Юбилеи, юбилеи...

Юбилеи, юбилеи... Когда меня приглашали на юбилей к кому-то, я всегда интересовался, какая именно дата имеется в виду. Ибо под словом юбилей разные народы, люди и словари (энциклопедии) понимают разные значения годовщин прошедших событий, кратные 5, 10, 12, 25 и 50 годам. Слово «Юбилей» в переводе с латыни означает 50, и я так его понимаю. Годом ранее отмечали юбилей мои друзья Аркадий А., Леонид Б. и Владимир С., а одновременно со мной в 1987 году отмечал юбилей Володя К. и, естественно, все знакомые и приятели, которые родились в 1937 году. В 50 лет, то есть в мой юбилей, у меня уже была семья, учёная степень, учёное звание и определённый авторитет на кафедре, в институте и на железных дорогах СССР. Моему юбилею было посвящено торжественное заседание кафедры, где меня поздравляли друзья, сотрудники кафедры и института, представители разных железнодорожных служб и организаций. Был приказ ректора института с поздравлением, перечислением моих успехов и достижений и т. д. Были зачитаны и вручены мне поздравительные адреса от метрополитена, от проектного института, от кафедры «Автоматика и телемеханика» МИИТа, от службы СЦБ и от многих других организаций. Естественно, были и банкеты для родственников, друзей и сотрудников. На учёном совете института мне был торжественно вручён знак «Почётному железнодорожнику» за изобретения, которые были уже внедрены на железнодорожном транспорте. К этому времени я уже получил знак «Изобретатель СССР» и две медали ВДНХ СССР. В общем, как в том анекдоте: «О тебе только хорошие слова, много цветов, а ты ещё живой».
     В 1989 году наш институт получил приглашение на участие в юбилейных торжествах по случаю 50-летия Хабаровского института. Ректор нашего института назначил руководителем делегации Павла Павловича (проректора по учебной работе и одновременно выпускника Хабаровского института), от партийного комитета в делегацию был включён заместитель секретаря парткома Лев Николаевич, а от профсоюзного комитета был направлен я, как его председатель. Кроме нас, в делегацию были включены сотрудники передовых кафедр института и в том числе те, кто были выпускниками Хабаровского института. Каждый из нас получил определённое задание. Мне было поручено подготовить подарок юбиляру от нашего института. В качестве подарка мы приобрели большое панно стилизованных видов основных достопримечательностей Ленинграда, выполненное мозаикой из дорогих пород дерева. На панно были видны памятник Петру Первому, Зимний дворец, Дворцовый мост, Стрелка Васильевского острова и шпиль Петропавловской крепости. Панно было более полутора метров длиной и почти метр шириной. Внизу панно на металлической пластинке нами была сделана поздравительная надпись. В Хабаровск и обратно мы летели на самолёте ИЛ (я не помню сейчас точно ИЛ с какой цифрой), но помню и очень хорошо вижу этот огромный самолёт, внутри которого (для меня не обычно) было по тем временам очень большое количество кресел в каждом ряду – три кресла с левой стороны, три-четыре кресла в центральном ряду и три кресла с правой стороны. Мы сидели в центральной части самолёта в центральном ряду, в середине сидел Павел Павлович, с одной стороны рядом с ним – я, а с другой стороны – Лев Николаевич. Я всё время полёта в самолёте всегда чувствую себя очень напряженно и нервно, потому что боюсь. Это ощущение у меня появилось после нескольких лет работы на авиационном заводе, где я очень часто слышал работу реактивных двигателей на стенде. В полёте мне всегда кажется, что двигатель работает как-то не так и что-то там не в порядке. Именно это меня очень нервирует. А Павел Павлович и Лев Николаевич всё время полёта о чём-то беседовали. Из-за шума двигателей самолёта я не прислушивался к их разговору.
     В Хабаровск мы прилетели во второй половине дня. Нас встретили и отвезли в гостиницу. При оформлении в гостиницу первым у стойки администратора оказался Павел Павлович. Потом он почему-то повернулся ко мне и громко спросил: «Ну, где же Вы? Я вас жду». Я подошёл, и он заказал нам номер на двоих. Все члены делегации также были определены в двухместные номера. Войдя в номер, Павел Павлович извинился и объяснил, что Лев Николаевич напрашивался с ним в номер, но он так устал от его расспросов в самолёте, что уже даже и думать не хотел с ним останавливаться в одном номере. Затем мы разложили свои вещи, полежали немножко на кроватях, и Павел Павлович предложил прогуляться по вечернему Хабаровску и рассказать мне немножко о городе, где он учился. Мы оделись и вышли в вечерний город. Не могу сказать, что я запомнил многое из этой вечерней прогулки, кроме того, что город расположен на трёх вытянутых в длину холмах и поэтому имеет три основные улицы. Когда мы устали от прогулки, Павел Павлович предложил зайти перекусить в кафе, которое он ещё помнил со своих студенческих лет. Название не изменилось, но это уже был ресторан. Мы вошли. Нас встретила очень спокойная обстановка без шума оркестра, но с тихой музыкой. Зал ресторана был похож на каменную пещеру. Стены были тёмно-серого цвета, как бы вырубленные в скале. Свет был приглушённый и слегка красного цвета. Мы выбрали столик и сели. Через некоторое время к нам подошёл официант, положил меню и молча удалился. Когда мы открыли меню, то переглянулись, ибо там были настолько высокие цены, что думать об обильном ужине нам уже расхотелось, и мы долго листали это меню и удивлялись тамошним ценам. Удивлялись ценам и своим низким зарплатам, по которым, если плотно и с шиком поужинать в этом ресторане, то нам пришлось бы за платить несколько месячных зарплат профессора или доцента в университете. Это конечно всё говорило о том времени, когда уже была обесценена работа преподавателей, учёных, врачей и других людей, работающих в основном головой. Но тем не менее «голод не тётка» и мы заказали лёгкий ужин. Это были салат из морских водорослей и чай с булочкой. Ожидая заказ, я увидел, что на столике в соседнем ряду стоит необычная для меня бутылка – прямоугольная, высокая, белая с росписью в японском стиле. Понятно было, что это не бутылка с водкой или не бутылка с каким-нибудь ликёром. В общем что-то необычное, непонятное и в необычной форме (через пару дней я узнал, что в этой бутылке была японская водка – саке). К этому столику через некоторое время подошли трое азиатов. Они сели и, тихо переговариваясь, ужинали. У них на столе было много всякой еды – мясо, салаты, икра и т. д. Ну а мы, перекусив, отправились в гостиницу. Когда мы пришли и переоделись, то буквально через 20 минут к нам зашёл Лев Николаевич и стал интересоваться, где мы были и что видели. Тут на меня что-то нашло, и я стал ему красочно и аппетитно рассказывать, как хорошо мы поужинали в ресторане. Я рассказывал о необычной прямоугольной бутылке с необычным напитком (я же видел её на соседнем столике). Затем о хрустящих цыплятах табака (это воспоминание из моей юности), о шашлыке и многих других необычных салатах (это я уже придумывал по ходу рассказа). В общем, как прекрасно и сытно мы поужинали. Когда я всё это рассказывал, Павел Павлович улыбался и кивал головой, как бы подтверждая мой рассказ. Лев Николаевич всё время охал, ахал и удивлялся. А Павел Павлович потом сказал, что от таких рассказов Лев Николаевич долго сегодня не сможет заснуть.
     Празднование юбилея Хабаровского института проходило в соответствии с традициями, принятыми в России. Главным событием торжественных мероприятий было собрание коллектива института и приглашённых делегаций. На торжественном заседании выступил ректор института и рассказал о достижениях и успехах сотрудников института в подготовке кадров и научных исследованиях. Затем выступали представители приглашённых делегаций. От нашего института с приветственной речью выступил Павел Павлович. Мне всегда нравились его выступления. Они всегда отличались определённой логикой, последовательностью изложения, динамикой, конкретными примерами, толковыми предложениями и выводами. После выступления Павла Павловича наша делегация вручила подарок от нашего института руководителям Хабаровского института. После торжественного заседания были традиционные концерт и банкет. На следующий день мы знакомились с институтом и его кафедрами. Каждый член делегации выбирал родственную себе кафедру или лабораторию. Затем были организованы экскурсии по городу Хабаровску. Отдельно для нашей делегации была организована поездка во Владивосток. Вечерним поездом мы выехали во Владивосток и целый день погуляли по Владивостоку, познакомились с его достопримечательностями и окунули руки в Тихий океан. Следующий раз я окунул руки в этот океан через 23 года с другой его стороны. Ночным поездом мы вернулись в Хабаровск. Мне понравилась экскурсия на природу в пригород Хабаровска с шашлыками и прогулкой по уже слегка заснеженному лесу, хотя до настоящей зимы было ещё далеко. Во время этой прогулки мне показали кустарник лимонника. Я отломил несколько веточек этого лимонника и потом использовал их дома и в сауне для заварки чая. Аромат чая с такой заваркой нравился всем.
     Прошло несколько месяцев, и события хабаровской командировки практически были забыты. Однажды, когда в институте рабочий день уже закончился, а я остался подготовиться к вечерней лекции, вдруг раздался телефонный звонок. Я снял трубку и услышал голос Павла Павловича: «Добрый вечер, если вы можете, зайдите, пожалуйста, ко мне». Я очень удивился его официальному приглашению и подумал, что у него в кабинете кто-то есть и предстоит какой-то серьёзный разговор. Кабинет у Павла Павловича был очень большой, прямоугольный, в длину примерно метров 10. В конце кабинета стоял большой письменный стол, и хозяин сидел лицом ко входящему. Перед письменным столом был ещё более длинный стол для совещаний. Когда я вошёл в кабинет, то обратил внимание, что у Павла Павловича на столе горит настольная лампа, а перед ним слева за большим столом сидит секретарь партийного комитета Пётр Анатольевич. Кроме него, с левой стороны рядом со входной дверью, сидели ещё два или три человека. Я поздоровался. Павел Павлович, жестом пригласив меня присесть, попросил рассказать о том, как мы с ним в Хабаровске ужинали в ресторане. «Только пожалуйста, без юмора и без шуточек, а всё честно и подробно как было», – заметил он. Я очень удивился, ну и рассказал, как всё было: что мы ели, пили (салат из водорослей и чай с булочкой) и что видели. Когда я закончил, Пётр Анатольевич улыбнулся, оглянулся на гостей, которые сидели в начале кабинета, и сказал мне спасибо. Я попрощался, всем кивнул и вышел. Спустя некоторое время мне снова позвонил Павел Павлович, и я к нему вернулся. Он меня спросил: «Рассказывал ли я кому-нибудь ещё свою фантастическую историю о посещении ресторана в Хабаровске?» Я ответил ему, что я вообще забыл про эту выдуманную на ходу шутку, а не то, чтобы кому-нибудь её рассказывать. И тогда мы поняли, кто мог куда-то и что-то о нас написать. «Да... – сказал Павел Павлович, – повезло нам, что мы живём в другое время. А то бы нас не здесь и не так расспрашивали!» А я добавил: «Хорошо, что Пётр Анатольевич нам доверяет, а мою любовь к розыгрышам он знает ещё со студенческих времён. Помните, как после моего рассказа он улыбнулся и повернул голову в сторону гостей».
     Все события достоверны.