Бьётся сердце, бьётся истово - в разнос

                Часть первая
 
"Великие умы обсуждают идеи.
Средние — обсуждают события.
Мелкие — людей..."

Вместо пролога

Недавно прочитал заметку о школе советского периода.
Первая реакция была плюнуть. Но  того, во что хотелось плюнуть, в поле зрения не оказалось.

Заметку писала  ( вымучивал) по всей видимости особь мужского пола. Назвать его мужчиной не поворачивается язык, ибо во всёй статье сквозняком гуляла девчачья обида на "неё сердешную", то есть школу.
Я даже по началу солидаризируясь с  возмущением чуть не впал в отрицание, де мол "Шеф, всё пропало всё пропало! Гипс снимают, клиент уезжает!"

Но затем почитав комментарии и по уже многолетней сложившейся привычке не "орать... с места в карьер" (орать в карьере нет ни какого смысла ) я успокоившись, обратился к воспоминаниям.
Думается у всех, кто прожил на свете больше 25 лет, имеются свои, и порою весьма сокровенные воспоминания.

У меня, к примеру, тоже, в общем, не очень хорошее "послевкусие" от употребления данного" продукта" ( школы), но я по крайней мере о ней ( о школе) не вспоминаю...
А ведь было что вспомнить!

В школу я пошёл в 1960 году. Пошел, да неудачно. До школы я вместе с младшими братьями жил в дошкольном детском доме в г. Иркутске. Школа была как раз напротив. Перешёл дорогу и вот тебе школьный двор. Я на первую линейку опоздал. Засиделся в туалете ( видать, свыше подсказали, куда не надо торопиться) замешкался и пришёл лишь когда она была в полном разгаре. Видя  большое скопление народу (детдомовские, нормальные дети, те что  с родителями, учительский состав и, прочая публика) я даже не входя во двор двинул в первый свой в жизни "шатал" (потом их у меня будет много) на берег Ангары, тем более, что до неё было всего два квартала.
 В этой школе я проучился всего то каких-то три  месяца.
 "Как так!"- спросите вы.

Когда меня определили в школу мне ещё не было семи лет ( шесть  и восемь месяцев). И тут  "вдруг"обнаружился в нашем детском доме пацан старше меня на эти как раз "недостающие" месяцы. Разнарядку нарушать нельзя, а ведь пришлось бы отвечать если бы этот парнишка пошёл в школу уже почти в восемь лет.

Так, что меня вернули в детский дом как невостребованную посылку, типа адресат срочно и не нарочно выбыл. Но в своём дошкольном детском доме мне также нельзя было находиться, там на год сохраняли место всего для определённого количества учеников первогодок, а детдом был дошкольный.

 На моё счастье (а может и наоборот)  после Нового года в наш детдом пришли люди, как сейчас бы сказали ищущие таланты. Они оказались представителями военной-музыкальной школы, которая в том году впервые стала набирать на обучение девочек (было построено новое общежитие, которое и сдали в ноябре 1960 года).

Талантами я особыми не обладал, но расставаться со своими ребятами ( а их со мной из общеобразовательной школы в музыкалку попали всего семь человек и среди них мой самый лучший друг Сергей Денисенко, как сейчас помню).
 Одним словом, втеревшись в доверие к  старшей из оргнабора, я оказался в  Иркутской школе музыкантских воспитанников.

Историю данного учреждения я описывать не буду, она имеется в инете. Сейчас  же, это Государственное нетиповое общеобразовательное бюджетное учреждение Иркутской области «Школа-интернат музыкантских воспитанников г. Иркутска».
 Одним словом в апреле 1961 года я оказался в кадетах. И мне уже было семь лет. И кто-то подумает, что это был первый класс моей учёбы, тот очень ошибётся. Два месяца ( апрель и май это не учеба, а подготовка к ней) Лето мы провели в лагере ( первый мой в жизни лагерь. В тот год велись работы по сооружению Братской ГЭС и Ангару перегородили для устройства Братского водохранилища. Смыло несколько кладбищ. По Ангаре, мимо лагеря, плыли гробы.

 Одним словом нормально учиться я стал лишь в 1961 году, как водится в сентябре месяце.

И как не повезло мне со школой в первые дни так невезло с ней и в дальнейшем. Судите сами.
Помимо общеобразовательных уроков (5-6 ть уроков) мы еще порядка трех часов в день постигали "премудрости"  общения с музыкальными инструментами. Мне по выбору пришлось заниматься (и это вплоть до третьего класса включительно) игрой на фортепьяно ( я выбрал баян). И лишь с десяти лет можно было "ворочать" данный инструмент. Имею в виду баян...

 В интернате очень серьёзно подходили к здоровью своих воспитанников отчего заниматься непосильным трудом типа таскать баян или пианино, ни кто не заставлял.
 Я тоже очень серьёзно относился к своему здоровью, но больше мне это было по кайф, чем по умозаключению о пользе.

 На заднем дворе, куда выходили двери кухни стояла большая (диаметром почти 1,5 метра)  железная бочка, без верхней крышки. В неё с крыши собиралась вода. Этой водой поливали работники кухни грядки в теплице.
 
 Я же приспособил данную бочку для собственного омовения.  И вот, два раза в день, вплоть до момента когда в ней стала замерзать вода (пока мог разбить лёд) я нырял в эту импровизированную купель. Кайф был необыкновенный.

 И это для мальца, который родился на краю пустыни Каракум и Каспийского моря, т.е. там где по определению " сплошная теплынь". Но так думают те кто никогда не жил в тех местах. Зимой там морозы бывают до -30*, С Каспия который  у берега замерзал ( но в проливе Кара Богаз-гол, там где  в 80 е какие-то недоумки построили дамбу от наших бараков в 3-х стах метрах,  не полностью) дул сильнейший ветер. А ночь в тот период в тех местах не чета Питерским знаменитым "белым ночам"-намного светлее.

 Одним словом - любил я это дело. Будто знал, что пригодится. Кстати почти до 60-ти лет не особо страдал от морозов даже когда был  на Индигирке, где пришлось побывать  в ноябре 1977 года.
 Там решил пройтись по очень прозрачному льду. Я тогда не знал, что это не Байкал и лёд на реке не замерзает до степени возможности удержать на себе вес человека  (весил я почти 96 кг). Провалился, аж по самые... не балуй, лишь черный песок взбаламутил. Ну да ладно!

 Так случилось что  в музыкалке обнаружили у меня дизентерию. Где, когда "подхватил" неведомо, но в музыкалке она оказалась "застарелой", отчего вместо учебы четыре месяца в больнице.

 Нагнать программу я при своей неспособности  в тот период к обучению, не смог даже в  летние каникулы.

 Короче,  не состоявшийся музыкант в августе месяце 1962 года был препровождён в следующий интернат.
Хорошо было в СССР- "гоняли как лыску в бане", но что более существенное никто не беспокоился о таком положение вещей. Наверное понимали, что даже последнего придурка государство не бросит на произвол судьбы. А ведь эта самая судьба могла  "пуститься во все тяжкие" и утащить за собой любого.

 В новом  интернате был свинарник. И меня, в виду моего противления новому месту пребывания, определили аккурат к свиньям. В смысле ухаживать за ними. Мне это очень не понравилось. К тому же мой "напарник" абориген данного интерната, но так же с наклонностями непослушания, пытался мною руководить. Доходило до драки. Тогда он ничего лучшего не придумал как поджечь свинарник и всё свалить на меня.
"Восстанавливая справедливость" я через месяц "вяло текущих баталий", просто огрел его железным ломом по голове... До сих пор не знаю выжил он или нет...

 Мой же "школьный путь продолжался, но теперь уже в глубь Тайги. Через Тайшет (там из нас семерых "иркутян"  оставили только двух девочек и три пацана), меня и ещё одну девочку "погнали" дальше   в таёжный посёлок Квиток. Туда где, в дальнейшем пройдёт железная дорога БАМа.

 В непосредственной близости от посёлка находилось несколько колоний. Мы часто ездили на вагонетках до их ворот. Тем более нам приходилось встречаться с заключёнными во время работы на лесоповале (просека под магистраль Бама), где мы, пацаны занимались собиранием и сжиганием веток. Именно тогда я научился довольно сносно работать топором.
Заключенные, преимущественно политические, валили деревья, мы шли за ними в приближение не ближе полукилометра. Они работали в любую погоду, мы лишь до -28*

Это потом я узнал, что наш интернат это по сути филиал колоний, куда направляли детей до 13 лет. У нас в районе сада была своя отдельная от посёлка, двухэтажная, деревянная школа в которой было всего семь классов.

Данный интернат до 2022 года (год полной ликвидации) назывался "ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ КАЗЕННОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ИРКУТСКОЙ ОБЛАСТИ ДЛЯ ДЕТЕЙ-СИРОТ И ДЕТЕЙ, ОСТАВШИХСЯ БЕЗ ПОПЕЧЕНИЯ РОДИТЕЛЕЙ "СПЕЦИАЛЬНАЯ (КОРРЕКЦИОННАЯ) ШКОЛА-ИНТЕРНАТ Р.П. КВИТОК".", а в мою бытность (до 1964 года) просто "Школа-интернат для малолетних нарушителей закона". Вот так не затейливо.
А чё "заводить рака за камень".

Всё что я помню из этого школьного периода это постоянное желание есть. Нас кормили три раза в день, но активный образ жизни и климат подразумевал несколько бОльшие порции, чем мы получали.
 В интернате я проучился-промучился целых четыре месяца до того момента пока у меня не созрела мысль из него удрать.

Еще в Иркутске в дошкольном детском доме  в 1960 году я познакомился с двумя братьями. Они у нас были недолго как бы сегодня сказали на передержке. Все знакомились и я познакомился. Младший из братьев был моим ровесником, другой двумя годами старше.  И вот через почти два года я вновь встретился с ними, но уже в п. Квиток. Это были по своей природе "бегуны" за свой короткий период жизни удрали из семи детских учреждений. Первый  побег, по их словам, состоялся когда младшему было всего четыре года.

Это сейчас в период массовой детской (да и не только детской) инфантильности всё что я пишу кажется невероятным, а в тот период, почти до 66-65 года- целое послевоенное поколение, было весьма активным в плане перемещений по территории нашей страны.

Вот эти пацаны и поделились своим опытом как и куда бежать, как выжить в Тайге.Тем более у меня бы старший (на четыре года) друг Илья "специалист" по выживанию "во враждебной среде" будь то город, гнилой коллектив или же безлюдные среды. Подготовившись (сухари, соль, сахар, спички, свечи, рыболовные снасти, молоток, две пары носков, и варежек, галоши, моток верёвки, самодельный нож. Также раздобыл четыре банки тушенки и две банки сардин. Собирал и сдавал стеклотару и  консервы купил в магазине). А что я еще мог достать в детском доме, но и то, тюк оказался весьма внушительных размеров.

А где же в это время была школа? Ведь мой рассказ именно о ней, родимой. А ни где! Сначала я прятался от неё в бочке с водой, отчего за весь первый класс не смог выучить азбуку ( но вот название нот почему-то запомнил). После холодных процедур она просто не влезала в мои "скукожившиеся" от низких  температур мозги.Далее вместо знаний я получал изрядную порцию уколов от дизентерии ( так что у меня на заднице и на плечах были просто мозоли с дырками). Затем школу заслонил свинарник, а потом уже и Тайга. Так что за второй год обучения я не мог выучить и таблицу умножения, разве что "дважды два -четыре".

Начались зимние каникулы и... я убежал. Все свои мытарства рассказывать не буду, где-то уже писал об этом, но нашли меня лишь в феврале месяце полуживого, с отмороженной правой ногой по колена и стопой левой ноги. А еще я прихватил  лакунарную (это она сейчас так называется,  а раньше просто - курпулёзная, вроде)ангину. После чего у меня на всю жизнь остался неизлечимый фарингит). Надо отдать должное врачам- вернули способность двигаться. И я активнейшим образом двигался вплоть до второго падения с высоты. А произошло это уже в 2021 году (двенадцать переломов на 8-ми рёбрах) уже в возрасте 68 лет. Но это уже другая история, не школьная, а история моей жизни...

 А может всё же ШКОЛА ЖИЗНИ?

                II

В больнице я пролежал почти два месяца. Так, что программу второго класса, как и первого я в основе своей так и не усвоил.
По этой причине, чтобы попасть в третий класс пришлось заниматься по восемь часов в день часть апреля, весь май  и июнь. От того времени у меня остался лишь почерк, ровный и если не сказать красивый. И всё благодаря перьевой ручке и "непроливайке" с чернилами.
Но от  этой "каторги" меня спасла бабушка приехавшая за мной, чтобы вместе с братом перевести нас к матери в Баку.
Мать не забирала нас к себе потому-что ей негде было жить, постоянно снимала жильё. А в 1962 году она получила в новом микрорайоне (поселок Мусабекова, на улице 5-я Алатавинская ) квартиру.

В конце июня 1963 года я вновь, почти через пять лет, вернулся в Баку. В городе до этого я не жил, но был через маму с ним связан, да и младшие мои братья родились в Баку. (ноябрь 1956г и март 1958г., младшая сестра родилась уже в Иркутске в августе 1959 ).
В Баку вернулись лишь мы с младшим братом, двое других оказались в чужих семьях-усыновили.
Как могла сиё позволить мать, женщина с высшим образованием и довольно серьёзной должностью (начальником гидрологической экспедиции)?

 А она сама десять лет прожила (после расстрела отца- начальника погранотрядов  Уссурийского края- комбрига первой статьи, в 1938 г. и определения в лагерь для жен военных  не безызвестный А.Л.Ж.И.Р. матери на 12 лет),  в детском доме. Так, что её взгляды на семейную нормальную жизнь как-то не стыковались с реальностью.

Итак в 1963 году я "успешно" пошёл в третий класс. Школа от нового микрорайона находилась в полутора километрах (почти две-три автобусные остановки), ходить приходилось пешком так как ни дорог, ни транспорт пока к нам не ходил. Даже магазинов поблизости не было.

Школа была русская, т.е. в ней все уроки были на русском языке лишь в качестве другого языка вкраплён азербайджанский язык. Его я по сути учил на улице, отчего сами уроки просто прогуливал. И как можно было не пропустить школу если идти до неё "нога за ногу" почти пол часа?

Короче, одна нога иной раз уводила меня влево где находился довольно обширный каменный карьер. Именно в нём я самостоятельно постигал азы скалолазания и ныряния с высоты. Другая же нога иной раз уводила вправо, через местный поселок Ясамалы через Солдатское поле , а там и до "Синих гор" было рукой подать.
Сидишь на обрыве под тобой облака, и будто плывёшь вместе с ними. Ляпота!

В этих самых горах меня впервые укусила гюрза. Ну не заметил я её пока лез на скалу, а она там грелась на солнышке. Цапнула прямо в запястье правой руки где выделяются две жилы. Вспомнился случай когда моего младшего брата укусил в пустыне тарантул, поведение матери. Ранку прижгла горящим углём, дала ему выпить одеколон (другого спиртного не было) и заесть конфеткой. Конфетку съел, пить не стал. Нога опухла, но выжил. Жив и сейчас.

 Вот и я, на горящей свалке (была неподалёку) нашел вилку, накалил и прижог ранку. Затем замотал  тряпкой и перетянул у локтя жгутом сделанным из такой же тряпки.
 Но прежде чем пойти домой  "казнил", той ж вилкой,  змею. Я когда отрывал её от руки, стукнул о скалу. И пока я совершал процедуру, она приходила в себя. Не успела!.

После укуса почти месяц болезни. Кололи чуть ли не столько, сколько я получал уколов в период болезни дизентерией (там аж по шесть-семь уколов в день).

Так что первая четверть третьего класса была "смыта в унитаз". Правда за время болезни мать заставила меня выучить  всю азбуку. Именно с этого момента  пристрастился к читке книг. Начинал с детской классики, типа "Джельсомино в стране лжецов" "Голубая бусинка", все книги о Незнайке ( кроме Незнайка на Луне), Пиноккио и его аналог ( что плагиат, я узнал позднее) Буратино, Сказки Андерсена, Братьев Грим, и пр.
К концу третьего класса я прочитал всё что можно было достать из детских книг в библиотеке, а это порядка 37 произведений ( в среднем по одной книге в неделю).

Вернувшись в школу, по совету матери, занялся спортом-акробатикой. И опять невезуха, последний мат, при сальто, оказался на одной тренировке очень близко к стенке, так вот один придурок решил пошутить и при последнем кувырке  подставил  ногу. Сгруппироваться  я соответственно не успел и врезался башкой в стену. Определили сотрясение мозга. И так мозгов не было, а тут еще и сотрясение. Печалька полная!

Но самая невезуха в том,  что это пришлось пропустить целую четверть. В школу вернулся лишь в апреле. От того "контакта" со стеной  осталось последствие- из носа часто шла кровь. Но как сказал врач это даже хорошо,так мой организм сбрасывал давление.Чуть чихну сильнее и потекла вьюшка. Я даже позже стал этим пользоваться. Не хочу на урок, сморкнусь и к школьному врачу- пить чай. Она таблеток не давала, слишком уж я был частым "гостем".А как положено гостей, хоть и не званных, потчевала чаем и при том с вишнёвым вареньем.

 И  уже третий класс позади а я с трудом мог понимать новый предмет естествознание. А вот на НВП (начальная военная подготовка) ходил с превеликим удовольствием. Правда среди прочих ребят ни кто и "рядом со мной не стоял" в плане обращения с огнем, ножом и топором. Автомат нам пока не доверяли.

От того периода (третьего класса) остались воспоминания о Баку, как о предмете моего интереса. В тот год я  самостоятельно (чаще зайцем)объездил  и старый и новый город и пригороды и почти все восемь микрорайонов. Даже до Сумгаита умудрился добраться. Всё же  класс я хоть и с двойками (не злорадствуйте были и тройки и даже пятерки ( физкультура, труд и НВП), а закончил.

 Летом три месяца пионерский лагерь. Да, забыл сказать, что в октябрятах я никогда не ходил, места не соответствовали приему в эту организацию, а вот в пионеры приняли именно в третьем классе и как водится 6 или 7 ноября. Аккурат сразу после того как я очухался от "знакомства" с гюрзой. Красивая всё таки змея- вся в ромбиках.

Лето в лагере это сплошной отдых от школы, даже всевозможные кружки не давали повода о ней  (школе) вспоминать. Научился играть в настольный теннис, биллиард и пристрастился к волейболу ( именно это был первым из трех видов спорта в которых я в дальнейшем достиг неплохих результатов, стал Мастером спорта, вторым был горный туризм, а третьим через вольную борьбу, бокс военное самбо, где Мастера я получил в 1977 году после Чемпионата в Караганде- через два года после ранения в Анголе и первой  операции в Москве ).

В августе 1964 года была сдана в эксплуатацию новая школа в нашем микрорайоне. Всего-то в двадцати минутах ходьбы от дома. Школа была общая и для русско говорящего населения и для азербайджанцев.
В четвёртом классе я наконец осилил таблицу умножения и стал заниматься вольной борьбой в Динамо  что недалеко от работы моей матери (Гидрометеорологического института г. Баку).

Занятие спортом для меня было важнее чем учёба в школе.До занятий надо было час "пилить" на автобусе, а потом еще топать минут двадцать пешком (первую линию метрополитена в Баку откроют лишь в 1967 году).

Нужда в деньгах заставила мою мать сдавать одну комнату квартирантам (молодая пара, фамилия у них была Логиновы). Я познакомился с младшим братом квартиранта, Николаем и тот привёл меня на ипподром. При ипподроме была школа верховой езды где этот парень и занимался. Я потомственный казак (предки из Даурии) коней не боялся, но особого интереса к ним не испытывал. Куда было интереснее когда  Колю пригласили сниматься в фильме "Волшебный халат" ( у него была своя роль) он "притащил" туда и меня и среди "кучи" пацанов бегавших по дворцу Шерван шаха и павильону киностудии была и моя фигура (на съёмки в Минске нас уже не брали).

Одним словом жизнь, в 1964 году, была насыщенной и интересной и в ней мало места занимала школа. Правда появились друзья во вдоре. Саша Гамидов- отец лезгин, мать русская: Ромка Касимов ( сосед, одноклассник) мать армянка, отец азербайджанец, Жора Аветисян-армянин, Сергей Пастухов- отец русский, мать белоруска. Арон- тат(горский еврей), Миша -еврей (отец был актёром в русском театре).

 А где школа? Да там, во дворе, среди массовых драк с аборигенами ( человек 50 на 50, в карьере. Эти стычки длились почти два года), среди занятий спортом (вольная борьба и несменный горный туризм). Помню сколько "неудобств" мы принесли своим поведением братьям Ростроповичам (Зелёный театр на террасе которого они репетировали, находился  в том же Парке им. Кирова (Нагорный парк), что и дом Пионеров, только уровнем ниже.)

Так что школа вновь осталась в стороне.

                II

В 1965 году с появлением в Ясамалах нового микрорайона там же появилась и новая школа. Бывшая моя школа № 13 стала "чисто" азербайджанской. Новая уже была в десяти минутах ходьбы от дома. Так, что в пятый класс я пошел в новую школу.
В пятом классе стали изучать английский язык. Вот тут я показал для чего нужны взболтанные мозги." Шпрехал" по английски не хуже тех кто с ним родился. Тем более что учительница была не просто хороший специалист ( раньше преподавала в военном училище), а вообще красавица. Такой у нее бю.. в смысле вырез был. Куда я кстати однажды зафенделил мокрой тряпкой. Я бросил в пацана тот нагнулся, в это время вошел "бюст" и в вырез угодила мокрая тряпка. Она молча подошла делая вид что сейчас врежет, я закрылся, она перехватила руку и выкрутила, вывела в коридор и такого дала пинка, что я проехал по навоженному паркету метров пять.
 
И надо сказать правильно сделала. А нынче, что...
Классным руководителем была историк, очень взрослая женщина. Но несла такую ахинею, что в конечном счёте просто вынудила меня интересоваться историей. Я в тот период продолжал читать книги что называется  "взахлёб". Однажды, уже после восьмого класса пытался подсчитать сколько я прочитал книг за школьные годы. Когда счёт перевалил за две тысячи (ведь умудрился читать и Фрейда и Шопенгауэра и даже Белинского и Лунина. Кстати Лунин по дороге в декабря 1845 года в Акатуйскую  тюрьму Нерчинского округа (нынче село Новый Акатуй Александро-Заводского района) три месяца проживал у моей пра-бабушки в доме кузница.

Моя пра-бабашка была замужем за горным инженером Вавиловым. Именно тем Вавиловым который был из знаменитой Московской фамилии купцов ( в последующем давшей нашей стране академиков. Но с потомками этих семей я не знаком), попавшим в Зауралье после провала деятельности Петрашевцев. Так вот этот москвич и моя прабабушка совместными усилиями родили 24 детей из них вырастили до взрослого состояния 21 ребёнка. Вот это рождаемость. Последнего прабабушка родила в 59 лет (правда он оказался плохо слепленным-стал уголовником. Прабабушка прожила 92 года, моя бабушка 87- сказались годы в А.Л.Ж.И.Р.-е, моя мать прожила 90 лет).

 Еще я помню в 1963 году видел в центральном парке Иркутска прямо на входе большой камень на котором была надпись "В память о подвигах и свершениях Революции отряда ЧОН Вавиловым". Теперь насколько я знаю того камня нет.Старший брат моей бабушки, был женат на кузине Сергея Лазо и как и  он был сожжён японцами в топке паровоза.
Я об этом может быть, когда-нибудь, напишу. А нынче это к моей основной теме не относится.

Из всех учителей я запомнил трех человек ( учился у них с 5-го по 8-й классы). Учительница по русскому и литературе, если не изменяет память, Галина Николаевна). Тот предмет который я так долго не мог осилить. Но постоянное чтиво дало свои результаты, я не только нагнал своих одноклассников, но и познакомился с "успехом". Я писал первые сценарии КВН для своей команды, в  проводившихся между школами состязаниях.
 Кстати данный видом деятельности как и волейболом я стал заниматься именно в пятом классе.

Наш учитель по физкультуре специализировался на волейболе. Так я пришел в этот спорт в 1965 году. Бабушка которая перевезла нас в Баку выпуская "погулять" не позволяла играть в "хулиганскую игру"- футбол, отчего мы с братом полдня играли в волейбол под окнами квартиры. К слову сказать что уже после её отъезда в четвёртом классе я пытался заниматься футболом, но что-то не "срослось". Это в дальнейшем я понял, что в футболе и в баскетболе есть звёзды, т.е. почти вся команда работает на одного игрока. И лишь волейбол это командная игра. Один не может выиграть (забив мяч), но может нагадит всем и сразу. А я вообще не любил виды спорта где результат зависел от других,  а не от меня лично.

Но волейбол это особенный вид спорта. Отчего в 1972 году я стал кандидатом в мастера ( правда через год это звание упростили), а в 1975, будучи в Армии летом после кубка вооружённых сил (играл за Костромское хим. училище) по результатам (заняли Второе место в СССР) получил и Мастера спорта.
 Значок Мастера,  сперли, в первый же  отъезд дембелей по домам (осенью).
 
 Итак учитель по физкультуре Юлий Ильич.
Третьим учителем была математичка Гюнаш Агаевна. Маленькая, хрупкая молодая женщина, которая вела предмет очень не тривиально. Тем кто что-то не понимал она на картах могла объяснить так, что самый последний дебил (я был не самый последний) вполне сносно решал задачи.

Ну и четвертый учитель, завуч, физик ( имя не помню). Очень любил показывать своё превосходство. Вызывал к доске преимущественно отстающих и изгалялся как хотел.

Помню уже в седьмом классе ( а я в тот период кроме волейбола- как основного вида, и туризма -чисто по инерции, из вольной борьбы перешёл в самбо при росте 172см весил 72 кг и поднимал штангу 72 кг- больше чем кто-либо в школе). Так вот у меня была привычка складывать руки на груди.
Я стоял у доски, пытаясь вспомнить Закон Паскаля ( закон Архимеда я еще помнил, а Паскаля... Я этого то и имени не знал, что говорить о "помнить"), физик решил " пошутить". Со словами, де мол " чем тебе помогут мышцы, когда мозгов нет" взял и положил руку мне на сгиб руки. А я возьми и сложи руки на груди. Физик,  а он был ростом с меня, но худощавый мужчина лет сорока, долго пытался вытащить защемлённые мною, пальцы. Не получалось и когда весь класс стал хохотать в голос я его отпустил, как -то стало неудобно так вести себя по отношению к взрослому человеку, тем более учителю.

И всё же "на ковёр" к директору я попал. Там два толстяка (ну чисто два тюленя): сам директор и завуч азербайджанских классов пытались вправить мне мозги. Приговаривая "аджилаф" (паразит) или "геждилах" (на русский переводить не берусь) метелили меня целых пол часа. А я смотрел на галстук директора ( были такие, как бы обрезанные снизу) и смеялся. Наконец мне надоела эта "тюленья возня" и я  "чихнул" ( помните!). Из носа потекла вьюшка. Два "молотобойца" не сколько  устали и  запыхались, сколько перепугались появившейся крови. Так уж получилось, что я и их перепачкал. А они ничего лучшего не придумали взяли и выгнали меня из кабинета. А я  пошёл не в класс а к врачу...

 У врача сказал, что диреткору плохо ( там столько крови, столько крови. На своём лице я её уже вытёр) и завуч не знает, что делать-нужен врач... Врач схватила свой саквояж и  понеслась в кабинет  директора...,  а я спокойно направился в класс. Сделал при входе  горестное лицо ( сынок директора учился вместе со мной, пусть расскажет что я горевал после "побоев").

А завуч на следующей перемене сказал мне чтобы я вызвал в школу родителей. Из родителей у нас с братом была только мать. Я ей передал " пожелание" директора", на что услышал: "А что я туда пойду, ты ведь учишься,  а не я. Так и решай свои проблемы сам, только меня в это не втягивай и так, чтобы я об этом больше не слушала".  И она так ни разу за всю мою школьную бытность в школу не ходила.

Во-первых работала до поздна ( умудрилась написать две докторские и две кандидатские работы для своих начальников, при этом отказалась от подаренной ей в складчину машины. Ешкин кот!. Сама защитилась лишь в 1977 году).Во-вторых, решила продолжить образование, поступила в Бакинский университет на физмат, вечернее отделение.

В школу не ходил три дня, бродил по свалке в карьере и в поле, где в дальнейшем построили большую больницу и, завод холодильников.
Пришёл "отдохнувшим", набравшимся сил и притащил учителю по труду целую кипу фанеры. Тот, отставной военный, азербайджанец, и замолвил за меня слово перед завучем. Короче я продолжал посещать школу, вел себя примерно, а вот с учебой не все шло так гладко.

Седьмой класс (1967 год) запомнился шестью  событиями. Наша команда по волейболу стала чемпионом среди школ Октябрьского района г. Баку и заняла второе место среди всех школ города в своей возрастной группе. Вторым событием было то, что  по горному туризму наша команда заняла первое место в Азербайджане и я получил первый юношеский разряд. Так же я получил первый юношеский разряд по самбо в результате победы нашего клуба "Динамо" среди прочих спортивных клубов Баку в номинации участников 1953-55 годов рождения.

 Но самым интересным событием было то, что меня три раза в том году принимали в комсомол и ни разу не приняли. Не буду писать почему- всему виной мой язык. В дальнейшем ( в восьмом классе меня пытались "окрутить "на комсомоле" еще четыре раза и всё безуспешно. Обладателем комсомольского билета я стал лишь в 1975 годы в ноябре месяце. Не будучи коммунистом или комсомольцем в заграничные командировки не посылали. Если б я только знал!

 Было еще одно запоминающееся событие: после известного Ташкентского землетрясения в апреле 1966 года, к нам уже осенью  пришли три  новых ученика  ( девочка и два мальчика) из этого города.

Хочу особо отметить такой "интересующий общественность" фактор как "домашнее задание". У нас домашнее "задание" конечно же было, но как условие  возможности повторить то, что усвоили на уроке. Я лично за все свои школьные годы ни разу не делал домашние задания. Тем более почему-то сразу ( еще в первом класс понял, что они нужны мне,  как закрепление материала, а не учителю как условия для возможности поставить оценку. Оценок за домашнее задание в СССР не ставили. Многие сегодня путаются ответы на "заученный урок" на следующий день у доски, с повторением,  приводить в качестве домашнего задания. Учительский состав не интересовало, что и зачем ты, делаешь дома, то ли сидишь у открытого окна или "учишься" с мамой, то ли "забиваешь на всё" и гоняешь во дворе мяч.

 Не ответил у доски получи "фашист гранату".
Одним словом оценок за "домашнее задание" никто не ставил. Я допускаю, что это делали  те учителя, кому опрашивать учеников перед новой темой было "за падло", но подобные действия не вводились официально и самое главное не влияли на итоговую оценку.

Нынче же как в той песне из фильма:
 "Папа у Васи силён в математике, учится папа, за Васю весь год...
Где это видано, где это слыхано, папа решает, а Вася сдаёт".

А ведь пора с этим заканчивать! Не хочешь выполнять домашнее задание, не выполняй, но потом будешь, уже будучи взрослым,  наверстывать упущенное ( как пришлось это делать мне). А может и не будешь. Что у нас мало дураков и неучей во властных структурах?

Итак закончился седьмой год обучения. И я вновь как в прошлом (1966) году летом пошел работать. Первый год в 13 лет работал помощником каменщика на стройке под фамилией Мирзоев. Это я то со своим ры... типа лицом и Мирзоев. Это всего лишь был чужой паспорт, а у  меня сил хватало для такой работы: натаскать 32 кг блоков ( в Баку строили из тех же блоков песчанника и ракушечника, что  добыли в карьере рядом), замешать раствор, всё это "подать" при помощи крана на место, а затем, вскипятить чайник заварить и  принести чай каменщику. А пока он пьёт чай я на лопате разносил раствор по кладке. И это было самое сложное. Черенок лопаты (падлюга) "вертелся" в руках.

Одного замеса хватало на 12-14 блоков и всего-то на час неспешной работы каменщика. Так что за смену приходилось (норма кладки до 1,8м3 в смену,  а это почти 110 блоков) делать 9 замесов и перетащить пусть и на расстояние до пяти метров почти 3.5тн.
Правда приходилось обматывать старыми тряпками предплечье и надевать брезентовый широкий ( до 150 мм) ремень. В противном случае вся кожа слезет от шероховатости блоков. Таскать приходилось на "пузе".

А где школа? В летние каникулы я о ней не просто не вспоминал, я забывал как что такая вообще существует.
После седьмого класса (1967 год)  я  попал в бригаду бурильщиков  гидрологической изыскательской      экспедиции ( опять же по протекции мамы), но уже под фамилией Акопов.
Как вы может быть помните я писал, что весил я тогда уже 72 кг и столько же поднимал в спортивном толчке. Пригодилось!

В этой экспедиции  впервые нырнул с аквалангом ( потом это стало рутиной) и научился работать с теодолитом, снимали рельеф и линию берега Каспия. Но чаще приходилось работать "развозящим". В обязанности входило развозить на лодке якоря для установки понтона с буровой вышкой. Бурение скважины проходило часа три-четыре, брали керны для исследования придонного состава грунта. Каждый якорь весил около 60 кг, а их было четыре. Развести их и бросить особого труда не составляло . Сложности возникали когда наступало время вынимать их. Тащить мокрый в диаметре до 60 мм  пеньковый канат это вам не хухры мухры. К концу лета у меня ладонь представляла сплошную заскорузлую мозоль. Желающие поздороваться со мной за руку очень долго после этого жалели о совершённом. В скором времени со мной за руку никто не здоровался.

И кстати это продолжалось почти до того как я достиг пятидесятилетнего возраста. Я просто не мог регулировать силу сжатия чужой длани.
В мои обязанности входило тащить до берега штангу ( самая тяжёлая  подвижная часть буровой установки к которой крепится или фреза или стакан, а штанга весила около 90 кг. а до берега было в аккурат 800 метров.
 Я потом изловчился  прятать штангу не в сарай, а на нашей импровизированной бахче ( выращивали для себя дыни и арбузы) а это всего 300 метров до берега. Всё легче туда и обратно.

Всё это мне помогало в спорте, хотя само запястье у меня в виду занятий волейболом была подвижным отчего и несколько слабоватым.

                III

Я пишу и сам себе не верю ( это влияние чужого восприятия так воздействует  на мою психику), тапа "да, ладно тебе, заливать!" А ведь было!

Я перед армией ( 1974г- 20 полных  лет) выполнил норматив первого разряда по тяжёлой атлетике хотя постоянно штангой не занимался, а технику показали на самбо. При весе в 83 кг (средний вес), толчок у меня был 142 кг, рывок почти 116кг, а вот с жимом было сложнее всего-то 90 кг ( норматив 103 кг). До норматива не добирал всего, то каких то 2 кг. Меня это заботило мало, я не штангист.

Уже в 1995 году занимаясь атлетикой ( спорт остался далеко  позади, но куда деть привычку) я умудрился выжать лёжа 205 кг, приседал со штангой 190 кг и почти 243.5 кг делал становую тягу. В сумме чуть выше Первого взрослого разряда при собственном весе  в 127 кг. Но в тот период (42 года) я помимо работы занимался с молодёжью ( рукопашный бой и атлетическая гимнастика,  с женщинами - аэробика и атлетика)
 ни соревнования, ни особые достижения меня уже не интересовали. Просто были единомышленники ( ребята из спецназа, ОМОНА и МВД и нам было интересно общаться).

А где же здесь школа? А школа оказалось так была впаяна в душу, что мне всю жизнь она сопутствовал естественным образом не мешая, а лишь дополняя мою сущность. И это Я понял лишь тогда, когда впервые занялся с ребятами рукопашкой, еще в Смольнинском районе г. Ленинграда в 1985 году, после окончания первого института. А это почти через 15 лет после того как я переступил порог школы в направление "взрослой жизни".

В 1969 году моё обучение не закончилось, но несколько видоизменилось. Но это уже другая история. Не школьная.

И если седьмой класс начался с того, что мы поссорились с моим уже бывшим, закадычным другом Манафовым Фархадом ( будущий заслуженный артист театра и кино Азербайджана). Был он полутора годами младше меня, но учился вместе со мной. Как вы помните в школе я оказался и "закрепился" в ней, позже своих сверстников. У нас с пятого по восьмой  класс учились тетё и её племянник, сидели за одной партой- разница в один год.  Восьмой класс (1968-69) начался с того что из школы ушёл учитель физкультуры Юлий Ильич ( переехал жить в другой район. И я стал заниматься у другого тренера, кстати к нему приходилось ездить почти два часа в один конец (в район Аэропорта  в Бина). Моим тренером на тот момент стал Шамхалов Шамиль Абдуллаевич, будущий заслуженный тренер СССР. Его ребята постоянно становились чемпионами Азербайджана и Закавказских игр. Я за них не играл, а только  с ними тренировался. Играл за свой "родной" Октябрьский район г. Баку.

Шамхалов занимался с пацанами хотя основной командой его была женская команда сборной Азербайджана по волейболу (четыре его ученицы входили в женскую сборную СССР).

У Шамиля Абдуллаевича я прозанимался почти пять месяцев- далеко было ездить. Пришлось перейти в школу находящуюся в Наримановском районе.

В этот год я впервые сделал прическу. До этого постоянно стригся под..., даже не "бобрик", тогда было модно, а "под ежика".
Нашим частым занятием было ходить "в город" чтобы подраться с тамошними парнями ( со своими мы уже не дрались, да и задевать нас в большинстве своём занимающихся боксом, борьбой, самбо и футболом, ни кто,  особо, хотел).

Восьмой класс  почти ни чем  мне не запомнился: я перестал общаться с КВНщиками ( у нашей учительницы по литературе трагических погиб сын), учительница по истории меня вообще не донимала, я запросто мог её оконфузить. Учитель по физике "остыл", а точнее запил и в скором времени покинул нашу школу, видно "ушли". Завуч, который когда -то метелил меня с директором, теперь здоровался за руку, школьная братва, кроме тех с кем я жил в одном дворе, меня не интересовала. Один мой друг, мой сосед на четыре года  попал в тюрягу за  массовую  драку и удар соперника ножом.

 Словом школа, как школа, жизнь как жизнь. После восьмого класса я вновь ( уже стало традицией) на три месяца пошел работать. Работал в гидрологической экспедиции в г. Челекен. Вели изыскательские работы для строительства нефтеналивного порта.

Так в одном из ныряний на глубину я чуть было не утонул, попав между тросами с "флажками" из стали. Были такие для ограждения мест отсыпных работ в районе будущего порта. Но выпутался, потому, что не испугался. Ведь я родился у моря в прямом смысле в проливе Кара Богаз гол. Где кстати в два года также тонул, так как нырнув в воду за более старшими детьми и не смог самостоятельно выбраться на поверхность- прижало сильным течением в проливе, к борту лодки, привязанной к  береговому кнехту. Так меня из положения сидящим под водой (глубина около метра) прижатым к лодке и "выручила" ( спасла) молодая казашка, стиравшая на берегу бельё.

Это было последнее лето когда я поменял название школьник на курсант.
1968-69, 70-й я уже учился в бурсе (Среднее мореходное училище) что находилось на "стыке" "нового и старого города ( не путать с крепостью) на судомеханическом отделение.

Можно конечно сказать школе : "Аллах рехмет елясин!" (царство небесное пусть земля будет пухом). Но в отношение школы этого сказать не просто нельзя, а как в мусульманстве недопустимо.

Отчего я довольно резко хочу "перескочить" со своей школьной поры на то, что происходит нынче.

Продолжение следует...