18. Павел Суровой Седая нива

ВЛАСТЬЬ НОВАЯ,ДА ЗАМАШКИ СТАРЫЕ.

В сентябре Лина родила мальчика, назвали его Филиппом, в честь ее дяди. Он был хорошим человеком, но рано умер, так и не женившись. Лина помнила о нем и часто грустила. Поэтому маленький Филипп стал ее утешением и радостью. Остальные дети уже стали большими и «игрушки» для мамы не стало. Шура тоже уже стала большенькой. Она стала серьезной и порой вредной, но Лина, как могла, баловала маленького «прокурора». Николка и дальше собирался учиться в школе, а Сережа, закончив три класса, теперь мог находиться в семье. Он постоянно сидел с книжкой, из тех, что надарили ему Давидовы девочки, души в нем не чаявшие. Был он скромен и тих. Вежливым рос и Миколка. Возможно, так на него повлияла школа и его учительница, из ссыльных, Надежда Осиповна? Она была сослана за участие в студенческом кружке в Черкассах. В кружке они читали украинские книги и были ярыми националистами, мечтающими о свободе для Украины от московских правителей. В ссылку ее отправили в двадцать лет. Здесь она вышла замуж и осталась в Сибири совсем.
 Николка стал грамотно говорить по-украински. Надежда Осиповна оставалась с ним в классе, и, видя его ум и пытливость, зани малась с ним математикой и украинским языком. На этих занятиях они говорили по-украински. И только по-украински. Данилу нравилось, что его сын так грамотно владеет родным языком. Он несколько раз встречался с учительницей, разговаривал с ней подолгу и чувствовал, что общение его сына с этой женщиной пойдет только на пользу. Надежда Осиповна дала Данилу несколько книг на украинском языке, которые с оказией доставили ее земляки, которые ездившие в Украину, для того, чтобы проведать родичей.
 У Данилы не получалось поехать домой, хотя бы на месяц. Он, правда, регулярно посылал небольшую сумму денег отцу с матерью. Известия с родины были хорошими. Родители были здоровы, для своих лет. Брат справлялся с хозяйством. Урожаи были хорошими. Короче, родственники ни в чем особенно не нуждались. Но, тем не менее, Данило слал деньги родителям, так как помнил их заботу о нем и братьях, которую они оказывали детям в момент, когда они в этом остро нуждались.
Пришла золотая осень, в народе прозванная Бабьим летом. Погода стояла чудесная. Птицы длинными клиньями бороздили небо. Журавлиные ключи сменялись косяками гусей и уток. Илья - заядлый охотник, заготовил: навялил, накоптил и насолил уток, гусей, рыбы и кабаньих окороков. Кабанов в этот год было огромное множество. Поэтому он и не сидел сиднем, а гонял по лесу и по озеру. Они с Иванком соорудили целый баркас с мотором для того, чтобы плавать по озеру и ловить рыбу неводом. Уловы были большими и «рыбаки» и себе заготовили рыбы впрок, и снабдили друзей товарищей. Помимо этого они продавали рыбу в близлежащих селах. К ним подъезжали заказчики из соседних деревень и забирали все подчистую.
 Женщины собирали ягоды и грибы в лесу, собирали урожай в огородах, заготавливали солонину на зиму. Квасили ягоду в жбанах и спускали в погреба, с помощью, конечно же, мужчин.
 Сережа и Николка, не отставая от взрослых, помогали по хозяйству. Даже Шура и та не оставалась в стороне. Ходила за матерью, держась за подол юбки.
 В общем, все крутилось, варилось, солилось, вялилось, жарилось, парилось. За зиму можно было не бояться.
 Данило направил сани, починял инвентарь, управлялся, на переменку с Ильей и Иванком, на мельнице. Заготавливал дрова для дома и лесной избушки, на случай поехать по сено или силки-капканы проверить.
 Все село было занято подготовкой к зиме. И только «революционеры» «паслись» около шинка, где подогревали свой бунтарский дух. Правда, Мыколы Кушнира с ними не было. Его поймали за очередной кражей и вместе с подельниками ;  лянинцами отправили в Барабинск под конвоем. Сотоварищи его по «ре волюционной деятельности» пошумели, заступаясь за своего вожака, но после поутихли и сидели, как мыши под веником. Пить, правда, не бросили. И теперь слонялись возле шинка, как привязанные бычки на пасовище.
 Детей Кушнира, конечно, не забыли. Клавдия и сама работала на распаханной односельцами пашне, как каторжанка, без отдыха. Данило даже был, поговорил с ней, чтобы она поберегла себя.
; Ты, Клавдия, побережись. Знаю, ты баба работящая, да меру нужно знать. Помни, дети у тебя. Сконаешь, на кого им надеяться? Отец вор и баламут. Да и когда он теперь здесь носа покажет. Дети да ты ему не больно нужны. Ему бы по кабакам пошляться, да ветер попинать.
; Да, совестно мне, Данило Степанович.
Люди помогают нам, а я сидеть буду?
; Сидеть ; не сидеть, а о здоровье забывать не стоит. Шануйся, Клава.
 Пришла поздняя осень, наступили холода. Люди попрятались по домам, выпал снег и Лахмотка зажила зимней жизнью. Потянулся дымок из печей в самые небеса. Село украсилось снежным великолепием, на которое в солнечную погоду, не прикрывшись рукавицей, больно было смотреть. Как будто какой-то ювелир-огранщик рассыпал бриллиантовую пыль по белому стеганому одеялу. Избы были укрыты таким же одеялом, скорее, вообще-то, его лоскутами.
 Дети изредка выбирались из изб для того, чтобы побегать, поваляться в снегу. Приходили они домой похожими на снеговиков. Такие же белые, с красной «морковкой» ; носом, и с сосульками на шапках и выбившихся из-под шапок волосах. Глаза ребятишек светились от восторга. Еще бы видеть такую красоту!
 Взрослые были заняты «взрослыми» заботами. Наколоть дров, накормить скотину, привезти сена с пашни, принести воды из колодца, откинуть снег, почистить дорожки.
 Женщины были заняты пряжей-готовкой. Никто не бездельничал. Шура и та сидела за столом и, «помогая» матери, рвала колбаску из теста, которую Лина дала ей, чтобы чемто занять. Все было хорошо. Жизнь спокойна. Война была далеко. Приходили, конечно, похоронные письма. Но последнее время, писем стало меньше. Так что жизнь Лахмотки была спокойной.
Беда пришла так же нежданно, как, если бы в декабре пошел дождь и снег сошел напрочь.
 В один из декабрьских дней, приехал Давид и сообщил о том, что в Питере произошел военный переворот. Временное правительство свергнуто, и власть захватили матросы ведомые большевиками во главе с Лениным. Генерал Краснов попробовал выбить мятежников из столицы, но ему это не удалось. В Питере начались погромы и расстрелы всех «нерабоче ; крестьянского происхождения». Солдаты и матросы грабят все, что можно пограбить: ма газины, винные склады, фактории. Насилуют всех женщин, что им попадаются на встречу. Организованы новые правоохранительные органы. Какая-то Чрезвычайная комиссия, коротко ЧК. Хватают всех непролетарского происхождения, тащат в застенки, пытают, расстреливают, тут же во дворах.
; Короче, пришли все-таки большевики к власти, ; сказал Илья, закручивая цыгарку. ; Ох, не нравятся мне эти перемены. Хотя, если считать, кто мы есть? Крестьяне, родом из крестьян. Но, если к власти прейдут левченки ; кушниры, то быть беде.
; Если пьянь властвовать начнет, то и нам беда будет, ; проговорил Давид. ; Волна насилия прейдет и к нам. Сейчас все эти «труженики ; революционеры» начнут грабить и делить. Самое правильное будет сейчас, собрать свои манатки и уехать из империи. Это же везде утвердится воровская власть.
; Это, конечно, правильно. Но ты, Дава, забываешь, что у всех нас семьи, да хозяйство на плечах. Как же все кинуть? Подождем немного, может все и уладится? ; сказал Данило. ; Опять же Империя может и распасться. Все империи, бывшие до сих пор, в конце концов, распались и распадутся, я так думаю.
; Я, тем не менее, собираю семью и уезжаю к родственникам в Америку. Я вам потом напишу, когда устроюсь. Может и вы, потом подтянитесь? Я не буду ждать, когда строители нового мира прейдут моих детей убивать.
Подумайте, может, стоит со мной поехать. Поверьте, работящему человеку везде легко устроиться.
; Ладно, подумаем. Ты когда собираешься?
; В течение двух недель продам свое хозяйство и вперед. Давайте, думайте, если что подъезжайте.
 И Давид уехал из Лахмотки, оставив братьев в глубоком раздумье.
 Прошла неделя. Братья так и не решили, ехать или нет. Взять и сорваться с нажитого места оказалось не так просто. Долго после того как уехал от них Давид сидели они и размышляли. Но решения в отношении отъезда так и не вынесли. Потом еще пару раз начинали этот разговор, но так и не решились уехать.
 Еще через десять дней, ездили они провожать Давида с семейством. Он продал все свое имущество и жилище. Дети его сидели в санях, как воронята, укутанные в кожухи по самую голову. Путь предстоял неблизкий. Давид решил уехать из России через Владивосток. В Барабинске сядет на поезд, идущий во Владивосток, а там, на пароход и в Америку. У него оказались родственники и на Дальнем востоке. Вот ведь народ, куда не кинь, везде имеют родственников или знакомцев! И ведь не оставят своих никогда в беде. Вот бы нам православным такими быть. Мы бы весь мир перевернули.
 Давид уехав, сердечно попрощавшись с братьями - Ралками, и все его семейство уехало навсегда из родного им Сельнягина. Братья сели в сани и поехали домой, угнетенные мыслями о грядущем.
 «Грядущий хам» не заставил себя долго ждать. В конце января приехали представители «новой власти». Почему-то Данило совсем не удивился, увидев в составе представителей «рабоче-крестьянского правительства», Григория Левченко и Мыколу Кушнира. Был собран сельский сбор и на трибуну вышел мужичек в кожаной тужурке, штанах с лампасами и овечьей шапке с нашитой наискось красной лентой. Держал он себя очень высокомерно. Видно было, что в прошлой жизни он был «ничем из себя», а сейчас он был начальником, и потому смотрел на всех свысока и с неприкрытой неприязнью.
; Товарищи крестьяне села Лахметкина! Вы все знаете, что Временное правительство низвергнуто, а к власти пришли люди, которые будут строить для вас государство, в котором уже не будет неравенства. Все будут равны. Труженники не будут больше попираться всякими там помещиками и капиталистами. Всех мироедов мы призовем к ответственности. Все будет общее.
; Эт что ж значит, получается, господин хороший. Эт моя Лукерья теперь не только моя, а общая? Да и, как и кто будет решать кто труженик, а кто мироед? Мыкола, что ль, Кушнир? ; встрял в речь представителя Кирилла Шульга. ; Ему-то што? Он за четверть казен ки свою Клавдию может и поделит с кем-то. А я так лучше не буду.
; Вы, товарищ, неправильно все поняли. Семья будет неприкосновенна, по крайней мере, пока. Просто теперь не будет уже богатеев. Все будут равны.
; Так вот я и говорю, ; снова встрял Кирилла, ; если я буду равен  Кушниру, то, что ж тогда будет? Мне тоже не надо будет работать? Сиди себе, попивай горькую, а в конце страды, забирают у Окрушка или Ралка «излишки» и мне приносят, чтобы я не чувствовал неравенства. Хорошая мысля!
; Вы, товарищ, как вас там зовут-то, опять неправильно все поняли.
; Шульга я, Кирилло. И что тут понимать? Если мы будем жить как Кушнир, так лучше сразу заказывать жинке торбу шить, да по деревням подаяние идти собирать. Не будет пути. Я вон вижу, какая власть с вами приехала. «Кабацкая». Если она у вас вся такая, то чем она лучше царской?
; Вы, товарищ Шульга не правы. Товарищ Левченко, был всегда активным борцом с царским режимом, даже охранкой арестовывался.
; Да, ну? ; воскликнул Степан Шеремет. ; Узник жандармских застенков? Поди за драку в кабаке? Гриша, не требо було пьяных жандармов бить. Я ж тебя упреждал, что плохо будет.
; Ты позубоскаль там, зубов недосчитаешься, ; взбеленился Григорий.
; Вот, теперь чувствуется «власть»! ; заре готал Степан.
; Товарищи, отнеситесь к собранию серьезнее. Мы пришли не на месяцы, а на годы. Можно сказать, на века. ; Возвысив голос, прокричал главный посланец.
; «Нашему бы теляти, да волка зъисты» ;  сказал Степан и успокоился.
; Уж, вы мне поверьте. ; Сказал главный. ; Товарищ Ленин говорит, что мы не успокоимся, пока не победит всемирная пролетарская революция.
; Ну, это ты загнул, мил человек ; сказал Шульга.
; Ну, время покажет. Итак. Губернский исполнительный комитет рабочих и крестьян постановил установить в вашем селе Советскую власть и назначить товарища Кушнира начальником сельского совета рабоче-крестьянской власти. В дальнейшем все вопросы решать с ним.
; Эт за какие-такие заслуги наш вор и пьяница Мыкола стал начальником? ; изумился Иван Коваль. ; Это что ж теперь всех воров и бандитов будут начальниками ставить? Это что за власть такая? Воровская выходит?
; Вы не справедливы к своему земляку. Товарищ Кушнир пострадал от царского кровавого произвола. Был заточен в жандармские застенки. А Революция его освободила, и он в числе первых вступил в ряды красной гвардии.
; Так ты, Мыколы, теперь гвардеец? А шо
ж ты в село приехал? Надо было сразу в Питербург двигать, в гвардию к новому царю. ; Шумнула Евдоха Шеремет. ; Засидишься тут, а мог бы тоже царем стать Воровским.
; Вот вы зря так гражданочка. Нет теперь царей. Есть Председатель Совнаркома товарищ Ульянов-Ленин. Владимир Ильич. Он тоже много раз был узником царизма.
; Тоже из каторжан? ; спросил Фотий Окружко. ; Ну, тогда понятно, отчего нам начальником вора прислал.
; Да, дремучее у вас село, придется усердно поработать, товарищ Кушнир.
; Ну, тут вы не правы, уважаемый. ; Встрял Илья. ; Село наше не Новониколаевск, конечно, но и не дремучее. Вон и библиотека у нас есть, и учителя приехали, семейная пара. Да, и мы не лаптем щи хлебаем. А, если вам интересна думка громады, то, что вы ставите над селом вора и пьяницу, не делает чести новой власти. Мною, лично, был пойман этот «начальник», за кражу дров и сена у Меланьи Строговой, которая является вдовой погибшего на войне ее мужа Григория. Красть у сирот и вдов может только человек без каких-либо принципов и совести. Поэтому я думаю, что громада будет против этого начальника. Можем проголосовать и решить, быть ему начальником или нет. Если нет, то этому товарищу лучше уехать из села, потому, что таким людям здесь не место. Пусть становится начальником там, где его не знают.
; Вы, товарищ, не поняли. Товарища Куш нира назначено решением Губернского Ис полнительного Комитета и обжалованию не подлежит. И потому товарищ Кушнир с сегодняшнего дня вступает в должность Председателя Сельского совета. Посему прошу любить его и жаловать. Товарищ Левченко, вы останетесь с товарищем Кушниром. Поможете, ему тут освоится на новой должности. А мы поедем дальше. Сел еще немало нужно объехать.
Вот теперь, власть народа, о которой так много говорили большевики, пришла и в Лахмотку. И самое смешное, что ни на грамм не обманулось ожидание, которое предполагалось и Данилом и Ильей. Они всегда чувствовали, что это будет власть воров, бандитов, бездельников и лодырей. Так все и получилось. Два представителя этой народной власти утвердились в доме сельской управы. Голову отстранили от его обязанностей.
 И сразу же приехали лучшие друзья по поприщу Мыколы, его дружки из Лянина, и вывезли все запасы из общинного склада. Сделано это было ночью, и потому кинулись за пропажей поздно. Склад был пуст. Когда Данило с Ильей и с односельчанами пришли к Мыколе, тот сказал, что все было реквизировано по постановлению Уездного совета. И что, если они будут тут «балаган» разводить, то на них быстро управа найдется. Мужики постояли да и разошлись по домам. Кстати, народная милиция во главе с Ильей была упразднена, тем же Уездным советом. Мыкола набрал своих дружков ;  собутыльников в свою охрану. Оружие осталось от дружины.
Как-то Илья пошел к Ивану Мельнику по делам и наткнулся на Мыколу, шествующего во главе своей «дружины». И важный он был, не меньше князя.
; А вот и встретились мы с тобой один на один, Илюшка.
; Интересно ты считаешь, Мыкола. Это я один, а вас вон сколько. Аж семеро. Что-то хочешь спросить меня, «начальник»?
; Я помню, что это ты меня на нары запроторил. Не народная бы власть, так парился бы я на каторге. Я тебе этого по гроб жизни не забуду.
; Мне твоя память, как зайцу насморк. Тебя никто воровать у своих не заставлял. Вот, все думаю, и понять никак не могу. Почему такая шаль всегда выплывает на поверхность? Или, как в той поговорке говорится, что дерьмо никогда не тонет? Но, судя по опыту, и дерьмо тоже тонет, только чуть позже.
; Это ты кого дерьмом назвал? Меня ; представителя власти?
; Да какой ты представитель? Так шваль подзаборная. Если ваш Ленин умный человек, то скоро он от таких, как ты, будет избавляться.
; То значит Ленин наш, а не ваш? Ждете, когда ваша власть прейдет? Не дождетесь!
Арестуйте его, за оскорбление Советской вла сти! Так, отвести его в «кутузку», пусть поси дит ;, подумает, стоит ли против власти идти.
; Мыкола, как бы худа не было, ; спросил Степан Головня. ; Народ может взбунтоваться. Илюху-то все уважают.
; А я их научу Советскую власть уважать. Я сказал в «кутузку», взяли под белые ручки и повели.
; Ты, думаешь, ты здесь царь и Бог теперь. Ошибаешься. Людей средь бела дня на улице хватать и в «кутузку» садить. Ой, не ошибись «начальник», ой, не ошибись ; покачал головой Илья. ; Ну, давайте, воины «народной власти», ведите народ в застенки. Это ж с этим вы воевали всю свою пьяную жизнь?
; Хорош говорить, взяли и увели.
Данило сидел, шил новые сапоги Иванку, когда прибежал Сережа с новостью о том, что Илью увели в управу, под конвоем. Данило, расспросив ладом (по хорошему) Сережу, отложил шитьё, поднялся из-за стола, оделся и вышел из дома, на улицу. На улице уже стояли Иванко, Ленька Шкуренко и Володька Окрушко. Вид у них был растерянный.
; Эт что ж, дядь Данил, этот пьянчуга вытворяет, ; спросил Ленька. ; Можно вот так людей хватать…?
; Не волнуйтесь, хлопцы, сейчас разберемся.
 Компания вышла на дорогу и все пошли к сельской управе. Зайдя в избу сельской управы Данило, увидел Мыколу сидящего за столом и вытирающего губы после «принятия не грудь». Перед ним сидели его «опричники» и тоже держали в руках стопки с пойлом.
; Здорово, собутыльники самого председателя! Еще солнце не успело встать, а вы уже отмечаете. И какой же новый праздник празднуете?
; А нам чё, кому-то положено работать, а кому-то отмечать. Или ты собираешься нам свои порядки устанавливать? ; с дрожью в голосе спросил Кушнир.
; Да, ведь у вас теперь свои законы. Хотите водку, пьете, а хотите людей на улице невинных средь бела дня хватаете.
; Это кто невинный? Илюха-то? Дак он же на представителя революционной власти нападки совершает. Посидит немного, поумнеет и домой пойдет.
; Ну, как тебе хочется он не поумнеет. Так, Мыкола, поиграл во власть, хватит. Выпускай Илью.
; А то, чё? Может освобождать пришел? Ну, так ты испробуй. Как у тебя получится. ; Водка начала «забирать» и Мыкола, стал смелее и наглее.
; Ничего я делать не буду. Ты сам отпустишь брата. Или ты хочешь, чтобы я тебя под замок посадил? Ты меня знаешь, я дважды не говорю. Быстро скомандуй своим попличникам освободить Илюху. Быстро.
 Мыкола аж пригнулся от слов Данилы.
; Ты плохо слышишь? Быстро!
; Ты чего тут раскомандывался? Не цар ское сейчас время! Ты тут не указ.
 Данило обошел стол, взял Кушнира за воротник, поднял, аж ноги обвисли, и сказал:
; Так, Горбыль, бегом открыл камору и выпустил Илью. А ты блохастый, ; посмотрел он на трепыхающегося Мыколу, ; еще раз мою семью тронешь, не посмотрю, что тебя сюда поставили, в Урюме утоплю. Понял, гнида?
; Ты, что себе д-дозволяешь? На власть руку поднял? ; верещал Кушнир.
; Ты мне не власть. Тебя народ не выбирал, значит, ты ; никто. ; И он с силой припечатал Мыколу к скамье.
 Горбыль бегом открыл «кутузку» и выпустил Илью.
; Здоров, брат. Может, прибьем его, чтобы он в Лахмотке воздух не портил?
; Да, ну его. Сам сдохнет. Пьет посреди дня, долго не протянет.
; Ой, нет, братка. Сволота она живуча да вонюча. Ее ничего не берет.
; А вы чего стоите, хватайте их и в камору. Быстро! ; заорал Мыкола.
; Не, Мыкола, вы уж сами разбирайтесь. Мы тут не причем, ; сказал Мыкыта Горбыль, надевая кожух и шапку, собираясь выйти из управы. ; Я говорил, что не надо Илюху хапать. Чего он тебе сделал?
; Ну, ничего, приедет Григорий, мы с вами разберемся.
; Ты опять за свое, ; подошел к Кушниру Данило. ; Илюха, может, утопим его? Что-то плохо до него доходит. Может рыба ему растолкует.
; А шо, давай. Все воздух чище будет. ; Засмеялся Илья
; Все, выметайтесь из управы пока…, ; замялся Мыкола.
; А-то шо? ; посмотрел в его сторону Данило. ; Ты или уймись бисовэ отродье, или. … Ну, ту понял.
; Понял, понял. Освободите управу. Натоптали тут. Потом за вами убирай.
; Да, точно, ты тут уберешь! ; хохотнул Илья. ; Пролетарий, хренов.
; И вы бездельники выметайтесь, ; бросил своим собутыльникам Кушнир. ; Кормишь-поишь тут вас, а толку никакого. Зашибут тут меня, а вы и пальцем не пошевельнете. Гвардия, недоделанная.