Брахман 15

До кладбища добирались недолго, потому в машине не разговаривали, что до кладбища добираться всегда недолго, потом высадили пилигримов, и машина укатила по своим неотложным делам. 
 
– А ты, Леш, на кладбище часто бываешь?

– Хорошо если раз в год на Троицу.

– А на Радоницу? 

– А на Радоницу здесь распутица. В сырое лето мне и на Троицу не пройти – машинами разбивают дорогу так, что пешеходу и «на полном приводе» тяжело, а мой костыль на половину в грешную землю. Кстати, а земля-то почему грешная? Потому, что грешные тела в ней лежат?

– Не знаю, не задумывался… может быть, потому что родит?

– А это тут причём? Если бы земля не рождала, нас бы не было.

– А людей и не должно было быть, если бы не одно яблочко…

– Так животным никто размножаться не запрещал, а без грехорожения земли вообще бы ничего не было бы. Ни мира бы не было, ни былинки. Только твердь земная и небесный купол над ней. Со звезями. Подожди, Виктор, после дождей ещё местами плохо просохло, устал, – Алексей остановился.

– Леш, мы с тобой придурки…

 – Благоволите объясниться, сударь, иначе я буду вынужден вызвать Вас на дуэль!

– Подожди и дожди… Леш, куда не ткнись – везде какие-то  загадки, про которые всю жизнь знаешь, а замечаешь, только тогда, когда их почувствуешь на вкус и запах. Мы тут изотерикой и философией занялись, теологией, а в родном языке, на котором говорим полвека, ничего не видим: идут дожди, значит, надо ждать… Что бы понять, осознать, ощутить и много чего ещё не хватить и нескольких жизней!

– Виктор, это же не значит, что к этому не надо стремиться, правильно? Да и переселение душ, если оно есть, для того, может быть, и дано, чтобы всё успеть. И уходит человек по-нашему «раньше времени», а по правде, потому что достиг того, что должен был и пошёл штурмовать следующий рубеж.
 
– Тогда, Леша, кого мы сейчас поминать будем? Тлен?

– Я в память о родителях, о их жизни той, а про тлен ты хорошо сказал: из старого зарождается новое. Даже, наверное, так: без старого не может быть нового. Если так, то они мне во внуки годятся.
 
– Нет, Леш, не понятно тогда зачем нужно детство. Столько лет зря переводить на садик и на школу, зачем снова учиться говорить и ходить? – Виктор помог товарищу подняться, и они снова пошли по кладбищенской дороге.

– Ну ты и нашёл кого спросить. Откуда я знаю? Может быть, к новому телу привыкнуть надо, может ещё что, откуда я помню. Понятно, что если бы просто меняли старое тело по причине износа, память бы сохранялась.

– Согласен. Я когда бельё после бани меняю, не забываю же что раньше было… Давай-ка поворачивать: где-то недалеко мои должны лежать…