1. 4. Цена офицерской чести или штукатурка карьеры

Понятие «офицерская честь» ныне стало лишь призраком прошлого, а слова «человеческое достоинство» вызывают у современных офицеров лишь горький смех. Этот  смех подобен тому, что вырывается из груди пьяных проституток, когда  им вдруг начинают говорить о любви -  циничный, надломленный, лишённый  всякой искренности.
По мотивам книги «72 метра»
Александра Покровского

 
Наш политотдел руководил политической работой в воинских частях, дислоцированных в трёх областях. Моим предшественником в должности помощника начальника политотдела по комсомольской работе был капитан Николай Владимиров. Мы с ним учились в одном училище, но он окончил его на несколько лет раньше.
Существовала традиция: чтобы помощник начальника политотдела гарнизона мог получить звание майора, его, занимавшего капитанскую должность, переводили в училище на должность старшего офицера. А на его место назначали одного из комсомольских секретарей училища.
К сожалению, после меня эта традиция прервалась. Как я уже упоминал, офицерские должности секретарей комитетов ВЛКСМ в училище были упразднены в рамках реорганизации, которая предусматривала введение офицерских должностей освобождённых секретарей парткомов батальонов.
Я не задавался вопросом, почему же меня не выдвинули на должность секретаря парткома одного из батальонов училища, а перевели в гарнизонный политотдел. Ответ был очевиден: мой партийный стаж, включая кандидатский, составлял всего три года, что было недостаточно. Не скрою, закрадывалась мысль, что сделали это, чтобы избежать продолжения моего конфликта с замполитом батальона.
Однако, как выяснилось позже, для этой кадровой перестановки были и другие причины. Оказалось, что капитан Владимиров пользовался особым расположением начальника политотдела училища - был его фаворитом. Я этого не знал и, наверное, никогда бы не узнал: я был далёк от интриг и закулисных игр, которые, как оказалось, пронизывали стены даже моей Альма-матер. Мой мир был сосредоточен на службе, а не на том, кто кому и как угождает в кабинетах.
Однажды, спустя несколько месяцев после моего вступления в должность, на дне рождения у кого-то из офицеров политотдела, заместитель НачПО подполковник Павлов, пригласив меня поговорить с глазу на глаз, произнёс:
- Виталий, ты, оказывается, нормальный офицер. А мне говорили о тебе иное: мол зазнавшийся и слишком самостоятельный, не признающий ничьих авторитетов, капризный и не любишь подчиняться.
- Самостоятельный, да - с лёгкой усмешкой ответил я. - Но не зазнайка и тем более не капризный мальчик. И, уж, точно не тот, кто готов поддакивать и лебезить ради продвижения по службе. Моя «самостоятельность» в том, что я полагаюсь на свои знания, на свой опыт и на свою совесть. А совесть, как известно, не всегда вписывается в чьи-то узкие рамки.
Павлов был человеком старой закалки. Он повидал многое, и его оценка, пусть и запоздалая, была для меня ценнее многих официальных похвал. Он, как и многие другие, сначала видел во мне лишь старлея, получившего должность по блату, которого нужно либо приручить, либо сломать. Но, видимо, мои действия, моя работа, моя прямота постепенно меняли его мнение.
- Борис Александрович, если это не военная тайна, кто дал вам такую характеристику на меня - поинтересовался я.
- Да, какая там тайна - ответил Павлов, затянувшись сигаретой. - Капитан Владимиров, теперь уже майор, на хвосте принёс. Его избрали секретарём парткома в том батальоне, где ты комсомольцем был. Твой бывший замполит батальона обрисовал тебя в чёрно-белых тонах. Рассказал, что ты, якобы, украл деньги у курсантов. Но я, грешен, сплетен не люблю и решил поинтересоваться о тебе у других офицеров училища.
Но поговорил я только с одним: подполковником Романовым. Оказалось, он был твоим первым замполитом, под чьим руководством ты три года комсомол училища будоражил. Очень лестно он о тебе отзывался. Даже завидно стало - мне бы такую характеристику. Он отмёл любые подозрения о твоём участии в воровстве. И ещё и на ушко сказал, что твой бывший замполит - человек с гнильцой. Ну что же, гниль к гнили - это закономерно.
- Что вы имеете в виду?
- Владимиров, ещё тот интриган. Он умеет подстраиваться под обстоятельства, менять маски, как перчатки. А ты знаешь, как четыре года назад он получил должность в нашем политотделе?
- Нет, откуда мне знать.
- На эту должность было три претендента из вашего училища, но выдвинули именно его.
- Не томите, Борис Александрович, рассказывайте - умоляюще попросил я.
- Нынешний НачПО училища был тогда заместителем начальника. А Владимиров был его глазами и ушами в офицерской среде. Мало того, когда заместитель НачПО получил место для строительства гаража, Владимиров вызвался бесплатно построить его. И построил. И получил должность в нашем политотделе.
А теперь взошёл на подполковничью должность. И тоже за услугу. Угадай за какую.
- Судьба отвернулась от меня как в картах, так и в загадках. Поэтому сразу сдаюсь.
-  Твой бывший НачПО получил новую квартиру, и наш пострел опять бросился в услужение. Не поверишь, сделал ремонт в его трёхкомнатной квартире вместе со своей женой и её мамой. Как тебе такая кадровая рокировка? 
- Мне сложно сразу вынести вердикт, - произнёс я в полголоса. Эта новость, словно холодный душ, отрезвила меня, показав, что за внешней строгостью и порядком в училище скрывается куда более сложная и, признаться, неприятная реальность. - Ну, это уже не просто услуга, а целый семейный подряд! Не думал, что такие методы карьерного роста ещё работают. А НачПО, видимо, решил, что лучше иметь под рукой таких «мастеров на все руки», чем просто лояльных подчинённых. Интересно, а за следующую ступеньку в карьере ему придётся, например, дачу строить?
- Ну, ты же знаешь, в нашей системе всё возможно, - усмехнулся мой собеседник, потирая подбородок. - А если серьёзно, то, боюсь, ты недооцениваешь изобретательность твоего предшественника. Думаю, он готов и дачу построить, и собачку выгуливать, и даже, если потребуется, колыбельную спеть. Главное - чтобы должность была следующая. А насчёт лояльности... знаешь, иногда личная услуга ценится куда больше, чем простое исполнение приказов. Это такой своеобразный, но очень действенный способ закрепить отношения.
Я кивнул, переваривая услышанное. Действительно, в этом была своя, пусть и циничная, логика.
- Значит, получается, что в моём родном училище, чтобы продвинуться по службе, нужно не столько служить Родине, сколько служить начальству? - спросил я, чувствуя, как внутри нарастает какое-то неприятное чувство.
- Не совсем так, - поправил он, но в его глазах мелькнула тень понимания. - Скорее, нужно уметь правильно расставлять приоритеты. И, как видишь, иногда эти приоритеты оказываются весьма... бытовыми. А теперь представь, что будет, когда он доберётся до полковничьей должности. Может, ему придётся уже целую деревню строить? Или, на худой конец, стать личным телохранителем для всего семейства НачПО?
Мы оба рассмеялись, но смех этот был горьким. В этой истории было что-то от фарса, но одновременно и от трагедии. Трагедии системы, где личные связи и услуги порой оказывались важнее заслуг и профессионализма.
- Что ж, остаётся только надеяться, что его жена и её мама не окажутся слишком требовательными заказчиками, - сказал я, пытаясь разрядить обстановку. - А то ведь и до генеральской должности рукой подать, если учесть объём проделанной работы.
- Вот именно, - задумчиво произнёс заместитель НачПО. - И кто знает, может, когда-нибудь мы увидим его в кресле Начальника нашего и училищного Политотдела. А может и на Политуправление округа замахнётся... Ведь, как говорится, кадры решают всё. Особенно, если эти кадры умеют делать ремонт.
- И всё же, противно это: торговать офицерской честью за подачку, ради карьерного продвижения - это удел ничтожества и проявление низости...

...............................

Продолжение http://proza.ru/2025/11/14/941