Жестокие ноги Федора

     Ожививший мертвую шаманку вчерашний Федор оставил телевизорно - сериальных персонажей вымышленных Онфима и Евфима на крутом берегу Енисея - батюшки, вернувшись в зеленое море тайги. Не найдя там приличествующей случаю библиотеки в два часа ночи, ибо какая, на хрен, может быть литературность в тайге, медленно побрел на то самое место, где и положил он на узкую таежную тропу извлеченную из берестяного гроба шаманку.
     - Ох - ха, ехал, и уехал, и приехал, о - ха - ха.
     Федор, ловко пав на бок, перекатился за толстое туловище могучего кедра, заманчиво шелестевшего шишками под напором люто задувающего с Арктики сиверка. Чутко высунув настороженное ухо, вслушался внимательнее в ритуальный, словно " Афта дарк" Тарантино и Тито с Тарантулой ритимический напев злобно шарящегося по трещобам и кущам Ермолая Пионтковского, а это был, вне всяких сомнений, именно он, так как никто больше на планете не умел да и не знал подобных кощунственных напевов и ритмов.
     - Ишь, - прошептал чумазый бес, показав свою мордочку из - под корневища кедра, - подслушивает.
     - Чтобы преосвященному донести, - предположил второй бес, свешиваясь с кривой ветви кедра, соответственно.
     По перешептыванью Федор вполне догадывался, что это Чук и Гек, два советских беса, сыны Антихриста, отметившего своих красными тряпками на вечно немытых шеях и принудившего их к соблюдению бессмысленных ритуалов, вовсе не ведущих в ад, так как пребывающие именно в преисподней бесы не имели иных путей в саморазвитии, кроме как вырваться адскими полчищами на невинную планету, засирая отсутствующие мозги легкомысленным двуногим, забывшим о хлеб цена и на овес цена, елея же не проливай.
     - Изыди, - оскалился Федор, мудро не оборачиваясь и не смотря на бесов, хорошо помня печальную судьбу Хомы Брута. - Нарекаю вас, твари подземные, Бондаргеком и Шевгеком.
     Преобразовавшиеся от великих чар Федора бесы выскочили на узкую таежную тропу и завихлялись, напевая :
     - Едет гнида по стране
     На калине, не коне,
     Наш Х...ло и бог Потупчик ...
     - Хрен вы подберете рифму к Потупчик, - оборвал их неуместное веселье Федор, прислушиваясь к доносящимся из трещобы твердым и уверенным шагам. - Вы ее рожу видали ?
     Бесы зашатались, белея. Они видели. И это не давало им теперь успокоения, волны накатывающего омерзения и буквально физиологицкой гадливости принуждали их блевать возле каждой сосны, так что любой желающий отыскать нечистую силу мог спокойно следовать по вонючим кучкам, сменившим по принципу целесообразности могучие кучки убитой иудобольшевиками России.
     - Га !
     Федор и бесы обернулись на отчаянный крик и увидели мертвую шаманку. Нагло попирая почву Сибири босыми ногами, пошатываясь и щуря и так узкие глаза, она стояла и смотрела на них.
     - П...ц, - констатировал пан Мошка, издатель, в нескрываемом изумлении вслушивавшийся в бубнивый голос коалы. - И это последствия вспомненной ненароком свиньи Шараповой ?
     Коала подтверждающе качнул ушастой головой и деланно зевнул.
     - Вспомни говно, - сказал он, выходя из кабинета пана Мошки, издателя. В приемной его ждала секретарша пана Мошки, издателя, мисс Порция Браун. Голая. Потому сказочке - конец.