Охота

Катя и Нина сидели в комнате на четвертом этаже старой хрущёвки. На кухне засвистел чайник. Нина вскочила с дивана, чтобы прекратить ужасный писк.
И почти сразу вернулась обратно, в руках - две кружки.

- Конечно, я только и охочусь за душами маленьких мальчиков, чтобы потом жарить их на сковороде в аду, – иронизировала Катя, принимая свой чай. – Делать мне больше нечего.

- Ты смейся-то, смейся, но задумайся, как всё выглядит со стороны, - посоветовала Нина. – Если тебя смутило поведение ребёнка, как ты говоришь, потому что он в какой-то момент показался похожим на твоего сына… И что ты сделала? Продолжила смущаться, ничего не объясняя. Это выглядит странно в глазах людей.

В комнате было темно, маленький светильник на стене горел тускло, освещая лишь потолок в углу. Попробуй не промахнуться, прикладывая край кружки к губам. Катя едва слышно чертыхнулась, потому что плеснула чай на кофту. Хорошо, что он не сладкий.
- И что же я должна была сделать? Объясняться? Так и вижу, зову его к себе и начинаю рассказывать: у меня есть сын, но он уже большой и сейчас живёт в другом городе. Я очень скучаю по нему, поэтому в какой-то момент мне показалось, что ты на него похож… Нет, это глупо!

Нина пила чай и слушала подругу. Когда она вставляла свои резонные фразочки, по голосу было понятно, что девушка улыбается. Ведь только Катя умела попадать в такие неловкие ситуации, из которых выпутываться приходится, приложив массу усилий.
Конечно, охотник за душами маленьких девочек и, тем более, мальчиков из Кати был никакой. Как признавалась сама девушка, она – скорее жертва охотника. Большую часть времени Катя мучалась от головной боли, а ещё периодически пыталась разобраться в себе. То, что происходило вне этих разборок – фон, который порой разрастался до проблем глобального масштаба и, словно паутина, раскидывался везде, чего касалась её рука…

Девушка работала учителем в школе, до этого мастером профессионального обучения в колледже. Её муж говорил, что она всегда выбирает работу, которая требует максимум усилий, но минимально оплачивается. И он, конечно же, был прав. Катя считала, что работа с неразумными детьми – сложная задачка, с массой формул и решений, а на выходе ноль, на который ничего не поделишь.

В наше время учитель перестал быть проводником знаний. Этим вполне оправданно занимается интернет, тот же Тик-Ток, например, или Википедия. Вот откуда современные дети черпают знания. Знания, полученные без преодоления сложностей, без труда, очень быстро забываются.
Грустно, но чем больше становится информации в сети, тем меньше знаний у людей в головах. Куда катится мир?

Нина подала голос:
- Я представляю себе шок ребёнка, когда ты на простое детское кокетство залилась краской…

- Ну, четырнадцать – это уже не ребёнок, - отмахнулась Катя от рассуждений подруги, едва ли что-то смыслящей в педагогике. – Когда Максу исполнилось четырнадцать, я, как мать, ушла на второй план. Если честно, нифига не помню из его четырнадцати лет. У них там этот дурацкий пубертат начинается, когда голова отключается и думать начинают другим местом. Гормональный сбой или какая там херня ещё бывает.
И девушки засмеялись одновременно, вспоминая, что бывает в четырнадцать лет: ветер в голове и волосы назад.

За окном шёл дождь, смывая вчерашний снег. После работы Катя решила зайти в гости, хотя делала это очень редко. В исключительных случаях, за что потом каялась, но тщетно – волк предпочитает своё логово, особенно если у него есть волчата. Но волчонок уже убежал. И правильно сделал.

Едва Катя появилась на пороге Нины, как солнце, неразличимое за свинцовым небом, опустилось, и город снова погрузился во тьму. Самое подходящее время для охоты.
Катя оглянулась в поисках зубастой волчьей пасти за спиной. Но там никого не было.
Тихо вздохнула. Денёк был тяжёлый.

Когда ветка уставшего оборванного тополя за окном Нины драматично стукнула в окно, обе девушки вздрогнули. И опять рассмеялись.
Но Катин смех прозвучал нервно.

- Какое большое дерево у тебя за окном, – прошептала она восхищенно.
Нина напряглась и встала, чтобы рассмотреть дерево:
- Что-то я совсем не припомню, чтобы у меня что-то росло за окном. Странно…
- Я от этих «странно» уже устала. Так устала, что бесит всё, - дерево перестало беспокоить Катю, а вот с остальными проблемами – не разобраться без пол-литра.
Хотя, какие это, в сущности, проблемы?

- Мальчик, поди, там надумал себе в голове всякого, - Нина закончила любоваться тополем и вернулась на диван. Свой чай она уже выпила.
- Чужая душа – потёмки, словно эта ночь за окном. Если там ничего не видно, то, значит, ничего и нет. Я так думаю, - откликнулась Катя.

- Дерьмовая философия, Катя, очень дерьмовая, - Нина перестала улыбаться. Кате послышались металлические нотки в голосе подруги, словно нож точат о нож.

«Показалось», - подумала она, а Нина продолжала:
- Ты сама говорила, что он интересовался, почему часть классов ушла другому учителю, а их класс - тебе. Теперь представь себе, что можно нагромоздить на эту мысль? Например, ты специально взяла его класс.
 
- Ну, что ты, я не ропщу на то, сколько классов мне дали. Вышло так, что я могла совсем без нагрузки остаться, а то, что Амалия Сергеевна согласилась поделиться седьмыми классами – это просто подарок! Надо будет её отблагодарить потом…
- Но дети же этого не знают. Они думают, что ты сама выбирала классы.

- Мальчик был в другом классе, но перевёлся. Я об этом не могла знать заранее. А этот цирк с конями смешной – иногда нужно взять муравья из его муравейника и перенести в другой, более хороший муравейник, а затем наблюдать, как муравей будет себя вести. Как он обнаглеет, начнёт паразитировать на других, более терпеливых муравьях. Будет их использовать в своих целях, я уже это всё вижу. Потом, наконец, обленится и скатится до троек…

- Так ты уже определись: кони или муравьи? А, может, дети? На ком ты опять ставишь свои социальные эксперименты? – ужаснулась Нина.

- Я не ставлю, всего лишь наблюдаю за развитием или деградацией особей в естественной среде обитания…
Нина вскочила с дивана и начала размахивать руками:
- Хватит! Если ребёнок нормальный, то одумается.

- Но что я могу? – вопрос повис в невидимом человеческому глазу воздухе.
- Отпустить ситуацию, смотреть дальше на этот цирк с конями, как ты его называешь, и не думать совсем ни о чём, кроме того, что ты не принесла мне ни булочек, ни пирогов. Так в гости не ходят, Катя. Я могу и обидится, и вместо пирожков съесть тебя.

- Ты шутишь? Какие булочки и пироги? Разве ты не на диете?
- Волчица хочет есть, волчица голодная! – заявила Нина, подняв голову к тёмному потолку.
И Катя испугалась, что она сейчас действительно завоет. Катя поняла, что нужно срочно бежать домой. Посмеялись над глупыми школьными историями, и хватит. Не раздумывая, она рванула в коридор за одеждой.

Когда уходишь от волков, нельзя оглядываться – только вперёд.

Катя умолчала о том, что мальчик нашёл её в соцсетях, написал с другого аккаунта, не дождался ответа и заблокировал. Как она поняла, кто ей писал? Очень просто: до этого случая он уже делал так со своего аккаунта – также писал и блокировал. Кроме того, девушка пристально наблюдала, в какие часы аккаунт находится в сети: как раз до и после школы. Когда Кате писали в соцсетях всякие непонятные мужчины, ведь она публиковала свои фотографии, девушка обычно сразу сообщала, что замужем. После этого все быстро отваливались, а в этот раз запрос поступил только на общение, и наличие мужа не отпугнуло. Два плюс два равно четыре – Катя сразу поняла, кто её беспокоит.
 
Жуть, леденящая сердце, получается. Ну и дети нынче пошли.

- В другой раз, если идёшь ко мне, обязательно приноси с собой пирожки, Красная шапочка, - шутила Нина на пороге.
Девушки были одногодками, но Нина жила совсем одна, и её это устраивало. Люди, заглядывающие к ней в гости, были разными. И порой пропадали на долго.

Убегая от тополя, терроризирующего окна подруги, Катя думала о пустом логове. Из-за свинцовых тяжёлых туч ненадолго выглянула полная луна.
Катя оглянулась в поисках зубастой волчьей пасти за спиной...