Первое мая альтернативная реальность

Весна. Первое мая. Погода так себе. Небо затянуто серыми облаками, дождь, как слёзки капризного ребёнка, то льются потоком, то дрожат на ресничках облаков, время от времени срываясь на землю.

Эльвира посмотрела в окно: «Ну, и погодка. Не повезло в этом году. А какие планы были, прошвырнуться по нарядным городским улицам, всё-таки праздник».
Она вздохнула, минуту стояла в раздумье посреди своей комнатки.
 
Конечно, ей и здесь было чем заняться: на столе у окна лежала небольшая неоконченная картина, так как «рисование» атласными лентами – дело нелёгкое и небыстрое. Расцвечивая холст ярким летним орнаментом, Эльвира возможно смогла бы преодолеть грусть и тоску, навеваемую серостью пейзажа за окном. Но девушка не любила начинать работу когда попало, лучше уж завтра утром, в выходной.
 
Были и другие занятия, чтение например, половину противоположной стены занимали книжные полки её отца. К своему стыду, в свои двадцать пять дочь не все фолианты перечитала. А напрасно, случайной литературы в их доме не водилось, только стоящая и значимая.

 Можно было ещё повозиться с питомцами: рыбками, морской свинкой Машей, но это можно будет сделать и по возвращении.
«И так, одеваюсь!» Эльвира достала из шкафа одежду.

 Стиль одежды девушки был весьма своеобразный, нетрадиционный.
Двадцать второй век. Прогресс шагнул далеко, удалось преодолеть многие болезни, человеческий организм модернизировали, если можно так сказать, усовершенствовали на генном уровне. Теперь ему не страшны холод, жара, радиация, обратимые повреждения, нано молекулы быстро и безболезненно исправляли недостатки, помогали организму.
 
Если раньше люди окружающую среду приспосабливали под свои нужны и комфорт (топили печь в холода, охлаждались кондиционерами в жару), то теперь внутри самого человека происходили процессы, которые делали его ощущения приятными, полезными в любых условиях.
 
Исходя из этого одежда была не так важна и единой моды не существовало, каждый подбирал себе наряд по душе и само собой по средствам, и назначению.
Сегодня Эльвира шла «в люди» себя показать и на других посмотреть. Она с трудом надела утягивающее нижнее бельё, так как была девушкой пышных форм, и волны отложений на боках и талии её не радовали. А так, они, конечно, не исчезали, но делались плавными рельефными волночками.

 Стройность мускулистых ног подчеркнули эластичные колготки, дальше платье из натурального тяжелого шёлка аквамаринового оттенка к её серым томным глазам.
Эльвира была против украшений на шее, зато обожала кольца и перстни, из десяти пальцев её рук, только большие остались не опоясанные. Украшения были и с камнями, и просто золотые. Носить столько колец считалось безвкусным, но Эльвиру не волновало мнение других, главное, чтобы нравилось ей самой.
 
Гардероб дополняло пальто из плотной ткани расцветкой напоминающее старинный гобелен.
 В прихожей девушка взяла мягкие бежевые перчатки с кружевами ручной работы и такого же цвета сумочку на блестящей цепочке, и всё это в тон кожаным осенним сапожкам. Оглянувшись, не забыла ли чего, Эльвира вышла, закрыла квартиру и стала спускаться на улицу.
 
Только у дверей подъезда она вспомнила, что не взяла зонтик, но возвращаться – плохая примета, да и дождь вроде закончился. И она продолжила путь.
Вопреки погоде, по улице двигались толпы людей разного возраста, в пестрых праздничных одеждах с шариками, цветами, флажками. Дети сновали туда – сюда между взрослыми, иногда окатывая их водой из луж, если влетали со всего разгона в воду. Слышались возмущения, тихие слова извинений. Хотя в целом обстановка была радостная и веселая. Никому в такой праздничный день не хотелось ссориться и злиться.
 
Стоит сказать, что это - один из немногих праздников, который отмечался всеми. День был выходной. Из истории известно, что два столетия назад, он появился как день единства угнетённых рабочих, затем превратился в День Весны и Труда. Со временем его перестали отмечать, и только пару лет назад возобновили.
Люди сразу же полюбили этот весенний день отдыха. Появилась традиция украшать среду обитания цветами, шариками, флажками, посещать парки, скверы и просто ходить в гости.

Эльвира бодро шагала по гладкому асфальту, в центре города луж практически не было.
- Эй, подруга! Эльвира! – окликнул её женский знакомый голос. Девушка оглянулась, её догоняла Татьяна, «сто» лет с ней дружили.
- Привет! – Таня бросилась обнимать Эльвиру. – Куда путь держишь? Рада тебя видеть. Сколько же мы не встречались?
- Я тоже рада! – искренне сказала Эльвира.
- Так, - Таня взяла инициативу в свои руки, - ты едешь со мной и моими друзьями на природу.
- Я не совсем подходяще одета, - смутилась девушка.
Татьяна ведь была в теплом спортивном костюме с рюкзачком за плечами.
- Ничего, не парься. Мы поедем в микроавтобусе Леонарда, там уютно, не страшны ни ветер, ни дождь. А на месте будет палатка с навесом, костёр, шезлонги. Не обязательно лазить в чащи и бродить по грязи, главное природа, свежий воздух, пейзажи. А этого там с лихвой.
- Что ж, уговорила, - сдалась Эльвира. Ей даже радостно стало, что не будет в этот день одна.
- Только я тебя прошу, - зашептала она, - скажем, что я замужем и у меня маленький ребёнок.
- Зачем? – округлила глаза подруга.
- Не хочу пересудов и приставаний, мол, еду немного развлечься, а муж на хозяйстве. Договорились?
Эльвира вопросительно подняла брови.
- Договорились, - улыбнулась Татьяна.

 Это было что-то новенькое в поведении её подруги, которая любила внимание мужчин, и сама часто заигрывала, подливая масла в огонь. Нет, она не была распутной, но соблазнительной всегда. Сегодня Татьяна этому была бы даже рада, так как их с Винсентом друг Леонард, немолодой уже человек, испытывал трудности с противоположным полом. Винс считает, что он застенчивый очень. Таня же подозревает другую ориентацию. Вот и выясниться, если даже Эльвире не удастся зацепить его, то всё станет понятно. Ещё не было мужчины, который бы не повёлся на глазки подруги.
 
Таня внутренне улыбнулась. Тем временем они уже подошли к мини автобусу Леонарда. Как ни странно, мужчины успели всем закупиться и ждали только их.
 
Таня представила свою подругу, как бы ненароком обмолвившись, что она молодая мама красивейшего малыша. Повисла минутная тишина. Леонард удивленно приподнял брови, а Винс по-доброму засмеялся:
- Смелый у вас муж, если отпустил одну на волю.
- Он хочет, чтобы я тоже отдохнула, - сделала невинные глаза Эльвира.
- Что ж, поехали, - Леонард с нескрываемым интересом разглядывал этот экземпляр женского пола.
«Действительно наивная, или так естественно играет?» - задавался он вопросом, поглядывая в зеркало над лобовым стеклом.

 Она была явно странная, не в его вкусе однозначно (он не любил толстых), но чем-то притягивала к себе. Нет, не было в ней вульгарной развязности, многословной веселости. Она говорила мало, но умно. А вот серые глаза и милая улыбка излучали какой-то свет, который ощущался всей кожей и нет-нет порождал приятные теплые волны в теле. Таких девушек Леонард ещё не встречал.

Приехали, вот и их излюбленное место отдыха, где с утра он успел установить палатку, натянуть навес, приготовить место для костра, угли и котёлок.
Как только автобус остановился засеял густой дождь, и не успели они выйти, как полил крупный обложной.

- Тьху, ты не повезло. Тент нас не защитит, и ветер не даст развести костёр, - объявил Леонард. – На правах хозяина приглашаю вас обратно в автобус. За пять минут мы превратим его в уютную гостиную, включим походную горелку, и будет гораздо удобнее. Как?
Его миндалевидные глаза с припухшими веками вопросительно уставились на Эльвиру.
- Я, как все, - смутилась девушка.

Ей не очень нравилось, как этот мускулистый здоровяк сверлит её взглядом, но она очаровательно улыбнулась. В принципе, он был неплохой. Рослый, не худой и не толстый. Приятное длинное лица с красивым очертанием скул, пропорциональным носом, широким лбом и подвижными, нависающими над глазами бровями. Эмоциональное лицо, мимическое.
 
А руки… Эльвира любила рассматривать руки людей. Ей нравились длинные пальцы с ухоженными ногтями, кисти с наполненными венами и мощными костяшками, особенно у мужчин. Именно такими обладал Леонард.
 
Под дождём все вышли к автобусу. Винс длинноногий и длиннорукий, худой, как шпала, но гибкий, как ягуар, ловко запрыгнул в автобус и затащил Татьяну, которой не хватило размаха ног, чтобы самой взобраться. Эльвира остановилась, понимая, что ей совсем не светит залезть на эту платформу.
 
- Давай, смелей! – Леонард подхватил девушку под руки и вмиг забросил в салон, прямо в руки Винса.
 Девушка покраснела, полагая, что сверкнула-таки нижним бельём, перед этим странным мужчиной.

 Почему-то сегодня не хотелось никого обольщать и играть привычную кокетку.
Она прошла в дальний угол и уселась, поджав под себя ноги, не потому что замерзла, а стеснялась чего-то. «Зачем я сюда припёрлась в таком виде?» - сожалела девушка. Но дело было сделано, придётся выкручиваться.
 
Подготовка стола шла полным ходом. Вскоре и Эльвира придвинусь к процессу. Она нарезала овощи и колбасу. Как только сварился плов в котелке, сели трапезничать. Винс наливал всем коньячка.
- А тебе, подруга, можно? - Спросил он Эльвиру, - ты кормящая или нет?
- Нет, - засмеялась Татьяна, - современные мамочки на кормят детей, грудь у них для другого.
— Это для чего же? Ну-ка, поподробней с этого места, - расплылся в улыбке Винс.
- Я тебе ночью объясню в личной беседе и с практикой сразу, - хитро заулыбалась Татьяна.
Эльвире вдруг стало не по себе, будто её раздели до гола на глазах у всех. Она зло сверкнула глазами на подругу, но та ничего не поняла, занятая поглощением пищи.
- Давайте, выпьем за знакомство, - предложил Леонард, в упор глядя на новую знакомую.
- И пусть твой малыш растет быстро и весело. Кстати, как его зовут?
- Мишель, - в один голос ответили девушки и рассмеялись.
- Хорошее имя, - утвердительно кивнул Леонард.

Татьяна почувствовала напряжение Эльвиры и перевела разговор на другую тему. Они стали обсуждать новый сериал, так как все любили мистику и триллеры.
О, это был конёк Эльвиры. Её мягкая критика с пародиями и кривляньями смешила всех, а алкоголь добавлял веселья и невинных глупостей.
 
Вот Эльвира захотела встать со своего пластикового узкого стула, еле поднялась на нетрезвых ногах, а стул прилип к «нижней части спины» (как называла задницу одна моя коллега, учитель словесности). Не чувствуя подвоха, девушка крутнулась, сбивая рядом сидящего Леонарда. Тот с грохотом вылетел из-за стола и притворно обиженно завопил: «За что?» Эльвира была в ужасе, она сама пошатнулась и, наверное, вывалилась бы в распахнутые торцевые двери автобуса, если бы Татьяна не подхватила её.

- Прости, простите меня…- я не хотела зашептала несчастная.
- Да, ладно, не переживай! Жить буду, может недолго, но буду, - Леонард подошёл к ней, почёсывая ушибленное плечо. – А ты как?
- Хорошо…- пробормотала Эльвира.
- Всё садись. Будет меньше разрушений! – беззлобно улыбался он.
- Да, простите, - девушка села.
 
Татьяна не узнавала подругу, всегда надменно уверенная, соблазнительная, сегодня она была растерянная, неуклюжая.
«Неужели, это Леонард на неё так действует?»
Он, конечно, был красавец, но неприступный и неинтересный, как правило. Хотя сегодня, наоборот.

 «Что происходит?» - с досадой подумала Татьяна. Она уже привыкла, что и Винс и Леонард в ней одной души не чаяли. Это всегда оставалось неизменным, какие бы девушки не попадали в их компанию.
Она всегда была с Винсом, но и Леонарда держала поблизости, и это тешило её женское самолюбие.
Но не сегодня. «Интересно, чем это кончится?»
- Винс, дождь перестал, хочу к речке пройтись.
- А не сыро там?
- Не сырее, чем здесь.
- Я тоже с вами, - засобиралась Эльвира.
- Сиди, куда тебе на твоих шпильках. Сиди. Мы скоро. Леонард, развлеки гостью.

Татьяна хитро улыбнулась, а Леонард сделал удивлённое лицо.
Винс спрыгнул, принял на руки Таню, быстро опустил на землю. Они пошли, обнявшись вниз по тропинке к речке.
 
 Эльвира осторожно поднялась, позаботившись на этот раз о стульчике, и пересела в глубь автобуса на мягкое кресло. Леонард растянулся напротив, прикрыв глаза, его ноги казались бесконечно длинными. Девушка поджала свои, подмостила чью-то кофту под голову и тоже закрыла глаза.
 
- Ну, и как, мадам, я должен вас развлекать? – не открывая глаза спросил Леонард.
- Не знаю, можешь никак…
- Да, нет уж…  Развлекать, так развлекать.
Леонард встал, включил маленькую колонку. Полилась медленная оркестровая музыка.
- Вставайте, мадам, будем танцевать.
- Я не танцую, - буркнула Эльвира.
- Я тоже, но пора начинать, только на ноги, чур, не наступать, а то у меня будет перелом.
- Аналогично, - язвительно ответила девушка, выходя на середину. Стол «кавалер» предусмотрительно отодвинул в сторону.

Он обнял её чуть повыше талии, она положила ему руку на плечо, а другую вложила ладошкой в его ладошку. Стоя на расстоянии друг от друга, они заскользили по кругу. Леонард смотрел прямо поверх её головы, и еле сдерживался, чтобы не уткнуться в эти мягкие светлые волосы и вдыхать её чарующий запах. Она держалась ровно, как струна, и видела только верхнюю часть его груди, ключицы, наполненную вену, взбегающую по красивой шее. Шли минуты, а они так и топтались на месте, как замороженные.
 
- Ну, хватит, - прошептал Леонард и рывком прижал её к себе. Мягкая копна волос нежной волной обдала его лицо, и он вдохнул всей грудью их аромат.
Эльвира не вырывалась, а только подняла глаза и теперь видела, как нервно ходят его желваки и дрожать припухшие губы. А ещё она чувствовала его дыхание, сильное и осторожное прикосновение рук, не дающее ей отстраниться. А ещё нечто твёрдое и настойчивое упёрлось ей в живот, и она догадывалась, что именно это было. Мелодия закончилась. Эльвира воспользовалась паузой и, немного отстранившись, прошептала:
- Спасибо…
Он разомкнул объятия, внимательно глядя на неё. Девушка поспешно села на своё место.

- Танцы надоели? – ирония скользнула в его интонации. – Тогда может анекдот?
Эльвира кивнула.
- Какой же рассказать? Ума не приложу.
- Леонард, отвези меня домой. Мне уже пора.
- Уже? Но ребята, наверное, далеко.
- Пусть, уверена они скучать не будут. А потом вернешься за ними.
- Хорошо. Садись вперед, я закрою двери.
Он спрыгнул, а она прошла по салону и еле-еле протиснулась в кресло рядом с водителем.
 
Вскоре они поехали. Дорогой молчали, казались обиженными или сердитыми друг на друга. Вышла она, не доезжая ста метров до подъезда, мол, муж заревнует, если увидит. Сказала: «Пока!» Гузно спрыгнула с высокой подножки, отряхнулась и пошла, даже не обернувшись.

У него почему-то сжалось сердце. Он достал свою электронную сигарету, которую возил в бардачке и использовал только когда нервы расшалятся. 
Она поднялась в свою комнатку, переоделась, приняла душ, расстелила кровать, хоть и было ещё светло на улице, не время спать, взяла любимую подушку и легла. Ей хотелось подумать о Леонарде.

PS: Был июнь. Эльвира вошла из яркого солнца в темноту подъезда и на миг ослепла. Чья-то огромная фигура шагнула к ней, девушка отпрянула к стене, готовая сорваться и бежать вверх по лестнице.

- Здравствуй! – прозвучал знакомый голос. Леонард приблизился вплотную и упёрся руками в стену, преграждая ей путь с обеих сторон.
Зрение уже вернулось к девушке, и она увидела его сияющие глаза и нежную улыбку. Не похоже было, чтобы он задумал что-то ужасное. Она колебалась.
- Замужем, говоришь? Ребёнок, говоришь? – он спрашивал, но как-то нежно и виновато.

Эльвира молчала, только в волнении закусила губу, такая вот привычка.
 Не дождавшись ответа, Леонард наклонился и скользнул своими губами по её губам. Затем снова отстранился и внимательно посмотрел девушке в лицо. Она опустила глаза. Тогда он осторожно одной рукой приподнял её подбородок и припал поцелуем к её губам, она дернула руками, может, чтобы оттолкнуть или ударить, но он перехватил её руки за ладошки и прижал к своим бёдрам. А поцелуй всё длился и длился, наполняя обоих трепетом и желанием.

 У неё закружилась голова, и он сильнее прижал её всем своим телом к стене, предвосхищая падение. Пришлось ему оторвать горящие свои губы от её. Бледность, закрытые глаза, обмякшее тело пугали. Он подул ей в лицо, провел рукой по щеке.
- Эльвира, очнись! Эльвира! – страх нарастал. Но вот она открыла глаза и тело ожило.
- Прости! Я испугал тебя. Я люблю тебя. Понимаешь?
Она закивала: «да»
- Я тоже, - прошептала и спрятала лицо у него на груди. А он дурел от запаха её волос и мягкого тепла её тела.