Кровная месть Часть III Глава 66

                «Злой человек, не может быть счастливым, ибо оставаясь наедине с собой, он остается наедине со злодеем». Эти слова можно отнести к Садат – ханым. Сама не знала счастья, и детям своим его не желала.

Узнав от Джехана, что Алия уезжает жить в Стамбул, она отнеслась, как поверил ей сын, благосклонно, и не возражала против переезда к ней ее сына Джехана. Но, когда в особняке произошла стрельба, и помощь оказал именно он, защищая Альборо, она изменила свое мнение, и сказала ему, что он никуда не поедет. Как только уладит, все разногласия с полицией  вернется домой, в Стамбул она его не отпустит.

 А узнав, что в Мардин вернулась его возлюбленная Мирьям, она вообще потеряла над собой контроль.
- Немедленно женись на Мирьям, я приглашу в особняк Имама, - в приказном порядке потребовала она.

- Мама, ты забыла, я женатый человек, я заставил Алию выйти за меня замуж, а не она меня женила на себе. Сколько можно повторять, я с ней не разведусь. Сейчас у меня сложности в отношениях, но я все улажу, объясню ей, что кроме нее мне никто не нужен.

До Садат – ханым его слова не доходили, казалось она его, не слушает.  Тогда сын ей сказал: Мама, я отвечаю за слова, сказанные мной, но не несу ответственность за те, что ты слышишь. Ты слышишь то, что тебе пришлось пережить в молодости, но я в этом не виноват, не виновата и Алия. Так не мешай нам построить свое счастье.
 
- Ты забыл, она жена твоего брата Борана, и ты не можешь находиться с нею в браке.
 - А не ты ли ее на свадьбе назвала невесткой, еще и о внуке говорила, нельзя мама так себя вести. Ведь твое слово, как печать, нарушив его, печать разрушится, и ты потеряешь уважение и авторитет, я тебе уже об этом говорил, напоминаю еще раз, держи свое слово.

Джехан отключил телефон. Он заметил, чем старше становился, тем ему сложнее было общаться с матерью, она все время доказывала, что она права. Какую бы глупость не придумала. Он, чтобы не дергать себе и ей нервную систему, больше молчал. Она же, это воспринимала, как его согласие с ней.

Набрал номер Музафара, - он ответил. – Ты обещал мне звонить, но молчишь, почему? Спросил  у него Джехан.
- Брат, клянусь, не о чем говорить. Сейчас после обстрела, Кадир лежит дома, в особняке, я же тебе об этом говорил, Ирол – бей и Алия – ханым, с охраной, все время в разъездах. Она изучает работу порта, каждый день одно, и тоже, только меняется панорама, сегодня таможня, завтра причалы, или заводы по ремонту кораблей.

 Так, что все в работе, каждый отвечает за то, что поручено.
- Ты много говоришь, но не сказал самого главного, что говорит обо мне Алия, сильно на меня злится?
- Джехан, я же в душу ей не смотрю и не знаю, что там у нее твориться, она не упоминает твое имя ни при каких обстоятельствах, сильно ты ее обидел. Я пытался с ней заговорить о прощении, она ответила: Когда тебя предали – это все равно, что руку сломали. Простить можно, но вот обнять, уже не получается.

- Музафар, скажи, что мне делать? Как мне ей объяснить, что с Мирьям у меня ничего нет и быть не может!
- Давай Джехан, ты не будешь спрашивать у меня совета, не будешь впутывать меня в свои отношения с ней, я очень уважаю Алию - ханым, и не хочу ей навредить.

 Кстати, должен тебя предупредить, за ней пытается ухаживать один следователь из прокуратуры, очень красивый, умный и как мне показалось, порядочный человек. Это я тебе так говорю, для информации, что бы ты имел, в виду, твоя жена не только тебе нравится, но и другим мужчинам. А после развода, ты вообще потеряешь ее навсегда.

- Какого развода? в трубку закричал Джехан. Я не разведусь с ней.
- Джехан, Стамбул не Мардин, если ты мог запугать адвокатов в Мардине, то Стамбул огромный город, и тебе не удастся их не запугать, не подкупить.
 
- Музафар, мне надо с ней поговорить, понимаешь, надо, и ты мне в этом поможешь.
 - Как я тебе помогу, ты в Мардине, я в Стамбуле, и о тебе она говорить со мной не хочет. Прости брат, это без меня. Он отключил телефон.

Джехан долго смотрел на смартфон, а затем с силой запустил его в стену, от него полетели детали в разные стороны. - Думал, что схитрил, Алия не узнает о моей встрече с Мирьям, а оказалась моя хитрость признаком, моего недалекого ума.

Вечером, когда возвращались в особняк Алия с Музафаром и Ирол – беем, увидели стоявшего недалеко от ворот высокого мужчину. Он смотрел в их сторону.
- Музафар, останови машину, узнай, что этому человеку надо, зачем он здесь стоит?
Музафар вышел из машины, вслед за ним вышли охранники и направились к мужчине. – Вы что – то хотели? Спросил у него Музафар, - зачем здесь стоите?

- Простите, здесь жил мой брат Булут Сидожа, я хотел бы поговорить с его женой или моей мамой Нергис – ханым, если она конечно жива.
- Стойте здесь и ждите, - сказал Музафар и вернулся к машине.
- Алия – ханым, этот мужчина говорит, что он брат Булута Сидожа, он знает, что его нет и, хотел бы, переговорить с его женой, или матерью Нергис – ханым.

- Музафар, заведи его в особняк и отведи в комнату для гостей, я подойду попозже. Он сказал, как его зовут?
- Нет, я не спрашивал.
- Хорошо, - сказала Алия.
Музафар пошел к незваному гостю, а Алия сев за руль въехала в особняк. - Ирол – бей вы пойдете со мной, проверите у него документы, послушаем, что он нам скажет, а потом включим видеосвязь с моей бабушкой. Предварительно подготовив к этой встрече.

Перед Алией предстал мужчина очень худой, с изможденным лицом.
- Меня зовут Алия Сидож Альборо, я дочь Булута Сидожа. Отец погиб в авиакатастрофе. Его мама, а моя бабушка сейчас живет с правнуком у меня дома. Я же здесь, работаю в порту. Но вот кажется и все обо мне. Теперь я слушаю вас.
- Алия – ханым, - обратился к ней Ирол – бей, - по документам, это палестинец, Хазбулат Хусейн.

- Если позволите, я сейчас постараюсь все объяснить, моя семья находилась  в стадии кровной мести, нашу семью преследовали, мне было двадцать лет, когда меня похитили, потом я узнал, что моей семье был подброшен труп какого – то незнакомого человека, которого опознать было невозможно. Меня продали в Палестину, я попал в рабство.

 Меня лишили имени и фамилии, держали в заточении, заставляли много работать, часто били. Я пытался дважды бежать, от этого у меня остался большой шрам на спине, а во второй раз мне на ноге отрубили два пальца. После этого, я не пытался покинуть хозяина. Меня продавали несколько раз, кем я только не работал, и везде били и издевались.
 
- Но, а как вы попали в Турцию, кто вам помог? - спросил Ирол – бей.
- Я заболел, был совсем безнадежен, хозяин выбросил меня на улицу. Подобрала одна добрая семья, они меня выходили, лечили, кормили и не ждали от меня благодарности. Я думал, когда встану на ноги, заставят работать у них на полях, но нет, хозяин помог с документами, дал денег на билет, и я смог улететь, добраться домой. Я единственно одного хочу, увидеть свою маму.
 
- Я вас понимаю, - сказала Алия – ханым, - прежде чем вы с ней заговорите, я ее подготовлю к вашему разговору, она ведь пожилой человек, и всякие неожиданности, вызывающие стрессовое состояние ей вредны, тем более что я нахожусь не рядом с ней. Как вас зовут? Спросила Алия. Он назвал палестинское имя.
- Нет, как вас звали родители?

- Меня звали Эрим Булут, - ответил он.
Алия ушла в другую комнату и позвонила Воргун – бею, вначале переговорила с ним, попросила очень осторожно подготовить Нергис – ханым к разговору с сыном.
- Хорошо, ждите, - сказал он и отключил телефон. Ждали полчаса, пока он снова не включил связь. – Говорите, - сказал он, - мы с Нергис – ханым на проводе.

- Мама, это я твой сын Эрим. Прости, что я не смог с тобой связаться, поговорить, жил в рабстве за границей. Только сейчас смог оттуда уехать. Очень хочу тебя увидеть, ведь мы так долго не видели друг друга.
Нергис – ханым молчала, не произносила ни слова, все слушала рассказ Эрима. Затем спросила, а где у нас росло дерево с красными яблоками, которые ты очень любил, помнишь?
- Нет, не помню, - ответил он.

- Но как же ты мог забыть, я сушила яблоки и выпекала тебе пирог.
Эрим молчал.
- А помнишь, какую рубашку я тебе подарила, когда ты окончил школу, на выпускной вечер. Эрим снова не ответил.

- Алия, внучка, этот человек ни мой сын, проводи его, и не пускай в свой особняк, моих детей нет, и кто бы, не пришел к тебе, и не сказал, что он мой сын, не верь. Чем ближе будет день оформления наследства, тем больше будет у нас с тобой родственников.

- Охрана, проводите этого человека за ворота и не пускайте больше в дом никогда, – сказала Алия.
- Но и люди же пошли, какие – то, бессовестные, ради денег готовы на все, - возмутился Кадир лежа на диване.

 - А если бы не было вашей бабушки, невестка, вы бы его приняли за своего дядю, еще и наследством с ним поделились. Но ничего, в каждой неприятности, есть блага, на будущее будет всем уроком, не верить, пока не убедишься, что человек не врет, а говорит правду.


ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ