Е. П. А. Варфоломеевъ Изменением формы Буковы изме

Е.;П.;А.Варфоломеевъ
 Изменением формы Буковы изменяются направления токов и энергии потоков.
Приведённый текст принадлежит Е.;П.;А.;Варфоломееву и содержит эзотерико символическое рассуждение о «Букове» (букве) как энерго информационной единице.
Ключевая идея
Автор утверждает, что форма буквы («Буковы») не является чисто графической: она задаёт направления энергетических потоков и токов. Иными словами, буква понимается не только как знак языка, но и как активный элемент, влияющий на распределение энергии и информации.
Основные тезисы
1. Форма буквы определяет потоки. Изменение очертания буквы меняет траектории токов и энергетических потоков.
2. Буква как пиксель. Буква сравнивается со светочувствительной точкой (пикселем), то есть с элементарной единицей восприятия и передачи информации.
3. Многомерность значения. Поворот буквы (вверх ногами, на бок влево/вправо) создаёт иные смысловые и энергетические значения.
4. Круговое чтение. Буквы «толкую читались» по кругу, что указывает на нелинейный, циклический способ осмысления текста.
5. Буква = Знак = Число. Автор подчёркивает синкретизм буквы, знака и числа: они суть разные проявления одной сущности.
6. Суть как «Дыра». Центральное понятие — «Суть» — описывается как «Единая Дыра» (не точка, а проём), из которой истекают Время и Пространство. Это метафора первоначала, порождающего мир.
Контекст и стиль
Текст написан в духе эзотерической лингвистики и символологии. Автор использует:
• метафоры («буква как пиксель», «Дыра как Источник»);
• парадоксы («вначале было слово „О“», потом его „обрезали“);
• сакрализацию графики (поворот буквы меняет её энергию);
• отождествление языковых и физических явлений (токи, потоки).
Вывод
Для Варфоломеева буква — не пассивный знак, а динамическая структура, способная направлять энергию и информацию. Это взгляд, объединяющий лингвистику, мистику и физику в единую модель мироустройства.


Е.;П.;А.Варфоломеевъ Мысль,тесть, Смерти Слово, изречённое есть
Приведённая фраза «Мысль, тесть, Смерти Слово, изречённое есть» носит явно философско поэтический характер и, судя по стилистике (архаичное «изречённое», инверсии, сакральная лексика), отсылает к традиции русской религиозной и символистской поэзии XIX;–;начала XX;века.
Возможные смыслы и контексты
o Здесь мысль, вынесенная вовне, неизбежно искажается: слово линейно, а внутренняя жизнь многомерна.
o В варианте Варфоломеева добавятся оттенки:
; «тесть» (архаичная форма связки, близкая к «есть», «суть») усиливает торжественную, почти литургическую интонацию;
; «Смерти Слово» может читаться как:
; слово, несущее смерть (ибо разрушает целостность мысли);
; слово о Смерти (метафизический дискурс о предельном);
; аллюзия на христианский логос («Слово» как Божественный смысл, но в негативном модусе — «смертное», отчуждённое).
2. Гносеологическая тема: граница языка и опыта
o Фраза фиксирует разрыв между внутренним переживанием и его вербализацией:
; мысль в сознании — живая, текучая;
; слово — фиксированный знак, отсекающий нюансы;
; «изречение» превращает многомерность в линейную последовательность, чем «убивает» изначальный смысл.
3. Эстетика символизма: молчание как подлинность
o Близко к идеям В.;С.;Соловьёва, А.;Белого, Вяч.;Иванова: истинное знание невыразимо, а язык — лишь намёк.
o «Молчание» становится позитивной ценностью: только в нём сохраняется целостность смысла.
4. Мистико религиозный подтекст
o «Смерти Слово» может отсылать к:
; апофатической традиции (Бог познаётся через отрицание, а любые слова о Нём — «смертны», т.;е. неадекватны);
; мотивам «слова тени», «слова оболочки», известных в средневековой мистике;
; библейским коннотациям (ср. «В начале было Слово…»;—;но здесь слово «смертно», что создаёт трагический контраст).
Стилистические особенности
• Архаизация («тесть», «изречённое») создаёт эффект сакрального текста, будто цитата из древнего трактата или молитвы.
• Инверсия («Мысль… Слово, изречённое есть») замедляет чтение, заставляя воспринимать фразу как формулу.
• Капитализация («Смерти Слово») придаёт словам статус имён собственных, возвышая их до метафизических сущностей.
Итог
Фраза выражает трагический разрыв между внутренним опытом и его выражением: слово, будучи инструментом коммуникации, одновременно «убивает» живую мысль, превращая её в мёртвый знак. Это вариация на тему тютчевского афоризма, усиленная религиозно философской лексикой и архаичной стилистикой.