5. Корректор

-Московское время - девять часов, тридцать минут. Пора вставать, Джон Коннор! - объявила умная колонка.

Павел открыл глаза, и первые мгновения не понимал, где он находится и что с ним происходит. Через миг память о событиях накануне, словно программа, загрузилась в сознание, и он вскочил на ноги.

-Кофе! Душ! - крикнул Павел и кинулся в ванную комнату.

-Какую температуру воды желаете? - учтиво спросила колонка.

-Сорок один градус! - Павел буквально впрыгнул в душевую кабинку под горячую струю воды, постоял немного, ощущая, как горячая вода пробуждает его к жизни. Он предпочитал всегда горячий душ холодному. Потом намылился гелем и снова под горячую струю воды.

Освежившись, наспех обтерся полотенцем и обмотал его на бедрах.

Бородин думал о том, как будет выглядеть корректор. Кто он? Мужчина или женщина? Наверное, все же женщина. Скорее всего, учитывая специфику профессии, женщина зрелая, если не старше.

Так… Как предстать перед Корректором? Павел посмотрел на часы и вспомнил слова Шорина.

-Чертова Золушка! - выругался он сам на себя и кинулся к сумке.

Выбор не большой: пара теннисок, рубашка и еще пара синих джинс. Свой выбор он остановил на джинсах и рубашке. Рубашку он заправил в джинсы, а затем с раздражением вытянул ее на выпуск.  Последним штрихом были три верхних пуговицы. Он оставил их не застегнутыми.

-Все! - произнес Павел, - Всё чикибамбони!

И тут его догнала мысль, что в суматохе он не одел трусы.

Звонок в дверь квартиры прервал суету Павла. По времени ожидание корректора совпадало со звонком.  Точно в десять. Одевать трусы было уже поздно. Павел даже не смотрел в глазок: сразу открыл дверь и замер в растерянности. За порогом квартиры стояло чудо в больших круглых очках по моде, длинный шелковый черного цвета шарф был намотан на шею так, что голова на треть скрывалась в нем, дутая курточка и мешковидные штаны. Ниже Павел уже и не смотрел, наверное, кроссовки. На вид чуду было немногим больше двадцати.

-Здравствуйте, Вы - Павел?

Голос мягкий, но с какой-то хрипотцой, совсем не соответствовал “домашнему” виду девушки.

-Да.

-Я корректор. Меня зовут Иванна.

Павел не смог скрыть удивление.

-Понимаю, имя редкое для девушки, но это совсем никак не определяет нашу встречу. Согласны?

Чудо по имени Иванна была ростом с Павла, и могла смотреть ему в глаза прямо. Спокойно, без всякого волнения от встречи.

Павел учтиво отошел в сторону, приглашая Иванну в квартиру. Иванна поставила на тумбочку кожаную сумку, потом, скинула кроссовки и куртку, но оставила на шее шарф. Павел хотел формально поухаживать, однако Иванна остановила его.

-Не утруждайтесь, я справлюсь сама. Скажите, вот Вы хотели за мной поухаживать, это было искренне, или “так надо”? Только честно!

Павел отвел взгляд, переживая сильное смущение и еле внятно ответил:

-Да, так заведено.

Но, Павлу было кроме всего неприятно: он чувствовал себя так, словно его ударили по рукам. Знакомство явно не задалось.

-Понимаю, что вынуждаю Вас переживать не самые лучшие моменты от нашей встречи, однако, это часть работы. Привыкайте.

Иванна улыбнулась по-доброму и тепло, а в следующий миг взяла Павла за руки. Он ощутил исходящий от девушки запах  ароматных китайских палочек: древесные и цветочные нотки, и еще какие-то пряности.

-Вам нужно знать в этот момент, что я и сама чувствую себя некомфортно, от того, что вынуждена с вами так общаться. Однако, таковы мои обязанности. Я - корректор.

А, вот теперь Павел ощутил себя взятым крепкой хваткой за горло. Это чудо в мешковатой одежде, больших очках и со своим странным шарфом умела сбить с толку и взять контроль в свои руки.

Только, зачем?

И только удивительный аромат сглаживал напряжение, которое она вызывала своими словами и действиями. Иванна отпустила руки Павла и прошла в студию. Павел следом занес кожаную сумку и чувствуя внутри нечто тяжелое, аккуратно поставил на стол.

-Как сказал наш теперь  общий знакомый, предыдущие кандидаты были лучше Вас, но не смогли работать дальше.

-Заказчику я задавал такой вопрос: почему я, если не лучший?

-Он ответил на твой вопрос? - Иванна резко перешла на “ты”.

 Павел не растерялся и сделал вид, что ее обращение к нему на “ты” для него прозвучало естественно.

-Да.

Иванна обернулась.

 - Зачем тогда спрашиваешь?

-Я хочу знать больше.

-То, что знаешь, тебе этого мало для работы?

-Я не вижу цели. Кофе?

-Пожалуй. Чем угощаешь?

-Квартира укомплектована. Есть кофе.

-Ты сам пробовал? Тебе понравилось?

-Я пробовал - мне очень понравилось.

Иванна уверенно прошла к креслу, и как-то совсем по-детски плюхнулась в него. Одну ногу она поджала под себя и откинулась на спинку. Пока она медленно шла по направлению к креслу, Павел схватил со стола Договор и бегло прошелся по нему взглядом. Не выпуская бумаги из рук, Павел метнулся к кухне и запустил кофемашину. Она тихо заурчала, перемалывая зерна.

-Договор читал?

-Читал.

Мужчина кинул Договор рядом с кофемашиной и продолжил читать, делая вид, что занимается приготовлением кофе.

-Размещением доволен?

-Приятно удивлен. Все радости цивилизации.

-Алкоголь и наркотики - с этим понятно? - Иванна сделала паузу, - Интимные отношения на стороне - тоже.

-Как понять, на стороне?

- Клубы. Вечеринки, Приложения знакомств на пару часов. Рассуждать не будем. Принимаешь?

Павел развернулся и помахал Договором, словно разгонял духоту в жаркий день.

-Что значит формулировка: “Интимные отношения с корректором не допускаются”?

-Ваш кофе готов! - вмешалась умная колонка.

-То и значит. Все тут ясно. Ни какого интима! - ответила Иванна, как-то по-детски, словно речь шла о конфетах.

-Были прецеденты?

-Можно и так сказать. - улыбнулась Иванна, но с каким-то непонятным холодком.

Павел показушно задумался, кивнул головой, словно понял, о чем речь, и сделал шаг вдоль стола к Синей Папке. Он ткнул в нее пальцем:

-Я так понимаю, что прошлые кандидаты их было трое, завалились не дойдя до встречи с корректором. Работы в Синей Папке чьи? Три романа трех авторов. Синопсисы и несколько глав. Всего кандидатов выходит, было больше?

-Да. - Иванна ответила непринужденно, словно не понимала настроя Павла.

-Что все это значит? Это такая игра? Может быть, карты на стол?

-Эх, все ищешь подвох? - покачала головой Иванна.

-Ну, подумай сама. При нашем общении в переписке, Шорин предупредил меня, что предстоит мне писать не свой роман. При встрече он одобрил мой сюжет. Я не пойму, что происходит? И в Синей Папке образцы трех разных романов.

-Читал?

-В двух романах сюжеты разворачиваются в антураже столичной жизни. Москва, деловая жизнь, большие деньги, меркантильные интересы, амбиции с воздушный шар… События третьего романа происходят в российской глубинке, но я думаю, все закончится в Москве.

-Есть нечто общее?

-Сюжеты разные, но есть общая линия.

-Ну, я вся во внимании!

-Жрецы и адепты Мамоны изощряются в способах и методах служения верховному божеству. Авторы весьма сильные: умело придают совершенно бытовым ситуациям ощущение чего-то мистического. Между тем, мистика в романах условна.

-Так, интересное наблюдение… Продолжай. - Иванна всем видом выражала заинтересованность выводами Павла. Она даже позу поменяла.

-Мистика в романах - это ощущение, которое переживают герои и то, что авторы добиваются от читателя. Все образцы романов обрезаны по кульминацию.

-Как думаешь, что будет дальше?

-Во всех трех романах, главные герои в момент кульминации поймут, что происходящих событиях нет мистики, однако, раскрытие тайн потрясет их представление о мире, и даже изменит.

-Что общего у героев этих романов?

-Все главные герои в прошлом - провинциалы, в силу разных обстоятельств оказавшиеся в Москве.

Иванна развела руками и деловито наморщила лоб:

 -Ты не находишь, что в романе Булгакова что-то не так?

Павел озадаченно уставился на девушку.

- К чему тут Булгаков?

Иванна сменила позу и ровно села в кресле. Чуть подалась вперед и уперлась локтями в колени, поймав взгляд Павла.

-Финал романа “Мастер и Маргарита” заканчивается смертью обоих и обретением покоя. Отравленное вино подает Азазелло. Поскольку его патрон Воланд - это его приказ, а решение пришло свыше. Так себе милость.  Уже в другом мире, Мастер продолжает творить, а Маргарита его муза. Ни Рай, но и не Ад. Вот тут можно провести тонкую связь с клонами русских писателей в сюжете “Голубого сала”. Они сидят в рукотворных Лимбах, не имея понятия о времени и пространстве. Только творчество, поддерживаемое антуражем и фетишом ради получения Голубого сала.

-Не равноценное сравнение. Коим местом тут Сорокин со своим салом? Он вообще запрещен! У Булгакова речь идет о душе, а у Сорокина - клоны! Бездушные копии, в силу своей генетической связи с оригиналами, способные создавать пусть и стилистически выдержанные произведения, но по смыслу абсурдные.

-Клоны не бездушные, Паша, но об этом спорить не будем сейчас. Следи за мыслью дальше. Я отметила, что поступок Воланда продиктован волей свыше. Пусть это и Булгаковский Дьявол, но это уже не тот Князь Мира сего, который есть Зло и враг любой душе человеческой. Он -  Исполнитель. Напомню, что библейская аксиома устами Иисуса гласит, что Сатана не может восстать сам на себя.

-По-твоему, если бы у Булгакова образ Дьявола был, скажем так, модерновый, каким он стал сейчас, Азазелло не принес бы отравленно вина?

-Просто, но соглашусь с тобой. - Иванна откинулась на спинку кресла. - следующий момент. Воланд явился в Москву, чтобы ее покарать. Если Москва в романе Булгакова, пусть даже не в политическом, а в культурном смысле, или даже литературном - Обитель Порока, зачем Князю Тьмы ее сжигать? Он же Князь Тьмы! Воланд мог вполне выступить спонсором Мастера, убрав с его дороги Берлиоза, и то, только по причине его кондовости.

-А, Бездомного?

-А, что Бездомный? Он - юродивый! Не будем распыляться.  В черновом варианте романа, который удалось спасти, Воланд сжигает Москву. Мастер молится, как библейский  пророк, и идет спасительный дождь. Тут совсем уже не подьявольски. В этом случае в костюме Воланда ходит сам Архангел Михаил!

-Варьете?

Иванна, как-то совсем по-мальчишески щелкнула пальцами.

-Да! Сеанс Черной магии в Варьете! Конечно!  В романе Булгакова, зрители представляют из себя винегрет из вчерашних мещан, еще помнивших, как жилось при “царях”, и выходцев из “низов”, которые уже совсем не порабощенный класс. Так вот, этот сеанс Черной магии выглядит, как удовлетворение амбиций Воланда, но никак наказание!

-Как по-твоему поступил классический Дьявол?

-Поглумиться? Да! Усугубить разврат и падение нравственности? Самое то! Довести до абсурда! И при этом таскать за собой Мастера с целью искушения, приговаривая: “Смотри, для кого ты пишешь? Пиши для меня - я оценю!”

Павел сел в кресло за рабочим столом и сделал один оборот, вернувшись к Иванне.

-Хорошо. Остается Бал Сатаны. Кстати, это кульминация.

-Все по-началу идёт согласно классическому образу Сатаны. Маргарита искушаема властью, почетом и болью. Воланд ее испытывает. Однако же, развязка происходит при разговоре Левия Матвея с  Воландом. Это суд. Левий Матвей приходит с посланием от Иешуа. Фактически приговор, а Воланд его озвучивает и приводит в исполнение. По его словам, Тьма служит Свету.

Иванна хлопнула в ладоши над головой.

-Бабах! Роман о Дьяволе! То, что плавает, как утка, крякает, как утка и даже выглядит, как утка - уткой не является!

Иванна выпрямилась, встала и заходила по студии.

- В романе Булгакова о Дьяволе - Дьявола нет! Для Дьявола изначально противна воля Бога. Это причина восстания.

-Тогда, кто такой Воланд?

-Да кто угодно! Хоть сам Архангел Михаил, предводитель воинства небесного, и в романе Булгакова, как бы вариант его образа. Кстати, Дьявол не носит меча или шпаги. Он повержен. Сброшен на землю. Холодное оружие - атрибут Архангела Михаила. Сидя на террасе дома Пашкова, он воткнул свою “длинную широкую шпагу” между плитами террасы.

-Ииии…? - развел руками Павел.

 -Длинную и широкую шпагу! При всей элитарности Воланда, у него не дворянская шпага, черт возьми, у него боевая шпага, не только колоть, но и рубить! Воланд - солдат! Самый главный солдат Воинства Небесного. Архангел Михаил! Шпага работает, как часы. Время суда и шпага - символ правосудия! На террасе дома Пашкова, он, как солдат, ждет приказа от Верховного!

В наступившей тишине прозвучали выразительные аплодисменты Павла.

-Твой анализ впечатляет!  В романе точного места не указано. - возразил Павел.

Иванна обернулась к Павлу и медленно, но уверенно зашагала к нему через все пространство студии. В этот момент зазвучал голос умной колонки.

-На закате солнца высоко над городом на каменной террасе одного из самых красивых зданий в Москве, здания, построенного около полутораста  лет назад, находились двое: Воланд  и Азазелло.

Подойдя к Павлу, Иванна  вдруг опасно поставила калено на кресло между ног мужчины и почти вплотную приблизилась к нему:

-Великовозрастный дуралей! Я не жду от тебя восхищения! Я здесь для корректировки твоего творческого потенциала! Дом Пашкова был построен в тысяча семьсот восемьдесят четвертом году. Прикинь, сколько лет прошло к моменту написания романа?

Девушка резко встала и как бы оттолкнула кресло с Павлом.

-Булгаков любил бывать в этом доме. Там находилась Государственная библиотека. Есть так же читательские билеты на имя Булгакова, и фото на той самой террасе, где Воланд будет ждать Высшего вердикта.

-Ну раз пошла такая пьянка, скажи мне, товарищ Корректор, на кой черт Булгаков сжигал роман, если там не было Дьявола?

-Ты меня не понял. В черновом варианте где-то все-таки Дьявол был. Роман носил название “Копыто Инженера”! Писал Булгаков в тисках цензуры, собственных представлениях о Боге и Дьяволе, а также ощущении того, что … он где-то ошибся. Когда писатель решает, что ошибся - он сжигает свои рукописи. Пламя - символ очищения. Для человека, который использовал шпагу в романе, как часы при исполнении вердикта Высшего суда, огонь имеет сокральное значение.

-Это твое мнение?

-Это анализ подобных ситуаций. И чувство своей  ошибки у писателя субъективно. То, что удалось спасти от огня и заслуживает внимания!

-Похоже на сделку с Дьяволом. - пошутил с иронией в голосе Павел.

-Господь каштаны из огня не таскает! Осталось договор подписать. - подмигнула глазом Иванна.

-Кровью?

-Дьяволу не нужна ни твоя душа, ни твоя кровь. Примитивно видеть Дьявола комерсом!  Это важно: ведь ты будешь писать роман с названием “Интервью с Дьяволом”!

Иванна вернулась в кресло с видом выполненной работы. Павла начинало дико бесить ее поведение.

-Это рабочее название. Давай на чистоту. Как глубока кроличья нора?

-Ты о чем?

-Вот эта вся игра смыслами, аналогии… В Синей Папке работы авторов, кто дошел все же до написания. Предполагаю, что каждый писал свое? Какой тогда смысл  мне писать, что работать мне придется не над своим романом?

-Георгий решил сделать ради тебя исключение во время вашей беседы. Ему понравился твой сюжет! Нет ни какой кроличьей норы!

Павел вскочил с кресла и сложив руки крестом на груди подошел к Иванне.

-А, потом? Когда все закончится?

Иванна махнула небрежно рукой.

-Как только ты не захочешь продолжать.

-В Договоре нет ничего про расторжение Договора, кроме как строки, что в случае расторжения Договора, стороны не имеют друг к другу претензий... И… это все? Это какая-то юридическая уловка?

-Вот у тебя фантазия разыгралась!

Павел подошёл к креслу и уперся руками в подлокотники. Он буквально навис над девушкой.

-Я, как Исполнитель ни чем не ответственен за расторжение Договора? В чем подвох?

Иванна решительно подалась ему на встречу.

-Нет подвоха! Ты ничем не ответственен. Тебя это не устраивает? Желаешь быть ответственным?

Лицо девушки было слишком близко. На каждом резком слове он ловил ее дыхание, и это дыхание влекло магнетически Павла к губам Иванны. Он даже пережил мгновенную вспышку образа, в котором уже страстно целует эту дерзкую девчонку.

Павел резко выпрямился, отгоняя от себя порочное видение. Кофемашина подала сигнал уже не в первый раз, но увлекшись спором, он услышал его только сейчас. Пришлось вернуться к ней и взять чашки.

-Хорошо. С этим пунктом понятно.

-Идем дальше?

-Перейдем к делу. Ты - корректор. Что будем делать сегодня?

Павел подал Иванне чашку свежезаваренного кофе, улавливая смесь ароматов кофе и Иванны.

-Корректировка уже происходит. - Иванна сделала глоток кофе. - Хорошо заварил. Подал в маленькой чашке и без сахара. Оригинально! Обычно подают сахар и сливки.

-Что тут оригинального?

-Свойство взрослых людей - вранье. Таков наш мир. Врут все. Даже родители, воспитывающие своих детей в христианской морали.  И только в курении, в заваривании кофе, употреблении алкоголя и… в сексе, человек раскрывается сам того не зная без экстремальных условий.

-Не надо человека ставить на край обрыва, чтобы он проявил себя?

-В этом и есть Дьявол! - усмехнулась Иванна. - Хочешь узнать человека…

-Дай ему власть?

-Нет. Введи его во грех! Непринужденно. Писатель должен быть порочным.

-И причём тут кофе без сахара?

-Все предшественники спрашивали про сахар и количество ложек. Да, это признак элементарной культуры. Однако, употребление кофе - отдельная культура. Я бы сказала, это культ. И вот, ты подаешь его без сахара и сливок, и даже не спрашиваешь… Ты обращаешь на себя внимание.

-Пункт договора о запрете вступать в интимные отношения с корректором. Без сахара и сливок. - сухо произнес Павел, и сел в кресло напротив с торжествующим видом.

Он не спешил сделать глоток кофе, выдерживая пафосную паузу.

Иванна закачала головой, выражая одновременно озадаченность и восхищение.

-Красиво подвел!

Павел сделал глоток кофе.

-Сахар и сливки убивают аромат кофе. Так все же: к чему такой пункт? Что могут убить интимные отношения с корректором?

-Это техническое требование.

-Я думал, только голодным надо быть. - Павел сделал глоток кофе, - И нищим. Выходит, я тут Затворник! Почти монах-отшельник. Ни алкоголя, ни женщин, ни развлечений!

-Призрак!

-Голодный художник не создаст шедевр. Сытый - тем более. Одному мешает урчание желудка, у другого от переедания голова пустая. Надо чтобы где-то посередине? Так?

-Это не самое основное.

-Порочный. Да? Вот к чему это все!

- Ты порочный человек?

-Да.

-Хочешь меня?

Павел замер с поднесенной к губам чашечкой кофе.

-Нет.

-Совсем?

-Не думал об этом. Я себе иначе представлял начало нашей работы. Ты мне просто выносишь мозг, пользуясь ситуацией и моим положением. Это и есть погружением в атмосферу?

-В чем твоя порочность, Павел?

-Я ждал человека, скажем так, другого вида.

-Синий чулок? Старую клячу? А, пришла какая-то дерзкая неформалка-ботанша.Так? Но, это не ответ на мой вопрос. В чем ты порочен, Павел?

-Нет. Думал, придет стильная телка с большими сиськами и в короткой юбке, под которую я буду пытаться заглянуть.

-Скажи, что это ты не серьезно. Это не порок. Это подростковость. Ты, Паша, взрослый дядя. У тебя дети.  Вот в этом и заключается корректировка. Прежде, чем ты набросаешь хоть одну строку, тебя самого надо откорректировать . Прошлый корректор был, скажем так цветов радуги. Так понятно?

-Более чем. Столичные нюансы?

-Нет. Не в этом дело. Введение во грех.

Павел усмехнулся.

-Радужный корректор пытался откорректировать писателя по всем цветам радуги?

-Ты меня расстраиваешь! Начал хорошо, теперь лажаешь!

-Ну, тогда откорректируй меня.

-Ситуация. К кандидату приходит корректор, и оказывается сам знаешь какой. Прошлый Кандидат ждал примерно тоже, что и ты.

-И в чем грех?

-Не имеет значение предпочтения человека, если они не влияют на работу. Ориентация не определяет выполнение договора.

-У меня, почему ты? Мне значит, повезло?

-Ты думаешь, тебе повезло, что пришла я?

-Уже так не думаю.

-Прошлый кандидат…

-Призрак.

-Призрак. - кивнула головой Иванна, - Прошлый Призрак, не смотря на свой потенциал, оказался ярым противником всего радужного, хотя Корректор ни разу не нарушил деловой этики.

-Так в чем проблема? Он его раздражал?

-Да. Призрак не смог с ним работать из за своих убеждений. Люди в работе над общим делом естественным образом нарушают зону комфорта друг друга. Это такой природный феномен человеческого социума. Чужие друг другу люди, объединенные общим делом нарушают зону комфорта и становятся ближе, тем самым объединяют свои силы, эмоции…

-Ты уже несколько раз нарушала мою зону комфорта.

-Мы обязаны это сделать. Твой предшественник оказался латентным, при всей своей ярой позиции и христианской морали.

-Как Призрак узнал?

-Корректор сам ему признался.

-Зачем? Ввести во грех, чтобы раскрыть? То есть, узнав ориентацию Корректора, Призрак не пожелал с ним работать? И в чем грех?

-Утиный тест.

-Поясни, причём тут это?

-Логическая максима гласит: если нечто выглядит как утка, плавает как утка и крякает как утка, то это, скорее всего, и есть утка. Но, ведь так не всегда. Это не аксиома.

-Если объект обладает всеми признаками определённого явления или предмета, то нет смысла искать сложные объяснения. - ответил Павел.

-Тогда ты завалишь работу, если твои слова - выражение личных взглядов. Мне не верится, что ты так упращаешься. Выбор пал именно на тебя, потому что умеешь выходить за рамки субъективности.

-То есть, я весь такой порочный, сижу в изоляции, как при Ковиде, и пишу роман “Интервью с Дьяволом”, а ты меня провоцируешь!?

-Не обязательно тема ориентации может стать раскрытием человека. Это может быть все что угодно.

Павел хлопнул в ладоши.

-Так, все, хватит! Давай, теперь, наконец-то поговорим о работе. Что ты принесла?

 - Я принесла тебе для работы печатную машинку. Она внутри кожаной сумки. Работать будешь с ее помощью. Твой творческий инструмент.

-Печатная машинка? Стучать по клавишам?

-Клавиатура и правда, механическая, но тебе понравится работать с ней. На этом механика себя исчерпывает.

-Почему не ноут, планшет? Было бы не плохо принтер, кстати, можно было бы комп поставить, хотя бы офисной сборки.

-Процесс творчества весьма интимный акт.

-Исполнитель по условиям Договора не может отвлекаться в момент творчества. Это из Договора. - заметил Павел.

- Печатная машинка призвана соблюдать чистоту творческого процесса.

-Умная колонка не будет меня отвлекать?

-Умная колонка тебе в помощь для справочной, так сказать, информации. Все, что спросишь - она покажет на экране, озвучит. Поверь, это удобно на много, чем ты писал в своем смарте. Все под рукой, не надо перелистывать окна проводника. Текст из твоей печатной машинки сохраняется в Облаке, через служебный аккаунт. Права доступа тебе уже выданы. Все настроено.

-А… Камер наблюдения нет?

-Заказчика не интересует твоя личная жизнь. Можешь работать даже голым или одевать женскую одежду. Если есть такие пристрастия - говори мне, я обеспечу. Тебе нужна новая женская одежда, или ты предпочитаешь ношеное белье?

-Прямо по Сорокину!

-Ты о чем?

- Клоны русских писателей получались нестабильными, и их творческий потенциал поддерживали фетишом: копия рабочего кабинета, запахи бумаги, ручка для письма, характерные звуки.

-Ты… Меня удивляешь своей конспирологией!

-Ты не поняла меня. Запрещенный Владимир Сорокин. “Голубое сало”. На секретном объекте добывали вещество, которое вырабатывалось в организмах клонов русских писателей. Что из меня хотят добыть? Это какие-то столичные модные явления? Может быть, развлечения?

Иванна звонко рассмеялась. Ее смех вдруг зацепил Павла. Смех девушки вынудил его посмотреть на Иванну, как на особу женского пола, которая может быть интересна мужчине. При всех своих внешних способах скрыть женственность, смех ее выдал. Она сняла очки, подняла руки и откинула волосы назад. При этом движении ее мешковатый свитер растянулся, выдавая скрытую под ним грудь.

Иванна встала, прошла к столу и достала из сумки аппарат. Трудно было понять предназначение странного устройства, но походил он больше на ноутбук.

-К примеру, Кинг пользуется до сих пор печатной машинкой. Джоан Роулинг начинает с блокнотов, от руки. Если желаешь, есть умная ручка. Знает языки, соединяется с Облаком, может хранить в своей памяти книгу размером с “Оно” или пару томов Гарри Поттера.

-Это вот такие эстетические испанские сапоги для творчества?

Иванна стояла рядом с Павлом, а когда обернулась, ее лицо оказалось так близко к его лицу, что хватило бы одного движения головы…

-Я понимаю твою иронию про “Голубое сало” Сорокина. Однако, ни кто не собирается вкручивать винты до последнего витка, на котором твои кости хрустнут, как галетное печенье!

На каждом слове он ловил аромат, исходивший от ее губ. Это был аромат кофе, смешанный с ее свежим дыханием, отдающим какими-то травами.

-Это все, что бы не мнил себя Гоголем или Булгаковым. Что бы ты оставался Павлом Бородиным. Ты здесь не для  голубого сала. Тут технология круче.

И тут он вспомнил к своему стыду, что зубы с утра не чистил. Павел отвернулся, сделав вид, что проявляет интерес к печатной машинке. На столе стояла его спасительная чашка кофе: глоток горького напитка скроет его амбре.

-Так для чего я здесь? -шутливым тоном спросил Павел, ощутив себя уверенней.

-Голубое сало мы даем. А, ты - пиши. Ну, так как? Подпишешь?

Павел выпрямился, обернулся снова к Иванне, и в этот момент девушка щёлкнула пальцами. На ее сигнал отозвалась умная колонка.

-Натти  Бонг. Синие джинсы. Слышал?

Казалось, отовсюду полилась музыка.

-Нет. Начало приятное. Что за стиль?

-Лаунж. Английский знаешь? Я переведу тебе. Танцевать будешь?

-Такого собеседования у меня еще не было. Искушаешь? Во грех вводишь?

Под ритм музыки Иванна начала движения бедрами и руками. Павел растерянно замер. Он поразился тому, как ее мешковатая одежда совсем не сковывала и не прятала изящных движений девичьего тела.

Синие джинсы,
белая рубашка,
Ты вошёл в комнату,
и мои глаза загорелись…


-Ты был типа панк-рок,
а я выросла на хип-хопе,
Но ты подходишь мне лучше,
чем мой любимый свитер…

Иванна не пела под музыку, она словно читала закадровый перевод, но получалось это у нее настолько стильно, что Павел поймал флешбэк из своего детства эпохи первых видеосалонов.

-Ну, что же ты стоишь? Синие джинсы?

Павел невольно посмотрел на свои синие джинсы и рубашку… Иванна обернулась к Павлу спиной, продолжая свой танец. Он ощутил через одежду тело девушки, и его пробило током: отсутствие трусов могло выдать его природную реакцию, пусть даже на умышленное, но все же соблазнение.

-А, дальше…

-Что дальше?

-Перевод.

-Не спеши. Лови момент сейчас. Давай, двигайся. Не будь пилоном! Хотя… Сейчас ты ближе к вешалке…С крючком.

Иванна рассмеялась, и поймав руки Павла, положила себе на бедра.

-Боишься порочных мыслей? - прошептала Иванна, откинув голову на плечо Павла.

-Один-один за кофе! - ответил Павел. - Для порочных мыслей еще рано.

-Знаешь значение моего имени? - Девушка буквально перевернулась по груди Павла и их лица сблизились на расстояние дыхания.

-Помилованная Богом?

-Бог меня точно не миловал. А, вот, Божий дар подходит больше, только Бога тут нет.

-Кто же ты?

Иванна остановилась.

-Все зависит сейчас от тебя. - прошептала она, уткнувшись в его лоб своим, - Договор.

-Зачем ты так делаешь?

-Квантовая физика: наблюдатель влияет на процесс, который он наблюдает. И тут я не смогу ничего сделать. Решаешь ты.

Павел положил руки на плечи девушки, то ли собираясь обнять, то ли оттолкнуть.

-Я бы сейчас застрелился… Пистолета нет. Так что, про кванты всего лишь теория.

-У тебя нет пистолета, потому что ты его не представляешь в этой сцене. Ты не в сцене “Адвоката Дьявола”. У тебя свой роман.

-Хорошо. Я согласен с условиями договора. Я подпишу. Но…

-Есть “но”? Ты нудишь!

Иванна усмехнулась по-детски и мягко оттолкнула Павла.

-Ты ничего не знаешь о моем романе. Я выставлял в Сеть только несколько глав и синопсис. Шорину я рассказал лишь в общем. Он конечно тебя поставил в известность, но…

Иванна демонстративно плюхнулась в кресло. Из соблазнительницы она обернулась дерзким подростком, раскинув устало ноги.

-Тяжело с тобой будет работать. Ну, давай свое “но”... Музыка - стоп!

В студии воцарилась тишина.

-Корректировать пока ничего.- произнес Павел.

-Тут ты ошибаешься!

Иванна деловито выпрямилась в кресле и закинула ногу на ногу в мужской позе.

-Внештатный журналист провинциального издания получает предложение взять интервью у человека, которого считают воплощением Дьявола. - начал рассказывать Павел сюжет романа, - Парень амбициозный, поэтому принимает предложение, как вызов…

Иванна прервала рассказ Павла.

-Ты его зачем  отправляешь туда, где Дьявола нет?

-Что бы он в кульминационной сцене объявил, как свидетель, что несет Откровение…

-Откровение того, кто Дьяволом не является, но очень хочет им быть. И это он, этот коварный тип, обрек главного героя на страдания ради достижения своей цели.

-Так…

Павел задумался, но попытки выразить хоть какую-то вразумительную мысль были безуспешными.

-Где Дьявол? Не слышу стук копыт. Не там ищешь. Не так…

Павел вздрогнул от озноба, пробившего все его тело внезапно.

-Тут все просто. Запомни: Дьявол всегда рядом. Но он не может сделать что либо против воли человека. Это знают даже кондовые христиане. Аксиома, которая действует во всех образах Дьявола. Давай используем тебя.

-Это как? - Павел сел на кожаный пуфик.

-В какой-то момент своей жизни, видимо, совсем недавно, ты пришел к мысли, что готов выйти за рамки обыденности, невзирая на все, что тебя за рамками может ждать. А там - Дьявол с распростертыми руками. Дорогой Вы наш, Павел Александрович! Слава Богу, Вы пришли!

-Шорин -  Дьявол?

-А ты не заметил, что он не снимает свою кепку? Там, под кепкой рога!

Иванна рассмеялась, но через миг сделалась серьезной.

-Нет, конечно! Тебе предстоит найти Дьявола. Какого Дьявола ты ищешь? Православного, католического, эпохи Возрождения? Свой вариант?

-Свой вариант. - ответил Павел.

-Отлично! Вы выбрали “свой вариант”!  - Иванна и умная колонка принесли фразу одновременно, - Я не располагаю данными о Вашем варианте, поэтому опишите характерные черты.

Павел устало опустил голову.

-Можно без этих фокусов? Я теперь понимаю, почему предыдущие Призраки сбежали.

-Тогда будет по Сорокину: только фетиш, антураж и никакой мистики. Но, с постмодернизмом нужно кончать. В смысле - ставить точку. И ты со своим романом можешь оседлать волну. Предыдущие серферы сорвались. Не потянули.

-Что не так? Почему?

-Потому что все, кто еще способен искать Дьявола и Бога - ищут его в измерении прошлого. Они, как хордеры на руинах Пиранези. Мир прошлого рухнул. Из обломков церковных витражей склеивают собственные варианты. Не знаю, был ли в рухнувшем мире бог, но Дьявола там не было точно.

-Ладно, принимаю твою трактовку. Дьявола не было. А, что было?

Иванна щелкнула пальцами и объявила умной колонке:

-Соулсалишес!

И покачивая бедрами буквально поплыла по студии, словно двигался сам пол под ней.

-Исключительно человеческие пороки. У людей была возможность построить мир без вмешательства сторонних сил. В итоге пролили реки крови с именем Бога на устах, а обвинили во всем Дьявола. Такое уже было. Хотя бы по Библии. Помнишь, скитания Моисея? К нам что-то боженька не выходил давно. Моисей, сделай нас идола. Будем ему поклоняться! И понеслось!

-И что дальше?

Иванна подплыла к Павлу и протянула руку:

-Давай, танцуй со мной!

Павел неуверенно поднялся и принялся подтанцовывать девушке.

 -Дальше? Когда варианты комбинации кусочков стекла закончатся, что нас ждет? Пустота! Пелевинская пустота. Это конец цивилизации, и ты в этой пустоте - просветленный, сияющий, как лампочка. Нет ничего, что отбрасывает тень.

Павел пытался двигаться в такт музыке, но у него не получалось думать и танцевать одновременно.

-Ты понял, что я имела ввиду?

Павел остановился, а музыка словно из заевшей пластинки снова и снова повторялась одним фрагментом.

-Нет…

-Я помогу тебе.  У тебя на столе - Синяя Папка, на счету - деньги, за студию и обеспечение ты не платишь. В твоем смартфоне - начатый роман с амбициозной идеей. Что, если я сделаю так?

В руках Иванны оказался договор, который она тут же с легкостью разорвала.

-Что… Конец? - растерянно спросил Павел.

-Начало! Если не знаешь, где искать Дьявола, сделай так, чтобы он к тебе сам пришел.

-И как это сделать?

Музыка стихла. Остановилась в танце и Иванна.

-Договор я уничтожила. Теперь тебя здесь ничто не держит. Реальность, которая создавалась для тебя, прекратит свое существование, как только ты покинешь студию. У тебя всего лишь миг. Он может длиться сколь угодно, но в следующий миг ты примешь решение и породишь новую реальность. Даже когда ты вернёшься домой - это будет дом в новой реальности. Ты потратишь остаток денег, вернешься на работу… И будешь писать свой роман по пути домой в автобусе.

-И в чем же новизна этой реальности? Все останется по-прежнему.

-Больше никогда тебе не придет предложение.

Иванна смолкла и поникла. Немного постояв, она села прямо на пол.

Павел подошёл к девушке и сел рядом. Он заметил, что на ее щеке блестела слеза.

-Эй…Ты чего? Из-за меня?

-Я не Маргарита. Меня тоже не будет…

-Это… как последний аргумент? - с раздражением и недоумением спросил Павел, остановив руку в движении к девушке.

Иванна вскинула голову и блестящими глазами взглянула на Павла. Во взгляде не было мольбы, не было боли или сожаления. Там было что-то наивно детское.

-У тебя есть только миг. Сейчас.