Душа, в окаянном веке сохранённая. Гл. 3

             Глава третья «Над мирозданием,  над  жизнью земною»
Занимается день. Монастырь над рекой –
Заходи, путь открыт, вход отверст!
А на сердце такой почивает покой,
Что я вижу за тысячи верст:
Как лампады горят и горят в алтаре...
Телом здесь, а душой в небесех
Служит старец-монах в белом монастыре
И Спасителя молит о всех.
 Эта песня словно продолжает предыдущую. А может быть, наоборот – только составляют они единое целое -  разумеется, не только потому, что одним автором созданы.
Монастырь над рекой - образ к Миру Духовному приближающийся, наверное, даже несколько больше, чем село, в котором живут чистые сердцем люди. Они прихожане  Храма, поэтом упоминаемо, Храма без которого село не стоит. (Русь многострадальная это сполна испытала). А монастырь с паломничеством невольно связывается, на которое благословение брали. Или хотя бы реку преодолеть должно и на гору подняться. (Вспоминаются невольно герои Н.С.Лескова).
«Путь открыт, вход отверст» - открыт путь в Царствие Небесное, в Жизнь Вечную – потому что открыл Сам Христос Воскресением Своим. И главное, чтобы сами люди этот путь, этот вход  не «закрыли» неверием, не «закрыли» тем, что душу добровольно в грехи «погрузили».
Невозможно не вспомнить при взгляде на Монастырь песни знаменитого Иеромонаха                с монашеским именем в  честь Романа Сладкопевца, которому Патриарх Алексий Второй дал разрешение на то, чтобы фотографии на кассетах и дисках появлялись. 
 
Белый храм над рекою —
Алавастр чистоты.
Благодатным покоем
Утешают кресты.
 Всё зримое -  и не только -  пространство в обоих произведениях Святостью осенено. И река у обоих авторов  -  образ философский. Вспоминается  «неширокая, но глубокая река» из «Афонских рассказов» С.В.Сенькина. Река Вечности причастная…
В этой  песне Иеромонаха Романа есть слова о том, что здесь, на земле, мы лишь в гостях. Помнят об  этом и жители села, и, конечно, старец-монах, что «служит в белом монастыре и Спасителя молит о всех».
А ещё  помнят все, что наше земное существование не конец всему…
Белый цвет монастыря символизирует, конечно, чистоту, Божественные Энергии,                на горе Фавор  явленные. 
Но в любом случае, при «любом цвете» воплощает монастырь «иную реальность бытия», как одна глубоко верующая женщина сказала…
А далее звучат слова -  вернее, явлен образ, что призадуматься невольно заставляет:
Над изрытой землёй бьёт двенадцать часов.
Избы смотрят глазами сирот…
Не правда ли, вспоминаются сразу «бедные селенья и скудная природа»  в знаменитом произведении Ф.И.Тютчева?! Только дело не во внешней бедности, скудности, как может на первый взгляд показаться, а в причастности России, народа русского Христу – ведь Он Землю Русскую «исходил, благословляя». Разве не это главное?! Вопрос, наверное, риторический.
Кстати, а почему «бьёт двенадцать часов»?! Потому что «Се, Жених грядет                в полунощи, и блажен раб, его же обрящет бдяща: недостоин же паки, его же обрящет унывающа». Песнопение, на Страстной Седмице исполняемое, даже на церковно-славянском понятно – оно  о том, что не должно духовно расслабляться.
В полночь поётся «Христос Воскрес из мертвых, смертию смерть поправ»,                и «Рождество Твое  Христе Боже  Наш»  - всё, на чём жизнь людей русских зиждется                и без чего смысла лишается…   
А если о поэзии вспомнить, то «на часах двенадцать прозвенело» - уже «прозвенело»                в знаменитой «Звезде полей» Н.М.Рубцова, где показана по сути Звезда Вифлеемская.
И созерцание её  приводит к пониманию, к осознанию неразрывной связи одного                из главных для всех христиан события и любви к Родине.
Средь бескрайних степей и дремучих лесов
Похоронен великий народ...
Всё-таки, наверное, не означают слова эти: «забыт», «исчез». Похоронены люди русские, жизни за Родину, за Христову веру отдавшие. Сколько их? Счёт потерян.
Оттого-то служили в древности Литию не только Церкви причастные, но и простые истинно верующие миряне – оттого что Священнослужителей уже недоставало, а не вспомнить всех  не поле брани убиенных нельзя, не по-божески.
И все имена убиенных и, как ныне говорится, без вести пропавших у Бога «записаны»,                не забыты. Не может память эта погибнуть.
А наша Русь многострадальная с неисчислимым Сонмом Святых к Богу ближе других.
Эта же мысль и у Ф.И. Тютчева звучала…
Россия, люди русские не тот «праведный народ», И.А.Ильиным изображённый. Народ, забывший, куда благие намерения приводят, и в «праведности» своей «заблудившийся», возомнивший себя вершителем судеб земли – и в результате погибший.
Русские воины против слуг антихриста сражались – во все времена …
 Звон к вечерне зовёт, я Пречистей хочу
Помолиться за други своя,
Помолиться за тех, кто затеплит свечу
Пред Державной иконой Ея.
 Как в предыдущей песне о благочестивых, чистых сердцем жителя русского села, звучит молитвенное обращение лирического героя к Пречистой. Потому что Россия – Удел Пресвятой Богородицы. Сколько Чудотворных Образов Ея явлено было на Руси в годы испытаний  - а иногда просто для вразумления людей!
А звон зовёт на Всенощное Бдение, где хор будет петь «Свете Тихий святыя Славы Безсмертнаго Отца Небеснаго, Святаго Блаженнаго, Иисусе Христе».
Где прозвучат всеобъемлющие слова: «Буди, Господи, милость Твоя; на нас, якоже уповахом на Тя. Благословен еси;, Господи, научи; мя оправданием Твоим».
Уповает и русский монах, в монастыре служащий.  Русский – потому что на России,                на Руси Святой миссия особая  - самим Творцом на неё возложенная.
Вспоминаются невольно стихи славянофила А.С.Хомякова о России – вернее, к Родине нашей многострадальной обращённые, о русском парусе, Отечество наше символизирующем.
Уповает к Пречистой Матери Христа  обращающийся с молитвой лирический герой, уповает собравшийся в монастырском храме народ русский – да не только в храме собравшийся. Уповает «телом здесь, а душой в небесех»…
Плачет русский монах – о грехах своих и грехах своих сродников. О грехах всех людей русских.
О том, чтобы Пречистая умолила Сына Своего нас простить…
(Продолжение следует)