Отцов.

Эта книга – совместный труд группы православных учёных и мирян. Она займёт своё место среди важнейших книг для формирования истинно православного христианского сознания в Америке.

Американская Православная церковь святителя Нектария, ориентированная на миссионерскую деятельность, также опубликовала ряд весьма информативных кратких статей по актуальным православным вопросам в своей «Просветительской серии Святителя Нектария». Их можно получить бесплатно, и список статей доступен.

Заказ из:
Американская Православная церковь святителя Нектария
9223 20-я авеню северо-восток
Сиэтл, Вашингтон 98115


ПРАВОСЛАВНЫЙ СВЯТО-ГЕРМАНОВСКИЙ КАЛЕНДАРЬ НА 1973 ГОД.

Содержит, помимо самого календаря (в котором список святых дополнен), другие сопутствующие материалы.

Цена: 2 доллара. Скидки для приходов и книжных магазинов: от 1 до 4 экземпляров – 25%; от 5 экземпляров – 40%.

Специальная цена для монахов и монахинь, семинаристов и студентов: 1,25 доллара.

Готов к выпуску будет в сентябре. Заказывайте сейчас:

ПРАВОСЛАВНОЕ СЛОВО.
Издание, выходящее раз в два месяца
ПЛАТИНА, КАЛИФОРНИЯ 96076