Ирина Одоевцева 1895-1990 гг

093  Ирина Одоевцева 1895-1990 гг.

Ирина, или правильнее Ираида Густавовна Гейнеке родилась в 1895 году в Риге. Отец её присяжный поверенный, латыш,  мать -  русская из богатой семьи. Девичью фамилию матери она и взяла своим литературным псевдонимом – Одоевцева.
Девочку получила домашнее воспитание- она знала три языка, на всех трёх могла читать стихи, которые очень любила. Ираида окончила Ломоносовскую рижскую гимназию, а в 1914 году семья переехала в Петербург, и Ираида поступила на женские курсы юридического факультета, но проучилась на них только год. В первый раз Ираида вышла замуж в 1917 году за своего двоюродного брата, но по ее словам, этот брак был «чисто фиктивный».

В Петербурге, в 1918 году она начала посещать институт «Живого слова».  В книге «На берегах Невы» она пишет: «Курсов в те времена было великое множество – от переплётных и куроводства до изучения египетских и санскритских надписей… Я поступила, конечно, на литературное отделение … Независимо от отделения, на которое они поступали, всем слушателям ставили голос и всех учили театральной дикции… Я не собиралась стать актрисой. Я хотела быть поэтом. И только поэтом».

Летом 1919 года открылась литературная Студия  под руководством Гумилева  и Одоевцева начала учиться и в ней.  К этому времени Гумилев уже расстался с Ахматовой и женился на Ане Энгельгардт – дочери профессора-китаеведа, у них родилась дочка Леночка. Аню с Леночкой Гумилёв отправил в Бежецк к своей матери, у которой уже воспитывался его и Ахматовой сын Лёвушка. «Там более сытно, чем в столице». Гумилёв навещал их в Бежецке почти каждый месяц. (Анна Энгельгардт и её дочь Елена погибли в Ленинграде во время блокады.)

Занятия в Студии Гумилева проходили ежедневно и иногда до позднего вечера. «Как и чем я питалась, я плохо помню. В те дни я, как и многие, стала более духовным, чем физическим существом. – вспоминает Одоевцева – Мне было так интересно жить, что я просто не обращала внимания на голод и прочие неудобства».
В апреле 1920 Одоевцева написала свою знаменитую балладу «О толчёном стекле». На эту балладу Лариса Рейснер написала фельетон, а хвалебный отзыв Троцкого принёс Одоевцевой ещё большую известность. С весны 1920 года началась настоящая литературная жизнь. Она знакомится с Блоком, Андреем Белым, с Кузминым и Мандельштамом, с Сологубом, и Чуковским, с Анненковым, Лозовским, Оцупом и Георгием Ивановым. Зеленоглазую, рыжеватую и кудрявую хрупкую женщину, почти девочку, с большим черным бантом запоминают не только из-за её внешности, запоминаются её баллады.

Осенью 1920 года Одоевцева стала членом Дома литераторов и бывала там ежедневно. «Ведь здесь не только тепло и светло, но и сытно – пишет она в воспоминаниях. – Каждому посетителю выдаётся порция похлёбки и кусок хлеба». Похлёбка часто с моржатиной или каша, бесплатно».
Летом 1921 года умер Блок, в августе арестовали по надуманному обвинению и расстреляли Н. Гумилева. В списке, предъявленных ему обвинений, значилось: принимал деятельное участие в составлении контрреволюционной прокламации. Одоевцева пишет: «Нет, я ничего не могу рассказать о том, что я тогда пережила. У французов существует выражение – священная боль. О ней лучше всего молчать».

В 1921 году Одоевцева развелась с Поповым, а в 1922 году вышла замуж за поэта Георгия Иванова. Уезжали они в свадебное путешествие за границу легально, но это турне превратилось в долгую эмиграцию.

В начале своей эмигрантской жизни Ирина и Георгий оказались в Берлине. Затем молодая семья переехала в Париж. Материальных трудностей у них, в отличие от многих русских эмигрантов, не было. Отец Ирины присылал им из Риги ежемесячную пенсию. Когда он умер в 1932 году, она получила большое наследство. До войны они не бедствовали. Кроме квартиры была ещё вилла на Атлантическом побережье, обставленная новой мебелью. Они устраивали званые вечера и завели лакея.

После знакомства с Д. Мережковским и З. Гиппиус они стали постоянными посетителями «Воскресений» и «Зелёной лампы». Здесь собирались все литературные светила эмиграции. Одоевцева описывает знакомство с Н. Тэффи, с Вертинским, с Керенским. Как в первой книге «На берегах Невы» она много писала о Н. Гумилеве, так и на страницах второй книги «На берегах Сены», она много места уделяет воспоминаниям о И. Бунине.

С началом войны Одоевцева и Иванов уезжают на юг в Биарриц. Виллу немцы реквизировали, потом в неё попала бомба, квартира тоже оказалась разгромлена. Георгий Иванов был крайне не приспособлен к поденной литературной работе и тяготился ею всю жизнь. Ирине пришлось тащить всё на себе. Стихов она теперь почти не писала. Еще до войны она написала несколько романов, повестей и киносценариев на французском и русском языках. Некоторые романы переведены на английский и испанский языки. После войны она написала три пьесы по-французски. Но пьесы поставлены не были, контракт с Голливудом подписан не был, хотя там собирались экранизировать её роман «Оставь надежду навсегда». Средства к существованию заканчивались, им пришлось переехать в дешёвый отель, из которого их постоянно грозили выселить за неуплату.
В конце концов в 1955 году они поселились в «старческом доме» (богадельне) в Йере на юге Франции. Позже туда переехал и И. Бунин, сильно постаревший и почти переставший писать.

Тридцать пять лет прожили вместе Одоевцева и Иванов, но в 1958 году он умер. Поэтом он был отличным, его называли лучшим русским зарубежным поэтом. «Георгия Иванова сделали большим поэтом именно трагическая безысходность эмиграции, ощущение постоянной боли и нехватка воздуха», – писал в 1988 г. Евгений Евтушенко.

После смерти мужа Одоевцева переживает страшную депрессию. Она переезжает в другой «старческий дом» под Парижем и решает для себя, что больше никогда не будет писать. Из депрессии её выводил, живший там же литератор Юрий Терапиано. Это его заслуга в том, что в 1967 году Одоевцева написала свои мемуары «На берегах Невы», а в 1981 году и вторую книгу «На берегах Сены».

В 1978 году Ирина Одоевцева выходит замуж за Якова Горбова, писателя, литературного критика. Познакомились они в 1967 году. Родился Яков в 1896 году в Пушкино. В эмиграции ему пришлось работать  таксистом, и на стоянках он умудрился написать шесть романов -  три на французском языке, и три на русском. Прожили они вместе недолго, три года с небольшим. В 1982 году Горбов скончался.

Через несколько месяцев с Ириной случилось новое несчастье  – перелом шейки бедра. Операция прошла неудачно, как и вторая, и два года ей пришлось провести в больнице, а затем Ирина переехала в свою квартиру, доставшуюся ей после смерти Горбова. Дома было не лучше, чем в больнице – кровать и инвалидное кресло. Две комнаты в квартире пришлось сдавать с условием ухода за ней. Но, часто сутками никто в её комнату не входил.

В феврале 1987 года «Литературная газета» опубликовала очерк о русской поэтессе, трудно и одиноко живущей на берегах Сены. И тогда ей передали приглашение от писательской организации родного города на Неве. Ирина Владимировна с радостью согласилась – «пусть я умру в самолёте, но я сделаю этот шаг». В апреле 1987 года она уже жила в Ленинграде в небольшой квартире на Невском проспекте, предоставленной ей ленинградским горисполкомом. Ей назначили пенсию, прикрепили сиделку, и Союз писателей принял её в свои ряды.

Сразу были изданы обе её книги мемуаров «На берегах Невы» и «На берегах Сены» (тиражом 250 и 500 тысяч экз.) В это время у неё постоянно берут интервью журналисты, с ней беседуют писатели, приходят гости, интересующиеся «серебряным веком.
Умерла Ирина Владимировна Одоевцева 14 октября 1990 года, похоронена в Петербурге на Волковом кладбище. Ей было 95 лет!