Глава 22- Плоды гнева - Фрагмент

Сектор «Кеплер-2х»,
На дальних окраинах подмандатной системы Кайтиф

На борту дредноута Объединённого флота с бортовым номером Д-008

31 декабря 2326 года


Срабатывание будильника в каюте командира корабля также приводит к включению бокового освещения примерно на четверть. Если бы это не происходило можно было бы потерять ориентацию в пространстве - темнота и полнейшая тишина. Дредноут - корабль таких размеров, что чтобы не происходило в жилых помещениях не слышно абсолютно ничего. Иными словами, пробуждаясь в такой обстановке без света можно подумать, будто падаешь в кроличью нору.

Время - 6 часов 45 минут по Гринвичу. Григорьев послушал будильник пару минут, выбрался из-под тёплой одеялки из настоящего пуха и быстро привёл себя в порядок. Немудрено, что в капитанской каюте ТАКОГО корабля есть всё и даже больше. Отделка ценных пород дерева, душевая, с полдесятка репродукций картин и, разумеется, небольшой терминал, с которого можно делать почти всё. Капитан быстро вспомнил, что он снова на корабле, и вокруг прохлада. Воздух на корабле поддерживается на уровне 14-16 градусов по Цельсию, неудивительно, что некоторые офицеры даже носят перчатки на службе. А ещё вездесущий полумрак. Полумрак в боевой рубке продолжается полумраком в коридорах и почти всех корабельных помещениях. Света ровно столько, чтобы можно было ориентироваться, не запнуться и не упасть. После такой специфической атмосферы нечему удивляться, что в отпуск флотские офицеры хотят к теплу и яркому солнцу.

То, что корабль выполняет испытательские задачи от которых зависит будущее флота совершенно не означает, что корабль будет снабжаться надлежащим образом. В данном случае дредноут отвратительно снабжается продуктами - на камбуз погрузили энное количество стандартных флотских рационов и всё-ё. Крутитесь как хотите. Хотите - ешьте одну и ту же дрянь каждый день, хотите - крутитесь и раздобывайте себе нормальную пищу. При том, что дредноут жутко засекречен последнее - совсем нетривиальная задача. Они попросту не появляются около баз с нормальными продуктовыми складами. Их простенький цикл - бой и возвращение на верфи, потому что в бою обязательно что-то сломается. Именно сломается само по себе как следствие одноразовости корабля, а не будет повреждено вражеским огнём.

Так что Григорьев всё ускоряющимся шагом идёт в сторону столовой, заходит на камбуз, берёт из холодильников ещё один обрыдший рацион, наливает в кружку нечто холодное и кофеобразное, и начинает путь в боевую рубку.

Корабль в той же звёздной системе, где Григорьев и Ко подобрали Ану в прошлом году. За полтора суток они "причесали" всю пиратскую активность в секторе - Эйза на "Грифоне" в режиме маскировки сблизилась со всеми планетами и узким пучком передала на дредноут информацию о всей пиратской инфраструктуре. Стационарные системы обороны, корабельные доки, казармы, всё это уничтожено ракетами дредноута. Именно ракетами, потому что был передан приказ - испытать имперскую конструкцию ракетных направляющих, выяснить насколько существующая конструкция предназначена для стрельбы ещё, ещё и ещё. Выяснилось, что предназначена плохо, Ану уже обследовала ракетный отсек и, что нетипично для неё, выразилась довольно резко. А именно, что "применённые сплавы никуда не годятся". Именно так, выразилась при всех, и экипаж дредноута стал ненавидеть её ещё чуточку больше.

Выяснилось, что этот экипаж работает вместе уже пять лет. Все друг друга знают, все были друг у друга в гостях,  не говоря уже о том, что Негода посеял ненависть к Ану сразу же по окончании "Недели длинных ножей". Да, её называют "Госпожа Бушавен", но после "Недели длинных ножей" с ней разговаривают исключительно сквозь зубы. А ведь это её задача находить слабости в корабле, ведь третье поколение дредноутов это лишь незначительно улучшенное второе, а четвёртое, находящееся прямо сейчас в стадии активного проектирования как воздух нуждается в информации от испытателей таких, как они. Проектировщикам нужны такие, в том числе крайне нелестные оценки существующей конструкции, а экипаж принимает всё это на свой счёт так, будто бы дредноуты проектировали люди и теперь Ану цинично топчется на человеческой работе.

- Командир на мостике!
- Вольно. Флореска, как ночь? Всё тихо?
- Да, командир. Никакой активности.


Григорьев дошёл до своего командирского места, плюхнулся в кресло, и начал поглощать свой завтрак, мерзкий вдвойне от того, что он холодный. И кофеобразная масса в его бокале холодная также. Ану вчера вечером и так же при всех заявила, что в ближайшее время о пиратской активности в системе можно забыть. Но она быстро появится вновь, потому что на трёх планетах почва мягкая, а на двух атмосфера условно пригодна для дыхания. То есть даже сейчас возможно то, что пока пираты закопались глубоко в землю, но они не только быстро раскопаются, но и понастроят новые доки и новые шахты для ракет. И многое-многое другое. Ану говорила всё это минуты две, в это же самое время старпом демонстративно отвернулся. Потому что для него это не мудрость веков, а "пустая, ничем не подкреплённая болтовня". Вслух Флореска этого, понятное дело, не говорил, но это активно подразумевается.

- Свинскас, вы как, держитесь?
- Да, командир.
- Спать мы вас отпустить не можем, но минут на десять можете отлучиться. Душ, туалет, всё что нужно.
- Спасибо, командир.


Старпом метнул на Григорьева рассерженный взгляд. Капитан знает, что делает - он разбивает ненависть, направленную на него по одному. Вот он "самочинно" отпустил "ракетчика" отлучиться, чуть позже он поинтересуется, как щека у левого "артиллериста".

С Бретелем - командиром левых орудийных башен получилось в чём-то комично, но в целом понятно и предсказуемо, у него заболел зуб. У него заболел зуб, но вид у Мари "не подходи - убью", так что он довёл боль до невыносимой. И?... Мари отнюдь, ну просто совершенно не стоматолог, Мари почти исключительно хирург, у неё и мышление и методы соответствующие. А значит она процедила "выдеру этот зуб к едрене матери, на гражданке новый вставишь". А меж тем у неё под руками огромный медблок, которым она, попросту, не умеет пользоваться. В итоге удаление зуба превратилось в мучительную и унизительную процедуру, итогом которой было такое лицо, будто бы офицера несколько минут подряд били ногами. Но боль прошла, а синюшная морда, ну...Бретель подумал, что это сущие мелочи жизни.

- Бретель, щека получше?
- Да, командир.
- Уверен, что Мари не хотела. Правда Мари?


Мари сидит здесь же на месте Старшего Навигатора. Место вакантное, кресло простаивает, а ей попросту некуда податься, ведь здесь хоть что-то происходит. Она никак не может забыть весь кромешный ужас "Недели длинных ножей", так что она старается успокаиваться здесь, где люди буднично занимаются делом.

В отличии от Григорьева и Ану, к Мари экипаж относится значительно лучше. Все понимают, через что она прошла прежде чем получила чёрную форму, звание подполковника и полную грудь орденов. И неловкое удаление зуба эту репутацию не пошатнуло совершенно, ведь все понимают, что её специализация не в этом. Старпом даже не выговаривает ни ей, ни Григорьеву, если Мари нальёт себе водки в фляжку и будет периодически из этой фляжки отпивать. Насчёт неё сложился нехитрый консенсус - она прошла через Ад и ей можно всё. Ну хорошо, почти всё. И сейчас она смотрит на Григорьева и сделала некое плевательное движение, будто бы она зубами сорвала пробку с бутылки с горячительным и далеко выплюнула эту пробку. Иными словами и прозаично она ни за что извиняться не собирается - она вырвала зуб в первый раз жизни, как получилось, так и получилось. Отвалите.

- Значит, вероятно, всё получится так, как предсказала Ану. Пока мы здесь пираты будут тише воды, ниже травы. Но стоит флоту удалиться отсюда хотя бы на пару месяцев, то здесь вновь будет пиратское раздолье. Печально. Ведь разгребать всё это придётся кораблям куда попроще и им будет куда тяжелее.
- Командир, ночью я сказал госпоже Бушавен, что мне не нужны её реплики и советы. Я не верю, что можно хорошо разбираться в кораблестроении, в работе полиции и тактике пиратов. Даже наоборот - уверен, что во всём этом можно разбираться лишь одинаково плохо.
- М-мм, Мари?
- Старший помощник, вы даже не понимаете, насколько вы не правы. Сейчас Ану не с нами и мы можем её обсудить. Вы не представляете насколько её мозг сложнее нашего, какая у неё память. Она не забывает ничего, понимаете? Ничего. Мы теряем те навыки, которыми не пользуемся, азадийцы не забывают ничего. Посылать Ану лесом было очень глупо с вашей стороны.


Голос Мари с хрипом и дребезжанием, потому что в последнее время говорит она редко. Она замечательно сделала за Григорьева эту часть работы - она с медицинской стороны и, что немаловажно, в меру резко указала Флореске, что легкомысленно относиться к словам Ану - едва ли не худшее, что он может сделать. Но именно в меру - опустись она до прямых оскорблений, Флореска бы обиделся, ощетинился как ёж, и вот тогда он бы точно не впустил бы в себя даже самое рациональное зерно.

***

Восемь утра, началась вахта Григорьева и закончилась вахта старпома. Флореска, впрочем, останется ещё на пару часов - он считает дредноут эксклюзивно своим организмом и не хочет передавать "неизвестно откуда взявшемуся выскочке" бразды правления. Но совсем игнорировать капитана он, впрочем, не может - на мостике ведётся круглосуточное видеонаблюдение, так что всю ненависть и все мысли в духе, что не того поставили командиром по крайней мере публично ему придётся оставить при себе. В противном случае это станет достоянием военного трибунала.

- Флореска, я не вижу потока данных с "Грифона". Эйза у нас отдыхает?
- Как только Эйза с кораблём вернулась с наблюдения, госпожа Бушавен отбыла вместе с ней. Я думаю, снова на Сварг.
- Я тоже так думаю.
- Командир, вы считаете это нормально? Их нет уже четыре часа, все эти четыре часа Эйза могла бы отдыхать.
- Старпом, я думаю, что это необходимо.

Сам адмирал Парагулис уговаривал Ану вернуться к руководству полицией на Сварге, это уже должно о чём-то говорить, верно? Ану не привыкла рассказывать о своих трудностях, возможно сегодня после вахты я её расспрошу. А Эйза? Мы, старпом, провели в кресле "Грифона" тысячи часов вместе и научились пользоваться даже самыми маленькими перерывами для сна. Скотская это работа, конечно, Эйзе не позавидуешь. Но я уверен - Ану всё это прекрасно понимает. Всё понимает и не гоняет Эйзу почём зря.


В рубке в очередной (уже который) раз повисло напряжение. Оно разрядилось после того, как камеры выключились от чудовищной вспышки света - "Грифон" Эйзы материализовался недалеко от корабля. Лёгкий ракетоносец облетел дредноут, залетел в отсек челноков, ещё пять минут и в рубке показались Эйза и Ану.

- Мальчики, мы привезли вам восемьдесят кило нормальной еды. Если я не нужна, я - спать.


Неловкое молчание, впрочем, продолжилось. С одной стороны Эйзу экипаж тоже уважает хотя бы за то, что будучи "наводчиком" дредноута она проводит одна в космосе матерную тучу времени. И все хорошо помнят, как она бодалась с наёмниками в начале "Недели длинных ножей" - тогда она провела в кабине корабля почти сутки подряд, и уже потом, порядком устав, пропустила целый залп из ракетомётов после чего самая серьёзная угроза для наёмников была обезврежена. Тогда почти две трети тела Эйзы было обожжено, она провела в Центральном клиническом госпитале в Соколово больше двух недель, но вот она здесь, всегда позитивная, и никто не обижается на её слегка фамильярное "мальчики". С другой стороны Флореска недоволен, как ему кажется, нецелевым использованием "Грифона". Да, Григорьев получил разрешение использовать лёгкий ракетоносец полностью по своему усмотрению, не только для того, чтобы навести ракеты и орудия дредноута. Не только делать так, чтобы дредноут, по возможности, не перед кем "не светился". А сейчас Эйза и Ану набрали и привезли им харчей - и такое использование корабля кажется старпому ну просто безобразным. Хотя и он, понятное дело, не откажется ни от приготовленной говядины по-бургундски, ни от утиной ножки томлёной в собственном соку.

- Николай, у нас новые проблемы. Внешняя часть модулятора энергетического щита искрит, плюс к этому нарушена целостность как минимум одной камеры сгорания.
- "Весело"... Ану, что у нас вообще не может сломаться? Разве что прочный корпус?
- Вероятно да, я не представляю себе отказ массива низкокачественной стали.
- Ева, вызови Лоренцо сюда.
- Выполняю.

- Госпожа Бушавен, как же вы определили проблему с камерой сгорания?
- У двигателей появились дополнительные шум и вибрация, старший помощник.
- Откуда же вы это почувствовали?
- Из отсека челноков.


Флореска смотрит на Ану, а Ану смотрит на Флореску. Вопрос с повреждёнными двигателями решится очень скоро - через несколько минут в рубку подойдёт офицер отвечающий за силовую установку, они втроём, а, может, и вчетвером смотаются в хвост корабля. И Флореска будет посрамлён, на этот счёт у Григорьева нет никаких сомнений - если Ану сказала, что что-то сломалось, то оно точно сломалось, никакой промашки и опрометчивых высказываний она себе ещё не позволяла.

- Командир, вызывали?
- Лоренцо, полностью глушите двигатели.
- Что-то случилось?
- Ану чувствует неладное, так что я, она, вы и старпом сходим и посмотрим.


Даже на крейсерах, длина которых не больше двух километров обязательно есть горизонтальные лифты для обслуживающего персонала. Длина же дредноута - больше пятнадцати километров, и здесь без приспособлений для быстрого передвижения ну просто никуда. В конце концов четверо прибыли в двигательный отсек и там просто апокалиптическая картина - сразу четыре двигателя из шести, по сути, начали разрушаться. Три камеры сгорания пошли трещинами, в двух уже есть отверстия, можно сказать, что они уже превратились в небольшие сопла. Лоренцо смотрит на всё это и никак не может понять, почему Ану это почувствовала, а корабельные "мозги" ему ни о чём не доложили.

- Командир, вы понимаете, что двигатели вообще опасно стартовать хотя бы ещё один раз? Они могут полностью или частично разрушиться в любой момент!
- Уж догадался. Предложения?
- Как закончим здесь, прыгать к базе и запрашивать буксир до починки. Вот такие предложения.    
- Да. Старпом, я вижу ситуацию следующим образом. Мы немедленно выходим из боя, прыгаем в пространство верфей и запрашиваем буксировку в доки. Это моё видение ситуации. У вас другое?