От электронных игрушек до двоичного кода

Чтобы дальнейшее раскрытие тем было понятно не только специалистам, но и тем, кто впервые слышит о «науке случайности», позвольте начать с начала — с той самой точки, где всё началось.

Это случилось в школьные годы — в 6–7 классе. В нашей школе внезапно вспыхнул бум: мы все, вне уроков, увлечённо кодировали. Писали друг другу записки, зашифровывая слова числами. Алфавит выстраивался по порядку, каждой букве присваивался номер от 1 до 32 — и всё: послание готово. Расшифровка — в обратном порядке.

Некоторые знали таблицу почти наизусть и читали такие «шифры», выбирая только легко запоминаемые числа. С остальными — неизвестными — угадывали слова и предложения по контексту. И это работало.

Позже я узнал, что это был… шифр Цезаря — древнеримский метод, адаптированный под русский алфавит. Но ирония в том, что смысл шифрования — секретность, а у нас он стал массовым, почти публичным. Как только код перестаёт быть тайной — он перестаёт быть шифром.

Тем не менее, этот опыт оставил неизгладимый след: я впервые почувствовал, что информацию можно превратить в структуру, а структуру — в игру.

Книга, пахнущая будущим
В те же годы в нашей семье появилась книга — откуда она взялась, не помню, но запах типографской краски, плотная бумага, схемы с резисторами и конденсаторами — всё в ней дышало чем-то недоступным и величественным. Это была книга «Радиоэлектронные игрушки» Януша Войцеховского.

В ней один отрывок, который перевернул моё представление о мире чисел. Приведу его кратко:
«Оказывается, что с помощью только двух знаков — 0 и 1 — можно выразить любую информацию…
а — 0 — 00000, б — 1 — 00001, …, я — 31 — 11111…
…слово “люблю” — 01011 11110 00001 01011 11110…
…тут кроется тайна возможности использования цифровых электронных машин не только для расчётов, но также и для перевода текстов, сочинения музыки, стихов…
Кодировать можно всё — даже психические процессы, ситуации, действия. Следует лишь мыслить двоичными цифрами и записывать их двоичным алфавитом — самым простым из возможных».

Я принёс книгу в класс. Поделился идеей: давайте кодировать буквы двоичным кодом!
Реакция была…
Сначала — интерес.
Потом — недоумение.
Затем — отказ.

Сложность — это своего рода фильтр.
Который отсеивает мимолётные увлечения и оставляет только тех, кто готов пройти сквозь него.

КЕНО и третий шанс
Следующая волна пришла с появлением лотереи «КЕНО» — приблизительно в начале 2000-х, и когда в массы хлынули первые домашние компьютеры. Вдруг книга Войцеховского обрела новое измерение:
А что, если закодировать не буквы, а числа от 1 до 80 — двоичным кодом фиксированной длины?

Так родилась первая «система» — попытка найти закономерности в тиражах, например, через повторяющиеся комбинации битов в двоичных кодах выпавших чисел.

Но без программирования это был сизифов труд: пересчитывать вручную сотни комбинаций — нереально. Идея захлебнулась в рутине.

Лишь спустя годы, освоив базовые принципы программирования и с возобновлением желания написать книгу, я вернулся к этой идее — уже не как к способу «угадать выигрыш», а как к инструменту анализа случайных процессов.
Кодирование стало не целью, а языком.

Язык, на котором можно говорить не только о лотереях, но и о квантовых состояниях, метеоданных, поведении рынков — везде, где есть последовательности, паттерны, неопределённость.

О чём на самом деле эта история
«Чтобы добиться успеха в любом деле, нужно, по крайней мере, быть успешным».
«Чтобы победить случайность — необходимо знать её законы».
С ней нельзя договориться. Нельзя сказать: «Мне сегодня повезёт» — и ждать чуда. Чудеса случаются редко, а законы работают постоянно.

На сегодняшний день мне известно несколько десятков строгих законов, которым подчиняется случайность. Для учёного это, может, и мало. Но для человека, который большую часть жизни проработал обычным рабочим в угольной промышленности, а не в лаборатории, — этого достаточно, чтобы с высокой долей вероятности предсказать: что скорее всего произойдёт в ближайшем будущем — если есть данные, если есть метод, если есть знания.

Многие, узнав об этом моём увлечении, спрашивают:
— Если ты такой умный, и случайность тебе подвластна — где твои выигрыши?

Я отвечаю двумя строками:
Во-первых — я давно вышел за пределы азартных игр.
Во-вторых — чуть перефразируя Задорнова:
«Чтобы обыграть лотерею — надо быть её владельцем».

И это не цинизм. Это констатация.
Все статьи, видео, разоблачения — они правы: казино и лотереи устроены так, чтобы владелец оставался в плюсе при любом исходе.
А игрок — лишь источник неопределённости, которую система превращает в прибыль.

Но есть и другая правда — та, что редко звучит.
Возьмите любую научную работу по теории вероятностей: о подбрасывании монеты, броске кубика.

Почти всегда она начинается одинаково:
«Рассмотрим симметричную монету…»
«Предположим, что кубик — правильный…»
То есть — идеальный случай.

Что, если монета несимметрична?
Что, если кубик — немного подтёртый?
Что, если в лотерейном барабане — невидимый дисбаланс?

Именно здесь начинается настоящая наука: не в поиске удачи, а в поиске законов — тех самых закономерностей в случайности, которые и делают прогноз возможным.
Об этом — в следующих статьях в основном и пойдёт речь.

P. S. Подробная техническая интерпретация — в статье «Двоичный алфавит для чисел»: