Праздник рядом

Рассказ занял пятое место на конкурсе "КОСМИЧЕСКИЕ СКАЗКИ"



Сигнал тревоги, пришедший на пульт Сектора 7, был классическим «красным» по коду 734: «Несанкционированная биологическая активность. Массовые жертвы. Угроза карантина».

Инспектор Васильчиков, мужчина лет пятидесяти с лицом, на котором усталость боролась с полным безразличием и побеждала, с раздражением щёлкнул по консоли. На его плече в это время копошилось небольшое жёлтое существо в красном, чуть помятом костюме Санта-Клауса.

– Опять эти гурманы. На «Горгону» слетелись. Я же говорил, что строить ресторан «У погибающей звезды» на уединённом астероиде — это как минимум негигиенично. Что, Клаус? — он повернулся к зверьку, который поглаживал его седую шевелюру маленькой лапкой. – Согласен? Правильно.

Напарник Васильчикова, юный и всё ещё полный идеализма Лео Кантари, нервно поправил форменный бронежилет.

– Инспектор, там же десятки жизней! Надо действовать быстро!

– Жизни, — флегматично протянул Васильчиков, закуривая толстую вонючую сигару, — это бумажная волокита. Сначала акты, потом — жизни. Запомни, новичок: паника — главный враг инспектора. Второй враг — это кровь, которая плохо отстирывается от униформы. А третий... – он кивнул на зверька, — это когда твой нюхач на Новый год требует не орехи, а родиевые конфеты. А где я их возьму? Я что, миллиардер?

Существо, похожее на длиннорукую обезьянку с большими и умными сиреневыми глазами, обиженно фыркнуло и поправило свою белую бородку из искусственного меха.

– Хотел спросить, – кашлянул Кантари, – зачем ты нарядил свою мартышку в костюм Санта Клауса.

Васильчиков выпустил в потолок клуб зловонного дыма и усмехнулся: – Во-первых, это не мартышка, а крылатый беглион – редкая космическая зверушка, поумнее некоторых людей, да ещё свободно передвигающаяся по открытому космосу. Он сбежал из зоопарка на Меркурии и спрятался у меня в гостинице. Я его и подобрал. А во-вторых, почему ты до сих пор не передал на базу, что мы приняли сигнал 734?

– Уже передаю! – спохватился напарник.

– А костюм Санта-Клауса я на него напялил по причине отсутствия у меня праздника… Праздника хочу! Ясно тебе?

– Угу, – кивнул Лео Кантари и тихо добавил: – Значит, ты присвоил чужое? Этот беглион, наверное, стоит кучу деньжищ. Это же преступление.

– Конечно, – согласился Васильчиков, плевком затушил сигару и спрятал в карман на рукаве униформы.

Их корабль, больше похожий на летающий архив с парой двигателей, пристыковался к роскошному причалу астероида «Горгона». Вместо гостеприимной подсветки их встретили развороченные шлюзы и тревожная тишина, нарушаемая лишь воем аварийной сигнализации.

Войдя внутрь, они увидели картину, от которой у Лео по коже пробежал мороз.

Фешенебельный зал ресторана был превращён в филиал ада. Хрустальные люстры лежали на полу разбитые вдребезги. Столы были перевёрнуты, а на белоснежных скатертях и стенах застыли брызги и длинные, тёмно-бурые полосы. Трупы посетителей в вечерних нарядах разбросаны в неестественных позах. Но самое жуткое даже не это. Было ощущение, что из тел откачали всю кровь — настолько они были иссушены. Кожа натянута на кости, как пергамент, глаза выцвели и стали молочно-белыми.

– Космо-вампиры? – прошептал Лео, сглотнув ком в горле. Его рука потянулась к лучемёту.

– Не делай поспешных выводов, – бросил Васильчиков, безразлично осматривая один из трупов с помощью сканера. – Сначала нюхач. Эй, Клаус, работа есть. Ищи чужое.

Жёлтый зверёк спрыгнул с его плеча, удивительно грациозно приземлившись на пол. Его крошечный носик задрожал, втягивая воздух. Игнорируя запах смерти, он пошёл по невидимому следу, временами задумчиво потирая лапкой свою бородку. Подошёл к стене, по которой стекала фиолетовая слизь, обнюхал её и издал короткий, повизгивающий звук, показывая на вентиляционную шахту под потолком.

– Похоже, твари ретировались через вентиляцию. Хорошо, – Васильчиков похлопал зверька по голове. — Молодец. Получишь вкусняшку. Позже.

– Инспектор, по протоколу 734, пункт «Б», мы сначала ищем выживших! – напомнил Лео.

– А, да. Забыл. Спасибо, что бдишь, — Васильчиков нехотя направился к герметичному отсеку — винной кладовке премиум-класса, которую сканер показал как убежище. Подойдя к массивной бронированной двери, он забарабанил по ней кулаком в кевларовой перчатке.

– Открывайте, опасность миновала! Примерно. На пятьдесят процентов.

Из динамика послышался дрожащий голос:

– Вы кто?

– Галактическая космоинспекция! Старший инспектор Юрий Васильчиков и младший инспектор Лео Кантари!

– С... скажите пароль!

– Пароль? – Васильчиков вздохнул. — Пароль такой: либо вы открываете дверь, либо мы улетаем, а вы остаётесь тут сидеть со своим бургундским и тем, что за дверью. На ваш выбор.

Замок щёлкнул. Дверь отъехала, и оттуда пахнуло смесью дорогого парфюма, пота и страха. В тесном помещении жались друг к другу с десяток перепуганных до полусмерти аристократов и звёздных магнатов.

Клаус, увидев скопление людей, радостно ухмыльнулся во всю свою зубастую пасть и сделал сальто назад. Дама в бриллиантах едва не лишилась чувств.

– Кто старший? – коротко спросил Васильчиков, игнорируя цирковой номер своего питомца.

Дрожащий бледный мужчина в смятом фраке, шеф-сомелье ресторана, сделал шаг вперёд.

– Я... Я всё видел! С потолка... они с потолка спустились! Как тени! Большие, с крыльями... и эти щупальца! Они хватали людей, и те просто... высыхали на глазах!

– Щупальца? – уточнил Лео, доставая блокнот. – Можете описать?

– Это было слишком быстро! – вступила в разговор дама в бриллиантах. – Они были похожи на летучих мышей, но огромных! И издавали такой... скрежещущий звук. Как нож по стеклу!

– Летучие мыши со щупальцами, – бормотал Лео, старательно выводя в блокноте нечто бесформенное.

– А вы? – Васильчиков повернулся к молодому парню в форме шкипера частной яхты, который выглядел самым подавленным и бледным из всех присутствующих. – Вы что-нибудь заметили? Особенности поведения? Может, кого-то одного они атаковали в первую очередь?

– Они украли… «Эссенцию Фобоса», – выдохнул шкипер, безнадёжно глядя на пустой бархатный футляр в своей дрожащей руке. – Я год копил. Её добывают раз в десять лет, когда тени в кратерах Фобоса ложатся под правильным углом… Она пахнет… пахнет тишиной между звёзд и озоном после вспышки на Солнце. Это был подарок… Лене…

Он замолчал, сглотнув ком в горле. Теперь было ясно — для него эта потеря была явно страшнее нападения.

– Позвольте, – Васильчиков взял у него из рук чёрный футляр, испещрённый серебряными надписями. Вчитался: – До чего мелко написано. – Прочитал вслух: – Духи, сделанные из летучих соединений, собранных в пещерах Фобоса. Имеют холодный, металлический, но завораживающий аромат… Базовые ноты: Тёплый, смолистый аккорд древесины корабля из старого тикового паркета межпланетных яхт. И самый уникальный компонент — капля эфирного масла цветка «селенового лотоса», который выращивают в условиях лунной гравитации. Он даёт стойкий шлейф с лёгкой сладостью и намёком на неземную флору….

Старший инспектор хмыкнул:

– Ну и бред! И дорого стоит?

– Миллион, – сглотнул парень.

– Красиво жить не запретишь, – нахмурился Васильчиков, неприязненно взглянул на влюблённого и кивнул Кантари. – Понятно. Значит, у тварей не только кровь на уме, но и изысканный вкус. Клаус, ищи запах озона и космического одиночества. Дорогие духи — отличная приманка.

Зверёк энергично закивал, тыча пальцем в вентиляционную шахту и издавая настойчивое повизгивание.

– Значит, у них есть не только инстинкт хищника, но и... странные вкусы, — заключил старший инспектор. — Или обоняние, которое оценило этот чёртов селен. – Он спрятал футляр в карман. – Это вещдок.

В этот момент из вентиляционной решётки в потолке послышался тот самый скрежещущий звук. Все присутствующие, включая инспекторов, замерли. Только Клаус не испугался. Он вытянулся на задних лапах, надул грудь и грозно зарычал в сторону решётки, размахивая крошечными кулачками.

– Похоже, эти твари ещё здесь, – тихо сказал Лео.

– Похоже на то, – согласился Васильчиков.

– Будем брать? – глаза Кантари горели азартом.

Старший инспектор вздохнул:

– Вспомни, что я говорил тебе о главных врагах космического полицейского. Враг номер два – это кровь, которая плохо отстирывается от униформы. У тебя есть мама?

– Есть. Но при чём…

– При том, что я тоже не хочу расстраивать мамочку. Она старенькая, ждёт меня. Пирожков напекла, наверное.

– Но ведь эти люди могут погибнуть, а у нас достаточно мощное оружие, чтобы прикончить этих тварей.

– Во-первых, я не уверен, что наши пушки причинят им вред. Во-вторых, этим людям, – он указал на притихших богатеев, – ничего не угрожает. Вентиляционное отверстие в кладовке слишком мало, чтобы эти гигантские мыши проникли сюда. И, наконец, в-третьих: пусть каждый занимается своим делом. Я запрошу подкрепление. А ты собери в контейнер фиолетовую слизь, что оставили эти любители духов. И будь осторожен, нацепи намордник. Может, они обделались от восторга, может, наблевали с пережору, а может, специально напустили какую-нибудь ядовитую пакость. Инопланетные непредсказуемы. Был у меня такой случай…

– Какой? – заинтересованно подала голос дама в бриллиантах.

– Неважно, – нахмурился Васильчиков. – Голубушка, не напирайте на меня своей грудью. Здесь и так тесно. Лео? Ты ещё здесь?

* * *

Прошло около часа, прежде чем на Горгону сел небольшой звездолёт.

– Что-то их мало прилетело. Видать, получили образцы тканей этих мышей и решили, что справятся малой группой, – проворчал Васильчиков.

Однако его удивлению не было предела, когда в зал ресторана вошёл высокий длиннобородый старичок. Одет он был в мешковатый синий балахон, украшенный золотыми и серебряными звёздами. В руках дед держал посох из какого-то прозрачного пластика.

– Эй, дедуля! – закричал старший инспектор. – Кабак закрыт! Нападение недружественной цивилизации! Разворачивайте оглобли и улетайте, пока не поздно.

Старик в ответ на его тираду только улыбнулся, блеснув идеально ровными белыми зубами:

– Я, собственно, прибыл по вашему вызову.

Васильчиков опешил:

– Похоже, на базе все перепились. Я требовал спецгруппу для зачистки…

– Мы получили гистологические образцы ваших монстров. – Старик перестал улыбаться. – Нет никакого сомнения, что мы имеем дело с сосунами.

– С кем? – фыркнул Лео.

– Простите, – вновь улыбнулся старик. – С существами, питающимися снами. The dream Eater, или как их называют в учёном мире: Somno Exciuit, но мы, в узком кругу, величаем их сосунами.

– Сосуны ещё те, – недовольно рыкнул Васильчиков. – Из жертв всю кровь высосали, а некоторых разорвали в клочья!

– Вот это и странно, – старик задумался и стал накручивать на кулак длиннющую седую бороду. – На них это не похоже. Они действительно питаются снами, но не причиняют людям вреда. Их охота состоит в том, чтобы усыпить жертву и сосать сны. Бывали, правда, трагические случаи. Больше всего сосуны любят кошмары, и некоторые впечатлительные люди умирали от слишком ярких страшных снов. Но сосуны не убийцы – это точно.

– Значит, это не те сосуны, или взбесившиеся сосуны! – потерял терпение Васильчиков. – Они покрошили людей в этом ресторане, а значит, подлежат уничтожению! Я ждал вояк, а прилетели вы! Кто вы вообще такой?!

– Простите, забыл представиться. Гарри Брамис. Профессор сомнологии, онейрологии, ксенозоологии, оккультизма и волшебства.

– Волшебников нам только не хватало, – застонал старший инспектор. – Вы что, действительно волшебник?

– Волшебник, – кивнул старик. – Маг третьей степени.

– А сколько их всего, этих степеней?

– Четыре. Пятая только у магистра.

– Лео, – страдальческим голосом попросил Васильчиков, – пощупай мой лоб. Мне кажется, у меня жар. Я в бреду.

– Холодный, – серьёзно ответил Кантари.

В этот момент из-за спины старшего инспектора высунул мордочку Клаус, взглянул на Брамиса и издал короткое повизгивание.

– Позвольте, – профессор вытаращил глаза. – А это кто?

– Обыкновенный беглион, – бросил Васильчиков. – Вы же ксенозоолог, не узнали? Крылатый беглион.

– Это не беглион, – прошептал старик. – Я затрудняюсь сказать, что это за существо.

– На вольере, откуда он сбежал, было написано «Крылатый беглион», – зло прошипел Васильчиков. – И вообще это неважно. Вы пришли вместо боевой группы – так и воюйте. А нам с младшим инспектором пора на базу.

– Вы не можете уйти, – обиженно сказал профессор. – Мне одному не справиться.

– Ах вот как? – деланно расхохотался Васильчиков. – Спецами, которые должны заниматься зачисткой вредоносных монстров, рисковать не захотели, а на нас начальству плевать. Пошли, Лео, мы уходим!

– Я остаюсь, – твёрдо ответил Кантари.

Васильчиков замер. С удивлением воззрился на напарника. Секунду молчал, потом тихо спросил:

– А как же твоя матушка? Потерять сына – это…

– Не нужно, Юрий Иванович! – перебил Лео. – Профессор сказал, что ему нужна помощь. Про матушку – лишнее. Вы идите. А я постараюсь помочь мистеру Брамису.

Потом младший инспектор повернулся к нему спиной и обратился к профессору:

– Выйти к монстрам можно по служебной лестнице на третьем этаже. Там проход к вентиляционной шахте.

– Отлично, – кивнул Брамис. – Не будем терять время. Идёмте!

Оба едва ли не бегом устремились прочь.

Васильчиков смотрел им вслед и недовольно кусал нижнюю губу.

– А нам что делать? – прервала его размышления дама в бриллиантах.

– А вам ждать! – рявкнул на неё инспектор. – Запирайтесь на замок и ждите! – Он вышел из кладовки и захлопнул дверь.

– Какая глупость. Они оба. И Лео, и этот доморощенный волшебник – сумасшедшие.

У его ног взвизгнул Клаус, дёрнул себя за искусственную бородку и разразился писклявой тирадой. При этом зверёк указывал на уходящую парочку.

– Только не надо трогать мою совесть! – топнул сапогом Васильчиков. – Тоже мне, борцы с похитителями снов! Я воевать с монстрами не подписывался. Я пенсионер, мечтающий о празднике. А какой это праздник – быть разорванным крылатыми мышами-переростками?

* * *

– А ещё они проявили большой интерес к духам, – рассказывал Лео профессору, пока они поднимались по лестнице. – Отобрали у потерпевшего флакон и сразу же сбежали.

– Духи? – оживился Брамис. – А что за состав?

– На футляре много было написано какой-то красивой ерунды. Про межзвёздную тишину, запах древесины, что-то про одиночество… Но я понял, что главный компонент – это аромат селенового лотоса.

– Очень интересно, – удивлялся профессор. – Вообще запах у селена специфический. Пахнет гнилыми овощами. Но, может, лотос пахнет по-другому?

– Понятия не имею…

– Здесь много загадочного. Даже этот астероид. У меня не было времени брать пробы грунта, но я почувствовал чужую неземную энергию. Словно этот астероид не совсем камень. Ни углерода, ни кремния, ни хондритов….

– Тихо! Мы на месте. – Кантари указал на железную дверь. – Сейчас. – Он активировал сканер. – Тепловизор их не видит, значит, они холоднокровные. А вот модуль величины вычислил их размеры и обозначил красным пунктиром. Видите? Их трое.

– Открывайте дверь. Попробуем договориться.

Лео приложил к замку кругляш портативного «вакуумного взломщика». Тот щёлкнул, и дверь отворилась.

Воздух в тесной шахте был густым и сладковато-прогорклым, словно состоял из смеси испорченного мёда и озона. Свет аварийных ламп отбрасывал дрожащие тени, которые так и норовили сложиться в нечто осязаемое и злобное.

– Никого не вижу, – прошептал Лео, сжимая рукоять бластера.

– Они не из плоти, юноша, — так же тихо ответил Брамис. Его посох испускал мягкое, утробное свечение, освещая ржавые стены. – Они из материи снов. И, судя по энергетике, снов кошмарных.

Внезапно тишину разорвал тот самый скрежет — не просто звук, а вибрация, скоблящая душу. Из-под пластиковой широкой трубы прямо над головой Кантари спустилось нечто. Это не была летучая мышь. Это была живая, пульсирующая тень с щупальцами, которые казались сделанными из клубящегося дыма. Вместо лица — лишь вращающаяся воронка из тьмы.

Лео вскрикнул от неожиданности и нажал на спуск. Ослепительная вспышка плазмы прошила тварь насквозь, и та исчезла. Но в следующее мгновение щупальце, холодное как сам космос, обвилось вокруг его запястья. Бластер с грохотом полетел на пол. Боль была не физической — это было ощущение стремительного опустошения, как если бы из него выкачивали все тёплые и светлые воспоминания разом. Перед глазами поплыли кошмарные образы.

«Боже, – подумал Лео, – сейчас меня высосут, как тех несчастных в банкетном зале!»

– Держись, юноша! — крикнул Брамис.

Посох волшебника вспыхнул ослепительным серебряным светом. Луч, похожий на сгусток лунного света, ударил в тварь. Существо завизжало — на этот раз от боли и ярости. Тень отшатнулась, и на мгновение в ней проступили черты — нечеловеческие, но полные такого страдания, что у Лео перехватило дыхание.

– Они не злые... Они... мучаются! — выдавил он.

– Именно! – подтвердил профессор, с трудом удерживая луч. – Их осквернили! Но мой свет лишь раздражает их, не может исцелить!

Из-за спины раздался спокойный, усталый голос:

– Ну, познакомились? Теперь можно и делами заняться.

В проёме двери стоял Васильчиков. На его лице не было ни страха, ни удивления — лишь привычная равнодушная брезгливость. Клаус на его плече, напротив, насторожился, его сиреневые глаза горели любопытством.

– Юрий Иванович! — охрипшим голосом позвал Лео. – Зачем ты пришёл? Ты был прав. Похоже, мы бессильны. Спасайся!

– Ага, – хмыкнул Васильчиков. – Сначала придавили мою совесть сапогом. Да так, что она мне чуть мозг не выела. А теперь «Спасайся». Нет уж, будем умирать все вместе. Коллективно.

– Я не могу их долго сдерживать! – закричал профессор. – Бегите!

– Юрик! У тебя в кармане футляр, что ты забрал у того парня, – вспомнил Лео. – Наверняка на нём запах! Брось в сосунов! Может, это отвлечёт их!

Васильчиков неторопливо достал футляр, понюхал.

– Фигня какая-то. На ацетон с примесью старой проводки похоже. А ещё воняет гнилой капустой. Ну и вкусы у современной молодёжи. Помню, был одеколон «Ковбой». Так тот вообще источал запах мужского пота и конского навоза…

– Да бросай же ты, дурень! – взвыл Лео.

– Да пожалуйста!

Васильчиков потряс футляром перед мордами сосунов:

– Нюхать! Нюхать! Хорошие собачки.

В тот же миг сосуны замерли. Их агрессия сменилась настороженным интересом. Один из них, тот самый, что атаковал Лео, медленно пополз к Васильчикову, издавая уже не скрежет, а нечто похожее на жалобный вой.

– Ага, – протянул Юрий Иванович.– Понравилось? На, понюхай ещё.

Он швырнул футляр в центр помещения. Тени ринулись к нему, сбившись в клубок, и начали виться вокруг него, как пчёлы вокруг редкого цветка. Их формы стали мягче, светлее.

– «Эссенция Фобоса»... – прошептал Брамис, с изумлением наблюдая за метаморфозой. – Она не маскирует запах... она маскирует душу! Даёт ощущение того самого покоя, который они ищут! Это не отрава, это... антидот!

– Мне плевать, что это, – отрезал Васильчиков, доставая из-за спины не бластер, а массивный баллон с надписью «Аэрозольный ингибитор пси-поля. Модель «Спокойной ночи». – Главное, что это отвлекает.

Он нажал на гашетку. С шипением из раструба вырвалось облако мелкой серебристой пыли. Оно осело на сосунах, и те словно застыли в немом экстазе, их тенистые тела медленно расплывались, теряя форму.

Внезапно весь астероид содрогнулся, как собака, стряхивающая с себя воду. С рёвом стали срываться с петель панели вентиляции, изгибаться и лопаться трубы. Глухой, мощный стон, исходивший не из горла, а из самых недр камня, оглушил их.

– Что... что это? – крикнул Лео, хватаясь за стену.

Профессор Брамис побледнел так, что его борода показалась синей.

– Мы ошиблись, ребята... Мы лечили сыпь, не видя чумы. Мы успокоили жертв... но разбудили палача. Астероид... он живой. И он только что открыл глаза. Я понял, с кем мы имеем дело! Это Сновидец. Существо, рождающее жуткие сны. Однажды его разбудили, и он уничтожил целую цивилизацию. Сосуны пришли за весёлыми кошмарами, а получили агрессивный кошмар!

Васильчиков мрачно посмотрел на усыплённых сосунов, на трясущиеся стены, и выругался сквозь зубы:

– Вот блин... Такого даже в инструкции не было. Праздник отменяется. И что нам делать с этим Сновидцем?

– Он должен снова уснуть, – взвизгнул профессор. – Иначе всей Солнечной системе конец!

– И как мы его усыпим? Споём колыбельную?

– Подождите, подождите, – заторопился Брамис. – У меня же в арсенале много усыпляющих заклинаний. – Он быстро начал что-то бормотать.

Но Сновидец лишь больше шевелился. Помещение затряслось. Люди упали на пол.

– Эх, волшебник, – сплюнул Васильчиков. – Третья степень. Магистром тебе точно не стать.

– Тут нужен с десяток самых сильных магов, – всхлипнул профессор. – Но у нас нет времени. Сновидец уже проснулся.

– Спасибо тебе, Юрий Иванович, – неожиданно душевным голосом заговорил Кантари. – Ты был хорошим напарником. Я многому научился у тебя.

– Э, парень! – ответил Васильчиков. – Команды умирать не было! Вспомни, что я говорил тебе: паника — главный враг инспектора!

И тут громко заверещал Клаус. Перед лицом надвигающейся катастрофы о зверьке все забыли. А он повёл себя странно.

Он неторопливо, словно маленький человечек, прошёл до середины помещения, повернулся и низко поклонился старшему инспектору, даже приложил лапки к груди.

– Клаус, ты чего? – опешил Васильчиков.

Беглион улыбнулся, подмигнул хозяину фиолетовым глазом и принялся стягивать с себя одежду Санта-Клауса.

На тёмный пол аккуратно легла красная шубка, шапочка, сверху зверёк с сожалением положил меховую бородку на резинке.

Затем он поднял мордочку вверх, расправил перепончатые серебристые крылья, завертелся волчком и вдруг стрелой взмыл вверх, проламывая вытяжную решётку. В отдалении раздался его торжествующий писк.

– Клаус! – запоздало крикнул Юрий Иванович. – Куда?!

Астероид продолжал трястись, словно в лихорадке. Невозможно было стоять на ногах, Васильчиков первым пополз к двери:

– За мной!

Лео последовал примеру:

– Давайте, профессор!

– Бесполезно, – глухо ответил тот. – Сейчас Сновидец окончательно проснётся и начнёт действовать, испуская волны ужаса. Так он погубил целую цивилизацию. От него не спасают никакие экранирующие приспособления. Мы обречены.

– Если поторопимся – успеем добежать до звездолета! – взревел Васильчиков. – Чего разлеглись?!

– У Сновидца диапазон волн на тысячи парсек, – нервно рассмеялся Брамис. – Лучше, если нас перешибёт какой-нибудь балкой или придавит стеной. Потому что смерть от кошмаров, которые он насылает, в тысячу раз страшнее.

И вдруг тряска прекратилась. Наступила тишина.

Васильчиков поднялся первым, отряхнулся от пыли и брюзгливо сказал:

– То ли ваш Сновидец неожиданно подох, то ли снова уснул…

– Уснул? – повторил за ним профессор, и вдруг шлёпнул себя по лбу: – Конечно, уснул! Ему удалось это! Он спас всех нас!

– Кто?! – одновременно спросили космоинспекторы.

– Да этот ваш Клаус, или как его?!

– Как беглион мог нам помочь? – усомнился Лео. – Это же просто звёздная обезьянка?

– Да не беглион это! – рассмеялся Брамис. – Я же говорил! Теперь вспомнил, где видел это существо! – он сделал пассы руками, и в воздухе появилось голографическое изображение огромной книги. Профессор шевелил пальцами, словно листая, и действительно, страницы книги начали перелистываться, пока не нашлась нужная. С картинки на людей взирал… Клаус.

– Моя зверюга! – воскликнул Васильчиков. – Вылитый!

– Постойте, – Лео показал на надпись под иллюстрацией. – De soporificatione… Что за название?

– Усыпитель. – подсказал Брамис. – Ну да, Усыпитель для Сновидца.

– Не ожидал, что мой беглион обзывается Снотворным, – печально вздохнул Юрий Иванович. – А я всё думаю, отчего последние полгода сплю, как младенец. Как раз с той поры, как у меня появился Клаус. Раньше бессонница мучила, рези в мочевом пузыре… Эх. Праздник был постоянно рядом, а я этого не замечал…

* * *

Они сидели за столиком и пили горячий кофе. Вернее, кофе пили Лео и Брамис, Васильчиков же забрал из бара дорогущий виски и допивал уже второй бокал. Лицо его раскраснелось, а в глазах блестели слёзы.

Вокруг царило оживление. Ругались шеф-сомелье и дама в бриллиантах, последняя требовала компенсации за моральный ущерб. Роботы стирали кровь со стен, убирали поломанную мебель, демонтировали повреждённые люстры.

– Зря стараются, – кивнул на них профессор. – Ресторан будет закрыт.

– И ладно, – поддержал Кантари. – Название у него было неправильное. «У погибающей звезды». Как лодку назовёшь…

– Простите, – к их столику подошёл яхтсмен. – А моя «Эссенция Фобоса»? Вы не нашли её?

Васильчиков пьяно взглянул на него и покачал головой:

– Увы, приятель. Эти черти вынюхали всё до последней капли.

– Кстати, об этом Лотосе, – недовольно нахмурился профессор. – Если вы, юноша, любите свою девушку и желаете ей счастья – не дарите такие экзотические духи. Иначе можете потерять возлюбленную. Уже сейчас против этой марсианской компании возбуждено уголовное дело, ибо её продукция опасна для здоровья.

Шкипер тяжело вздохнул и ушёл.

– И всё-таки, интересно, как маленький Клаус сумел усыпить эту чудовищную глыбу? – усмехнулся Лео.

– Я вам расскажу одну легенду, – сказал Брамис. – Много тысяч лет назад во вселенной бушевала война между богами. Как это и бывает в сказках, добрые боги победили злых и прогнали их из обитаемых миров. Но злые боги не смирились с поражением и оставили после себя чудовищных монстров – Сновидцев. Как ни пытались добрые уничтожить этих страшных порождений мрака – ничего не получалось. Их не брали ни снаряды, ни бомбы, ни лазеры, а от волшебных заклинаний они становились только сильнее. И тогда добрые боги нашли способ нейтрализовать угрозу для человечества. Создали маленьких существ, способных усыплять Сновидцев. И повелели им постоянно быть рядом с каменными монстрами. Каждый зверёк отвечал за своего Сновидца…

– Так может, Клаус и есть снотворное для этого Сновидца? – предположил Лео.

– Ерунда, – хмыкнул Васильчиков. – Я нашёл Клауса на Меркурии. А мы сейчас в окрестностях Марса.

– Усыпители способны передвигаться по космосу, – пожал плечами Гарри Брамис.

– Способностей у него хоть отбавляй, – вздохнул старший инспектор, глядя в иллюминатор. Там, на горизонте, отчётливо виднелось маленькое жёлтое пятнышко – его бывший питомец. – Десятки раз мне помогал. Чувствовал всякую внеземную мерзость и вовремя предупреждал. А я так и не раскошелился ни разу ему на радиевую конфетку.

– Радий один из самых дорогих металлов, – посочувствовал Профессор. – На зарплату полицейского не купишь.

– Вот именно, – стукнул по столу Васильчиков. – Вкалываешь-вкалываешь, а зарплата только падает.

– Не расстраивайтесь, – подбодрил его Гарри Брамис. – Сновидца вывезут подальше, за пределы Солнечной системы, а Клауса будут постоянно снабжать пищей. И радий привезут, и подороже найдут. Он ведь теперь хранитель человеческой безопасности.

– Был праздник рядом, а я не увидел, – вновь повторил Васильчиков и вытер со щеки слезу.

– Будет и на вашей улице праздник! – хлопнул его по плечу профессор. – Вы и ваш питомец спасли галактику от страшной опасности. Такое не забывается. Уж что-что, а генеральскую пенсию я вам обещаю.

Юрий Иванович недоверчиво покосился на него и прошептал:

– Если такое и вправду случится, скажу, что ты точно Волшебник…