Долголетие олигархов

     Дома меня зовут Алексей, и я живу в двух реальностях. В одной я — д-р Алекс Рейнер, перспективный биоинженер, нанятый британским агентством перспективных исследований ARIA. В другой — я агент, засланный в самое сердце проекта, который решит судьбу человечества. Или уже решил.

    Сегодня, глядя на стерильный блеск лаборатории где-то в окрестностях Оксфорда, я поймал себя на мысли, что граница между этими реальностями стирается. Воздух гудит от низкочастотного гула криоустановок, а за бронированным стеклом в питательной среде делятся клетки, в которых заключено будущее, более чудовищное, чем любая атомная бомба.

     А всё началось не здесь. Корни уходят в 2018 год, в Санта-Фе. Закрытая конференция под крылом АНБ. Тогда, по каналам, нам просочились обрывки: тридцать избранных, четыре сценария будущего. Они выбрали «антропологический переход». Я тогда думал, что это просто теория, мрачная фантазия глобалистов. Андрей Фурсов, чьи доклады я изучал до отправки, говорил об этом точно: общество, где верхи и низы — разные биологические виды. Одни живут 140 лет, питаются чистой пищей, дышат свежим воздухом. Другие — 50, жуют белковую пасту из насекомых в загаженных мегаполисах.

      Теперь я знаю — это не теория. Это техническое задание. И программа ARIA «Точные Митохондрии» — его прямое исполнение.

    Мой начальник — Ричард Вульф. Харизматичный вирусолог, пришедший из DARPA с десятками миллионов Пентагона за плечами. Он говорит о лечении Альцгеймера, о редких болезнях, и, черт возьми, он, наверное, даже верит в это. Но в технических меморандумах, тех, что не попадут в пресс-релизы, язык другой. «Создание новых метаболических возможностей». «Усиление клеточных способностей».

      А если перевести с корпоративного на русский: они создают биологическое оружие против собственного вида. Оружие под названием «неравенство».

    Митохондрии. Энергетические станции клетки. У них есть своя ДНК, и она передается только по материнской линии. Все твои митохондрии — это точные копии митохондрий твоей матери, ее матери, и так до начала времен. CRISPR, который режет основную ДНК, до них не дотягивался. Теперь — дотянулись.

    Я сейчас держу в руках отчет, который через неделю уйдет в Москву. В нем — суть проекта. Они не просто лечат болезни. Они конструируют человека с иной энергетикой.

    Представьте солдата, который не спит четверо суток и сохраняет ясность ума. Биржевого трейдера, чей мозг обрабатывает информацию с скоростью квантового компьютера. Генерального директора, который в 100 лет обладает энергией тридцатилетнего.

   Это не просто «улучшение». Это — наследуемое улучшение. Женщина с отредактированными митохондриями передаст их всем своим детям. Ее дочери передадут их своим. Гены отца при этом смешиваются и разбавляются, а митохондриальная ДНК идет чистой, нетронутой линией. Через три поколения ты получаешь не просто семью богатых и успешных людей. Ты получаешь биологическую касту. Династию, чье превосходство закодировано в самой основе их биологии.

    Ну вот вчера на совещании Вульф, улыбаясь, бросил фразу: «Господа, мы продаем не здоровье. Мы продаем время. А время — единственная валюта, которая имеет значение для наших клиентов».

    А что он имел ввиду под определением "клиенты"?  «Клиентами» он имеет в виду не пациентов. Он имеет в виду Пентагон, который уже финансирует подобные исследования для своих «суперсолдат». Он имеет в виду старые деньги — аристократические семьи Европы и магнатов Кремниевой долины, которые видят в смерти личное оскорбление и готовы заплатить любое состояние, чтобы их потомки стали… другими. Лучшими.

     Эта пограмма ARIA идеальна для этого. Агентство освобождено от запросов на свободу информации. Никто никогда не узнает, что именно мы делаем в этих лабораториях. Мы — жрецы в храме, творящие новую библейскую историю, где Каин и Авель будут различаться не по поступкам, а по последовательностям митохондриального генома.

     Часто ночью, глядя в потолок своей съемной квартиры, я пытаюсь представить этот мир. Мир, где элита — это не просто богатые выскочки, а отдельный подвид Homo sapiens. Они будут жить в своих экозаповедниках, править нашими внуками, обладая энергией, здоровьем и интеллектом, которые нам даже не снились. А мы, «базовые» люди, будем для них всего лишь шумным, неэффективным и смертным фоном. Сервисным классом, чья продолжительность жизни и когнитивные способности будут определены нами же в этой самой лаборатории.

    Ну и моя миссия — собрать доказательства и сорвать завесу тайны. Но сегодня, глядя на идеальные линии отредактированной ДНК на мониторе, я чувствую леденящий ужас. Мы уже опоздали. Антропологический переход уже начался. И я, засланный агент, не зритель. Я — один из его авторов.
    Один вопрос гложет меня - хотел бы быть среди долгожителей? А знаете что? Я не знаю ответа...