Калейдоскоп 2 часть. Глава 11. Дохимичились

Глава 11. Дохимичились

Не меньшее впечатление осталось от занятий химией Серого с Грачом. Как обычно, мы с Галкой шептались о своем, о девичьем, мальчишки взяли моду подслушивать и подсматривать за нами. Насверлили дырок в перегородке между нашими комнатами, чтобы видеть, как мы что-нибудь примеряем. Никаких прелестей у нас еще не выросло, но интерес мальчишек обострился, за что они часто получали. Я била с размаху всей ладонью, Шипилка включала мельницу, махала обеими руками, длинными, что не подступишься.
Так и в этот летний день, раз наших предков не было, все собрались у меня. После утренних стычек мы закрылись в маленькой комнате, ожидая какого-нибудь подвоха, но брат с приятелем что-то обсуждали, возились у стола. Мы же тоже могли посмотреть через дырочку, что они заняты не нами.
Не прошло и часа, мы услышали непривычный хлопок, переглянулись, что-то не то происходило в большой комнате.
Когда влетели, Серый пятился от дымящегося стола, брызги от взрыва тоже тлели слабыми огоньками на нём и на всём вокруг. Я схватила Серого за шкирку и вывела к бочке с дождевой водой, окунала его несколько раз, пока он не начал умываться сам, сбросил рубашку и майку. Санька, Галка пытались потушить разлитую жидкость на столе. Тряпка, которой они пытались собрать эту дрянь, начинала тлеть. Оставалось только скомкать клеёнку с осколками и жижей, тоже сунуть в бочку, пока не разгорелось. Стены, потолок, мебель, вышитые салфетки и шторы – всё тлело от брызг.
– Это серная кислота, руки берегите, – крикнул, наконец, Серёга.
Его грудь была как в прострелах, краснела мелкими ожогами. Лицо, руки тоже. Благо глаза успел прикрыть. Общими усилиями не только потушили, но и промыли следы на мебели, на полу остался более светлый след съеденной краски. Теперь предстояло сделать вид генеральной уборки, переменить постельное, скатерти, салфетки, шторы. Всё подпаленное надо было спрятать. Санька предложил запихнуть всё нейтрализованное  под сцену, просмотрели, какими кустами можно подобраться незаметно, и так избавились от улик. Потолок тоже был оклеен бумагой, кой-как смогли ретушировать белой гуашью истлевшие контуры брызг на обоях.
К счастью, к приходу мамы всё сияло и сверкало, проветрилось и вкусно пахло блинами. Воду из бочки, разумеется, вылили в сточную канаву, чтобы не пожечь растения.
– Ну, наконец-то убрались. А то две недели прошу Серёжу рубашку поменять. Молодцы, – похвалила она.
Ох, если бы мама знала, еще какие молодцы, что дом не спалили и сами живы-здоровы остались!
Вечером мы даже никуда не шмыгнули в кино, и папу вкусно накормили, потом смирно сидели и слушали «Архипелаг Гулаг», потом началась программа «Время», кино.
Казалось, всё обошлось, телевизор выключили. Папа, закинув руку за голову, лежал, погрузившись в свои мысли.
– Матушка… – позвал он маму, – смотри-ка, а мы сегодня горели.
– Где? – не поняла мама.
– А вон на потолке… ага, на тумбе… так… обои, шкаф…
– Ага, и шторы новые, – догадалась и мама. – То-то я удивилась, что Серёжа рубашку поменял…
– Ну и что это было? Что взорвал, сынок? – спросил спокойно папа.
– Серную кислоту нельзя было в бутылку переливать, вот и раскололось.
– А в бутылке что было?
– Марганцовка…
– И кто ж тебе серной кислоты дал?
– Дядя Герман, целых три литра.
– И где ж она теперь стоит? Бутылка-то не трёхлитровая же была.
– В фотолаборатории.
– Ну, идем убирать, химик… А то еще прольётся.

***
Вот я ожидала чего угодно, но не такого спокойствия папы.
Разумеется, дядя Герман получил внушение, после чего Серому ничего из мастерской при железной дороге больше не перепадало, пришлось учить теорию без экспериментов на обеденном столе.
Мы с Галкой тоже почитали о серной кислоте и ужаснулись, каковы могли быть последствия.
Да уж, мамуля права, дети – это вредители. Понять родителей невозможно, за что они нас продолжали любить и баловать.