Сказ про Мастера и Интернет-Базар

Для тех, кто уже давно не верит в жар-птиц, но хорошо знаком с троллями из соцсетей.


В некотором Эфирном царстве, в Итернет-государстве раскинулся густой-прегустой лес, а сразу за лесом  —огромный Интернет-Базар, где с утра до ночи шла торговля и не умолкали голоса.

И жили недалече от того Базара особой породы зверолюди — Крикуны-Пустобрехи. Самый главный среди них был пузатый ТримальХион. Не колдун он был, не чародей, а так, пыль в глаза пускать мастак. Он хорошо умел выдавать желаемое — за действительное, уверенность – за компетентность, резкость — за силу,
осведомлённость — за мудрость.

Обзавёлся он волшебной Громкоговорилкой, похожей на охотничий рог. Давал тот Рог ВЛАСТЬ СЛОВА без ответственности перед истиной.
И понеслось вещание!...

Собрался как-то вокруг него народ, а он и давай трубить через Рог:
— «Глядите-ка, Мастер из соседней слободы шкатулку новую сделал, а  она кривая! И дерево не то! И лак не блестит! И узор не тот! И крышка не с той стороны приделана. Ерунда, а не работа!»

Сильно уж завидно было ТримальХиону, что Мастер свободно жил, ни перед кем голову не склонял  ни перед кем в ноги не падал.

А сам-то ТримальХион за всю жизнь и щепки не обточил. Но прислуживаться и угождать богатым любил, и приплачивали ему за это, и одаряли превилегиями всякими. Вот и Волшебный Рог -Громкоговорилку пожаловали,

И так громко говорил ТримальХион, что трудно было усомниться в его правоте. Слова его сверкали, как бусы, и нельзя было разглядеть, из чего они сделаны.

Сразу нашлись у него подпевалы-ТримальХоры, а по-народному — такие же Крикуны. Они привыкли подчиняться ТримальХиону и тоже считали, что  главное — быть заметным, а всё остальное — дело десятое. Галдели хором, голосили, разносили по всей округе кривду обманную. И не смел никто им перечить, – не то навалятся скопом — задавят, затравят собаками, забьют до смерти (были случаи).

А что же Мастер? А Мастер в своей светёлке-мастерской сидел и работал шкатулку. Услышал он этот крик и гомон, и понял всё.
Он не ходил на этот базар и не вступал в перепалку. Некогда ему было, да и ниже собственного достоинства было для него кричать в ответ:
– «А вот и не кривая моя шкатулка! А вот и дерево то самое, какое нужно!».
 Вот и в этот раз он лишь с лёгкой усмешкой взглянул а окошко в сторону Базара, и даже перед своими домашними оправдываться не стал. Не впервой ему было  слышать такое, потому и не обращал он внимания. Лишь вздохнул от обиды да опять за работу принялся.
– «Пустая посудина громче звенит» – только и сказал.
От отца знал он тайну великую:  Крикуны больше всего на свете боятся ТИШИНЫ. В тишине слышно, что у них внутри-то ПУСТО, словно в высохшем колодце или пустом ведре. Его молчание было ответом на козни недоброжелателей.

Принялся  Мастер за новую поделку  и, как человек дела, просто ещё глубже погрузился в работу, как говорится, «с головой». Вкладывая всё своё мастерство, душу и сердце в неодушевлённый предмет, Мастер резал, оттачивал, шлифовал, полировал и изредка, как бы со стороны, любовался красотой каждой детали, каждой завитушки узора. Шкатулка  вышла ещё краше прежней, точнее и узористее.

А Крикуны тем временем, раззадорившись, всё ещё продолжали «базарить» - спорить до хрипоты, до пены у рта. Начали они переругиваться меж собой, — кому из них виднее, чья кривда прямее, чей спор забористей, а голос громче. От их гвалта у них самих уже в ушах звенело и в башке трещало.

И стали люди потихоньку от них отходить, сторониться, потому что устали от пустого нескончаемого шума-гама и пустопорожней болтовни. Потянулись люди по-одному, а то и  по-два, по-трое к Мастеру. Не за громкими словами, а поглядеть да  своими руками потрогать то, что сотворил он за всё это смутное время в своей мастерской. Долго стояли потом  с тихим изумлением, разглядывая работы мастера, молча восхищаясь красотой его поделок.
И стали понимать и старый, и малый, что правда — не в крике и споре, а в умелых руках, делающих своё дело. Неважно, рождается ли это дело под стук молота кузнеца или в тишине ровного дыхания вышивальщицы, в ритмичной работе косарей или под скрип пера летописца. Правда в тех, кто свое дело ЛЮБИТ и на благо людское ДЕЛАЕТ.