11. Павел Суровой Тринадцатый апостол

 На Божьем поприще.

 - Смерть эта будет и она необходима для того, чтобы искупить вину Израйля перед Богом. Иудеи не выполнили своей задачи, поставленной им Богом. Они должны были стать нацией священников, а они стали "избранным народом",совсем не понимая значения этих слов. Они должны были проповедывать дело Бога по всей Земле, а не становиться чванливыми святошами — националистами, погрязшими в пустой религиозной болтовне. "Избранные", стоящие над всеми. Иегова избрал Израиля для того, чтобы он стал примером для людей. А кем стал Израиль? Нацией сластолюбцев, лжецов и торгашей . Нацией пьяниц, развратников и лицемеров. За показной набожностью и праведностью, скрывается властолюбие, надменность и подлость людская. Отцу нашему Небесному горько осознавать, что за лоском, обрядовостью и религиозной рутиной, нет ни веры, ни чувств. Научились осуждать и сквернословить всех и вся, а служить и верить в Духе и Истине не научились.
 Горько осознавать, что после того, что я говорю и делаю, люди потребуют моей казни, совершенно не задумываясь о том, что смерти они предают Сына Божьего.
; ; Сквозь надвигающуюся мглу я увидел, как сверкнула слеза на его щеке, отражая лунный свет. Мне стало не по себе после всего того, что я услышал. Сидит человек, хоть и Сын Божий и предвещает себе смерть. Это выше моего понимания. Я все могу понять, но это... .
 - Учитель, если вы это знаете, то почему вы это допустите? Тем более , если люди это не оценят?
-  Это не мой промысел, а Божий. Я должен умереть, чтобы дана была надежда на жизнь вечную. После моей смерти произойдет многое, но вера в Отца моего укрепится и распространится по всей Земле. Жаль, конечно, что появиться много людей, которые захотят увести всех от Бога. Но и этому прийдет конец. И наступят времена жизни с Богом. Не будет ни войн, ни бед, ни болезней.Будет одна Любовь.
- Когда же это будет?
- В назначенное время. И будет это не скоро, но будет обязательно. По-этому стоит верить и ждать. А время известно только Отцу Небесному.     Даже я не знаю его.
 Если бы ко мне в это время подкрался лев, я бы даже не заметил, так я был ошеломлен.Я сидел тихо, а Учитель, улыбаясь мне, не говорил больше ни слова.
 Попрощавшись, я пошел к своей палатке, вспоминая слова Иисуса и не до конца понимая их значение. Он знает о скорой своей смерти и ничего не предпринимает для того, чтобы спастись. Это для меня было совсем непонятно. Я подумал, что,если я буду в этот момент рядом, то жизнь отдам за этого, пусть на первый взгляд, немного странного , но столь близкого мне человека. И это правда. Что может значить моя жизнь по сравнению с тем, что может дать этот человек - Сын Божий.; ; ;
 Дни шли за днями. Мы постепенно продвигались в сторону Иерусалима.



 В один из дней Иисус собрал всех своих последователей и сказал, что нам нужно пойти по городам для проповедования. Идти должны были по двое, для того чтобы донести до жителей Иудеи и Самарии волю Божью.
 Израиль должен был покаяться и покреститься, для того, чтобы смыть прежние грехи и приобщиться к Правде Божией.
 Нас с Ивицей Учитель послал в Сирию,где иудейская община была достаточно обширной.
 Воодушевленные напутствиями Учителя мы выехали в Сирию, радуясь тому, что скоро встретимся с Иедохией и Дарой, которая ждала первенца, чем делала Иедохию безумно счастливым. Похоже было на то, что этот закоренелый холостяк нашел свою долю и скоро станет счастливым отцом семейства.
  С попутным караваном мы через несколько дней прибыли в Дамаск. Здесь все было по-прежнему. Сутолока и людской гомон. Одни караваны уходили, другие-приходили, перевозя грузы и людей во все стороны света.
 В доме Иедохии была целющая прохлада.Челядь занималась своей работой, не мешая покою хозяев.
 Дара, заметно округлившаяся, радушно приняла нас, окружив заботой и гостеприимством. До родов ей осталось примерно месяца три.
  Иедохии не было дома и по-этому заботилась о будущей матери пожилая жена управителя хозяйством. Она была женщиной лет сорока пяти, приятной,как на вид так и в общении. Звали ее Эсфирь и; ; была по линии отца от Давидова потомства. Она хорошо разбиралась в священном писании и часто посвящала нас в его таинства. В ее комнате было огромное количество свитков со священными текстами. Удивляло то, что она была грамматной в отличии от основной массы иудейских женщин. Отец ее был священником при дамаской синагоге. Ее он очень любил и по-этому проводя с ней массу времени, обучил граммоте и толкованию священных текстов. Он был саддукеем и; ; отлично разбирался в писании и передал свои знания своей любимой дочери. Мы с Ивицей обожали беседовать с этой приятной женщиной, многое нам пояснившей из того, что нам было не совсем ясно.
; ; Днем мы ходили по Дамаску, по иудейским лавочкам и рассказывали о Благой вести, способной примирить людей с Богом - отцом и дающей надежду на вечную жизнь. Люди порой не хотели разговаривать на эту тему, считая , что это удел священников. Но были и люди, которые с интересом слушали рассказы о Сыне Божьем и чудесах, которые он совершал, исцеляя и воскрешая людей. О словах поведанных людям, о притчах и откровениях Иисуса - Сына Божьего.
 Говорить нам было легко и просто, так как перед нашим уходом Учитель положил каждому ученику руку на голову и сказал:
- Идите и пусть сила духа ваша будет неизбывна, а слова будут убедительны. Пусть Отец вам помогает в проповедовании. Но не забывайте в молитвах славить Имя Его и просить мудрости, способной привести заблудших овец к их Пастырю. Аминь!
  Говорить нам было легко. Слова сами слетали с наших уст. Я раньше не мог и подумать, что так силен в Писании, а тут просто мог за пояс заткнуть любого богослова. Мне это было непонятно, но я был уверен в силе Учителя и по-этому не " копался "; ; в себе, а просто шел и делал свое дело.
 Ивица тоже была мне помошницей и порой мне помогала в каких-то сложных вопросах.
 Один раз мы попали на одного свирепого фарисея, который пожаловался на нас властям. Нас вызвали в управу и долго и нудно объясняли, что нам запрещено заниматься проповедованием, так как мы не являемся священнослужителями. Однако, начальник управы, к которому мы зашли после беседы, оказался человеком, как мне показалось, совсем не злым. По-этому нас не заключили под стражу, а препроводили домой и там оставили.
 Иедохия, который к этому времени вернулся из Десятиградия, посоветовал нам пока прекратить проповедываниеи"сбить волну"недоброжелательства.
Ивица запротестовала, но я сказал, что нам стоит прислушаться.
На Пасху мы выехали за город в один из оазисов, находившихся по пути в Тир. Приготовили обед. Зажарили барашка. Пили какой - то напиток напоминающий кислое коровье молоко. Ели пресные лепешки, захваченные из дома.
 В пятницу к вечеру погода испортилась, дождя не было, но тучи укрыли небо и стало совсем темно.
- Странно, темно,как ночью,а всего-то семь часов дня,- сказал Иедохия, слегка нахмурившись.- Мне,почему-то,кажется,что случилось что-то ужасное.
-Что же могло произойти,- подледнев прошептала Ивица.
- Трудно сказать, такое впечатление, что Бог за что-то прогневался на людей,- вымолвил Иедохия.
- Уж не с Учителем что-то произошло,- сам того не замечая, проговорил я свою догадку.
- Что ты имеешь ввиду?- в недоумении проговорила Ивица.
- Да,так ничего. Просто что-то тревожно стало на душе,- ответил я.
; Через три дня мы с Ивицей с попутным караваном выехали в Иерусалим. Стояла ужасная жара, такая нетипичная для этого времени, и по-этому мы двигались в основном по ночам. Переезжая от оазиса к оазису, коротали дни в тенистых рощах. На привалах мы проповедывали . Люди, к моему удивлению, с интересом слушали мои речи и много спрашивали об Иисусе и его чудесах. Я как можно полнее отвечал на их вопросы.
- А,правда,что этот пророк оживил девочку, которая уже умерла?- спросил седой погонщик верблюдов, лицо которого было покрыто морщинами и шрамами, полученными им во время защиты каравана от дорожных разбойников. Он смотрел на меня с явным интересом .Да это и понятно. Я был не очень похож на местных жителей. И "жена" моя тоже.
- Правда, мы сами это видели. Отцу; ; сообщили, что его дочь умерла, когда он слушал со многими другими речи Иисуса Назарея. Горю его не было границ. Она была его единственной дочерью. Когда мы пришли к его дому, вышли его домашние и сказали, что она померла полчаса назад. Иисус прошел в дом, приблизил свое лицо к лицу девочки и сказал:
- Не убивайся так, она просто спит.
- Но ведь она не дышит и вся стала бледная. Кровь отлила от лица и тело стало словно деревянное!- воскликнула мать девочки.
- Не плачь, верну я тебе дочь, женщина!- сказал Учитель, положил ладонь на голову девочки, посмотрел вверх, что-то прошептал и сказал ребенку,-Встань, девочка, рано еще спать, иди поиграй с подругами.
 Девочка открыла глаза, приподнялась на локте и спросила:
- Почему так много людей у нас отец?
 Из глаз матери полились слезы, отец стал заикаться от удивления:
- Спа-си-бо, Учитель, ты и в правду Сын Божий, коль способен на такие дела.
- Пусть она будет здорова и живет на радость родителям.- Он попросил не говорить об этом властям, но эта весть быстро распространилась по городу и его окрестностям. Священники объявили Иисуса посланником Сатаны и велели взять его под охрану. К счастью мы уже удалились из этого города.
- Они всегда называют достойных людей - приспешниками Дьявола. И всегда будет так, все зарабатывающие деньги на Имени Господнем, будут клеймить людей порядочных, если они не будут петь под их дудку,- произнес погонщик после продолжительного молчания. - Так есть и так будет всегда. Я их породу знаю.
 Чувствовалось, что он настолько поражен, что будет теперь постоянно рассуждать о случившемся.
- Учитель, когда говорит с тобой, то чувствуешь себя вновь родившимся. Все его слова жизнеутверждающи. Хочется встать и идти, чтобы делать добро,- сказала Ивица.
- Это правда,- подтвердил я.
 За эту ночь мы доехали до Иерусалима. В городе чувствовалось какое-то напряжение. Центурионы с небольшими отрядами прохаживались по городу в полном вооружении, следя за тем, чтобы в случае беспорядков, погасить очаг бунта.
 Караванщик довез наш скарб до дома Луки. В доме было тихо и безлюдно, хотя в последний наш визит в Иересалим тут было много народа и шумно, как на базаре. Сейчас же дверь нам открыла Мария — Магдалена. Глаза ее были красны от слез и сама она имела болезненный вид.
- Здравствуй, Магдалена. Что тут случилось. Никак Лука заболел. Почему ты плакала?- спросила Ивица.
- Они казнили Учителя,- простонала Мария.
- Что значит-"казнили"?Когда, почему?- воскликнул я,
-Четырнадцатого ниссана, по приговору прокуратора. Синедрион потребовал.
- Казнить Сына божьего! Они что совсем с ума посходили! А мы-то думали, почему погода испортилась, потемнело.
-Да, когда Учитель умер, свет дневной погас и случилось землетрясение.-сказала Магдалена.
- И как вы теперь? Где все, где Лука, Петр, Иоанн?
- Все у Иакова в доме.
-Пойдем туда, нужно решать, что делать дальше.
- Мы знаем что делать. Учитель явился нам в седьмой день и сказал, что мы должны проповедывать, как и раньше, быть вместе. Ты знаешь, Учителя предал один из учеников - Иуда.
- Искариот?Я так и знал, что он что-то такое задумал. Он мне никогда не нравился. Я об этом говорил Луке, но ведь он верит всем, даже тем кому нельзя