В свете внимания, гл. 6. Серия Мак Маг

"Обернская - Кеннет.
Это вы хорошо придумали: обыск бумаг, которые бы чтили память прежней хандры, апатии к жизни, где за порогом стоит многоуважаемая Смерть. Это хорошо.
Хлопчатобумажные штаны, рубашка, тапочки без задников - что-то из стоптанного детства, правда?
"Ты раньше был в семье. И всё  у тебя было хорошо. Вот только эдак слишком бойкие претензии, опирающиеся, ух-х, на фантазии.
Утопия.
Нынче видишь перед собой чуть и едва омраченные лица в непросматриваемых колпаках. Тебе кажется - ты хочешь запомнить блеск в их глазах, запертых масках. Тебе бы запомнить каждого из них, да! Дабы потом судить, но те события ложным заявлением  искренности - да, ты там запутался!
Мир фантазий - причина счастья глубин, но, увы, не для тебя.
Не в этот раз.
И ты стараешься запомнить...
Смотри,  в чём  виноват тот мизерный мальчишка (что ты о нем, и зачем тебе было его знать?), едва собирающийся жить в свои двадцать пять, зачем ты его убил?
Ведь, признайся, сделал это только ради - НАД СОБОЙ, а?
Специальное кресло, нелепо обтянутое натуральной кожей. Это ещё, кстати, надо доказать!
А ты ещё не спишь? Ты - стараешься запомнить.
Мои глаза в этих жертвах - наслаждение.
"Это вы хорошо придумали!"
"Односторонне - хорошо!!
Односторонние стекла? Я все-равно вижу вас.
А ты стараешься запомнить?
Пояса на тебе затянуты и, вот, кажется, ещё минуты,  но сколько  ж их, если бы, например, быть точным?
Однажды я был пуст и начинал однажды всё  сначала,  как с белого холста. Пожалуй, да - поликоттон, поверх - грунт, пожалуй, акриловый - да.
Ведь ты будешь писать свою историю почти что водой, чтобы обеспечить баланс между прочностью и эластичностью, не правда ли?
Ты уже запомнил лица?
Даже если выбрита на голове макушка - разве ты ещё не связан с Богом? Это непрерывающаяся НИКОГДА связь!
"Зачем ты это сделал, ответь?"
"Я хотел запомнить окончательно эти лица".
Но они спрятаны под масками, плюс - односторонее стекло. С кого ты будешь брать ответ, а? Кого судить,  подумай!
Минимальное электрическое сопротивление обеспечено, в шлем вкладывается губка.
Это - ничего. Помнишь,  как в ноябре вы играли в хоккей? Вытаскивали шланг наружу из квартиры первого этажа (да, тогда вода дешёвой  была),  заливался каток. Ты с огромной, обвитой черной отцовской технической изолентой клюшкой стоял напротив условного противника. А то ведь всё  были твои товарищи со двора.
"Зачем ты убил?"
...И как у них,  например, сложилась судьба?
В губы вложена, пропитанная солью губка. Я мылся в ванной такой,  наполняя ванну до её краев (тогда вода была дешёвой).
И вот - минута.  Кем она движима? Надёжным, заслуживающим доверие  спокойствием - А,
вариантом : все непременно будет хорошо - В, - И мир не может, никак не может (он не вправе) изменить тебе...
Тебе так много изменяли?
"Нет - долго".
Но где тот горизонт событий, за который ты всё  же едва ли заглянул, чтобы лишить человечка жизни?
И где-то как-то Кому-то на удачу воедино Там ЗАЧЕМ-ТО сошлось , а?
А сколько ещё  осталось жить?
Две тысячи вольт, интервал, по венам давно - солевя жидкость. Как море.
Открываются шторы. Нет, увы и ах, не односторонее стекло!
Я вижу их глаза, они заглядываю в мои.
Я обязан их запомнить, - их, потому что в следующей жизни...
5 грамм sodium thiopental. О, как хочется спать!
С - Я ухожу с добром, и прощаю.
Не успел простить лишь себя! И как преступно мало вы дали для  святого деяния этот обломок относительного времени.
Д - Я хочу работать. Дайте работу! Незримая работа ждёт  меня. Однако, хотелось бы знать каков отличный пример (ото всех пример - отличный), куда равняться и превзойти самого себя бы.
И Этот Кто-то Отвечает, наконец:
ТЫ УЖЕ СДЕЛАЛ ПРЫЖОК, ТЫ ОТЛИЧИЛСЯ,  КАК НА ВОЙНЕ - ТЫ УБИЛ.
О, да! Я смог! Что ж, не без согласия.
И снова Колесо Сансары со львами, ангелами, орлами крутит меня, и Совет Великий на Высокой башне - что дальше со мной делать?"

***
- Мне было видение, - передал Мак мне (В), он долго молчал. Я (В) ничего в лице его прочесть не мог, а точнее - не хотел. Этот смерч чувств индуцировался и на меня (В). Но мне все же чудилось: в чём-то  Макс не договаривает.
"Всё же".
- Что было в руках той девочки? - Спросил я.
- Ах, Жанночки?! Да, прошу прощения, я отвлекся. Она разжала свою крохотную ладонь и в руках ее, представь себе (2-е лицо, единственное число, это не описка - В), - радиальный треугольник, закрепленный на нём - диапазон шкалы, ну, и... всё  такое.
Этот принцип был изобретён  ещё Исааком Ньютоном, где-то 11-699 (Макс так произнес), кажется, да - я недавно интересовался - навигационный инструмент.
- Это металлическая шутка, что ли?
- Ага,  представьте себе.
- И она уместилась в ладони девочки?
- Нет, от секстанта была лишь деталь. А позже мы нашли всю эту игрушку. Весомая вещица - сказать.
- Что же она вам дала?
- О! Она всей нашей "пятерочке" дала знание, что мы находимся, действительно, на разломе тектонических плит или что-то вроде того. Геопатогенная зона - однозначно.
- И?
- И всем нам (а мне составило труда разъяснить сложившиеся обстоятельства четверым моим друзьям) пришло, так скажем, озарение, пробуждение - все мы под колпаком некоей Матрицы, и здесь Она разгулялась не на шутку.
Вот и, следовало, зачем ранее стояли мои вопросы о том как и что: какими путями, какими Наталья и Николай, выбрали своё  жильё  и, черт подери (тьфу-тьфу), каким "чудообразным" способом мы тут все вместе собрались.
 Логика - известна, матиматическая точность плюс интегралы,  прочее. Только кто за это отвечать будет? Нам Второго Пришествия ждать?
КТО-ТО СДЕЛАЛ ПРЫЖОК И ОТЛИЧИЛСЯ СЛОВНО НА ВОЙНЕ.
И тут возник дополняющий - к этой всей канители: разные аспекты личностей - не такие уж ли и разные? Разнообразные - пусть. Проблемы и быстрые их решения - вот,  что нам перекрыли.
Когда явилась представительница Клеопатры Карповны в следующий раз, - запланированное время, - дети не знали о чём говорить.
- Кажется, они, - поясняла прошедший сеанс номинальной беседы, покидая наше арендованное жилище, молодая медсестра, - дети нарочно о чём-то  умалчивают. Я обязана об этом доложить руководству.
- Эт-то Клеопатре...? - Задался с сарказмом Николай. На его лице было начертано всё.
Медсестра, соответственно , попятилась и с таким же призрачно-прозрачным видом недоверия, недовольства, удаляясь. Мы глядели ей вслед.
- И чего теперь нам делать? - Задалась Наталья, запирая дверь. Ей было смешно, на самом деле.
Николай усердно внимательно, настойчиво глядел в её  лицо,  выискивая там неизвестно что.
- Мы будем ёлку  ставить? - Спросила Жанночка. Миша улыбнулся синхронной улыбкой в подобном качестве с ней ("сестрой").
- Да, дети, да, непременно, - ответила Наталья приклонившись к ним и, стараясь охватить сразу обоих, - эти милые маленькие существа.
Я видел,  как жаром вспыхнули Жанночкины глаза.
- Ну, что сказать, Виктор, - продолжал Максвелл свою повесть, - к вентерю "благополучия" подключилась относительность времени, что с радостью, - детской непосредственностью, - прокатывалась по всевозможным градусам гармоники. Напомню беспременные из них: гармония сочетаний, в коей "все как все". Коллективное бессознательное;
гармония резонанса,  где ты отделяешь себя из толпы, вызывая (обычно) некоторое удивление со стороны ближайших товарищей,  друзей, которые в наилучшем варианте - просто отвяжутся от тебя, не возбуждая свою гордыню ( комплекс затаенный, - комплекс вентеря) и оставят тебя в покое;
третий рывок гармонии - Соучастие. Ты понимаешь - мир матричен, мир ничем ни для кого чудовищным, волшебным не является и не преображается. Здесь: соблюди баланс земной утвари и ты свободен.
Осознай - отработать положено и баста!
Как бы ты не желал противодействовать (а это есть самое ничтожно-невероятное в жизнедеятельности) - ты обязан понять, пройти (без всяких резкостей, извольте), ты обязан пройти то,  что тебе предопределено. И не пытайся обмануть Систему. С ней эти номера,  ух как, не проходят!
 Но Резкость архи помогла в данном раскладе...
 Итак, дорогой друг, мы впятером, сказать - "встряли": я, Наташа,  Николай, Жанна, Миша.
Как бы ни случилось - впереди нас ждало празднование Рождества, Нового года.
И сие есть козырь Матрицы.
Понятен ясный пример "повисшего чулка".
Наперёд хочу произнесть: ничего противного, отрицательного не имею против Эгрегора христианского и других (тут слово "прочее" звучит инструментально негативно), за всё,  как говорится, Слава  Богу!
Однако "флеш стрим" явен, не правда ли?
И тут нужно было открывать комбинации мероприятий (осознанные тобою, дарованием твоим офеномена Осознания)  дабы не уснуть окончательно, отделить целевые намерения группы,  так и личностей каждого отдельно, избегая-таки собственной подтасовки.
Ах, эти празднества! Ух, эти празднества! Ах, эти прелюдии вечного упокоения!
Возвращение воинствующего материализма - не совсем то. Это был иной материал, иная борьба, - ваша, моя борьба.
Там, где разбогатеешь - копия вентеря инерции и в этом чрезвычайно и с переливами  обильно много ( обильно много - сколь душе угодно) божественного.
- Здравствуйте, - сказал Николай, вылавливая меня как-то утром между процедурами утреннего моциона умывания и моей привычки раннего завтрака.
Ещё лицо моё  было влажным и мозг собирался с планами на день сегодняшний, я услышал следующее от стесненного своими мыслями, инстинктивно насторожившим меня предварительно, в том числе и настроением мужчины:
- Мы, Максим, - округлившиеся глаза его округлились еще больше, скользнули вниз, лицо вспыхнуло, - мы хотим отказаться от вашей помощи...
Он вновь поднял на меня внимание, словно ловя момент изучения моего шокового состояния. Зрачки, будучи еще секунду в затуманенном обстоянии подергивались,  пытаясь попасть в лузу моего осознания. Наконец, они остановились. И мой вопрос:
"Вы - серьезно?"
"С ума сошли?"
"В такое смутное время!"
Николай оживился тут же (всех  это походило на сцену какой-то игры провинциального актера театра из глубинки) как ни странно, он прямо отвечал на мой мысленно заданный вопрос:
- Это серьёзно,  Макс. Мы благодарим за ваше расположение к нами и вашу помощь, всё  такое... помощь, так сказать, но больше ... более этого не надо.
Его голова снова нырнула вниз, автоматически руки расправились, ладонями он пошлепал по бёдрам, кажется еще что-то обдумывая.
"Вот так..."
Кинул извинительный вид исподлобья на меня,  развернулся и ушёл.
В моих руках - полотенце едва не скатилось на пол. Я вернулся в ванную комнату и размышлял: на самом деле - что тут происходит, кто тут спятил?
"В самый разгар супер многозначных положений, которые итак едва укладываются в голове... Болезнь пришла и говорю..."
"И эти гармоники, черт!"
В далёком юношестве мало кто (а точнее - никто) понимал мои притязания в изучении философских течений, гуманитарных наук - в общем, просто интересных фактов о человеке, природе и жизни его (это еще из тех бывалых "старовинных" книг!)
 Возможно, все и сочувствовали, и проглядывали во мне некую большую личность, однако жили (как и я, собственно) обычной жизнью: "вставай, иди, кушай, работай, отдыхай".
И - разобраться - что нужно нормальному человеку, как ни хлеб - соль, и донести тело до пенсионного предела, да  присесть где-нибудь на солнечном крылечке, греть кости да на законных-то выплатах, и лес - хоть в щепки.
 Всю жизнь куда-то, к чему-то стремиться... Стремление это не комплексом, не замещением было. Душа...
"Душа..."
"Да, и в конце концов, добился же я чего-то, карабкаясь (кстати ,не в одиночестве) по скалам жизненных уроков!"
"И сколько, например, в это дело, именно в это дело - НН, вложено стараний, средств, а мне заявляют: мы в вас более не нуждаемся!"
Авторитет рушился в собственных же глазах.
"Подтяни штаны и - вперёд !"
Та инерциальная случайность, которая выдохнув все ненужные элементы здорового газообмена, продолжает свой здравое существование, но ныне меняя тональность.
А это самое неприятное.
"Кто-то  сошёл  с ума".
Однако - не всё  потеряно и Святая Инерция едва успеет перенестись на другую октаву (которую я взять, увы, или не смогу, или откажусь - по уже своим здравым рассуждениям), с идеей, как минимум, возвратить всё в исходную точку - да, так, я прибыл в  столовую позавтракать.
Наталья и Николай ожидали меня за круглым столом так рано (никогда так раньше).
Стол  укрыт пвх-пленкой из ярких сочных красок летнего натюрморта  с распахнутой головкой огромного подсолнуха, утопающего  в темно-зелёных жилистых листьях в атмосфере  осветленного синеватого декапира Гога.
- Промедление невозможно, - постановил я, когда мы с НН сидели за столом. Николай молча принялся за завтрак, тщательно, до хруста в челюстях, прожевывая салат. Наталья,- видно было по ней, - не хотела принимать пищу. Она потянулась за бокалом с соком и скромно отпила с самого краю его, оставляя привкус своих пышных губ (коих качества я как-то до сих пор не отмечал) на стекле.
Все молчали продолжительно. Я ожидал хоть какой-нибудь  живой реакции. Ничего.
"Этот мир пересечен множеством прямых отрезков, но у последних есть свойство заканчиваться".
 Я подумал, что пора менять общий настрой, менять тон собственных же предложений, и лишь успел открыть рот, чтобы донесть существенное, Наталья опередила:
- Возможно, нам нужно пойти на Туинти,  - проговорила она, изрядно внимательно оглядывая гладкую окружность белоснежной тарелки с нетронутыми яичными конвертиками ветчиной и сыром.
- Если Николай не против? - Репарировал я, оправдывая самого себя в том, чем не был виновен и даже никак не чувствовал этого.
Наталья поглядела на уплетающего  яичницу мужа, ответила:
- Здесь все решаю я.
Тот даже мышцой не повел.
"Возможно. А кто бы сомневался!"
- Давайте-ка по-честному, - предложил я.
- А давайте-ка! - Бодро ответила женщина. - Только вы не знаете, например, эдакой честности, что Миша, например (она повторила "например"), он - аутист. И это все-таки  болезнь, а не то ни се, не правда ли,  Макс?
- Нет, - ответил я, пожалуй, удивляя присутствующих, - не совсем так. Аутизм - не его. Сдержанная молчаливость - да. А вот...
- Но позвольте, - прервала Наталья, - нас в это посвятила Карповна Клеопатра!
- Милая, - пробубнил с полным ртом Николай, - не кричи!
- Вот как! - Отвечал я не вопрос Наталье, - во что она ещё вас посвятила? Говорите, я ведь чувствую.
Я  был внимателен, как никогда, в изучении поведения пары НН.
Оба они (НН) переглянулись
"Ну, чОрт, вот же, как вы прозрачны!"
И дальше - это было бы ничего, если бы в дверь не постучали.
Николай поднялся первым и без условий пошёл отворять.
Мы остались одни. Дети шумели в отдаленной комнате, они давно уже поели.
- Вы излишне довольны,  правда? - Поинтересовался я. Спросил без изъянов, производя оценку сугубо и односторонне прямо из внешнего вида женщины.
Этот вопрос,  странно - ни странно, смутил её. Она даже переместилась на стуле и, кажется, откашлялась.
- Даже если это так? - Переспросила и установила на мне пронзительный испепеляющий взгляд. Был мой ход:
- Это вы натолкнули на мысль мужа?
- Какую мысль?
- Разъяснить: кто в ком тут нуждается, и просить меня удалиться восвояси?
- Хм, - она посмеялась вниз, точно в наполненное блюдо. Смех тих и саркастичен.
"Что же они знают то, чего не знаю я?!"
В нашу крохотную столовую прибыли двое: Николай и Сущность.
Вот только НН сущность не видели. Видел ее я.
- Что там? - Спросила Наталья.
- Никого, - ответил Николай, успокаиваясь до границ флегматичного преображения (он все же что-то чувствовал - чувствовал я). Он вернулся на место, усаживаясь и гремя стулом.
- Вот видите, - обратилась теперь ко мне Наталья, - никого нет!