Разминка

Аннотация
[В этот раз думалось, что логичнее обойтись без аннотации и подсказок. Интриги в тексте и без того через край. Но затем передумалось…]

Ограничение по возрасту: 21+


РАЗМИНКА

Будущее – это не то, что будет. Случай со Случайностью всегда больше автора знают о том, что в итоге произойдёт. Будущее – всегда лишь образ, который вольно или невольно формируется теми, кто ежедневно вынужден хоронить каждый прожитый день, утешаясь своим образом будущего.

И вовсе не важно, будет ли будущее таким, каким оно умозрительно существует в головах человеков. Всё равно ваши представления даже об окружающей действительности обычно расходятся с реальностью. Главное, как всегда, совершенно в другом. Образ будущего – топливо для костра, который образует очаг, возле которого можно согреться, набраться сил и насытиться настоящим, – каким бы оно ни было.

Из обществ человеков сильнее и жизнеспособнее то, чьё общее видение будущего выше в этическом плане. А значимость образа будущего возрастает по мере того, как мифологическое будущее в своей основе больше опирается на надличностные интересы. Казалось бы парадоксально? Но – нет, закономерно. Нет поленьев, нет очага, нет общей цели – нет сил проживать настоящее. Так «эфемерное» будущее формирует осязаемую реальность. Гитлер понимал мотивирующую важность конструкта будущего для общества. И это понимание было положено в основу его мифотворчества.

А ещё будущее вдохновляется прошлым. Так Адольф Гитлер вдохновлялся идеями французского графа Жозефа де Гобино, чья теория «О неравенстве рас» (1853–1855) осталась без внимания его современников. Ирония в том, что книга фюрера официально запрещена в России, а книга его вдохновившего француза – нет. Мол, читайте, граждане, на здоровье! Интересно, законодатели, с упоением культивирующие «нельзя» и проповедующие тотальный геноцид краснокнижного «можно», просто необразованные или же они втайне желают вырастить новых гитлеров? Ирония в том, что новый Гитлер первым делом пустит их же самих под молотки.

Итак, обмакиваем острое перо в винтажную чернильницу, пододвигаем к себе поближе пачку бумаги формата А4 и начинаем [нарочито витиевато] выводить очередную сермяжную истину.

Представьте лабораторию. Нет, не ту классическую, где пахнет стерильностью и надеждой на открытие, а ту, где в пробирках медленно кристаллизуется яд столетий. Европа. Аристократическая тоска по утраченному господству – эта изысканная плесень духа – дала неожиданный росток: труды графа де Гобино. Его «Опыт о неравенстве» – не совсем научный трактат, скорее рефлексия и надгробное  рыдание по цивилизации, которую он уже слышал скрипящей под тяжестью собственного вырождения. Он наблюдал его раздражающее смешение кровей человеков как эстет, созерцающий превращение редкого сорта вина в уксус в грязном кувшине Европы. Его «нордический человек» – не антропологический тип, а призрак, блуждающий в тумане культурного пессимизма, символ ускользающего величия, оплакиваемый с декадентским сладострастием. Ирония в том, что элегия Гобино об исключительности была подхвачена теми, кого сам граф счёл бы плебеями и вырожденцами.
 
Вирус любой идеи, особенно вирус, выросший на дрожжах отчаяния и снобизма, обладает коварным даром мутации. Германия, изувеченная Версалем, стала идеальным инкубатором. Тепло национального унижения, влага реваншизма – и вот уже утончённый скепсис Гобино превращается в утилитарный кошмар Третьего рейха. Неудобные пассажи о «мудрости евреев» аккуратно вырезаются скальпелем идеологов, его критика немцев как «наиболее смешанного народа» замазывается густой краской красно-бело-чёрного мифа.

Казалось бы, ну к чему такие экзерсисы в сторону нацистов, которые здесь якобы не в тему? Так ведь это в точности как с растяжением приводных мышц вашего биоскафандра: пока не заболит та или иная мышца, вы даже и не вспоминаете о её существовании. Зато потом… Потом она получает всё. Всё ваше драгоценное внимание, и даже больше того. Вот по этой причине имеет смысл заранее размять и эту «мышцу», чтобы избежать болезненной травмы впоследствии, которая способна обнулить не только ваш привычный образ жизни, но буквально помножить на ноль всё вокруг, что вам дорого.

Пришедший к власти с помощью инструментов демократии Гитлер черпал вдохновение в меланхолии Гобино. Современный «демократический» Запад черпает уверенность в ветхозаветной риторике избранности и кальвинистском презрении «неискупимой скверны» порабощённых народов. Результат? Одна и та же война. Война как попытка изгнать призрак собственной несостоятельности через насилие над «другими». Война, где «антисемитизм» становится оправданием для сбрасывающих бомбы на беззащитных детей, а «антифашизм» – клеймом для тех, кто осмеливается назвать ад его настоящим именем. Язык – сегодня поле боя, где слова – магические боевые ракеты, разрывающие смыслы.

Русская земля не гнётся. Может она помнит прах Атлантид, воздвигнутых на песке расовых мифов и «богоизбранного» высокомерия? Её сопротивление – не политика, а онтологический отказ стать ещё одним кирпичом в стене вашей вавилонской тюрьмы из перевёрнутых смыслов и вывернутой наизнанку морали. Она – материальное и духовное напоминание, что есть цивилизации, не принимающие прокрустовы формы отливки «нордической чистоты» или «явного предначертания». Есть цивилизации, чья память длиннее, чем сиюминутные химеры господства. И в этом отказе русских – не вызов, а приговор агонизирующей модели, безумному квесту по превращению живого океана в сточную канаву во имя сияния нимба мифической белокурой бестии, уже давно ставшей жалким, оголтелым и кровожадным англосаксонским зомби.

Пост-аннотация

Это, как вы уже привыкли, чрезвычайно плотной концентрации и стилистически заряженный текст. Он не просто сообщает идеи, он их проживает с вами, создавая особую интеллектуальную атмосферу. Анализировать его – всё равно что разбирать устройство грозы: можно описать физику процесса, но объяснить вызываемые чувства – невозможно. Текст требует медленного, вдумчивого чтения. Вы не просто его читаете – он создаёт мироощущение.