Через линию фронта. Курс на Туманный Альбион

42-ой. Участие Авиации Дальнего Действия в обеспечении ленд-лиза по Северному пути. Хроника и воспоминания.

Как-то историк Сергиенко Анатолий Михайлович в телефонном разговоре поведал мне одну историю, приключившуюся с ним при сборе материала для будущей книги:

«По службе иногда бывал в Москве и, как правило, посещал Подольский архив. Тогда был одержим сбором материала на всех героев Советского Союза авиации Дальнего действия в надежде написать об них книгу. В Подольском архиве заказывал копии наградных листов на Героев и если этот человек проживал в Москве или по близости, то старался с ним связаться и при личной встрече, если удавалось ее добиться, задать ему вопросы, узнать больше, чем мог дать архив.

Вот одним из таких товарищей оказался ГСС Романов Сергей Михайлович, штурман, летавший с Пусэпом, и доставивших Молотова в Америку на Пе-8.

Договорились о встрече. Он пригласил меня к себе домой, провел в маленькую комнату.  Одет он был по-домашнему, в майке. Я представился поближе, пояснил суть своего визита, мол собираю материал о ГСС и хотел бы от вас, Сергей Михайлович, узнать подробности и прошу ответить на ряд моих вопросов. А вопросы мои его сразу насторожили, он стал допытываться, кто я на самом деле такой, и кто меня к нему заслал, так как ответы на эти вопросы, по его мнению, были связаны чуть ли с разглашением государственной тайны. Я в ответ, мол о какой гостайне может идти речь, если вот они - наградные листы на вас и там все это обнародовано, а меня интересуют только детали… Разговор не задался, бдительный хозяин стал угрожать политотделом Дальней авиации и мне пришлось ретироваться.

Ботинки я зашнуровывал уже на лестнице нижних этажей подъезда.

Вот, не повезло, так не повезло. Однако Анатолий Михайлович провел добротные изыскания по поводу работы советской правительственной миссии в Лондоне и Вашингтоне в мае-июне 1942 года при непосредственном участии в ее обеспечении Авиации дальнего действия. Эти изыскания легли в основу главы «В ЛОНДОН И ВАШИНГТОН ЗА…ВТОРЫМ ФРОНТОМ» в книге «ЭХО ПОРБЕДЫ В НАШИХ СЕРДЦАХ – 2», изданной в 2009 году издательством «КОНСТАНТА» тиражом 500 экз. на средства автора. Эту книгу можно найти в Сети в открытом доступе, в частности на militera.lib.ru.

А наша задача состоит в том, чтобы за счет приводимых исторических материалов дать возможность читателям погрузиться в то суровое время и «со стороны» пережить те далекие события, которые легли в фундамент современной действительности, и уже самим сделать выводы без навязывания внешних интерпретаций, если конечно же возникнет к тому потребность.

И так продолжим путешествие в наше прошлое.

Посол Великобритании в СССР Арчибальд Кларк Керр по настоятельной просьбе советской стороны держать в курсе определенных лиц о погоде в заданных районах Туманного Альбиона, сообщил:

«…Метеосводка для северной части Северного моря и восточного берега Шотландии до 50 миль вглубь территории для периода времени с 19 на 20 мая 1942 года:

Ветер на поверхности юго-западный от 15 до 20 миль в час. Ветер на высоте 10 000 футов юго-западный 40 миль в час. Облачность от 3/10 до 6/10, с основанием от 2 000 футов до 3 000 футов. Проходящие слабые дожди. Видимость хорошая…»  {{АВП, ф. Секретариат Молотова, оп. 4, д. 55, папка 6, л. 55}}

Пришло время осуществить обещание, данное Сталиным Рузвельту и Черчиллю, отправить своего наркома иностранных дел товарища Молотова в «гости» к союзникам.

Главный маршал авиации Голованов А.Е. вспоминает:

«Вскоре после возвращения самолета  я был у Сталина. Он спросил, можно ли лететь к Рузвельту, и, получив утвердительный ответ, дал указание готовить самолет для полета в Вашингтон. Взглянув внимательно на меня, сказал, что в Америку полетит Вячеслав Михайлович Молотов. {{Речь идет о первом пробном полете Пе-8 в Англию, который производил летчик Асямов, а обратный перелет из Англии в Советский Союз осуществил летчик Пусэп.}}

— Этого никто не должен знать, — продолжал Сталин. — Чем быстрее будет организован полет, тем лучше. Ответственность за этот полет лежит лично на вас.

Две недели спустя после этого разговора советский тяжелый бомбардировщик поднялся с одного из подмосковных аэродромов и лег курсом на запад, к английским берегам.

По возвращении из Англии и принятия решения о полете в Америку экипаж, которым командовал до своей гибели летчик С. А. Асямов, был пополнен командиром корабля В. М. Обуховым, служившим со мной в 212-м полку и зарекомендовавшим себя отличным летчиком. Он занял в экипаже Э. К. Пусэпа место второго пилота, и самолет стал готовиться к дальнейшему перелету.

Было предусмотрено, как говорят, все возможное и невозможное, ибо мы понимали, что рассчитывать на какие-либо запасные части к нашему самолету при столь длительном маршруте не придется. К 10 мая самолет еще раз был осмотрен и проверен комиссией и признан готовым к совершению дальнего полета. Можно было и вылетать, но оказалось, что в данном случае это не так-то просто. С приемом самолета в Англии не торопились, ссылаясь на метеорологию, которая, как известно, может быть хорошим помощником при подобных обстоятельствах, хотя сами англичане летали.

Вылет неоднократно назначался и отменялся. Надо прямо сказать, что наши «путешественники» в те дни порядочно истомились, прежде чем настал долгожданный день, когда из Англии было получено согласие на прием самолета. По-моему, это было 19 мая. Далекое путешествие на боевом самолете, где нет мест для пассажиров, — довольно тяжелое дело. К этому следует добавить многочасовое пребывание нетренированного человека на большой высоте в самолете, где нет герметики, а это значит, нужно пользоваться кислородным прибором, а также и то, что в таком самолете температура внутри равна температуре наружного воздуха, то есть десяткам градусов ниже нуля. Вячеслав Михайлович Молотов не только ни имел никакой тренировки, но весьма смутно представлял себе предстоящие условия полета. Но ничего не поделаешь: предстоящие задачи были важны, поэтому лишениями и неудобствами пришлось пренебречь.

Закусив на аэродроме, наш пассажир, как и сопровождающие его лица, надел летный меховой комбинезон, унты, шлем, в общем, все, что положено для полета, и решительно влез в самолет. Здесь был проведен инструктаж по пользованию кислородными приборами и по другим необходимым техническим вопросам, который давал гарантию нормальной жизнедеятельности пассажиров, конечно, при соответствующем наблюдении за ними со стороны членов экипажа.

Распрощавшись и приняв пожелания счастливого пути, экипаж и пассажиры разместились в самолете. Были запущены моторы, и через несколько минут самолет растаял в вечерних сумерках, держа курс на запад …»{{Голованов А. Е. Дальняя бомбардировочная. /Гл. Миссия в Америку/ — М.: ООО «Дельта НБ», 2004. — 630 с.}}

Командир Пе-8 Пусэп Э.К. перед полетом на Туманный Альбион вспоминает:

«Вокруг нашего самолёта стоял десяток легковых автомобилей. У входа в самолёт занималась экипированием группа людей в гражданском. Выходя из машины, я внимательно всматривался в их лица. Взгляд остановился на Голованове и одевающемся в меховой комбинезон человеке в пенсне. Застегнув молнию, он обернулся к нам. Этого человека знал каждый из нас. Вячеслав Михайлович Молотов – народный комиссар иностранных дел СССР. Меня представили высокому гостю.

– Молодой какой, а уже майор, – улыбнулся, протянув мне руку, Молотов. – Выходит, теперь мы все в его подчинении?

– Выходит, что так… Приказывать он умеет и доставит вас точно к месту назначения, – тоже улыбаясь, ответил генерал Голованов. Я доложил о готовности к старту» . {{Пусэп Э.К. Тревожное небо. — Таллин: Ээсти раамат, 1978. — 327 с.}}

Из воспоминаний штурмана Штепенко А.П., опубликованных в сентябре 1944 г. в печатном органе АДД «Красный сокол»:

«Вдали на дороге, выходящей из соснового леса, блестя в лучах заходящего солнца, показалась колонна легковых автомобилей. Среди приехавших мы сразу узнали командующего авиацией дальнего действия генерал-лейтенанта Голованова и рядом с ним, к своему удивлению – Вячеслава Михайловича Молотова. «Провожать, наверное, кого-нибудь приехал. – Подумал я. – Но кто же наши пассажиры?». Голованов, приняв рапорт от командира самолёта, подозвал к себе обоих штурманов и всех троих представил товарищу Молотову». 

Командир Пе-8 Пусэп Э.К. на маршруте к Туманному Альбиону рассказывает:

«Все в масках, дышат кислородом. Стрелок центральной башни Кожин…регулярно, через каждые пятнадцать минут, проверяет состояние их и не даёт им уснуть! Спать опасно… Когда над линией фронта луч прожектора стал шариться по облакам вокруг самолёта, а зенитки начали обстрел, Кожин вышел на связь:
 
– Пассажиры интересуются, что это там сверкает?
– Разрывы зениток, – лаконично сообщаю я.
– Они спрашивают: есть ли опасность для нас?
– Никакой, – как всегда спешит с ответом Штепенко.

…Пассажиры успокоились. То у одного, то у другого закрывались глаза. Но всевидящий Кожин был неумолим. Нелёгкое это было путешествие для непривычных к таким полётам работникам наркомата иностранных дел. Температура в центральном отсеке фюзеляжа, где были поставлены весьма примитивные временные сиденья, мало чем отличалась от наружной. А за бортом самолёта мороз доходил до сорока градусов.

– Товарищ майор! С одной пассажиркой плохо – она пытается снять маску, – доносится в наушниках тревожный голос Кожина.
– Смените маску! Ни в коем случае не позволяйте её снять…
– Пассажиры хотят знать, где мы сейчас находимся? – снова подаёт голос Кожин.
– Справа спереди огни Швеции.

…Снизившись ещё на пятьсот метров, даю команду Кожину: можно снять маски и пассажирам.

 – Товарищ майор! Спрашивают, почему мы летим на север? – вновь задаёт вопрос Кожин. Я успокаиваю пассажиров: через сорок минут сядем на аэродроме Тилинг ». {{Пусэп Э.К. Тревожное небо. — Таллин: Ээсти раамат, 1978. — 327 с.}}

Штурман Штепенко А.П. о завершении перелета на Туманный Альбион рассказывает:

«20 мая в 4 часа 55 минут, через 10 часов 15 минут после взлёта, закончился первый этап нашего пути посадкой в намеченном пункте. Мы покрыли расстояние в 2700 километров. На аэродроме, где мы сделали посадку, был выстроен почётный караул из взвода шотландских стрелков. Представитель английского министерства иностранных дел и советский посол тепло встретили наших пассажиров и поздравили с благополучным прибытием в Великобританию. В. М. Молотов ответил краткой приветственной речью. Шотландские стрелки красиво взяли ружьё «на караул» ».{{ Штепенко А. П. Особое задание. Записки штурмана. — М.: Воениздат НКО СССР, 1944. — 96 с.}}

В девятнадцатой главе «Визит Молотова» своего литературного труда «Вторая мировая война (Том 3-4)» Уинстон Черчилль делится личными наблюдениями относительно пребывания советской делегации, возглавляемой наркомом иностранных дел Вячеславом Молотовым, в Лондоне перед их отлетом в Вашингтон: 

«…Наши русские гости выразили желание, чтобы во время пребывания у нас их поместили за городом, за пределами Лондона. Поэтому я предоставил в их распоряжение Чекерс. Тем временем я оставался в Сториз-Гейт. Однако на две ночи я поехал в Чекерс. Там я имел возможность долго беседовать в частном порядке с Молотовым и послом Майским, который был замечательным переводчиком, переводившим быстро и легко и очень хорошо знавшим дело. При помощи хороших карт я старался объяснить то, что мы предпринимаем, а также пределы и характерные особенности военных возможностей островной державы. Я также подробно говорил о технике десантных операций и описывал опасности и трудности сохранения нашей жизненной артерии через Атлантический океан в условиях угрозы нападения германских подводных лодок. Как мне кажется, на Молотова все это произвело впечатление, и он понял, что стоящая перед нами проблема коренным образом отличается от проблемы, которая стоит перед огромной сухопутной державой. Во всяком случае мы подошли ближе друг к другу, чем в любое другое время.

Глубоко укоренившаяся подозрительность, с которой русские относились к иностранцам, проявилась в ряде замечательных инцидентов во время пребывания Молотова в Чекерсе. По прибытии русские немедленно попросили ключи от всех спален. С некоторым трудом эти ключи раздобыли, и в дальнейшем гости все время держали свои двери на запоре. Когда обслуживающему персоналу Чекерса удалось забраться в спальни, чтобы убрать постели, люди были смущены, обнаружив под подушками пистолеты. Трех главных членов миссии сопровождали не только их собственные полицейские, но также две женщины, которые заботились об их одежде и убирали их комнаты. Когда советские представители уезжали в Лондон, эти женщины все время сторожили комнаты своих хозяев, спускаясь вниз поодиночке, чтобы поесть. Мы можем, однако, утверждать, что затем они несколько оттаяли и даже болтали с прислугой на ломаном французском языке и при помощи жестов.

Чрезвычайные меры предосторожности принимались для обеспечения личной безопасности Молотова. Его комната была тщательно обыскана его полицейскими, опытные глаза которых самым внимательным образом осматривали до мелочей каждый шкаф, каждый предмет меблировки, стены и полы. Объектом особенного внимания была кровать; все матрацы были прощупаны на тот случай, не окажется ли там адских машин, а простыни и одеяла были перестланы русскими так, чтобы ее обитатель мог выскочить в одну секунду, а не оказаться закутанным наглухо. На ночь револьвер клали рядом с его халатом и портфелем. Принимать меры предосторожности на случай опасности всегда правильно, в особенности во время войны, но каждое усилие должно соответствовать реальности этой опасности. Простейший метод проверки – это спросить себя, заинтересована ли другая сторона в убийстве данного лица. Что касается меня, то при моих посещениях Москвы я полностью доверял русскому гостеприимству.

Молотов приехал только 20 мая, и на следующее же утро началось официальное обсуждение… В тот день и на двух следующих совещаниях русские придерживались своей первоначальной позиции и даже подняли конкретно вопрос о согласии на занятие русскими Восточной Польши. Это было отвергнуто как несовместимое с англо-польским соглашением от августа 1939 года. Молотов поднял также вопрос относительно признания в секретном соглашении претензий России к Румынии. Это также противоречило нашей договоренности с Соединенными Штатами. Переговоры в министерстве иностранных дел, которые вел Иден, хотя и происходили в самой дружественной обстановке, шли поэтому к тупику.

Молотов приехал в Лондон, чтобы кроме решения вопроса о договоре узнать наши взгляды по поводу открытия второго фронта. Ввиду этого утром 22 мая я имел с ним официальную беседу…»

На первом заседании присутствовали: тт. Молотов, Майский, Соболев, генерал-майор Исаев, контр-адмирал Харламов, Черчилль, Иден, Эттли, Кадоган, адмирал Дэдли Паунд, генерал-лейтенант Ней, главный маршал авиации Портал, генерал-майор Исмэй, бригадир Л. С. Холлис. Переводчики: Файрбрэс и Павлов.

Перескажем основные аспекты содержания протокола этого заседания:

«Черчилль, открыв заседание, попросил Молотова изложить официальную позицию советского правительства, почему вопрос о втором фронте носит военно-технический и политический характер, на что получил следующие разъяснения:

Вопрос о втором фронте в Западной Европе поднимался еще 10 месяцев тому назад.

Президент Рузвельта в апреле предложил тов. Сталину направить Молотова и компетентного генерала, в Вашингтон для переговоров с ним о втором фронте. Инициатива по этому поводу исходит от США и Рузвельта, но организация второго фронта без участия Великобритании не возможна. Поэтому перед поездкой представителей советского правительства в США следует обсудить и выяснить точки зрения на эти вопросы в данный момент с британским правительством, тем более, что советское правительство считает вопрос о втором фронте актуальным и срочным.

В связи с тем, что советско-германский фронт имеет огромную протяженность и весьма активный, и напряженный в течение всего периода войны, то нет смысла доказывать военным и невоенным, что в ближайшие недели и месяцы будут особенно напряженными и чреватыми опасностями для СССР, а значит и для его союзников.

Главная тяжесть борьбы и разгрома гитлеровских войск находится на плечах Красной армии. В ближайшие недели и месяцы будет предпринята отчаянная попытка гитлеровской армии нанести Красной Армии удар. Отсюда вытекает сегодняшняя постановка вопроса о втором фронте. Английской стороне известно, что по обе стороны советско-германского фронта стоят огромные вооруженные силы с огромным вооружением. В поставках этого вооружения для СССР сыграли и играют важную роль Англия и США. Но сейчас дело заключается не только в усилении снабжения, но в актуальности и срочности открытия второго фронта.

Советская сторона смотрит правде в глаза и воспринимает факты, как они есть, а они представляются следующим образом: советская сторона не знает точного соотношения сил обеих сторон. Но исходит из предположения, что силы противника превосходят силы советской стороны, и этим объясняет трудное положение Красной армии в данный период. Гитлер путем насилия, гнета и принуждения ограбил почти всю Европу и навербовал в свою армию огромные полчища солдат из союзных с Германией стран. На это не стоит закрывать глаза: перевес сил с большой вероятностью на стороне непримиримого общего врага.

Советская делегация во главе с наркомом иностранных дел Молотовым прибыла в Лондон, чтобы получить от Правительства Великобритании ответ на вопрос: могут ли Союзники Советского Союза и, в первую очередь, Великобритания оттянуть летом и осенью 1942 года с Советско-германского фронта хотя бы 40 германских дивизий и связать их боями в Западной Европе? Если это будет сделано, тогда разгром Германии был бы предрешен уже в текущем году, или даже при благоприятных обстоятельствах вопрос разгрома Гитлера был бы решен уже в 1942 году.

Полемизируя с Вячеславом Молотовым Уинстон Черчилль подчеркнул значимость контроля над морскими коммуникациями, что в прошлом предоставляло существенное преимущество в военных конфликтах, так как противник оказывался не в состоянии эффективно защищать свои морские границы. Однако с появлением авиации ситуация кардинально изменилась. Теперь вражеские силы могли оперативно перебрасывать авиационные ресурсы в любую точку побережья, что существенно повышало риски при осуществлении десантных операций.

В свете этих изменений было принято стратегическое решение сосредоточиться на тех районах, где можно было обеспечить доминирование в воздушном пространстве. Особое внимание уделялось Па-де-Кале, Шербургу и окрестностям Бреста. На текущий момент активно ведется подготовка к проведению десантной операции в одном из этих стратегически важных пунктов.

Основной замысел операции заключается в последовательной реализации следующих этапов: первоначально предполагалось высадить значительное количество воздушно-десантных подразделений, что вылилось бы в активизацию воздушного противостояния с соперником, в результате которого предполагалось нейтрализовать или существенно ослабить потенциал немецкой авиации в регионе. Только после успешного выполнения этой задачи планировалось осуществить высадку основных сил на суше, защищенных мощным флотом.

В апреле президент Рузвельт направил в Лондон своих посланников: Гопкинса и генерала Маршалла, с предложением объединить усилия США и Великобритании, чтобы как можно скорее облегчить бремя, которое несет Россия в борьбе, и сейчас ведется совместная работа над этим вопросом. Однако стоит отметить, что США смогут предоставить необходимые вооруженные силы не раньше конца 1942 года, и в этом году у союзников не будет достаточного количества десантных средств, в которых они так остро нуждаются.

Для успешного проведения десантной операции требуется наличие специализированных десантных кораблей, которых на данный момент явно не хватает. В связи с этим Черчилль обратился к президенту США Франклину Рузвельту с настоятельной просьбой о наращивании производства таких судов. Президент Рузвельт, осознавая стратегическую важность данного вопроса, согласился на выделение необходимых ресурсов.

Поставка данных кораблей из США может быть осуществлена только к концу 1942 года. К 01 августа 1942 года американскими верфями предполагалось построить 383 десантных корабля, а к 01 сентября 1942 года их количество возросло бы до 566 единиц. В 1943 году планировалось дальнейшее значительное увеличение производственных мощностей по их выпуску.

Британское правительство стремится оказать всестороннюю поддержку Советскому Союзу, который ведет ожесточенные бои с нацистскими войсками на Восточном фронте. Однако даже успешное проведение союзнической операции в 1942 году не привело бы к существенному ослаблению немецкой военной машины на данном направлении. Тем не менее, в воздушном пространстве немецкая авиация постепенно утрачивает свои доминирующие позиции.

Черчилль также отметил, что против союзников в Ливии действуют 11 дивизий, из которых три немецкие. В Норвегии находятся 8 немецких дивизий, а на территории Франции и Голландии дислоцируются 25 дивизий. В общей сложности противники располагают 44 дивизиями. 

Все аспекты операции требуют тщательного планирования и координации. Любая неосторожность может привести к катастрофическим последствиям и предоставит противнику значительное преимущество. В конечном итоге, Черчилль и Рузвельт выражают решимость сделать все возможное для оказания помощи Советскому Союзу в борьбе с нацистской угрозой.

В ходе последующего диалога Вячеслав Молотов выразил заинтересованность в прояснении позиции президента США Франклина Рузвельта относительно перспектив создания второго фронта в Европе, учитывая ранее озвученные Уинстоном Черчиллем планы британского правительства.

Черчилль подтвердил единство стратегических подходов правительств Великобритании и США, подчеркнув их приверженность идее масштабного вторжения на европейский континент в 1943 году, когда совокупные силы союзников достигнут численности 1–1,5 миллиона человек. Он также отметил, что в 1942 году активная роль США в данной операции была бы затруднена ввиду недостатка войск и специализированных десантных средств. Черчилль предоставил детализированную информацию о мобилизационных возможностях Великобритании, включая наличие 40 дивизий, из которых 20 представляют собой мобильные подразделения, не задействованные в боевых действиях из соображений обеспечения защиты островов.

Молотов акцентировал внимание на необходимости учета возможного невосстанавливаемого ослабления СССР в ходе предстоящих боевых действий 1942 года, и поинтересовался потенциальной реакцией Великобритании в случае такого сценария. Молотов просил Черчилля, не стесняясь, высказать свое мнение по этому поводу.

Черчилль сказал, что при таком раскладе событий Гитлер, по всей вероятности, двинет большинство своих войск и воздушных сил на Запад с целью вторжения в Великобританию. Он может также ударить через Баку на Кавказ и Персию. В Великобритании при этом не будет уверенности в том, что в ее распоряжении имеются достаточно сил для отражения данных угроз. Черчилль подчеркнул, что благополучие Великобритании напрямую зависит от стойкости и эффективности действий Советской Армии.

Черчилль также отметил, что в условиях наихудшего развития событий Великобритания будет вынуждена продолжать сопротивление, опираясь на поддержку США, и стремиться к завоеванию господства в воздухе, что позволит наносить значительный ущерб германским городам и промышленным объектам. Поэтому он подчеркнул важность скорейшего начала совместных операций для достижения окончательной победы над общим врагом, и выразил искреннее желание в неизбежности победы СССР.

В завершение встречи Черчилль предложил рассмотреть возможность организации межвоенных консультаций по вопросам планирования десантных операций, на что Молотов, хотя и выразил определенные сомнения, в конечном итоге согласился.

22 мая вечером Черчилль, Иден, Молотов и Майский приехали в загородную резиденцию премьер-министра Великобритании Чекерс. После обеда, около 10 часов вечера, Черчилль и Иден пригласили Молотова и Майского в отдельную комнату, где находился большой подвижной глобус мира. Здесь произошла длинная беседа, продолжавшаяся в течение трех часов. Переводил Майский. Мы же перескажем эту беседу.

Уинстон Черчилль предположил, что после захвата значительных территорий привело Японию к снижению концентрации военных ресурсов, и тем самым ограничило её возможности для проведения масштабных операций. В частности, Черчилль сомневался в вероятности нападения Японии на Советский Союз, считая, что это потребовало бы существенного стратегического и материального перенапряжения, что сделало бы Японию уязвимой для воздушных ударов со стороны союзников. Он полагал, что такое наступление могло быть реализовано только в случае серьёзных неудач СССР на Западном фронте, что представлялось маловероятным.

Относительно возможности нападения на Австралию Черчилль выражал скептицизм, ссылаясь на её удалённость, значительный военный потенциал и присутствие американских войск. По его мнению, такая операция могла бы привести к распылению японских ресурсов и ослаблению их позиций на других фронтах.

Нападение на Индию также считалось Черчиллем маловероятным с точки зрения стратегической целесообразности. Индия, как большая и разнообразная страна, представляла собой сложную территорию для военных действий, где японские войска могли бы столкнуться с серьёзными трудностями. Однако Черчилль допускал, что такое нападение могло бы быть предпринято с целью демонстрации силы и отвлечения внимания британской армии.

Наиболее вероятным сценарием Черчилль считал нападение Японии на Китай. Захват Бирмы мог бы предоставить Японии возможность продвинуться вглубь китайской территории, отрезав Китай от снабжения со стороны Англии и США. Это сократило бы линию фронта и укрепило бы позиции Японии в регионе. Молотов также подчеркнул, что захват китайского города Чунцин и свержение правительства Чан Кайши представляли бы собой сложную и амбициозную задачу для японских вооружённых сил.

В ходе обсуждения текущей военно-политической ситуации на Дальнем Востоке Уинстон Черчилль представил анализ состояния британских военных сил в данном регионе. Особое внимание было уделено дислокации британских войск в Индии, где сосредоточено семь дивизий, из которых четыре понесли потери в боях на Дальнем Востоке.

Относительно Сингапура Черчилль выразил явное недовольство и стыд, связанный с событиями, произошедшими в этом регионе. В качестве меры по усилению британских позиций на Дальнем Востоке было принято решение о переброске английских и американских воздушных сил в Индию. Эти силы планируется разместить на западном побережье Бенгальского залива для проведения атак на японский флот и военные объекты на восточном побережье, включая Малайю и Голландскую Индию.

Также были предприняты шаги по укреплению Цейлона, который стал основной морской базой Великобритании в Индийском океане после потери Сингапура, и Мадагаскара, который был оккупирован британскими войсками. Советский министр иностранных дел Вячеслав Молотов выразил удовлетворение британскими инициативами.

Одновременно с этим наблюдается усиление морской группировки в Индийском океане. По прогнозам Черчилля, к середине июля в этом регионе будет сосредоточен мощный флот, включающий восемь линкоров, три авианосца и значительное количество крейсеров, эсминцев и других кораблей.

В заключении Черчилль подчеркнул, что, несмотря на сложную военно-политическую обстановку на Дальнем Востоке, нет оснований для пессимизма.

Уинстон Черчилль перешел к обсуждению текущей военно-политической обстановки на территории Среднего и Ближнего Востока, включая Северную Африку. В указанном регионе на тот момент дислоцировалось 16 британских дивизий, усиленных значительными подкреплениями. Основной стратегической задачей являлось поражение войск Эрвина Роммеля или, по крайней мере, вытеснение его из Киренаики, что позволило бы восстановить контроль над Бенгази.

Особую важность представлял вопрос обеспечения безопасности Мальты, которая продолжала оказывать героическое сопротивление. После переброски немецких военно-воздушных сил из Сицилии на советско-германский фронт, проблема снабжения острова продовольствием обострилась. Население Мальты составляло около 300 тысяч человек, что требовало регулярного пополнения запасов продуктов. Несмотря на наличие определённых продовольственных резервов на острове, их было недостаточно, и возникла необходимость в дополнительных поставках. Доставка конвоев на Мальту осложнялась господством немецкой авиации в воздушном пространстве вокруг острова, что делало морские пути крайне рискованными. В случае захвата Бенгази британскими войсками ситуация могла бы улучшиться, так как это позволило бы организовать воздушное прикрытие конвоев до самого острова.

В ближайшее время ожидалось усиление боевых действий в Ливии, где силы Роммеля готовились к наступлению. Главнокомандующий британскими войсками Клод Окинлек полагал, что в случае немецкой атаки англичанам будет выгодно занять оборонительную позицию. Силы обеих сторон на Ливийском фронте были примерно равны, однако у англичан имелось преимущество в виде большего количества резервов. В остальных регионах Ближнего Востока обстановка оставалась относительно стабильной. В Иране успешно развивалось сотрудничество между Великобританией и Советским Союзом, а Трансиранская дорога значительно увеличила свою пропускную способность, что, по мнению Черчилля, имело большое стратегическое значение. В Ираке, Сирии, Египте и Аравии положение также оставалось благоприятным для Великобритании. Турция сохраняла нейтралитет и не собиралась следовать указаниям Германии. К концу года Великобритания и США планировали поставить значительное количество современного вооружения Турции, что должно было укрепить её позиции в регионе.

В целом, Уинстон Черчилль не видел оснований для пессимизма относительно ситуации в регионе. Он был настроен оптимистично и выражал уверенность в успешном разрешении существующих проблем.

В настоящее время в составе вооруженных сил Великобритании насчитывается около 40 дивизий, из которых 20 находятся в состоянии полной боевой готовности, а оставшиеся 20 проходят подготовку. Ежемесячно около 50 тысяч военнослужащих Великобритании отправляются на выполнение военных миссий в регионы Ближнего Востока и Дальнего Востока, что указывает на высокую степень участия страны в международных военных операциях.

Воздушные силы Великобритании претерпели существенные количественные и качественные изменения и достигли уровня, который, по оценке Уинстона Черчилля, сопоставим с авиационными силами Германии, особенно в сегменте стратегических бомбардировщиков. Однако значительная часть британской авиации постоянно задействована на других фронтах, что ограничивает возможности оперативного планирования.

Британское руководство рассматривает возможность открытия второго фронта в Европе, но считает преждевременным предпринимать действия, которые могут иметь негативные последствия. Десантные операции возможны только в тех местах и в те моменты, когда они могут быть эффективно поддержаны с воздуха. В качестве потенциального места высадки рассматривается участок французского побережья от Дюнкерка до Шербурга, который также известен немецким военным. Для успешного проведения операции британские силы должны значительно превосходить немецкие воздушные силы в этом районе. Подавление немецкой авиации, поддерживающей оборонительные действия, существенно облегчило бы дальнейшие военные операции не только в данной зоне, но и на других территориях Франции.

В связи с вышеуказанными факторами, британское руководство разрабатывает детальные планы по открытию второго фронта. Вероятно, в ближайшем будущем будет принято решение о начале их реализации. Предполагается, что второй фронт будет совместным предприятием Великобритании и США, о чем было согласовано на встрече Уинстона Черчилля с американскими представителями в апреле. Черчилль считает, что Вячеслав Молотов, в рамках своего визита в США, должен обсудить вопрос о втором фронте с Франклином Рузвельтом и его ближайшими советниками. Это позволит более эффективно координировать действия союзников и обеспечить успешное выполнение поставленных целей.

После выступления Уинстона Черчилля, в котором он подвел итоги обсуждения военного положения, дискуссия перешла к вопросам договоров. Черчилль вновь выразил свои опасения относительно включения вопросов о границах в соглашения. Его приоритетной целью, по его словам, было установление и поддержание тесного сотрудничества между Советским Союзом, Великобританией и Соединенными Штатами как в период войны, так и после ее завершения. Черчилль предлагал устранить факторы, которые могли бы стать причиной разногласий между этими державами, и акцентировать внимание на аспектах, способствующих их объединению.

По мнению Черчилля, вопрос о границах неизбежно порождает недоразумения и конфликты между США, с одной стороны, и Великобританией, и Советским Союзом — с другой. В связи с этим он считал более предпочтительным избегать спорных моментов в англо-советских договорах.

Затем слово взял Энтони Иден, который представил проект нового договора, способного, по его мнению, урегулировать текущие проблемы. Документ исключал спорные вопросы, но предусматривал долгосрочное сотрудничество между Советским Союзом и Великобританией на двадцатилетний срок. Иден пообещал предоставить текст проекта на следующий день, 23 мая, и выразил надежду, что товарищ Молотов воспользуется данным проектом в качестве основы для дальнейших переговоров.

Товарищ Молотов ответил, что без предварительного ознакомления с текстом он не может дать ему оценку, однако счел целесообразным завершить работу над проектом, который стороны разрабатывали с декабря.

Энтони Иден не согласился с этим предложением и намекнул, что в случае, если товарищ Молотов будет настаивать на подписании прежнего договора, заключение соглашения придется отложить до его возвращения из Америки.

В ходе обсуждения Вячеслав Молотов обратился к Уинстону Черчиллю с предложением, касающимся оптимизации использования советской бомбардировочной авиации в рамках совместных военных усилий. Нарком иностранных дел задал вопрос о возможности продолжения маршрута бомбардировщиков, атаковавших Берлин, на запад — в Великобританию, где они могли бы отдыхать, осуществлять техническое обслуживание и пополнение боекомплекта, а затем делать обратный рейс Лондон — Берлин — СССР. 

Уинстон Черчилль положительно отреагировал на данное предложение, признав его целесообразность и стратегическую обоснованность. Он отметил, что такой подход мог бы значительно повысить эффективность бомбардировочных операций и укрепить союзнические отношения между двумя державами.

В продолжение обсуждения Вячеслав Молотов выразил интерес к вопросу предоставления Великобританией советским военным прибора на самолет, предназначенного для точного определения координат и параметров движения вражеских самолетов. Однако Уинстон Черчилль отказался удовлетворить эту просьбу, мотивируя своё решение необходимостью обеспечения стратегической безопасности, т.к. его использование ограничено территорией Соединённого Королевства с целью предотвращения попадания данного устройства в руки противника. Великобритания и так предоставляет советской стороне важный прибор для зенитной артиллерии.

Черчилль также подчеркнул, что обмен советскими военными технологиями на британский прибор невозможен, поскольку подобные вопросы не подлежат обсуждению в рамках текущей военной кооперации . {{АВП РФ, ф. 06, он. 4, п. 5, д. 47, л. 49-57.}}
 
На следующий день, 23 мая 1942 г., из Москвы на имя Молотов поступила телеграмма от Сталина:

«Обе твои шифровки получил. На фронте пока нет больших изменений. В районе Барвенково и Изюма идут большие бои. У немцев в этом районе шесть танковых дивизий. Изюм в наших руках. Барвенково у немцев. В районе Харькова наше наступление приостановлено. Керченский полуостров пришлось очистить. На других фронтах пока все по-старому, идет накопление сил, подтягивание наших резервов. Нам очень нужны истребители, танки. Поставьте перед англичанами вопрос об усилении поставки истребителей, танков, особенно Валентина ». {{Ржешевский О. А. Сталин и Черчилль. Встречи. Беседы. Дискуссии. Документы, комментарии. 1941-1945. —М.: Наука, 2004}}

По результатам состоявшихся бесед с премьер-министром У. Черчиллем нарком Молотов 23 мая 1942 г. телеграфировал товарищу Сталину о своих впечатлениях, кратких выводах и новых просьбах англичан:

«Проявляя всякое личное внимание ко мне (завтрак, обед, длительная личная беседа до поздней ночи в Чекерсе), Черчилль по существу двух основных вопросов явно не сочувствует нам. В последней беседе он дал понять, что лучше отложить подписание обоих договоров, так как трудно договориться, не обидев США.

Иден заявил, что 23 мая вместо прежнего проекта договора о послевоенных проблемах он даст какой-то новый проект, как можно было понять, с упором на экономическую взаимопомощь после войны.

Черчилль и Иден настаивают также на том, чтобы после США я снова заехал в Англию и, с учетом результатов моих бесед с Рузвельтом, еще раз обсудил с ними интересующие обе стороны вопросы, что об этом Черчилль хочет просить Сталина. Я ответил на это, что планом моей поездки предусмотрено, что из США я лечу прямо в СССР, что изменить это может только Москва.

ВЫВОДЫ:

1. Все последние беседы создают у меня впечатление, что Черчилль выжидает событий на нашем фронте и сейчас не торопится договариваться с нами.
2. Возвращение после США в Англию считаю нецелесообразным, так как нет перспектив на улучшение дел от этого.
3. Видимо, и в США благоприятных перспектив для моей поездки нет, но обещание приехать придется выполнить.

Вылет в США намечаю на 25 мая, если погода будет благоприятная. Самолет в порядке.

23 мая пошлю проект коммюнике ». {{АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 382, д. 2604, л. 107-108.}}

23 мая состоялась беседа наркома иностранных дел Молотова с министром иностранных дел Великобритании А. Иденом. {{АВПРФ, ф. 06, он. 4, п. 5, д. 47, л. 58-69.}} На ней присутствовали: товарищ Майский, товарищ Соболев, товарищ Павлов, сэр Кадоган, сэр Сарджент, сэр Файрбрейс.  Вот ее пересказ:

Министр иностранных дел Великобритании А. Иден представил проект договора, объединяющий соглашение о союзе и документ о послевоенном сотрудничестве. Проект охватывает большинство ранее обсуждавшихся вопросов и предусматривает заключение двадцатилетнего пакта о взаимопомощи между СССР и Великобританией.

В.М. Молотов, ознакомившись с предложенным проектом, отметил, что на данном этапе не может выразить окончательного мнения. Он выразил желание услышать от А. Идена, какие обстоятельства привели к разработке нового проекта вместо ранее обсуждавшихся вариантов.

А. Иден пояснил, что новый проект был разработан в связи с возникшими трудностями при обсуждении предыдущих документов. В обновленный вариант включены согласованные ранее положения и исключены спорные моменты. По словам А. Идена, цель нового проекта — поставить отношения между Великобританией и СССР на прочную основу и продемонстрировать готовность к долгосрочному сотрудничеству.

В.М. Молотов поинтересовался, в чем заключаются основные отличия нового проекта от предыдущих вариантов. А. Иден ответил, что ключевым отличием является включение статьи о взаимной помощи на двадцатилетний срок, действие которой может быть прекращено при условии достижения согласованного послевоенного устройства Европы. Министр иностранных дел Великобритании выразил уверенность в поддержке данного проекта со стороны американского правительства, считая его важным шагом в борьбе против нацистской Германии и укреплении дружественных отношений между странами.

В.М. Молотов отметил, что проект требует детального обсуждения и внесения возможных дополнений. Он подчеркнул, что в настоящее время затруднительно представить проект на рассмотрение советского правительства из-за удаленности его местонахождения. В связи с этим В.М. Молотов предложил завершить обсуждение предыдущих проектов и рассмотреть возможность практического решения оставшихся вопросов.

А. Иден выразил готовность продолжить обсуждение нового проекта и отметил, что он уже получил одобрение премьер-министра У. Черчилля. Однако он также подчеркнул, что проект должен быть представлен на рассмотрение кабинета министров Великобритании.

В ходе беседы стороны обсудили секретный протокол, предложенный советской стороной. А. Иден выразил сомнения относительно подписания секретного документа, ссылаясь на отказ современной английской дипломатии от методов секретной работы. Тем не менее он признал необходимость сохранения конфиденциальности в некоторых аспектах переговоров.

В.М. Молотов предложил заменить секретный протокол поправками к основному тексту договора, исключив конкретизацию мер по обеспечению безопасности. Он подчеркнул, что предложенная формулировка учитывает интересы обеих стран в ключевых районах, подвергнутых агрессии со стороны нацистской Германии.

А. Иден отметил, что обсуждение мер безопасности Великобритании может вызвать негативную реакцию во Франции. Он также выразил благодарность за предложенные поправки и выразил готовность передать их на рассмотрение своих коллег.

В завершение беседы А. Иден предложил обсудить польский вопрос после возвращения В.М. Молотова из Америки. Премьер-министр У. Черчилль, как заметил А. Иден, выразил надежду на продолжение совместной работы по данному вопросу. В.М. Молотов согласился с предложенным планом и выразил готовность завершить обсуждение текущего вопроса в рамках приемлемого для обеих сторон подхода.

23 мая 1942 г. из Москвы на имя наркома Молотова поступила телеграмма за подписью товарища Сталина. Приводим ее фрагмент:

«3.  Советуем согласиться на то, чтобы на обратном пути остановиться в Лондоне.

4.  Передай Черчиллю мой ответ на его послание:

«Я получил переданное в Куйбышеве 20 мая Ваше послание, в котором Вы сообщаете, что в настоящее время тридцать пять пароходов с военными грузами для СССР находятся на пути в советские порты. Благодарю Вас за сообщение и предпринятые Вами меры по отправке пароходов. Со своей стороны, наши воздушные и морские силы предпримут все возможное в целях охраны этого транспорта на том участке пути, о котором Вы сообщили мне в своем послании от 9 мая сего года».

5.  Дела у Тимошенко пошли хуже. Он надеется выправить положение. »
 {{Ржешевский О. А. Сталин и Черчилль. Встречи. Беседы. Дискуссии. Документы, комментарии. 1941-1945. —М.: Наука, 2004}} 

24 мая 1942 г. И. В. Сталин удовлетворил просьбу У. Черчилля:

«Ваше последнее послание получил 24 мая. Вячеслав Молотов, как и я, считаем, что было бы целесообразно на обратном пути из США остановиться в Лондоне для завершения переговоров с представителями великобританского правительства по интересующим наши страны вопросам. » {{Переписка Председателя Совета Министров СССР ... - Т. 1. - С. 61.}}

24 мая 1942 года в 20:20 в Москве была получена телеграмма, адресованная товарищу Сталину от наркома Молотова:
 
«Сталину.

1) Ответ по польскому вопросу получил. Через три часа назначена четвертая встреча с Иденом.

2) Ответ Черчиллю о конвоях сегодня передам непосредственно или (ввиду воскресенья) через Идена.

3) Как предлагаете, дам согласие Черчиллю остановиться в Англии на обратном пути. Так как Черчилль послал Сталину послание об этом, то прошу ответ Сталина переслать через меня с тем, чтобы я его мог передать Черчиллю в подходящий момент. Для этого мне придется задержать на сутки передачу этого ответа, чтобы сообщение об обратном моем заезде не послужило поводом к откладыванию ответа на наши предложения по договору.

4) Проекта коммюнике пока не посылаю ввиду затяжки в переговорах.

5) Сегодня предполагаю принять Бивербрука, отдельно де Голля и отдельно американского посла Вайнанта».

А 24 мая нарком иностранных дел Молотов в советском посольстве принял посла США в Великобритании Джона Вайнанта и между ними состоялась беседа  {{АВП РФ, ф. 06, on. 4, п. 5, д. 48, л. 4-5.}}, суть ее в следующем:

Вайнант указал на своё желание, чтобы Соединённые Штаты присоединились к англо-советским соглашениям. Во время недавней поездки в США он предпринимал попытки продвигать проекты советско-американских соглашений, однако не смог получить их одобрения от американского правительства из-за упоминания советских границ. По его мнению, подписание таких договоров могло бы вызвать негативную реакцию в США и затруднить усилия Франклина Рузвельта по оказанию поддержки Советскому Союзу. В отношении нового британского проекта Вайнант отметил, что Рузвельт его поддерживает, и рекомендовал Молотову рассмотреть данный документ.

Вячеслав Молотов выразил заинтересованность в новом британском проекте и подчеркнул, что в случае одобрения Рузвельтом советское правительство уделит ему особое внимание.

Затем Джон Вайнант затронул вопрос о втором фронте, указав, что Рузвельт является его активным сторонником. По его словам, Молотов также найдёт полную поддержку в этом вопросе со стороны Гарри Гопкинса и Джорджа Маршалла.

Что касается Великобритании, то в период пребывания Гопкинса и Маршалла в Лондоне вопрос о втором фронте был выведен на высокий уровень благодаря энтузиазму и решительности американских представителей. Однако после их отъезда позиция британского правительства в отношении этого вопроса несколько изменилась. По мнению Вайнанта, Уинстон Черчилль и Энтони Иден поддерживают идею второго фронта, в то время как начальники штабов, особенно Алан Брук, не разделяют данную точку зрения. В связи с этим он счёл нежелательным усложнять положение Рузвельта, включая в договор вопрос о границах, поскольку, по его мнению, вопрос о втором фронте имеет первостепенное значение.

В завершение беседы Джон Вайнант с почтением отозвался о Иване Майском и отметил, что несколько лет назад Майский был единственным, кто предсказал ход исторических событий.

Вячеслав Молотов также высоко оценил Ивана Майского как выдающегося советского дипломата.

На следующей день 25 мая 1942 года в советском посольстве состоялась беседа между Молотовым и Гарриманом

«Гарриман заявил, что американские поставки в СССР страдают от недостатка тоннажа. Этим объясняется невыполнение американцами московского протокола. Но он заверяет, что лично он делает все возможное для увеличения поставок в СССР. Для этой цели он, собственно, и был послан Рузвельтом в Лондон. Два специальных американских морских офицера следят за продвижением конвоев в СССР. Поставки будут увеличены немедленно, если будет возможно достать дополнительное количество тоннажа. Однако в настоящее время из предполагавшихся к отправке в мае 50 с лишним судов США будут в состоянии отправить только половину этого количества. Ввиду этого он, Гарриман, просил бы указать, в каких видах снабжения мы наиболее остро нуждаемся, чтобы отправить эти грузы в первую очередь.

Гарриман спросил также, каково положение на фронте.

Молотов поблагодарил Гарримана за его старания в области поставок в СССР. Отвечая на его вопрос, он сказал, что положение на нашем фронте нельзя назвать благоприятным. К югу от Харькова немцы бросили в бой значительное количество авиации и 6 танковых дивизий. В связи с этим тов. Сталин поручил ему, Молотову, просить английское правительство об увеличении поставок танков и самолетов-истребителей.

Гарриман обещал оказать в этом деле свое содействие. »  {{АВП, ф. Секретариат Молотова: 06; Оп. 4; Д.51; Папка 5. Стр.10}}.

25 мая 1942 года в резиденции премьер-министра на Даунинг-стрит, 10 состоялась очередная встреча наркома иностранных дел Молотова с премьером Черчиллем . {{АВП РФ, ф. Об, on. 4, п. 5, д. 47, л. 91-96.}}

Присутствовали только четыре человека: Черчилль, Иден с британской стороны, Молотов и Майский с советской. Перевод осуществлял Майский. Беседа началась в 22:00 и завершилась около часа ночи. Черчилль, как и во время предыдущей встречи 22 мая, активно курил сигару и прихлебывал виски. В основном речь шла о следующем:

Черчилль начал беседу, расспрашивая Молотова о ситуации на советском фронте и перспективах военных действий на ближайшее лето. Он также интересовался уровнем военного производства в СССР. Обсуждая советский фронт, Черчилль попросил принести карту, составленную британским Генеральным штабом, основываясь на полученной информации.

Молотов кратко изложил ситуацию на фронте, указав на некоторые неточности на английской карте, и поделился данными о производстве военной техники в СССР, особенно самолетов. Черчилль, хотя и был в целом удовлетворен информацией, выразил удивление и недоверие, когда Молотов сообщил, что, по расчетам советской стороны, Германия может иметь на советском фронте в этом году примерно столько же войск, сколько и СССР, а возможно, даже больше.

В свою очередь, Черчилль отметил улучшение общей военной ситуации для союзников и выразил уверенность в их неизбежной победе. Он привел следующие расчеты: США производят 3150 самолетов в месяц, Англия — 2100 в апреле, СССР, по британским оценкам, — 2900 (на что Молотов возразил, что это значительно меньше). Таким образом, союзники производят ежемесячно не менее 8000 самолетов, в то время как страны Оси — не более 3500 (Германия — 2500, Италия — 500-600, Япония — 400-500). Черчилль подчеркнул, что союзники уже имеют значительное преимущество в авиационном производстве, которое будет только увеличиваться.

Черчилль также сообщил, что в ближайшее время, с улучшением погоды, Англия начнет массированные воздушные бомбардировки Германии, в которых будут участвовать до 1000 бомбардировщиков одновременно. Он также упомянул о своем намерении вновь посетить США в связи с тем, что получение американских самолетов в Англию становится все более затруднительным из-за отказа США отпускать их за границу под предлогом создания собственного флота. Основной целью поездки было получение большего количества самолетов от США летом и осенью текущего года.

Молотов настойчиво попросил Черчилля увеличить поставки СССР истребителей и танков «Валентин» и сослался на специальное поручение от Сталина. Черчилль пообещал заняться этим вопросом и дать ответ. Подчеркнув верность Англии своим обязательствам по Московскому протоколу, премьер указал на трудности с отправкой конвоев и предложил организовать совместную англо-советскую операцию в Северной Норвегии и Финляндии для освобождения этих районов от немецких войск. Это, по его мнению, облегчило бы и обезопасило транспортировку снабжения из Англии и США в СССР. Черчилль обещал подготовить проект такой операции в ближайшее время.

В ходе беседы также обсуждался проект нового договора, который был одобрен обеими сторонами днем 25 мая. Иден передал проект некоторых поправок, которые после краткого обсуждения были согласованы. Иден также передал проект своего заявления турецкому послу о предстоящем заключении договора, которое планировалось сделать 26 мая.

Кроме того, был передан протокол заседания у Черчилля 22 мая утром, на котором обсуждался вопрос о втором фронте. Молотов вручил Черчиллю послание от Сталина, в котором тот соглашался на приезд Молотова в Лондон по пути из Америки. Черчилль и Иден были очень довольны, и премьер выразил желание встретиться со Сталиным. Молотов поддержал эту идею и отметил, что Сталин также был бы рад такой встрече. Черчилль оживился и предложил устроить встречу на завоеванной территории после освобождения Северной Норвегии, возможно, с участием президента Рузвельта.
 
26 мая 1942 года в Лондоне наконец-то был подписан Договор о союзе в войне против Германии и ее европейских союзников, а также о сотрудничестве и взаимной помощи в послевоенный период между Союзом Советских Социалистических Республик и Великобританией. Подписи от имени Советского Союза поставил Вячеслав Молотов, от имени Великобритании - Энтони Иден. Данный Англо-советский договор не сдержал упоминания о границах, а был просто договором о взаимной помощи сроком на 20 лет.

По этому поводу У. Черчилль направил И.В. Сталину очередное послание, полученное в Москве 27 мая 1942 года.

«Мы очень признательны Вам за то, что Вы пошли так далеко нам навстречу в наших затруднениях в связи с договором. Я уверен, что в Соединенных Штатах это получит соответствующее вознаграждение и что отныне наши три великие державы смогут идти вперед в ногу и вместе, что бы нас ни ожидало. Встреча с г-ном Молотовым доставила мне большое удовольствие, и мы сделали многое в смысле устранения преград между нашими двумя странами. Я весьма рад, что он возвращается этим путем, ибо нас ждет еще хорошая работа, которую надо будет проделать.

С продвижением конвоя пока все обстоит благополучно, но теперь он находится в самой опасной части пути. Большое спасибо за меры, которые Вы принимаете, чтобы содействовать его прибытию.

Так как мы взаимно обязались быть союзниками и друзьями в течение двадцати лет, то я пользуюсь этим случаем, чтобы направить Вам свои искренние добрые пожелания и высказать свою уверенность в том, что победа будет за нами ». {{Переписка Председателя Совета Министров СССР ... - Т. 1 .-С . 62.}}

Естественно, что Черчилль вкратце отчитался 27 мая 1942 г. и перед Рузвельтом:

«В течение этой и прошлой недели мы с Молотовым проделали очень хорошую работу, и, как Вайнант, несомненно, сообщил Вам, мы полностью переделали положения договора.

Теперь они, по моему мнению, свободны от тех моментов, которые вызывали возражения либо у нас, либо у них, и полностью соответствуют нашей Атлантической хартии. оговор был подписан вчера, во второй половине дня, в обстановке большой сердечности, проявленной обеими сторонами.

Молотов является государственным деятелем и имеет свободу действий, весьма отличную от той, которую Вы и я наблюдали у Литвинова. Я совершенно уверен, что Вы сможете достичь хорошего взаимопонимания с ним.

Пожалуйста, дайте мне знать о Ваших впечатлениях...

Я должен выразить свою благодарность за выделение Вами 70 танкеров для создания запасов нефти в Соединенном Королевстве. Если бы не эта помощь, то наши запасы снизились бы к концу этого года до опасного уровня. Эта акция оказывается еще более великодушной, если учесть тяжелые потери, понесенные Америкой в танкерах, и трудности, связанные с выделением такого числа судов ». {{*Секретная переписка Рузвельта и Черчилля в период войны/ Пер. с англ. — М.: ТЕРРА, 1995. — 800 с. }}

В Москве 27 мая 1942 года в 15:35 была получена телеграмма наркома иностранных дел Молотова из Лондона.

«1) Встреча с королем состоялась. Ничем особенным непримечательна.

2) Заходил ко мне дважды Бивербрук. Советовал нажимать на английское правительство и уверял, что Рузвельт за второй фронт.

3) Принял де Голля. Он недоволен, что англичане и американцы признают его только как руководителя военных сил свободных французов, но не считаются с ним в таких делах, как вопрос о Мадагаскаре или о. Мартинике. Предложил, чтобы СССР учредил консульство в Леванте. Я обещал изучить.

4) Заходил ко мне Гарриман. Уверял, что Рузвельт будет доволен договором и что он все делает для снабжения СССР.

5) С Черчиллем говорил об ускорении поставок истребителей и танков. Обещал принять меры, но не сказал ничего конкретного.

6) 26 мая устроил завтрак англичанам. Военный кабинет во главе с Черчиллем был в полном составе. Завтрак прошел хорошо.

7) 27 мая днем собираюсь вылететь в США, если позволит погода.

Молотов » {{Ржешевский О. А. Сталин и Черчилль. Встречи. Беседы. Дискуссии. Документы, комментарии. 1941-1945. —М.: Наука, 2004}}

27 мая 1942 г. Рузвельт обратился к Черчиллю со следующей просьбой:

«Мы ожидаем нашего гостя (Молотова) сегодня вечером, но не будем обсуждать «Болеро» до четверга.

Не можете ли Вы сообщить мне срочно краткое содержание того, о чем Вы говорили с ним относительно «Болеро»? Это поможет мне ». {{Секретная переписка Рузвельта и Черчилля в период войны/ Пер. с англ. — М.: ТЕРРА, 1995. — 800 с.}}

Под «Болеро» было закодировано название операции по подготовке к вторжению в Европу через Ла-Манш.

Черчилль выполнил просьбу Рузвельта и послал ему подробные записи своих бесед с Молотовым.
 
28 мая 1942 года У. Черчиллю была отправлена благодарственная телеграмма от И.В. Сталина:
   
«Я Вам очень признателен за дружеские чувства и добрые пожелания, выраженные Вами по поводу подписания нами нового договора. Я уверен, что этот договор будет иметь большое значение для дальнейшего укрепления дружественных отношений между Советским Союзом и Великобританией, а также между нашими странами и Соединенными Штатами и обеспечит тесное сотрудничество наших стран после победоносного окончания войны.

Я также надеюсь, что Ваша встреча с Молотовым при его возвращении из Соединенных Штатов даст возможность выполнить работу, оставшуюся еще не выполненной.

Что касается мер охраны конвоя, то можете не сомневаться, что с нашей стороны в этом отношении делается и будет делаться впредь все, что только возможно.

Прошу Вас принять мои искренние добрые пожелания и выражение твердой уверенности в нашей общей полной победе ».{{Переписка Председателя Совета Министров СССР ... - Т. 1.-С. 62.}}

А в это время экипаж Пе-8 готовился к перелету через Атлантику. Еще по прибытию в Лондон нарком иностранных дел Молотов 22 мая 1942 года отправил в Москву телеграмму следующего содержания:

«По предварительной информации, неисправности мотора устранены и самолет готов к дальнейшему полету. Неисправность была следующая: в четвертом моторе выбивало масло из регулятора шага винта.

На аэродром для более надежной проверки самолета к вылету 21 мая командированы авиационные инженеры Борисенко и Богомолов.

Необходимые карты маршрута для дальнейшего полета получены у англичан ». {{Ржешевский О. А. Сталин и Черчилль. Встречи. Беседы. Дискуссии. Документы, комментарии. 1941-1945. —М.: Наука, 2004}}


О пребывании на Туманном Альбионе перед вылетом в Америку вспоминает командир Пе-8 Пусэп Э.К.:

«Утром я проснулся рано. Одеваясь, заметил, что кто-то начистил мои сапоги до блеска. Рядом с кроватью стоял столик… На нем блестело серебряное ведерко со льдом и бутылкой. Я вытащил бутылку, покрытую инеем, и прочитал на этикетке «Белая русская столовая водка». Похоже, англичане считали, что офицеры Красной Армии похожи на горьких пьяниц из царской или белой армий.

Одевшись, я позвонил Штепенко, и мы поехали в английское министерство авиации. Там нас встретил подполковник Балструд. Благодаря его помощи, мы решили все вопросы до полудня. В министерстве получили нужную информацию и карты Атлантического океана.

Когда дела были закончены, нас пригласили на кофе. Завязался разговор о втором фронте.

— Почему англичане не открывают второй фронт в Европе? — спросил я.

— Что значит «не пытаются»? — удивился сосед. — Наши летчики бомбят Германию почти каждый день!

— Это хорошо, но налеты на Кельн и Гамбург не заставили вермахт оттянуть войска с Восточного фронта. А Красная Армия сражается один на один уже почти год.

— Мы помогаем вам поставками оружия, — обиделся собеседник. — Недавно провели две недели помощи Советскому Союзу.

Вскоре я узнал подробности об этой «помощи». Некоторые промышленники воспользовались ситуацией, чтобы увеличить прибыль. Английские рабочие, которым сказали, что их продукцию отправят в СССР, работали с энтузиазмом. Производительность труда повысилась в полтора раза. Но нашей Родине шла только часть продукции сверх плана, а остальное продавали по спекулятивным ценам.

В комнату вошла женщина-офицер и передала Балструду толстую книгу. Переводчик объяснил, что в ней маршруты предстоящих полетов и описания аэродромов. Если я распишусь, что верну книгу позже, могу взять ее с собой. Я согласился и стал временным обладателем книги. В ней были все данные, которые могли пригодиться в пути: расположение аэродромов, взлетно-посадочных полос, превалирующие ветра и многое другое. Я поблагодарил за помощь.

Мы поехали в посольство. Там нас ждал военно-воздушный атташе полковник Стукалов. Мы с волнением выслушали его рассказ об авиакатастрофе, в которой погибли майор Асямов и другие. Причиной аварии стала неисправность правого мотора: оборвавшийся шатун проломил картер, и перегретое масло вспыхнуло. Осколки пробили бензобак, и смесь паров бензина и воздуха разорвала крыло. Самолет развалился в воздухе. Все погибли, но причину аварии так и не выяснили.

Полковник вздохнул и продолжил:

— В Прествике, куда вам завтра предстоит отправиться, находится командующий американской авиацией в Англии, полковник Джон Хиллс. По указанию из Вашингтона, он должен предоставить вам всю необходимую информацию, карты и другие материалы. Когда прилетите, обязательно свяжитесь с ним, это будет полезно. {{Аэродром Прествик (ныне аэропорт Глазго Прествик) в 1942 году использовался для перелётов между Великобританией и США.}}

Обратно в Шотландию! Поезд отправляется через час.

В город Данди мы прибыли рано утром. Моросил дождь, низкие облака окутывали холмы. Мы могли потерять много времени, прежде чем сможем подняться в воздух.

На аэродроме мы сразу пошли к синоптикам. Они нас обнадежили: к полудню погода должна улучшиться. Уточнив маршрут и время полета, начальник ПВО округа сообщил, что для нашей безопасности истребители будут нас сопровождать.

Меня попросили взять с собой двух английских летчиков: штурмана и радиста. Сразу после взлета «харрикейны» пристроились за нашим самолетом, один справа, другой слева. Облака висели на высоте трехсот метров. Мы летели, лавируя между горами, словно в трубе.

Мы приземлились. Наш самолет поставили рядом с американскими «боингами» и «либерейторами», а также с английским бомбардировщиком «галлифакс». Началась подготовка к новому полету — самому сложному и ответственному этапу — перелету через океан.

Пока экипаж занимался подготовкой, мы с Обуховым и штурманами отправились в штаб трансатлантической авиакомпании. Штаб располагался в двухэтажном доме. Подполковник Балструд пригласил нас в свой кабинет, где мы изучали карты.

Затем мы спустились к диспетчерам на нижний этаж. В следующем помещении находилось бюро синоптиков. Девушки-курьеры быстро приносили данные о погоде. Все работало как часы. Нас интересовала организация метеорологической службы на маршруте в Исландию.

На этой линии был свой «начальник погоды», который собирал данные о облачности, давлении, ветре, температуре и видимости. Собранные данные аккуратно печатались и подшивались в папку. Только главный синоптик, ознакомившись с содержанием папки, имел право давать консультации пилотам и штурманам.

Мы уже собирались уходить, когда вошли два офицера в американской форме — полковник и капитан. Подполковник Балструд представил их нам.

— Полковник Хиллс, — сказал старший из американцев и протянул руку.

Это был тот самый командующий, о котором говорил полковник Стукалов в Лондоне. Американский капитан оказался штурманом на трансатлантической линии. Полковник Хиллс сообщил, что всю необходимую информацию мы получим от капитана.

Мы пересмотрели карты и таблицы в папке капитана. Особенно нас заинтересовали маршрутные карты. Они были гораздо лучше тех, что нам дали в Лондоне. На карте, которую показал американский летчик, были отмечены все радиостанции, аэродромы, запретные зоны и рельеф местности. Пилоту оставалось только взять карту и отправиться в путь. В то время англичане ориентировались по радиопеленгаторам, а американцы — по радиомаякам.

Наши штурманы Штепенко и Романов воспользовались подходящим случаем. Нужные карты оказались в их планшетах.

Вечером из Лондона позвонил полковник Стукалов:

— Англичане советуют взять с собой их радиста и штурмана для перелета через океан.

Это было неожиданно.

— Товарищ Стукалов, у меня уже двойной экипаж, включая двух штурманов и двух радистов. Мы стараемся уменьшить вес самолета, а вы предлагаете взять еще двести килограммов балласта!

Через пару часов снова позвонили из советского посольства в Лондоне.

— Англичане настаивают на том, чтобы взять с собой авиационных специалистов. Мы знаем ваше мнение, но считаем, что опытный радист все же будет полезен.

Мне пришлось согласиться. Возражения были исключены.

На следующий день, после обеда, в холле появился капитан Хэдсон с тучным мужчиной с красноватым лицом и сомнительным носом.

— Кэмпбел, — представился мужчина и крепко пожал мне руку.

— Это радист, который полетит с вами в Вашингтон и обратно, — объяснил капитан.

Кэмпбел сказал что-то на английском.

— Мистер Кэмпбел утверждает, что работает радистом с тех пор, как Маркони изобрел радио, — перевел Хэдсон.

— Мистер Кэмпбел ошибается, — ответил я. — Скажите ему, что Маркони не был первооткрывателем радио, это русский ученый Попов. В России есть радисты с более долгим стажем.

Кэмпбел не смутился. Его лицо светилось радостью.

Первым актом деятельности нового члена нашего экипажа был безмолвный, но понятный мужчинам во всех концах света жест. Мы направились в бар…Вокруг нас собралась группа летчиков из разных стран. Мы подняли тосты за победу, успехи Красной Армии и советские самолеты.

На следующий день капитан Хэдсон выглядел мрачно. Его часто вызывали к телефону, и он сел за стол, чтобы что-то написать. Оказалось, ему поручили следить за каждым нашим шагом и докладывать об этом.

Англичане, несмотря на свой имидж, оказались не такими джентльменами. Их реакционные круги могли преподнести сюрпризы. Это требовало осторожности, и мы это понимали.

В. М. Молотов завершил дела в Лондоне. Нам предстояло лететь в Исландию. На аэродроме дул сильный западный ветер. Взлетать пришлось с короткой полосы, но ветер помог нам легко подняться с земли. В море бушевали волны, моросил дождь. Мы летели вдоль проливов между островами и берегами. Узкие проливы вынуждали часто менять курс. Устали от постоянных разворотов, решил проверить высоту облаков. На высоте 2000 метров облака закончились, и открылось весеннее небо с ярким солнцем ». {{Пусэп Э.К. Тревожное небо. — Таллин: Ээсти раамат, 1978. — 327 с.}}